«Установить в центре еврейства живое духовное стремление к объединению нации, её возбуждению и свободному развитию в духе национальном, но на основах общечеловеческих». Этот взгляд позже получил название «духовного сионизма» (но – не «религиозного», это важно).
В том же 1889 Ахад-Гаам для объединения тех, кто предан возрождению еврейских национальных чувств, создал лигу – или орден, как его называют, «Бней Моше» («Сыновья Моисея»). Устав его «походил во многом на уставы масонских лож: при вступлении давалось клятвенное обещание выполнять в точности все требования устава; новых членов посвящал мастер, «старший брат»… вступающий «брат» обязывался беззаветно служить идее национального возрождения, хотя бы он был уверен, что нет никакой надежды на скорое осуществление идеала». В манифесте ордена возглашалось, что «национальное сознание имеет примат над религиозным, индивидуальные интересы подчиняются национальным», и требовалось углубить чувство беззаветной любви к еврейству, выше всех целей движения. Орден подготовил «почву к восприятию политического сионизма» Герцля, которого Ахад-Гаам вовсе и не хотел.
В 1891, 1893 и 1900 Ахад-Гаам совершил и поездки в Палестину – и изобличал бессистемность и беспочвенность тогдашней палестинской колонизации, «подверг суровой критике диктаторское поведение служащих барона» Э. Ротшильда.
Таким образом, в Европе сионизм зародился десятилетием позже, чем в России. Первый вождь сионизма Теодор Герцль до своих 36 лет (из всего 44-х) был писатель, драматург, фельетонист, не интересовался, не знал ни еврейской истории, ни тем более языка, а, характерно, – как достойный австрийский либерал, считал реакционным стремление разных «второстепенных народностей» Австро-Венгрии к самоопределению и национальной жизни, находил верным подавлять их. Как пишет Стефан Цвейг, Герцль даже вынашивал план повести венских евреев в собор на массовое крещение и так «раз и навсегда решить еврейский вопрос слиянием еврейства с христианством». Но вот росли в Австро-Венгрии противоеврейские настроения и пангерманизм, а в Париже, где Герцль в это время жил, вспыхнуло дело Альфреда Дрейфуса, и Герцлю досталось присутствовать «при публичном разжаловании Дрейфуса». И Герцль – поверил в его невиновность, был потрясён – и откинулся: «Если отстранение неизбежно, сказал он себе, – то полное… Если мы страдаем от бездомности – надо создать себе родину!» Герцль как мгновенным толчком проникся идеей создать еврейское государство. «Словно молния, Герцля озарила новая мысль: антисемитизм не есть случайное явление, встречающееся лишь в данной обстановке и при данных условиях; нет, он – постоянное зло, он – вечный спутник Вечного Жида», и «единственно возможное решение еврейского вопроса» – отдельное еврейское государство. (Прийти к такому плану после тысяч лет еврейского рассеяния – нужен был и большой полёт фантазии, и исключительная решимость!) Однако, по Цвейгу, брошюра Герцля «Еврейское государство» встретила «озадаченность и раздражение в кругах венской еврейской буржуазии… Что за бес вселился в этого остроумного, способного, культурного журналиста? Что за глупости он пишет? С чего это мы должны отправляться в Палестину? Наш родной язык – немецкий, а не еврейский, наша родина – прекрасная Австрия»; Герцль «даёт нашим злейшим врагам аргументы против нас и пытается нас отделить». Итак, «Вена… предала его и даже насмехалась над ним. Но потом внезапно прогремел такой яростный, такой эмоциональный ответ, что он почти испугался того, какое мощное, перераставшее его самого движение он вызвал к жизни своей маленькой брошюрой. Правда, это движение родилось… в огромных массах еврейства Восточной Европы… Герцль своей брошюрой разжёг тлевшую под чужеземным пеплом искру еврейства». И вот – Герцль полностью отдаётся своей новой идее в оставшиеся годы жизни, «порывает с „самыми близкими людьми и отныне общается лишь с еврейским народом… Он, столь недавно так легкомысленно презиравший политику, теперь создаёт политическое движение… вносит в[него] партийный дух и дисциплину, строит кадры будущей громадной армии и превращает конгрессы[сионистов] в истинный парламент еврейского народа“. На 1-м конгрессе в Базеле в августе 1897 он производит сильнейшее впечатление „на евреев, очутившихся впервые в роли парламентских деятелей“ и „во время первой же своей речи единогласно и с энтузиазмом был провозглашён… лидером и вождём сионистского движения“. Он проявляет и „удивительное искусство находить примиряющие формулы“ – но и так: „кто критикует его цель… либо порицает отдельные его шаги, тот враг не только сионизма, но и еврейского народа“.
