", а у
науки - "не может быть!", явлениях, каждое из которых - чудо, которое, по
словам Фейербаха, "находится в противоречии не с природой, а с нашими
представлениями о ней". Почти сто лет назад философ Карл Дю-Прель писал: "С
точки зрения нашего миропонимания все явления распадаются на две категории:
согласующиеся с нашими теориями и им противоречащие. Если бы существовали
только явления первого рода, то дальнейший прогресс был бы совершенно
невозможен, ибо в таком случае прекратился бы процесс приспособления к
действительности. Следовательно, тот, кто верит так же непоколебимо в
будущий прогресс, как в непрерывный прогресс в прошлом, должен признать
априори существование явлений, противоречащих нашим теориям". Здесь будет
идти речь о явлениях второй категории.
Вместе с тем мне не хотелось представлять всю эту информацию, не сделав
попытки объяснить ее при помощи каких-то гипотез, ибо, как было сказано
Д.И.Менделеевым, "лучше опираться на гипотезу, которая со временем рискует
быть признана неудачной, чем вообще ни на что не опираться". И такие
гипотезы были найдены.
Эрудированный читатель вряд ли найдет в этой книге для себя что-либо новое:
приведенные факты.по большей части известны, а гипотезы выдвинуты не мной. Я
вообще далек от мысли предлагать здесь новые теории, объясняющие устройство
мироздания, наоборот, надеюсь, что излагаю мысли, высказываемые и
разделяемые многими. Мне кажется, и в этой книге я постараюсь подтвердить
эту мысль, не останавливаясь, впрочем, на доказательстве специально, что
гипотезы, способные как-то объяснить явления, лежащие под хвостами кривой
распределения вероятностей; могут иметь в большей степени мировоззренческий
характер, нежели теории жесткого и жестокого детерминизма.
Критик, помимо всего прочего, обязательно упрекнет меня в эклектичности. Ну
что ж, на мой взгляд, в этом нет ничего плохого: эклектика - всего лишь
пренебрежительная кличка синтеза, и семантически они соотносятся примерно
так же, как понятия "кобель" и "самец собаки".
Эти заметки посвящены молодежи и обращены в первую очередь к ней. К людям,
еще не успевшим устать от мелочной суеты жизни и не несущим печальный груз
потерь и разочарований, и я буду считать задачу этой книги выполненной, если
она увлечет хотя бы одного молодого человека на вечную дорогу познания,
потому что есть все-таки в этой жизни одно-единственное достойное человека
занятие - узнавать правду о мире и о своем месте в этом мире. "Попытка
понять Вселенную - одна из очень немногих вещей, которые чуть приподнимают
человеческую жизнь над уровнем фарса и придают ей черты высокой трагедии", -
писал нобелевский лауреат Стивен Вайнберг. Только познание, жадные и
бескорыстные поиски истины, радость найденного ответа могут противостоять
"материократии", "сытой гастрее", как называл эту человеческую тягу к
избытку благ великий мудрец Федоров. Потому что эти поиски истины имеют
великую цель: понимание пути рода человеческого.
Я уже упоминал о том, что одной из основных рабочих гипотез, принятых мной,
является принцип доверия к фактам и к людям, их сообщающим. Естественно
предположить, что при таком подходе итогом этой работы может стать собрание
более или менее классифицированных случаев недобросовестных сообщений,
ошибок наблюдения или игры человеческой психики. Но не все. "Все не есть
действительность, но все также не есть недействительность. Мы не должны жить
во Вселенной с принципом: все или ничего. Для некоторых проблем, может быть,
не существует решения вообще".
Второй основной принцип, примененный мной в этой работе, может быть выражен
нехитрой присказкой: "Сказка ложь, да в ней намек..." Здесь мной руководило,
главным образом, отвращение к общепринятому представлению о предках как о
темных, недалеких и таких неинтеллигентных людях: ведь в современных
повествованиях даже о каком-либо гиганте древней мысли между строк все равно
проскальзывает этакое снисходительное похлопывание гиганта по плечу: "Надо
же, до чего додумался!"
Другой причиной такого отношения к древним источникам явилось ощущение
приблизительности и даже ложности постулатов современной науки, вычурной
сложности логических конструкций, а также странной правдоподобности древних
мифов, скрывающих в своей удивительной поэзии какие-то неуловимые, не
дающиеся сразу в руки факты. Современная философия уверена, что "фантазия
вообще не может выйти за пределы заложенного в возможностях человека.
Сознание конструирует свой мир из реальных элементов..."
Древние источники - это не есть сплошь сборники развлекательных сказок еще и
потому, что существовавшая в древности традиция обязывала ученых таить и
зашифровывать добытые знания, и ниже я постараюсь показать на нескольких
примерах, что древними исследователями руководил отнюдь не эгоизм, а
чувства, гораздо более возвышенные и, наверное, к сожалению, утраченные
ныне.
Работая над этой книгой, я не часто затруднял себя подробными ссылками на
цитируемые источники, на их авторов. Иногда я ограничивался кавычками,
иногда обходился без них. Это не небрежность и не неуважение к авторам.
Причиной этого является отношение к авторскому праву, которое я нахожу самой
гнусной разновидностью частной собственности - собственностью на мысли.
"Мыслить, анализировать, придумывать - это не аномальная деятельность, а
нормальное дыхание разума... Всем людям должны быть по силам все мысли, и
думаю, что когда-нибудь так и будет", - утверждает Хорхе Луис Борхес.
Знания обо всем есть везде, и гений, может быть, отличается от людей
обыкновенных только лучшим, по сравнению со средним уровнем избирательности
своего приемника рассеянной в пространстве информации. А постоянная
настройка на требуемую волну информации, способность выделить полезный
сигнал из "белого шума" обеспечивается, как известно, только упорным,
изнурительным, повседневным напряжением мысли.
Рассказывая о гипотезах, мне, естественно, пришлось вводить понятия,
относящиеся к той или иной отрасли знаний, и оперировать ими в дальнейшем.
Передо мной встала сложная задача из класса "и волки сыты, и овцы целы",
ибо, с одной стороны, я стремился к доступности чтения этих заметок для
любой категории читателей, а с другой стороны, даже малейшая некорректность
формулировок и выводов могла мгновенно вызвать антипатию специалистов и, как
следствие, их неприятие всего материала в целом. Короткое, общедоступное и в
то же время корректное определение таких, например, понятий, как энтропия
или Мир Минковского, оказалось, к сожалению, для меня невозможным. Мне
пришлось что-то упрощать, что-то опускать, жертвовать тонкостями, подчас
важными, во имя простоты изложения. Одним словом, я пренебрег мнением узких
специалистов, разделяя мнение о них Э.де Боно: пусть себе сидят по своим
ямам.
Здесь, видимо, следовало бы выразить признательность всем тем людям, которые
своим участием в обсуждении вопросов, затронутых л этих заметках, в подборе
и предоставлении материалов, в поисках литературы помогли мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163