https://www.dushevoi.ru/products/dushevie_paneli/dushevye-sistemy/Grohe/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Наиболее вероятно, что произошла механическая поломка по причине больших боковых колебаний. Систему управления мы не выключили. Сразу, как только произошло касание, прошло возмущение, которое датчики угловых скоростей отслеживали. Система управления пыталась убрать угловые отклонения, но «захват» уже состоялся, вместо успокоения началось раскачивание, но не вокруг центра масс, а на штанге, которая сцепилась с ДОСом в приемном гнезде. Мы что-то сломали. Продолжать попытки стыковки бесполезно. Надо принимать решение о расстыковке.
Однако оказалось, что не так-то просто дать команду на расстыковку, то есть команду дать можно, но это не значит, что космический корабль отстыкуется от ДОСа. По электрической схеме, над которой склонились Живоглотов, Вакулин и между ними втиснулись мы с Трегубом, получалось, что для расстыковки надо «танцевать от печки». Расстыковка пойдет, если до этого были состыкованы электрические разъемы и полностью выполнен режим ССВП — системы стыковки и внутреннего перехода.
Система была разработана в чисто автоматическом варианте, и в процессе выполнения промежуточных операций вмешательство человека не предусматривалось. Логика автоматики формально была правильной. После того как оголовок штанги «активного» узла попадал в приемное гнездо конуса «пассивного» узла, его захватывали защелки, выдававшие сигнал «захват». По этому сигналу начиналось стягивание «активной» и «пассивной» частей. Штанга втягивалась в «активный» узел шариковым винтом. Стягивание проводилось до стыковки электрических и гидравлических разъемов. После стыковки разъемов окончательное стягивание производилось специальными крюками, которые выдвигались из «активного» узла и притягивали к себе «пассивный», обеспечивая герметичность и прочность соединения двух космических объектов. Только после этого открывались защелки, удерживавшие оголовок штанги в приемном гнезде конуса. Штанга полностью убиралась в «активный» узел.
Команда «расстыковка» могла быть подана по командной радиолинии с Земли или с пульта корабля «Союз». По этой команде убирались стягивающие крюки, корабль освобождался от механической связи с ДОСом. ДПО включались на «отвод» и разводили космические аппараты. В этой длинной цепочке операции не предусматривалась возможность расстыковки, если не был выполнен весь цикл стыковки. Команда «расстыковка» не способна освободить штангу, которую прочно удерживают защелки «пассивной» части стыковочного агрегата. Правда, на такой нештатный вариант была предусмотрена аварийная расстыковка. По аварийной команде с помощью пиропатронов штанга отстреливалась от «активной» части. Но при этом она оставалась в «пассивном» конусе и повторная стыковка другого корабля уже была невозможна.
— Ну, вы молодцы, «сообразили» агрегат, в котором «мама» не отпускает «папу», — уязвил нас Андрей Карась.
— Есть надежный аварийный вариант — отстрел стыковочного агрегата. Правда, в этом случае корабль мы освободим, но штанга с рычагами останется на ДОСе «у мамы».
— Эта ампутация не годится. Вы что, хотите потерять первую орбитальную станцию? Ищите способ, как обмануть вашу сверхумную схему, — сказал министр.
Положение складывалось архитрагическое. Мы не можем отделить корабль от ДОСа так, чтобы другой корабль мог повторить попытку стыковки.
— Есть вариант, — робко сказал Живоглотов. — Надо подобраться к нашему прибору в бытовом отсеке корабля, найти на нем разъем Ш28/201 и со стороны прибора поставить перемычку на 30-й и 34-й штыри вилки. Потом с пульта дать команду на стыковку и перемычку снять. По схеме пройдет команда, убирающая упоры, за которые штырь удерживается в приемном гнезде конуса. Мы как бы отопрем дверь с другой стороны.
— Блестящая идея, но кто на борту корабля сможет проделать такую операцию?
— Рукавишников, будучи еще не космонавтом, а инженером-электронщиком, и не такие фокусы проделывал. Правда, не в космосе, — сказал я.
Мы часа полтора сочиняли подробную инструкцию и передали ее на «борт».
— Вас поняли, — ответили «Граниты», правда, без всякого энтузиазма.
И вдруг кто-то из стыковщиков вспомнил, что есть еще вариант. Якобы можно подать команду не на корабль, а на ДОС, и эта команда отведет защелки и таким образом освободит штангу.
— Все хорошо, но сейчас вся масса корабля висит на этих защелках и у привода просто не хватит сил, чтобы отпереть этот замок.
— Попробуем. Может быть, за время, пока будет действовать команда, корабль качнется и усилие на защелках будет небольшим.
Вот такие были рассуждения. Мы ухватились за эту соломинку. На 84-м витке беспрецедентная по тем временам операция была выполнена, и на 85-м витке в 8 часов 44 минуты прошла команда на расстыковку.
— Расстыковка прошла, ДПО включились на отвод, — одновременно поступили доклады с «борта» и от группы анализа.
Без малого пять часов летали в состыкованном состоянии космический корабль «Союз-10» с орбитальной станцией «Салют». В эту нашу авантюру с благополучной расстыковкой мало кто верил. Поэтому доклады о расстыковке вызвали взрыв восторга, больший, чем был бы при нормальной стыковке.
Когда первые восторги улеглись, ко мне подошла компания стыковщиков и с явным смущением «по секрету» доложила, что непонятно, почему расстыковка прошла. Этого не должно быть!
Последовала подготовка к спуску и посадке. Агаджанов и Трегуб вполне могли управиться без меня и Раушенбаха. Госкомиссия была озабочена возвратом экипажа на Землю. Мы с Раушенбахом по ВЧ-связи накачивали тоже не спавших в Подлипках Калашникова, Вильницкого и Легостаева по поводу недопустимых колебаний и необходимости немедленной организации в цехе № 439 экспериментов для моделирования ночного происшествия.
26 апреля уже в Звездном городке мы заслушали доклады космонавтов. Первым докладывал командир корабля Шаталов:
— У корабля хорошие маневренные возможности, он очень послушен при ручном управлении. Все динамические операции выполнялись без всяких замечаний. Правда, когда управление сближением взяла на себя «Игла», то было немного не по себе от частых разворотов и включений СКД. На дальности 140 метров я взял управление причаливанием на себя. Ручное причаливание было выполнено сразу, без замечаний. Мне было проще, чем на «Союзе-4 и -5». Касание было мягким, без дребезжания или скрежета. Как только прошел захват, корабль качнулся вправо аж на 30 градусов, потом махнул влево. Период колебаний составил семь секунд. Мы боялись вообще лишиться стыковочного узла. Потом колебания успокоились. Что случилось при стягивании, мы не поняли. Расстыковка прошла спокойно. Визуально состояние станции хорошее. Жаль, конечно, что нам не удалось проникнуть внутрь. Посадку проводили в полной темноте. Был кувырок через голову.
Елисеев еще в полете понял принципиальную ошибку, которая была допущена в динамике управления стыковкой. Он рассказывал более темпераментно, чем Шаталов.
— Все было нормально, и «борт» в целом работал нормально. Но почему после касания горел транспарант «Сопла ДПО» и мы мотались от края до края? Он не должен был «гореть». Это они нас так раскачивали. Я удивляюсь, почему мы напрочь не поломали стыковочный узел. Аварийную систему измерения дальности АРС, разработанную в Лениграде, я пытался откорректировать по фону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
 продажа душевых кабинок в Москве 

 Порцеланоса Bolonia