Как его
зовут - ума не приложу. Я зову его мистер Синесветик. Со своими жертвами он
расправляется самым зверским образом, поэтому есть подозрение, что на его счету
уже много убийств. Если так, значит, убийца орудует не в какой-то одной
местности, а на большой территории, или мистер Синесветик так ловко прячет концы
в воду, что журналисты не заметили связи между убийствами.
- Иначе эта история не сходила бы с первых страниц газет, - добавил Фрэнк. -
Дело-то необычное: на телах всех жертв остались следы зубов.
- Сейчас компьютерные сети большинства органов полиции связаны друг с другом.
Может, управления полиции разных округов и обнаружили то, что проморгали
газетчики, - что почерк убийцы один и тот же. Не исключено, что местное
управление, полиция штата и федеральные органы втихомолку уже ведут
расследование. Вот и надо выяснить, не напала ли калифорнийская полиция - или
ФБР - на след мистера Синесветика. Узнать бы, какими сведениями о нем они
располагают. Все до последней мелочи.
Ли улыбнулся. Среди медной смуглоты сверкнули, как точеные колышки из
слоновой кости, два ряда зубов.
- В открытых файлах такую информацию не нарыть. Придется проникать в
закрытые. Сунуться в компьютерную сеть каждого управления, вплоть до ФБР.
- Трудно?
- Еще как. Но мне не впервой.
Ли подтянул рукава пиджака, хрустнул пальцами и повернулся к компьютеру с
видом пианиста, который готовится исполнить концерт Моцарта. Тут он замешкался и
взглянул на Джулию.
- Я буду подбираться к данным окольным путем, чтобы не засекли. Никаких
признаков проникновения не останется, и данные не пострадают. Но учти: если меня
все-таки застукают за этим занятием и расколют, у вас отберут патент на сыскную
работу.
- Возьму вину на себя. Пусть у меня и отбирают. А у Бобби патент останется,
так что агентству убытка не будет. Сколько времени тебе понадобится?
- Часа четыре-пять. Может, и больше. Гораздо больше. Принеси мне обед сюда,
ладно? Не хочу отрываться.
- Хорошо. Что тебе принести?
- Биг-мак, жареной картошки побольше и молочный коктейль с ванилью. Джулия
сморщила нос.
- Ты что, светило компьютерное, не слышал, к чему приводит избыток
холестерина?
- Слышал. А мне плевать. Чего мне бояться холестерина? Раз уж мы все равно не
умираем. Просто уйду из этого мира чуть раньше положенного - и все дела.
Глава 43
На двери ювелирной лавки, щелкнув, поднялись металлические жалюзи, и владелец
лавки Арчер Ван Корвер воззрился на Бобби и Джулию сквозь толстое
пуленепробиваемое стекло. Глаза его недоверчиво сузились, хотя Дакоты заранее
договорились с ним об этой встрече. Оглядев гостей, он отпер дверь и впустил их
в лавку.
Ван Корверу было пятьдесят пять лет, однако он, не жалея ни денег, ни
времени, пытался сохранить моложавую внешность. Чего только он не делал, чтобы
удержать молодость: кожу на лице ему то чистили, что подтягивали, то увлажняли,
меняли форму носа и подбородка. Он носил накладные локоны, очень искусно
подобранные, - точь-в-точь натуральные волосы, только крашеные. Но Ван Корвер
сам же все испортил: вместо того чтобы просто прикрыть залысину, он водрузил на
голове такой пышный кок, что его неестественность сразу бросалась в глаза. Если
бы Ван Корверу вздумалось забраться в бассейн прямо с этим сооружением на
голове, оно торчало бы из воды, как рубка подводной лодки.
Хозяин лавки закрыл дверь на два запора и повернулся к Бобби.
- Вообще-то я по утрам делами не занимаюсь, - сообщил он. - Все деловые
встречи назначаю на вечер.
