«Здесь жил и работал Главный конструктор академик Сергей Павлович Королев. 1956 — 1965».
Выросшие вокруг домиков тополя наполняли в безветрие воздух необычным для степей ароматом. Вечером с министром в составе большой свиты совершил объезд достраивающихся стартовых позиций Н1.
Старт «Союза-3» готовился с 31-й площадки. Утром Береговой проводил там «отсидку» и получал дополнительный инструктаж. Вечером в МИКе «двойки» собралась представительная Госкомиссия.
«Такого сбора давно не было», — сказал севший рядом со мной Исаев.
Вызов Афанасьева на Политбюро не прошел даром. На Госкомиссию прилетели Глушко, Бармин, Пилюгин, Рязанский, Конопатов, Иосифьян, Юревич, Лобанов, Хрусталев, Северин, Даревский, Брацлавец. В президиуме Госкомиссии рядом с Кирилловым сидели Мишин, Карась и Курушин.
Проверка готовности всех служб началась с ракеты-носителя. Александр Солдатенков основательно подготовился и убедительно отвечал на вопросы по поводу замечаний, имевшихся на всех «семерках» при пусках за последние полгода.
После докладов о полной готовности Госкомиссия приняла решение о вывозе на старт № 1 ракеты-носителя с беспилотным кораблем 7К-ОК №10.
Вечером 23 октября на 17-й площадке в резиденции космонавтов проводилось торжественно-показательное заседание Госкомиссии с кино— и телевизионной съемкой. На заседании выступил Афанасьев.
— Сегодня мы приняли очень важное решение, — сказал он. — Имел место длительный перерыв в пилотируемых полетах. Мы понесли тяжелую утрату. Но этот рубеж преодолен. Проведено более 70 испытательных сбросов для проверки парашютной системы. Более 700 всевозможных испытаний отдельных элементов. У нас есть полная уверенность в успехе предстоящего полета. Мы с большим удовлетворением принимаем предложение о том, что полетит Георгий Тимофеевич Береговой, Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель. Мы уверены, что он выполнит ответственное задание.
Выступил и Келдыш.
— Я хочу пожелать товарищу Береговому успешного выполнения важнейшего задания. Своим опытом Георгий Тимофеевич должен восстановить веру в надежность пилотируемых программ. К этому полету все мы долго готовились. Сотни людей вложили много души и энергии, чтобы обеспечить успех, так необходимый после вынужденного перерыва. Еще раз желаю товарищу Береговому успешного выполнения задания.
Министерство обороны представлял Карась.
— Личный состав космодрома и всех воинских частей, участвующих в работе по приказу Главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения обеспечит выполнение всех возложенных на него задач.
Береговой в ответном слове взволнованно поблагодарил за доверие и пообещал приложить все силы для выполнения задания партии и правительства.
По штатному расписанию я значился заместителем начальника ГОГУ и мне было положено находиться в Евпаторийском центре управления. 24 октября с группой товарищей, отчитавшись перед комиссией, мы вылетели на Ан-24 из Тюратама в Саки. С посадкой для дозаправки в Уральске полет занял более восьми часов. Приземлились только в 19 часов. Крым, он и в конце октября Крым. Освежившись в гостинице, я наслаждался в гостеприимной офицерской столовой отличным ужином. Стол был обильно сервирован дарами крымской природы. Но истинное удовольствие только что прилетевшим и здешним «аборигенам» доставлял оживленный обмен новостями и полные незлого юмора рассказы о последних «бобиках», неизбежно возникающих в больших ракетно-космических системах еще на земле до пуска.
С утра 25-го началась горячая работа по управлению полетом «Союза-2». Старт прошел нормально. Параметры орбиты были на редкость близки к расчетным.
Для всех групп и служб командно-измерительного комплекса сутки работы по беспилотному «Союзу» стали прекрасной тренировкой перед пилотируемым пуском.
Баллистические центры НИИ-4, ОПМ и ЦКБЭМ должны были ранним утром 26 октября 1968 года провести за короткие временные отрезки видимости обработку орбитальных измерений первых витков, появляющихся над нашей территорией, рассчитать точное время старта «активного» корабля и передать его на полигон за два часа до старта.
Начало 13-го витка в 5 часов утра находилось в зоне видимости двух дальневосточных пунктов. Десять минут сеанса связи хватило, чтобы убедиться, что все бортовые системы «Союза-2» в норме. Баллистические центры к 9 часам утра отправили телеграммы: «Время старта 11 часов 34 минуты 18,1 секунды. Допустимая задержка старта для начала ближнего сближения не более 1 секунды».
Имелось в виду, что радиосистема «Игла» на «пассивном» и «активном» кораблях будет прогрета и включена для взаимного радиозахвата сразу после выхода «активного» корабля на орбиту. Радиозахват будет обеспечен, если сразу после выхода на орбиту «Союза-2» дальность до «Союза-3» не превысит 20 километров. НИПу-3 в Сары-Шагане мы выдали команду подготовиться к отбою заложенной еще со старта программы ближнего сближения в случае, если старт пройдет с опозданием более чем на одну секунду. В этом случае ГОГУ должна принять решение о выдаче команды на включение режима дальнего сближения из Уссурийского НИП-15.
