На шее у неё был белый газовый шарф.
ВОПРОС. Когда она раздевалась, она снимала юбку через голову?
ОТВЕТ. Думаю, что нет. Я не видел, как она раздевалась, потому что она попросила меня отвернуться. Потом я увидел, что юбка лежит на полу. Как будто она сбросила её на пол, а потом вышагнула из неё.
ВОПРОС. Какой длины была вуаль на её серой шляпке?
ОТВЕТ. Вуаль была примерно в половину лица. Но шляпка была не серой, а чёрной.
ВОПРОС. Поля у шляпки были широкие?
ОТВЕТ. Нет, узкие, загнутые вверх. Они были окантованы чёрной шёлковой тесьмой.
ВОПРОС. Когда она стала раздеваться, куда она положила шляпку?
ОТВЕТ. Перед тем, как начать раздеваться, она сняла шляпку и бросила её в угол.
ВОПРОС. Вы уверены, что она бросила шляпку, а не аккуратно положила её, как делают обычно женщины?
ОТВЕТ. Да, уверен. Она нервничала, а шляпка была закреплена на её чёрной косе, уложенной на затылке. Она не сразу смогла вынуть заколки. После этого она попросила меня отвернуться.
ВОПРОС. Что было после того, как вы проводили её на маяк? Вы её проводили до самого маяка?
ОТВЕТ. Нет, я проводил её только до начала мола. Она сказала, что дальше пойдёт одна. После этого она поцеловала меня и ушла. Больше я её никогда не видел.
ВОПРОС. В своей докладной записке на имя Министра МГБ вы написали: «Мне удалось установить, что Роза, дочь Альфонса Ребане и Агнии Штейн, не погибла, а воспитывается в многодетной эстонской семье Марка и Хильды Таммсааре». Вы уверены, что эта девочка является дочерью Альфонса Ребане и Агнии Штейн?
ОТВЕТ. Да, я в этом совершенно уверен. Хильда Таммсааре об этом мне рассказала сама. В метриках Розе дали отчество мужа Хильды Марка, а фамилию записали по матери. В школе она числится как Роза Штейн.
ВОПРОС. Были ли вы откровенны в своих ответах на вопросы следствия?
ОТВЕТ. Да, я был откровенным, потому что мне больше нечего скрывать. Все остальные обстоятельства я подробно изложил в моей докладной записке на имя Министра МГБ генерал-полковника Абакумова.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА обвиняемого Мюйра М.
20 июня 1948 г.
Допрос проведён следователем Следственной части по особо важным делам МГБ СССР майором Шишкиным в присутствии секретаря старшего лейтенанта Фролова.
ВОПРОС. Обвиняемый Мюйр, ваша попытка запутать следствие и пустить его по ложному следу полностью провалилась. Намерены ли вы дать правдивые показания о своих преступлениях?
ОТВЕТ. Меня арестовали три месяца назад и с тех пор содержат в одиночной камере. На первых двух допросах я дал откровенные показания в письменном виде и в устной форме. Сегодня меня вызвали на допрос в третий раз. Я ничего не скрывал ранее и сейчас готов ответить на все вопросы следствия.
ВОПРОС. При обыске вашей квартире в Таллине среди ваших личных вещей были обнаружены семьдесят шесть купчих на покупку недвижимости, совершённых Альфонсом Ребане с разными лицами. Поясните следствию, каким образом у вас оказались эти купчие?
ОТВЕТ. После разгрома гитлеровской Германии и моего возвращения в Таллин я произвёл обыск на маяке, где до войны проживал и скрывался А.Ребане. При обыске мной были обнаружены эти купчие. Они находились в тайнике в печном дымоходе.
ВОПРОС. С какой целью вы проводили обыск? Знало ли о нем ваше руководство?
ОТВЕТ. Да, обыск был проведён с санкции руководства в ряду с другими мероприятиями. Целью их было восстановить всю картину провала таллинской подпольной организации.
ВОПРОС. Почему эти купчие оказались среди ваших личных вещей, а не в архиве МГБ?
