Подобное скачкообразное изменение свойств вещества наблюдается при
масштабах, определяющих границу между химическими и ядерными превращениями.
Не хочется быть злопамятным, но все еще можно найти книги доядерной эпохи,
где с потрясающей уверенностью и убедительностью говорится о принципиальной
недостижимости трансмутации химических элементов: а ведь с той поры прошло
не так уж много лет.
Однако положение в ядерной физике, сложившееся сегодня, никак нельзя назвать
стабильным: идет постоянная и ожесточенная борьба всевозможных теорий,
должных разрешить имеющиеся противоречия, и это обстоятельство само по себе
внушает надежду на динамичное развитие теории и дальнейший прогресс на пути
познания.
Так, например, активное противодействие оказывается одному из основных
постулатов теории относительности - постулату о скорости света как
постоянной, предельной и инвариантной величине. Разрабатывается множество
альтернативных теорий, в создании которых участвует самый широкий спектр
исследователей - от представителей академических кругов, примером чему может
служить Московская университетская школа физиков, до обладающих подчас
весьма солидной теоретической подготовкой энтузиастов, среди которых немало
профессионалов-физиков, перспективы которых на признание в существующей
научной структуре, тем не менее, довольно сомнительны.
Особое место среди разрабатываемых теорий занимают гипотезы, выдвигаемые в
связи с неудовлетворительностью решений биологических проблем при помощи,
аппарата современной физики. Парадоксальность экспериментального и
наблюдательного материала, о которой говорилось выше, определили
максимальную революционность этих гипотез, многие из которых посягают на
самые фундаментальные .представления.
Одним из первых в европейской науке гипотезу о присущем всему живому особом
поле в 1923 году высказал Александр Гаврилович Гурвич, открывший явление
митогенетического свечения клеток; он же предложил и сам термин - биополе.
С тех пор гипотезы о существовании биополя высказывались неоднократно,
однако до последнего времени не предпринималось никаких более или менее
убедительных попыток к определению материального носителя этого поля.
Причины столь медленного по современным масштабам продвижения можно,
наверное, показать на примере судьбы гипотезы В.С. Грищенко-Капари, судьбы
своеобразной и, одновременно, банальной.
Осенью 1944 года, вскоре после освобождения Парижа, туда прибыла советская
военная миссия, в составе которой был офицер В.С. Грищенко, инженер по
образованию. В Париже Грищенко закончил и опубликовал на французском языке
статью, работу над которой он начал еще на родине. В этой статье, а также в
докладе, который его пригласили сделать в одном из самых знаменитых учебных
заведений Франции - в Высшей Нормальной школе Парижского университета,
Грищенко высказал гипотезу, согласно которой "кроме трех известных состояний
вещества, существует четвертое", присущее только живому. "Аналогично трем
другим состояниям, доступным нашему непосредственному восприятию (жидкому,
твердому, газообразному), оно представляет собой сложное вещество, состоящее
из отдельных частиц - атомов и молекул... Весь мир, в том числе и организм
человека, содержит, кроме трех состояний вещества, также и четвертое".
В своих рассуждениях Грищенко исходил из простых и хорошо известных посылок.
Он говорил о том, что пять известных органов чувств человека не могут
исчерпывать всего многообразия окружающего нас мира. "Бели последовательно
уменьшать число наших чувств восприятия - ликвидировать зрение, затем
осязание, обоняние, вкус, слух... Что тогда останется? Эмоции, не правда ли?
Но если эмоции существуют в нас, это значит, что они существуют вообще, в
качестве материального компонента нашего существования. Что же, возникает
тогда вопрос, может явиться носителем наших эмоций? Далее. Логично
предположить, что раз эти процессы эмоционального характера происходят в нас
самих, то они существуют у животных. Ну, скажем, страх или радость у собак.
Более того, есть наблюдения, говорящие о том, что такие процессы "душевного
порядка" происходят и в растительном мире. Как известно, все попытки
определить материальную суть этих процессов, их физическую природу не
привели ни к чему. Возникает вопрос: почему? Ответ на этот вопрос, мне
кажется, может быть единственным: не там искали. Материальную суть эмоций до
сих пор искали в трех привычных нам состояниях материи: в твердом, жидком и
газообразном. И не находили. Ибо, как я смею утверждать, все процессы
"душевного порядка", равно как целый ряд других, необъяснимых современной
наукой явлений - проявлений четвертого, неизвестного нам пока состояния
материи.
Длительное время физика предполагала существование гипотетического эфира в
виде гомогенной среды - совершенно упругой и служащей проводником лучистой
энергии. Мы, базируясь на совершенно отличных соображениях, также пришли к
выводу о существовании эфира, который, однако, должен иметь совершенно
другие свойства: структура эфира должна быть очень сложной, причем его
сложность эквивалентна сложности самой мысли по отношению к любому органу
чувств. Скажем, по отношению к зрению.
Эфир, согласно нашей гипотезе, должен обладать не только уже известными
свойствами, которыми он наделяется в настоящее время физиками, в частности,
проводить лучистую энергию, но и состоять из своих собственных.элементов..."
"Таким образом, базируясь на строго материалистических рассуждениях,
независимо от религии, мы приходим к представлению о существовании
человеческой души...", - писал Грищенко.
И уже здесь, в Париже, самая первая попытка Грищенко найти единомышленников
в научных кругах мгновенно встретила традиционно осторожное отношение ученых
к столь радикальным идеям. В состоявшемся обсуждении доклада Грищенко
убеждали в том, что предложенное им "четвертое состояние вещества" никак не
может быть эфиром, состоящим, как полагал Грищенко, из особых атомов,
которые он позже назвал атомами "икс", а есть не что иное, как не столь
давно открытая плазма, обстоящая, как известно, из обычных атомов,
находящихся в ионизированном состоянии. Следует, однако, признать, что сама
идея о возможности существования в твердых телах при вполне обычных условиях
холодной плазмы была для того времени чрезвычайно смелой и получила
экспериментальное и теоретическое подтверждение только много лет спустя в
работах Р. Бауэрса.
Так или иначе, но о работах Грищенко ничего не было слышно почти двадцать
лет. Только в 1963 году Грищенко закончил свою новую статью, название
которой уже говорит о том, что он, восприняв идею холодной плазмы, тем не
менее остался на позициях необычности этой плазмы. Вот что он пишет:
"Электронно-ионная плазма является веществом в четвертом состоянии...
Существует нейтронная, позитронная плазма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163