А эффектно «декоративный» писатель Макс Нордау (Зюдельфельд) поддерживал его той мыслью, что эмансипация – ложна, ибо внесла рознь в еврейство, и вот эмансипированному еврею кажется, что он обрёл-таки родину. Тогда как «всё, что есть жизненного в еврействе, что представляет из себя еврейский идеал, мужество и способность прогрессировать – есть сионизм».
На этом первом конгрессе представители российского сионизма «составили треть участников… 66 из 197 делегатов» – несмотря на то, что для иных это могло выглядеть как оппозиционный шаг по отношению к российскому правительству. К сионизму примкнули все российские Ховевей Цион, чем «способствовал[и] становлению мирового сионистского движения». Таким образом, «силу сионизм черпал… из кругов угнетённого восточного еврейства, найдя лишь ограниченную поддержку среди евреев Западной Европы». Но и отсюда же – русские сионисты представили Герцлю самую серьёзную оппозицию. Ахад-Гаам повёл упорную борьбу с политическим сионизмом Герцля (на чью сторону, однако, встало большинство старых палестинофилов), резко критиковал прагматизм Герцля и Нордау и, как он считал, «отчуждённость[их] от духовных ценностей еврейской культуры и традиции». Он «находил химерической надежду политического сионизма основать еврейское автономное государство в ближайшем будущем: он считал всё это движение чрезвычайно вредным для дела духовного возрождения нации… Не заботятся о спасении гибнущего иудаизма, т е. не заботятся о духовно национальных и культурно исторических приобретениях, стремятся не к возрождению древнего народа, а к сотворению нового из рассеянных частиц древней материи». (Он употребляет и даже выделяет слово «иудаизм», но почти очевидно, что не в смысле религии, а как наследованная духовная система. Об Ахад-Гааме сообщает энциклопедия: ещё в 70-х годах, «всё более проникаясь рационализмом, отошёл от религии».) По убеждению Ахад-Гаама, назначение Палестины лишь – «стать духовным центром, который объединил бы национально-духовными узами рассеянный народ»; центром, «который будет изливать свой „свет“ на всё мировое еврейство», создаст «новую духовную связь между рассеянными частями народа», это будет не столько «государство евреев», сколько «элитарное духовное сообщество».
Споры – сотрясали сионистов. Ахад-Гаам резко критиковал Герцля, а в поддержку тому Нордау обвинял Ахад-Гаама в «секретном сионизме». Ежегодно шли сионистские конгрессы мировые, в 1902 состоялся в Минске съезд русских сионистов, споры перекинулись и сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
В том же 1889 Ахад-Гаам для объединения тех, кто предан возрождению еврейских национальных чувств, создал лигу – или орден, как его называют, «Бней Моше» («Сыновья Моисея»). Устав его «походил во многом на уставы масонских лож: при вступлении давалось клятвенное обещание выполнять в точности все требования устава; новых членов посвящал мастер, «старший брат»… вступающий «брат» обязывался беззаветно служить идее национального возрождения, хотя бы он был уверен, что нет никакой надежды на скорое осуществление идеала». В манифесте ордена возглашалось, что «национальное сознание имеет примат над религиозным, индивидуальные интересы подчиняются национальным», и требовалось углубить чувство беззаветной любви к еврейству, выше всех целей движения. Орден подготовил «почву к восприятию политического сионизма» Герцля, которого Ахад-Гаам вовсе и не хотел.
В 1891, 1893 и 1900 Ахад-Гаам совершил и поездки в Палестину – и изобличал бессистемность и беспочвенность тогдашней палестинской колонизации, «подверг суровой критике диктаторское поведение служащих барона» Э. Ротшильда.
