Наверно, на двор. Лилли и Вербена не желают, чтобы весь дом провонял
кошачьей мочой.
Закрыв глаза, Золт припал к пакету молока. Жаль, что холодное. Когда оно
теплое - комнатной температуры или чуть теплее, - оно по вкусу слегка напоминает
кровь, только не такое терпкое.
Минуты через две кошки вернулись. Вербена лежала на спине, положив голову на
подушку и закрыв глаза. Губы ее беззвучно шевелились, словно она разговаривала
сама с собой. Теперь она протягивала сестре другую руку, и Лилли продолжала
самозабвенно обтачивать ей ногти. Вербена раскинула свои длинные ноги так
широко, что Золт мог запросто скользнуть взглядом между ее смуглых ляжек. На ней
была лишь майка и тонюсенькие трусики персикового цвета, которые не только не
скрывали раздвоенный бугорок между ее ног, а, напротив, делали его еще заметнее.
Кошки гурьбой кинулись к Вербене и облепили ее - как видно, они больше
пеклись о пристойности, чем их хозяйка. На Золта они бросали укоризненные
взгляды, точно знали, куда он смотрит.
Золт опустил глаза и уставился на рассыпанные по столу крошки.
Внезапно Лилли произнесла:
- Тут был Фрэнк.
Золт вздрогнул от неожиданности. Сперва его поразили не слова сестры, а то,
что она вообще нарушила молчание. И вдруг смысл сказанного сотряс душу, как гул
медного гонга, по которому ударили деревянным молотком. Откинув стул, Золт
взвился из-за стола.
- Тут? В доме?!
Вербена и кошки, исполненные дремотного безразличия, на шум даже головы не
повернули.
- Возле дома, - ответила Лилли, не отрываясь от ногтей сестры. Она говорила
очень тихо, почти шептала, но голос ее был полон сладострастия. - Подкрался со
стороны миртовой изгороди и что-то вынюхивал.
Золт глянул в чернеющую за окнами ночь.
- Когда?
- Часа в четыре.
- Так что же вы меня не разбудили?
- Он появился ненадолго. Как всегда. Появится на одну-две минуты и исчезает.
Боится. - Ты его видела?
- Я знаю, что он приходил.
- И ты его не задержала?
- Задержишь его, как же, - раздраженным, но тем же сладострастным шепотком
прошелестела Лилли. - Но кошки на него так и бросились.
- Исцарапали?
- Не сильно. Слегка. Он убил Саманту.
- Кого?
- Саманту. Нашу киску.
Золт не знал ни одну кошку по имени. Он вообще их не различал: ходят стаей,
двигаются как по команде, даже мысли у них, кажется, общие.
- Он убил Саманту. Размозжил ей голову о каменный столб у ворот. - Лилли
наконец подняла глаза. Золту показалось, что они светлее, чем обычно, - цвета
голубоватого льда. - Я хочу, чтобы ты с ним разделался, Золт. Разделался так же,
как он разделался с нашей кошечкой. Пусть он нам и брат...
- После того что он сделал, он нам не брат! - прорычал Золт.
- Пришиби его, Золт. Так же, как он пришиб бедняжку Саманту. Раскрои ему
башку. Разбей череп, чтоб мозги потекли.
Золт слушал этот тихий голос как завороженный. Иногда - в такие вот минуты -
похотливые нотки в голосе сестры звучали особенно внятно. Он не просто ласкал
слух, он вползал в сознание, обволакивал мозг, точно дымка, точно туман.
- Бей его, терзай, круши. Переломай кости, выпусти кишки, вырви глаза. Он еще
пожалеет, что прибил Саманту.
Золт стряхнул оцепенение.
- Можешь не беспокоиться. Доберусь до него - убью. Но не из-за кошки. Из-за
матери. Забыла, как он с ней обошелся? Семь лет я не могу отомстить за мать, а
ты лезешь со своей кошкой.
Лилли осеклась, нахмурилась и отвернулась. Кошки отхлынули от лениво
раскинувшейся Вербены.
Растянувшись бок о бок с сестрой, Лилли слегка повернулась, приникла к ней
грудью и положила голову ей на грудь. Их обнаженные ноги сплелись. Вербена в
полузабытьи принялась ласково поглаживать шелковые волосы сестры.