ОТВЕТ. При обсуждении результатов проведённых обысков эти купчие и многие другие документы были признаны не представляющими интереса для следствия по делу о гибели подпольной организации. Было принято решение их уничтожить. Это было поручено мне.
ВОПРОС. Почему вы их не уничтожили?
ОТВЕТ. Я затрудняюсь на это ответить.
ВОПРОС. Отвечайте на вопрос.
ОТВЕТ. Я решил сохранить их, так как они каким-то образом связывали меня с Агнией Штейн.
ВОПРОС. Каким образом эти бумаги, принадлежавшие Альфонсу Ребане, могли связывать вас с гражданкой Штейн?
ОТВЕТ. Я не могу этого объяснить. Я просто чувствовал, что, если уничтожу их, порвётся последняя ниточка, которая соединяет меня с Агнией.
ВОПРОС. Обвиняемый Мюйр, вы продолжаете упорствовать в отрицании своих преступлений.
ОТВЕТ. Я не совершал никаких преступлений. Мне не в чем признаваться.
ВОПРОС. Следствие излагает вам свою версию. В 1940 году Альфонс Ребане, являясь агентом гитлеровского абвера, перешёл на подпольное положение, имея задание организовать сопротивление советской власти в Эстонской Советской Социалистической Республике. С помощью своей любовницы и сообщницы Агнии Штейн он завербовал вас и приказал войти в доверие к вашему отцу и к другим руководящим работникам НКВД.
За это он пообещал вам часть недвижимости, которую приобрёл накануне войны. Выполняя его приказ, вы выдали гестапо таллинских подпольщиков, не пощадив при этом даже своего отца, известного эстонского революционера Феликса Мюйра. Опасаясь, что ваша гнусная роль в этом будет выявлена оставшимися в Таллине подпольщиками, вы инсценировали свой побег и переход через линию фронта. Во время прохождения службы в Красной Армии в качестве командира заградотряда вы безжалостно расстреливали из пулемётов бойцов и командиров Красной Армии под тем предлогом, что они хотят отступить. В марте 1945 года, зная, что конец войны неизбежен и опасаясь, что ваше предательство будет обнаружено, вы сделали попытку перебежать к немцам с тем, чтобы в дальнейшем остаться на Западе, но не смогли этого сделать, так как были ранены в спину неизвестным красноармейцем, понявшим ваши намерения. Только из-за сложной обстановки на фронте вам удалось избежать разоблачения и укрыться в госпитале. После излечения и возвращения в Таллин вы продолжили свою подрывную деятельность. Вам предлагается рассказать о ней самому.
ОТВЕТ. Я не могу поверить, что можно так истолковать факты. Я ни в чем не виноват.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА обвиняемого Мюйра М.
21 июня 1948 г.
ВОПРОС. Намерены ли вы дать правдивые показания о своих преступлениях?
ОТВЕТ. Я не совершал никаких преступлений.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА обвиняемого Мюйра М.
23 — 26 июня 1948 г.
ВОПРОС. Вы продолжаете упорствовать в нежелании разоружиться и правдиво рассказать о своей преступной деятельности?
ОТВЕТ. Я не вёл никакой преступной деятельности.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА обвиняемого Мюйра М.
12 сентября 1948 г.
ВОПРОС. Намерены ли вы дать следствию правдивые показания о своих преступлениях?
ОТВЕТ. Да, я намерен дать следствию правдивые показания о своих преступлениях.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ МГБ СССР от 24 марта 1949 г.
Гр. Мюйра Матти признать виновным по ст. 136 пп. «в», «е», ст. 193-17 п. «б», ст. 58-1 п. «б». Определить наказание в виде высшей меры социальной защиты — расстрела.
Исполнение приговора отложить до особого распоряжения…»
Приговор Особого совещания был объявлен осуждённому Мюйру в марте 1949 года. Через пятьдесят лет, в марте 1999 года, начальник оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий генерал-майор Константин Дмитриевич Голубков откинулся к высокой спинке офисного кресла, крепко потёр глаза, растёр сухими ладонями лицо и подумал, что очень плохо, к сожалению, поставлено преподавание истории в российских школах и в высших учебных заведениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
ВОПРОС. Когда она раздевалась, она снимала юбку через голову?