Таким образом, в Европе сионизм зародился десятилетием позже, чем в России. Первый вождь сионизма Теодор Герцль до своих 36 лет (из всего 44-х) был писатель, драматург, фельетонист, не интересовался, не знал ни еврейской истории, ни тем более языка, а, характерно, – как достойный австрийский либерал, считал реакционным стремление разных «второстепенных народностей» Австро-Венгрии к самоопределению и национальной жизни, находил верным подавлять их. Как пишет Стефан Цвейг, Герцль даже вынашивал план повести венских евреев в собор на массовое крещение и так «раз и навсегда решить еврейский вопрос слиянием еврейства с христианством». Но вот росли в Австро-Венгрии противоеврейские настроения и пангерманизм, а в Париже, где Герцль в это время жил, вспыхнуло дело Альфреда Дрейфуса, и Герцлю досталось присутствовать «при публичном разжаловании Дрейфуса». И Герцль – поверил в его невиновность, был потрясён – и откинулся: «Если отстранение неизбежно, сказал он себе, – то полное… Если мы страдаем от бездомности – надо создать себе родину!» Герцль как мгновенным толчком проникся идеей создать еврейское государство. «Словно молния, Герцля озарила новая мысль: антисемитизм не есть случайное явление, встречающееся лишь в данной обстановке и при данных условиях; нет, он – постоянное зло, он – вечный спутник Вечного Жида», и «единственно возможное решение еврейского вопроса» – отдельное еврейское государство. (Прийти к такому плану после тысяч лет еврейского рассеяния – нужен был и большой полёт фантазии, и исключительная решимость!) Однако, по Цвейгу, брошюра Герцля «Еврейское государство» встретила «озадаченность и раздражение в кругах венской еврейской буржуазии… Что за бес вселился в этого остроумного, способного, культурного журналиста? Что за глупости он пишет? С чего это мы должны отправляться в Палестину? Наш родной язык – немецкий, а не еврейский, наша родина – прекрасная Австрия»; Герцль «даёт нашим злейшим врагам аргументы против нас и пытается нас отделить». Итак, «Вена… предала его и даже насмехалась над ним. Но потом внезапно прогремел такой яростный, такой эмоциональный ответ, что он почти испугался того, какое мощное, перераставшее его самого движение он вызвал к жизни своей маленькой брошюрой. Правда, это движение родилось… в огромных массах еврейства Восточной Европы… Герцль своей брошюрой разжёг тлевшую под чужеземным пеплом искру еврейства». И вот – Герцль полностью отдаётся своей новой идее в оставшиеся годы жизни, «порывает с „самыми близкими людьми и отныне общается лишь с еврейским народом… Он, столь недавно так легкомысленно презиравший политику, теперь создаёт политическое движение… вносит в[него] партийный дух и дисциплину, строит кадры будущей громадной армии и превращает конгрессы[сионистов] в истинный парламент еврейского народа“. На 1-м конгрессе в Базеле в августе 1897 он производит сильнейшее впечатление „на евреев, очутившихся впервые в роли парламентских деятелей“ и „во время первой же своей речи единогласно и с энтузиазмом был провозглашён… лидером и вождём сионистского движения“. Он проявляет и „удивительное искусство находить примиряющие формулы“ – но и так: „кто критикует его цель… либо порицает отдельные его шаги, тот враг не только сионизма, но и еврейского народа“.
А эффектно «декоративный» писатель Макс Нордау (Зюдельфельд) поддерживал его той мыслью, что эмансипация – ложна, ибо внесла рознь в еврейство, и вот эмансипированному еврею кажется, что он обрёл-таки родину. Тогда как «всё, что есть жизненного в еврействе, что представляет из себя еврейский идеал, мужество и способность прогрессировать – есть сионизм».
На этом первом конгрессе представители российского сионизма «составили треть участников… 66 из 197 делегатов» – несмотря на то, что для иных это могло выглядеть как оппозиционный шаг по отношению к российскому правительству. К сионизму примкнули все российские Ховевей Цион, чем «способствовал[и] становлению мирового сионистского движения». Таким образом, «силу сионизм черпал… из кругов угнетённого восточного еврейства, найдя лишь ограниченную поддержку среди евреев Западной Европы». Но и отсюда же – русские сионисты представили Герцлю самую серьёзную оппозицию. Ахад-Гаам повёл упорную борьбу с политическим сионизмом Герцля (на чью сторону, однако, встало большинство старых палестинофилов), резко критиковал прагматизм Герцля и Нордау и, как он считал, «отчуждённость[их] от духовных ценностей еврейской культуры и традиции». Он «находил химерической надежду политического сионизма основать еврейское автономное государство в ближайшем будущем: он считал всё это движение чрезвычайно вредным для дела духовного возрождения нации… Не заботятся о спасении гибнущего иудаизма, т е. не заботятся о духовно национальных и культурно исторических приобретениях, стремятся не к возрождению древнего народа, а к сотворению нового из рассеянных частиц древней материи». (Он употребляет и даже выделяет слово «иудаизм», но почти очевидно, что не в смысле религии, а как наследованная духовная система. Об Ахад-Гааме сообщает энциклопедия: ещё в 70-х годах, «всё более проникаясь рационализмом, отошёл от религии».) По убеждению Ахад-Гаама, назначение Палестины лишь – «стать духовным центром, который объединил бы национально-духовными узами рассеянный народ»; центром, «который будет изливать свой „свет“ на всё мировое еврейство», создаст «новую духовную связь между рассеянными частями народа», это будет не столько «государство евреев», сколько «элитарное духовное сообщество».
Споры – сотрясали сионистов. Ахад-Гаам резко критиковал Герцля, а в поддержку тому Нордау обвинял Ахад-Гаама в «секретном сионизме». Ежегодно шли сионистские конгрессы мировые, в 1902 состоялся в Минске съезд русских сионистов, споры перекинулись и сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131