- Мы очень признательны, что вы сделали для нас исключение.
Ван Корвер театрально вздохнул.
- Итак, чему обязан?
- Не могли бы вы оценить один камешек? Ван Корвер недоверчиво прищурил и без
того узенькие глазки и стал совсем похож на хорька. Когда лет тридцать назад он
поменял имя и фамилию и из Джима Боба Хора превратился в Ван Корвера, друзья
шутили, что прежняя фамилия подходила ему куда больше: с этим прищуром он
настоящий хорь, а никакой не Ван Корвер.
- Оценить камешек? Всего-то?
Он провел гостей через небольшую, но шикарно обставленную комнату, где он
обычно принимал покупателей. Потолок тут был украшен лепниной, стены отделаны
бледной замшей, на светлом дубовом полу в уголке для посетителей - роскошный
ковер, в раскраске которого сочетались голубой, темно-желтый и персиковый цвета.
Тут же - стильный белый диван, по бокам от него - два столика из мореного
дерева. Вокруг третьего стола - четыре изящных плетеных кресла. Круглая
стеклянная крышка стола была такой толщины, что и кувалдой не разбить.
В витрине слева был выставлен товар. Ван Корвер принимал клиентов, только
предварительно условившись о встрече. Ювелирные изделия изготовлялись по заказу
и явно предназначались для состоятельных дам, не блиставших тонкостью вкуса, -
тех, что платят сотни тысяч долларов за какие-нибудь бусы и щеголяют в них на
благотворительном обеде, где каждое блюдо обходится им в тысячу долларов, причем
нелепость этой ситуации до них не доходит.
Задняя стена комнаты была зеркальной. Проходя через комнату, Ван Корвер с
видимым удовольствием разглядывал свое отражение и не отрывался от него до самой
двери своего кабинета.
"Ишь, залюбовался, - подумал Бобби. - Того и гляди проскочит мимо двери и
врежется в зеркало". Он терпеть не мог Джима Боба Ван Корвера, но понимал, что в
ювелирном деле самовлюбленный ублюдок толк знает.
Бобби познакомился с Ван Корвером еще до того, как сыскное агентство Дакоты
обзавелось архитектурным излишеством в виде прибавки к названию: "и Дакота"
(хорошо, что эту шуточку не слышит Джулия: юмор она оценит, но за "архитектурное
излишество" голову оторвет). Бобби помог Ван Корверу вернуть бриллианты,
украденные у ювелира любовницей. Камешки стоили целое состояние, и Джим Боб во
что бы то ни стало хотел получить их обратно. Однако из жалости к любовнице,
которой за воровство грозила тюрьма, он обратился не в полицию, а к Бобби. На
памяти Бобби это был единственный случай, когда у ювелира шевельнулись хоть
какие-то человеческие чувства. Но с тех пор много воды утекло, и его душа, как
видно, окончательно зачерствела.
Бобби извлек из кармана красный камешек с неровными гранями, но самый крупный
из всех. Ван Корвер вытаращил глаза.
Он тут же сел на высокую табуретку у длинного рабочего стола и принялся
разглядывать камешки в лупу. Потом положил под микроскоп с подсветкой и осмотрел
под более сильным увеличением. Бобби наблюдал за действиями ювелира, стоя у него
за спиной. Клинт пристроился у стола рядом с Ван Корвером.
- Ну что? - спросил Бобби.
Не удостоив его ответом, ювелир встал, отмахнулся от путавшихся под ногами
сыщиков и направился к табуретке у другого конца стола. Там он взвесил камень,
затем на других весах сравнил его вес с весом известных ему камней.
Наконец он пересел на третью табуретку, перед тисками, и вынул из ящика
коробочку, в каких обыкновенно хранят кольца. В коробочке на синем бархате
лежали три крупных бриллианта.
- Паршивые камни, - бросил Ван Корвер.
- А на вид красивые, - удивился Бобби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105