ОТВЕТ. Думаю, что нет. Я не видел, как она раздевалась, потому что она попросила меня отвернуться. Потом я увидел, что юбка лежит на полу. Как будто она сбросила её на пол, а потом вышагнула из неё.
ВОПРОС. Какой длины была вуаль на её серой шляпке?
ОТВЕТ. Вуаль была примерно в половину лица. Но шляпка была не серой, а чёрной.
ВОПРОС. Поля у шляпки были широкие?
ОТВЕТ. Нет, узкие, загнутые вверх. Они были окантованы чёрной шёлковой тесьмой.
ВОПРОС. Когда она стала раздеваться, куда она положила шляпку?
ОТВЕТ. Перед тем, как начать раздеваться, она сняла шляпку и бросила её в угол.
ВОПРОС. Вы уверены, что она бросила шляпку, а не аккуратно положила её, как делают обычно женщины?
ОТВЕТ. Да, уверен. Она нервничала, а шляпка была закреплена на её чёрной косе, уложенной на затылке. Она не сразу смогла вынуть заколки. После этого она попросила меня отвернуться.
ВОПРОС. Что было после того, как вы проводили её на маяк? Вы её проводили до самого маяка?
ОТВЕТ. Нет, я проводил её только до начала мола. Она сказала, что дальше пойдёт одна. После этого она поцеловала меня и ушла. Больше я её никогда не видел.
ВОПРОС. В своей докладной записке на имя Министра МГБ вы написали: «Мне удалось установить, что Роза, дочь Альфонса Ребане и Агнии Штейн, не погибла, а воспитывается в многодетной эстонской семье Марка и Хильды Таммсааре». Вы уверены, что эта девочка является дочерью Альфонса Ребане и Агнии Штейн?
ОТВЕТ. Да, я в этом совершенно уверен. Хильда Таммсааре об этом мне рассказала сама. В метриках Розе дали отчество мужа Хильды Марка, а фамилию записали по матери. В школе она числится как Роза Штейн.
ВОПРОС. Были ли вы откровенны в своих ответах на вопросы следствия?
ОТВЕТ. Да, я был откровенным, потому что мне больше нечего скрывать. Все остальные обстоятельства я подробно изложил в моей докладной записке на имя Министра МГБ генерал-полковника Абакумова.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА обвиняемого Мюйра М.
20 июня 1948 г.
Допрос проведён следователем Следственной части по особо важным делам МГБ СССР майором Шишкиным в присутствии секретаря старшего лейтенанта Фролова.
ВОПРОС. Обвиняемый Мюйр, ваша попытка запутать следствие и пустить его по ложному следу полностью провалилась. Намерены ли вы дать правдивые показания о своих преступлениях?
ОТВЕТ. Меня арестовали три месяца назад и с тех пор содержат в одиночной камере. На первых двух допросах я дал откровенные показания в письменном виде и в устной форме. Сегодня меня вызвали на допрос в третий раз. Я ничего не скрывал ранее и сейчас готов ответить на все вопросы следствия.
ВОПРОС. При обыске вашей квартире в Таллине среди ваших личных вещей были обнаружены семьдесят шесть купчих на покупку недвижимости, совершённых Альфонсом Ребане с разными лицами. Поясните следствию, каким образом у вас оказались эти купчие?
ОТВЕТ. После разгрома гитлеровской Германии и моего возвращения в Таллин я произвёл обыск на маяке, где до войны проживал и скрывался А.Ребане. При обыске мной были обнаружены эти купчие. Они находились в тайнике в печном дымоходе.
ВОПРОС. С какой целью вы проводили обыск? Знало ли о нем ваше руководство?
ОТВЕТ. Да, обыск был проведён с санкции руководства в ряду с другими мероприятиями. Целью их было восстановить всю картину провала таллинской подпольной организации.
ВОПРОС. Почему эти купчие оказались среди ваших личных вещей, а не в архиве МГБ?