И снова кошки облегли сестер, прильнув к каждой тепло"! складке их тел.
- Здесь был Фрэнк, - повторил Золт, обращаясь скорее к себе, чем к сестрам, и
руки его сжались в кулаки.
Ярость взметнулась в его душе, словно вихрь в далеком океане, грозящей
перерасти в неистовый ураган. Нет-нет, предаваться ярости нельзя, надо взять
себя в руки. Ярость расшевели темную страсть. Убийство Фрэнка угодно матери,
ведь Фрэнк предал родных, и смерть его - на благо семьи. Но, если Золт,
обуреваемый безоглядной ненавистью к брату, не сумеет его разыскать, он уже не в
силах будет противиться заветному желанию и опять убьет кого попало. И мать на
небесах вознегодует, на время отвернется от него, откажется признавать в нем
сына.
Устремив взгляд в потолок, в незримое небо, где в чертогах Господних
пребывает теперь мать, Золт пообещал:
- Я не поддамся искушение. Сдержусь. Непременно сдержусь.
Он покинул сестер с их кошками, вышел из дома и направился к миртовой
изгороди поискать у каменных опор ворот, где Фрэнк убил Саманту, следы брата.
Глава 19
Бобби и Джулия поужинали в кафе "Оззи" и перебрались в бар по соседству. Тут
играла музыка и пел Эдди-Дей, певец с гибким, бархатным голосом. Музыканты
наяривали современные мелодии, но попадались и вещицы пятидесятых - начала
шестидесятых. Это, конечно, не джаз биг-бенд, но ранний рок-н-ролл отдаленно
напоминал свинг. Бобби и Джулия вполне могли танцевать под такие мелодии, как
"Мечтательный влюбленный", румба, "Ла бамба", ча-ча-ча, не говоря уже о песнях в
стиле диско - в репертуаре Эдди Дея имелись и они. Так что супруги не скучали.
После посещения Сьело-Виста Джулия не упускала возможности потанцевать.
Разрядочка что надо; отдаешься музыке, следишь за ритмом, стараешься не сбиться.
А все остальное можно выбросить из головы Горе, угрызения совести как рукой
снимает. А уж как Бобби любит танцевать, особенно под свинг! Крутишься,
прыгаешь, меняешься местами с партнершей. Слушаешь музыку - и забываешь обо всех
невзгодах, танцуешь - и душа радуется. И заживают понемногу душевные раны.
Пока музыканты отдыхали, Бобби и Джулия за столиком на краю танцевальной
площадки пили пиво. Болтали обо всем, кроме Томаса, но разговор так Или иначе
возвращался к Мечте. К примеру, как обставить бунгало на побережье. Слишком
тратиться на мебель они не собирались, но перед двумя раритетами эпохи свинга
устоять не мели. Это горка в стиле арт деко из мрамора и бронзы работы Эмиля
Жака Рульмана и, конечно же, музыкальный автомат фирмы "Вурлицер".
- Модель 950, добавила Джулия. - Потрясная штука. На ней такие стеклянные
трубочки с водой, и в них пузырьки. А на передней панели - прыгающие газельки.
- Таких автоматов выпустили всего четыре тысячи. Все из-за Гитлера.
"Вурлицеру" пришлось переходить на военную продукцию. Кстати, пятисотая модель
тоже ничего. И семисотая.
- Да, ничего. Но с девятьсот пятидесятой не сравнить.
- По стоимости тоже.
- И ты станешь мелочиться, когда речь идет об идеале красоты?
- Это "Вурлицер-950" - идеал красоты? - удивился Бобби.
- Ну да. А что же еще?
- Мой идеал - это ты.
- Ты очень любезен. Но от "Вурлицера" я не отступлюсь.
- А я, по-твоему, как - идеал красоты? - подмигнул Бобби.
- Ты, по-моему, просто упрямец, который не позволяет мне купить
"Вурлицер-950". - Игра уже начала забавлять Джулию.
- Может, лучше возьмешь "Сибург"? Или "Паккард Плеймор"? Нет? Ладно, ну а
"Рокола"?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105