Фрэнк, стоявший рядом с Бобби, шагнул вперед.
Еще шаг.
Фрэнк замер и в изумлении уставился на кошек.
По прошествии времени, вспоминая слова Фрэнка, произнесенные в эту минуту,
Бобби никак не мог понять, был ли у Фрэнка тайный умысел или же он действовал в
помрачении и дальнейшие события стали для него такой же неожиданностью, как и
для других. А случилось вот что. Оглядев кошек, Фрэнк нахмурился, перевел взгляд
на ту из сестер, что держалась побойчее, и протянул:
- Стало быть, мать здесь? Здесь, с нами, в этом доме?
Смиренница затаилась. Зато ее разбитная сестренка вздохнула с облегчением,
как будто вопрос Фрэнка дал ей повод выложить все начистоту, не дожидаясь
удобного случая. Она одарила Золта многозначительнейшей улыбкой, в которой
смешались тончайшие оттенки чувств: злая насмешка и страстный призыв, скрытый
страх и дерзкий вызов, жаркая чувственность: сколько зверей ни рыскает по полям
и лесам, ни в одном облике не увидишь столько первобытной дикости, сколько
выражала эта улыбка.
Золт переменился в лице. Он с ужасом глядел на сестру, словно не верил
поразившей его догадке. На мгновение в его глазах впервые промелькнуло что-то
человеческое.
- Не может быть, - выдохнул он. - И вы посмели? Бойкая сестренка улыбнулась
еще шире.
- Ты ее похоронил, а мы выкопали. Она вошла в наших кошечек и теперь
останется с нами навсегда.
Кошки, помахивая хвостами, таращились на Золта.
Издав нечеловеческий вопль, он с дьявольским проворством бросился на сестру,
с налета прижал ее к холодильнику, впился пальцами ей в лицо и ударил головой о
пожелтевшую эмалированную дверцу. Потом еще. Затем ухватил за талию и поднял в
воздух - видно, собирался швырнуть на пол, как ребенок в ярости отшвыривает
куклу. Однако сестра, ловкая, точно кошка, мигом обхватила его стройными ногами
и повисла на нем, так что лицо брата уткнулось ей в грудь. Золт дубасил ее что
было сил, но Лилли не отпускала. Лишь когда он опустил руки, она слегка разжала
объятия и сползла пониже. Ее бледная шея оказалась возле его губ, словно сестра
сама подсказывала, что надо делать. Золт только того и ждал... Он вонзил зубы в
горло сестры.
Кошки подняли адский визг - но уже не хором, а вразнобой - и разбежались из
кухни кто куда.
Через минуту отчаянные вопли Золта и пугающе сладострастные вскрики сестры
замолкли. Лилли была мертва.
Бобби и Джулия даже не пытались вмешаться. Что толку лезть в жерло бушующего
торнадо: смерч не утихнет, а сам погибнешь. Фрэнк наблюдал эту сцену с
поразительным безучастием, которое не покидало его после возвращения домой.
Покончив с одной сестрой, Золт набросился на вторую. С ней он расправился еще
быстрее - та и не думала сопротивляться.
Едва маньяк выпустил изувеченное тело сестры, как Фрэнк наконец приступил к
выполнению замысла, который внушил ему Бобби. Он приблизился к брату и схватил
того за руку. В ту же секунду, как и рассчитывал Бобби, Фрэнк исчез, увлекая за
собой Золта, которому поневоле пришлось телепортироваться вместе с братом.
После шума и криков в кухне наступила пронзительная тишина.
Лоб Джулии покрылся испариной, ее мутило.
Она попыталась встать, отодвинула стул - в тишине деревянные ножки громко
проскребли по линолеуму.
- Не спеши. - Бобби подскочил к стулу, склонился над женой и, удерживая, взял
за здоровую руку. - Надо подождать. Сиди лучше здесь, от греха подальше.
Глухой перелив флейты.
Резкий порыв ветра.