Нужна была очень четкая работа баллистических центров и служб связи, чтобы мы в Евпатории могли принимать решения и передавать их НИПам за секунды. Действительное время старта с ошибками в десятые доли секунды из Тюратама должно быть сообщено НИПу-16 не позднее чем через три минуты.
В 11 часов 25 минут прошел доклад о пятиминутной готовности. Пока связь не подводит. В зал управления передаются привычные, но всегда волнующие доклады: «Протяжка один», «Продувка», «Готовность одна минута», «Наддув», «Протяжка два», «Есть отвод мачты!», «Подъем!». Мучительная пауза — и: «Тридцать секунд — полет нормальный!»
И тут же врезается голос Берегового:
— Пошел… пошел… тряска небольшая, мягкая тряска… нос немного гуляет… перегрузки растут не больше трех… есть отделение боковых блоков… обтекатель улетел… — Береговой продолжает непрерывно докладывать о внешних впечатлениях.
— Внимание! — перебивает голос из баллистического центра. — Сообщаем точное время старта: 11 часов 34 минуты 18,4 секунды.
Ошибка относительно расчетного — всего 0,3 секунды!
Агаджанов смотрит на Трегуба, на меня, мы киваем, и он берет в руки микрофон:
— Внимание на циркуляре! Я — «двенадцатый», «тринадцатому» команду отбоя не выдавать! Работаем по основной программе!
НИП-3, который именуется в линиях связи «тринадцатым», сообщает: «Пульс космонавта — 104». И почти одновременно из Сары-Шагана и Уссурийска поступают доклады о данных телеметрии. На эти пункты были заранее заброшены наши опытные телеметристы, которые прямо с ленты могут вести репортаж:
— Выключение от интегратора… Есть отделение!… Все элементы раскрыты… Антенны «Иглы» открыты, солнечные батареи раскрыты… Есть сигнал наличия цели!… Дальность 1000 метров!
У нас в зале шепот восхищения.
— Вот это стрельба! Сразу после отделения без всякой коррекции войти в зону с отклонением не более одного километра! Молодцы баллистики!
Последний комплимент адресуется Зое Дегтяренко и Владимиру Ястребову, которые из скромности бормочут, что это не они, а баллистические центры так точно рассчитали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
Выросшие вокруг домиков тополя наполняли в безветрие воздух необычным для степей ароматом. Вечером с министром в составе большой свиты совершил объезд достраивающихся стартовых позиций Н1.
Старт «Союза-3» готовился с 31-й площадки. Утром Береговой проводил там «отсидку» и получал дополнительный инструктаж. Вечером в МИКе «двойки» собралась представительная Госкомиссия.
«Такого сбора давно не было», — сказал севший рядом со мной Исаев.
Вызов Афанасьева на Политбюро не прошел даром. На Госкомиссию прилетели Глушко, Бармин, Пилюгин, Рязанский, Конопатов, Иосифьян, Юревич, Лобанов, Хрусталев, Северин, Даревский, Брацлавец. В президиуме Госкомиссии рядом с Кирилловым сидели Мишин, Карась и Курушин.
Проверка готовности всех служб началась с ракеты-носителя. Александр Солдатенков основательно подготовился и убедительно отвечал на вопросы по поводу замечаний, имевшихся на всех «семерках» при пусках за последние полгода.
После докладов о полной готовности Госкомиссия приняла решение о вывозе на старт № 1 ракеты-носителя с беспилотным кораблем 7К-ОК №10.
Вечером 23 октября на 17-й площадке в резиденции космонавтов проводилось торжественно-показательное заседание Госкомиссии с кино— и телевизионной съемкой. На заседании выступил Афанасьев.
— Сегодня мы приняли очень важное решение, — сказал он. — Имел место длительный перерыв в пилотируемых полетах. Мы понесли тяжелую утрату. Но этот рубеж преодолен. Проведено более 70 испытательных сбросов для проверки парашютной системы. Более 700 всевозможных испытаний отдельных элементов. У нас есть полная уверенность в успехе предстоящего полета. Мы с большим удовлетворением принимаем предложение о том, что полетит Георгий Тимофеевич Береговой, Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель. Мы уверены, что он выполнит ответственное задание.
Выступил и Келдыш.
— Я хочу пожелать товарищу Береговому успешного выполнения важнейшего задания. Своим опытом Георгий Тимофеевич должен восстановить веру в надежность пилотируемых программ. К этому полету все мы долго готовились. Сотни людей вложили много души и энергии, чтобы обеспечить успех, так необходимый после вынужденного перерыва. Еще раз желаю товарищу Береговому успешного выполнения задания.
Министерство обороны представлял Карась.