ОТВЕТ. При обсуждении результатов проведённых обысков эти купчие и многие другие документы были признаны не представляющими интереса для следствия по делу о гибели подпольной организации. Было принято решение их уничтожить. Это было поручено мне.
ВОПРОС. Почему вы их не уничтожили?
ОТВЕТ. Я затрудняюсь на это ответить.
ВОПРОС. Отвечайте на вопрос.
ОТВЕТ. Я решил сохранить их, так как они каким-то образом связывали меня с Агнией Штейн.
ВОПРОС. Каким образом эти бумаги, принадлежавшие Альфонсу Ребане, могли связывать вас с гражданкой Штейн?
ОТВЕТ. Я не могу этого объяснить. Я просто чувствовал, что, если уничтожу их, порвётся последняя ниточка, которая соединяет меня с Агнией.
ВОПРОС. Обвиняемый Мюйр, вы продолжаете упорствовать в отрицании своих преступлений.
ОТВЕТ. Я не совершал никаких преступлений. Мне не в чем признаваться.
ВОПРОС. Следствие излагает вам свою версию. В 1940 году Альфонс Ребане, являясь агентом гитлеровского абвера, перешёл на подпольное положение, имея задание организовать сопротивление советской власти в Эстонской Советской Социалистической Республике. С помощью своей любовницы и сообщницы Агнии Штейн он завербовал вас и приказал войти в доверие к вашему отцу и к другим руководящим работникам НКВД.
За это он пообещал вам часть недвижимости, которую приобрёл накануне войны. Выполняя его приказ, вы выдали гестапо таллинских подпольщиков, не пощадив при этом даже своего отца, известного эстонского революционера Феликса Мюйра. Опасаясь, что ваша гнусная роль в этом будет выявлена оставшимися в Таллине подпольщиками, вы инсценировали свой побег и переход через линию фронта. Во время прохождения службы в Красной Армии в качестве командира заградотряда вы безжалостно расстреливали из пулемётов бойцов и командиров Красной Армии под тем предлогом, что они хотят отступить. В марте 1945 года, зная, что конец войны неизбежен и опасаясь, что ваше предательство будет обнаружено, вы сделали попытку перебежать к немцам с тем, чтобы в дальнейшем остаться на Западе, но не смогли этого сделать, так как были ранены в спину неизвестным красноармейцем, понявшим ваши намерения. Только из-за сложной обстановки на фронте вам удалось избежать разоблачения и укрыться в госпитале. После излечения и возвращения в Таллин вы продолжили свою подрывную деятельность. Вам предлагается рассказать о ней самому.
ОТВЕТ. Я не могу поверить, что можно так истолковать факты. Я ни в чем не виноват.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА обвиняемого Мюйра М.
21 июня 1948 г.
ВОПРОС. Намерены ли вы дать правдивые показания о своих преступлениях?
ОТВЕТ. Я не совершал никаких преступлений.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА обвиняемого Мюйра М.
23 — 26 июня 1948 г.
ВОПРОС. Вы продолжаете упорствовать в нежелании разоружиться и правдиво рассказать о своей преступной деятельности?
ОТВЕТ. Я не вёл никакой преступной деятельности.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА обвиняемого Мюйра М.
12 сентября 1948 г.
ВОПРОС. Намерены ли вы дать следствию правдивые показания о своих преступлениях?
ОТВЕТ. Да, я намерен дать следствию правдивые показания о своих преступлениях.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ МГБ СССР от 24 марта 1949 г.
Гр. Мюйра Матти признать виновным по ст. 136 пп. «в», «е», ст. 193-17 п. «б», ст. 58-1 п. «б». Определить наказание в виде высшей меры социальной защиты — расстрела.
Исполнение приговора отложить до особого распоряжения…»
Приговор Особого совещания был объявлен осуждённому Мюйру в марте 1949 года. Через пятьдесят лет, в марте 1999 года, начальник оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий генерал-майор Константин Дмитриевич Голубков откинулся к высокой спинке офисного кресла, крепко потёр глаза, растёр сухими ладонями лицо и подумал, что очень плохо, к сожалению, поставлено преподавание истории в российских школах и в высших учебных заведениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92