- Бобби, они возвращаются, - всполошилась Джулия. - Бежим отсюда, пока не
поздно! Но Бобби опять удержал ее.
- Ты, главное, отвернись. Смотреть буду я. Мне нужно убедиться, что Фрэнк
ничего не перепутал. А тебе смотреть не стоит.
Вновь прозвучала несуразная мелодия, и налетевший ветер потревожил запах
крови покойной родительницы.
- Ты о чем? - не поняла Джулия.
- Закрой глаза.
Джулия, конечно же, не послушалась. Закрывать глаза перед лицом опасности -
не в ее характере.
Полларды вернулись. Трудно сказать, закинуло ли их на Фудзияму, оказались ли
они где-нибудь поближе, например у дока Фогарти, а может, вихрем пронеслись по
разным местам, только отсутствовали они недолго. По замыслу Бобби, который тот
объяснил Фрэнку в машине, именно эти лихорадочные метания с места на место и
помогут им победить Золта, и Фрэнк не подкачал. Поскольку перемещения сейчас
полностью зависели от его воли, а силы его раз от разу слабели, при
восстановлении возникала путаница, которая усугублялась после каждой
телепортации. Тела братьев срослись более диковинным образом, чем у сиамских
близнецов. Левая рука Фрэнка вросла в бок Золта - казалось, Фрэнк просунул руку
брата между ребер и копается во внутренностях. Правая нога Золта приросла к
левой ноге Фрэнка, теперь они вместе стояли на трех ногах.
Были и другие странности, но Бобби не успел хорошо разглядеть: братья опять
улетучились. Фрэнку следовало телепортироваться без передышки, чтобы Золт не
успел опомниться и взять дело в свои руки. Только бы Фрэнк не останавливался -
тогда тела братьев сплетутся в такой хитрый узел, что никакое восстановление не
поможет их разъединить.
Джулия все поняла. Она сидела смирно, положив поврежденную руку на колени, а
здоровой крепко вцепилась в Бобби. Видно, она и сама догадалась, что Фрэнк ради
них с Бобби жертвует собой, а им остается лишь одно - наблюдать его подвиг и
навсегда сохранить в памяти вместе с Томасом, Хэлом, Клинтом и Фелиной и своего
отважного спасителя.
Не это ли главный и священнейший долг родных и друзей - запечатлеть в душе
образ того, кто им дорог? И тогда со смертью он не уйдет из этого мира, он как
бы останется в нем и будет жить столько, сколько о нем будут помнить. Только
память способна победить бестолковое коловращение жизни и смерти на земле,
только благодаря памяти не расторгается связь между поколениями, а жизнь
обретает стройность и смысл.
Пение флейты, порыв ветра. Братья снова в кухне. Поспешные путешествия и
сумбурные восстановления сделали свое дело: Полларды окончательно слились в одно
существо, какое не приснится и в страшном сне. Из обоих тел слепилась чудовищная
неповоротливая туша ростом больше двух метров. У монстра была одна голова. На
Дакотов глядело кошмарное подобие лица. Карие глаза Фрэнка разбежались врозь,
между ними косой щелью раскрылся рот. Второй рот пересекал левую щеку. В кухне
раздались сразу два надсадных вопля. На груди монстра оказалось еще одно лицо -
безрогое, но с двумя глазными впадинами; из одной не мигая смотрел голубой, как
у Золта, глаз, другая скалилась острыми зубами.
Неуклюжая тварь пропала, но чуть погодя появилась вновь. Она превратилась в
огромный бесформенный ком плоти, местами темной, местами омерзительно розовой.
Ком ощетинился обломками костей, кое-где порос клочковатыми волосами, мраморные
прожилки вен пульсировали в разном ритме. Как видно, напоследок Фрэнк побывал не
то на знакомых задворках в Калькутте, не то на еще какой-нибудь свалке: груда
обросла множеством тараканов и даже крысами. В этой каше плоть людей, грызунов и
насекомых перемешалась так основательно, что Золт никогда не сумеет освободиться
и восстановить прежнее обличье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105