— Личный состав космодрома и всех воинских частей, участвующих в работе по приказу Главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения обеспечит выполнение всех возложенных на него задач.
Береговой в ответном слове взволнованно поблагодарил за доверие и пообещал приложить все силы для выполнения задания партии и правительства.
По штатному расписанию я значился заместителем начальника ГОГУ и мне было положено находиться в Евпаторийском центре управления. 24 октября с группой товарищей, отчитавшись перед комиссией, мы вылетели на Ан-24 из Тюратама в Саки. С посадкой для дозаправки в Уральске полет занял более восьми часов. Приземлились только в 19 часов. Крым, он и в конце октября Крым. Освежившись в гостинице, я наслаждался в гостеприимной офицерской столовой отличным ужином. Стол был обильно сервирован дарами крымской природы. Но истинное удовольствие только что прилетевшим и здешним «аборигенам» доставлял оживленный обмен новостями и полные незлого юмора рассказы о последних «бобиках», неизбежно возникающих в больших ракетно-космических системах еще на земле до пуска.
С утра 25-го началась горячая работа по управлению полетом «Союза-2». Старт прошел нормально. Параметры орбиты были на редкость близки к расчетным.
Для всех групп и служб командно-измерительного комплекса сутки работы по беспилотному «Союзу» стали прекрасной тренировкой перед пилотируемым пуском.
Баллистические центры НИИ-4, ОПМ и ЦКБЭМ должны были ранним утром 26 октября 1968 года провести за короткие временные отрезки видимости обработку орбитальных измерений первых витков, появляющихся над нашей территорией, рассчитать точное время старта «активного» корабля и передать его на полигон за два часа до старта.
Начало 13-го витка в 5 часов утра находилось в зоне видимости двух дальневосточных пунктов. Десять минут сеанса связи хватило, чтобы убедиться, что все бортовые системы «Союза-2» в норме. Баллистические центры к 9 часам утра отправили телеграммы: «Время старта 11 часов 34 минуты 18,1 секунды. Допустимая задержка старта для начала ближнего сближения не более 1 секунды».
Имелось в виду, что радиосистема «Игла» на «пассивном» и «активном» кораблях будет прогрета и включена для взаимного радиозахвата сразу после выхода «активного» корабля на орбиту. Радиозахват будет обеспечен, если сразу после выхода на орбиту «Союза-2» дальность до «Союза-3» не превысит 20 километров. НИПу-3 в Сары-Шагане мы выдали команду подготовиться к отбою заложенной еще со старта программы ближнего сближения в случае, если старт пройдет с опозданием более чем на одну секунду. В этом случае ГОГУ должна принять решение о выдаче команды на включение режима дальнего сближения из Уссурийского НИП-15.
Нужна была очень четкая работа баллистических центров и служб связи, чтобы мы в Евпатории могли принимать решения и передавать их НИПам за секунды. Действительное время старта с ошибками в десятые доли секунды из Тюратама должно быть сообщено НИПу-16 не позднее чем через три минуты.
В 11 часов 25 минут прошел доклад о пятиминутной готовности. Пока связь не подводит. В зал управления передаются привычные, но всегда волнующие доклады: «Протяжка один», «Продувка», «Готовность одна минута», «Наддув», «Протяжка два», «Есть отвод мачты!», «Подъем!». Мучительная пауза — и: «Тридцать секунд — полет нормальный!»
И тут же врезается голос Берегового:
— Пошел… пошел… тряска небольшая, мягкая тряска… нос немного гуляет… перегрузки растут не больше трех… есть отделение боковых блоков… обтекатель улетел… — Береговой продолжает непрерывно докладывать о внешних впечатлениях.
— Внимание! — перебивает голос из баллистического центра. — Сообщаем точное время старта: 11 часов 34 минуты 18,4 секунды.
Ошибка относительно расчетного — всего 0,3 секунды!
Агаджанов смотрит на Трегуба, на меня, мы киваем, и он берет в руки микрофон:
— Внимание на циркуляре! Я — «двенадцатый», «тринадцатому» команду отбоя не выдавать! Работаем по основной программе!
НИП-3, который именуется в линиях связи «тринадцатым», сообщает: «Пульс космонавта — 104». И почти одновременно из Сары-Шагана и Уссурийска поступают доклады о данных телеметрии. На эти пункты были заранее заброшены наши опытные телеметристы, которые прямо с ленты могут вести репортаж:
— Выключение от интегратора… Есть отделение!… Все элементы раскрыты… Антенны «Иглы» открыты, солнечные батареи раскрыты… Есть сигнал наличия цели!… Дальность 1000 метров!
У нас в зале шепот восхищения.
— Вот это стрельба! Сразу после отделения без всякой коррекции войти в зону с отклонением не более одного километра! Молодцы баллистики!
Последний комплимент адресуется Зое Дегтяренко и Владимиру Ястребову, которые из скромности бормочут, что это не они, а баллистические центры так точно рассчитали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173