Успех воодушевил нас..." .
Чем, главным образом, примечательно это свидетельство? Даже не тем, что, оказывается, не одна только немецкая авиация висела в воздухе над районом несостоявшегося контрудара КМГ Болдина, а своей последней фразой.
Уничтожение 30 танков и 60 автомашин в результате 780 самолето-вылетов оценивается автором мемуаров как крупный, воодушевляющий успех! При этом не будем забывать, что и цифры-то эти взяты "с воздуха", т. е. из отчетов самих летчиков, а вовсе не из журналов боевых потерь немецких дивизий. Степень достоверности этих отчетов хорошо известна историкам авиации. Реальные потери противника были, конечно же, раза в два меньше. И это оценивается как большой успех? Кто же автор? Может быть, он разбирается в вопросах боевого применения авиации хуже Марьиванны?
Герой Советского Союза, командир 13-й бомбардировочной авиадивизии (13 БАД) генерал-майор Ф. П. Полынин еще до начала Второй мировой войны стал известен всему авиационному миру. Правда, в соответствии с принятыми тогда в Советском Союзе нормами сверхсекретности, Полынина знали заочно и без фамилии, просто как командира "того самого" бомбардировочного соединения, которое 23 февраля 1938 г. разбомбило японскую авиабазу на острове Тайвань.
Беспримерный рейд протяженностью в 800 км над захваченной японцами территорией Китая был организован и проведен Полыниным так, что японская ПВО не только не смогла оказать какое-либо противодействие, но даже не обнаружила сам факт пролета 28 советских бомбардировщиков.
После войны в Китае, в которой Полынин с перерывами участвовал с 1933 года, он становится командующим ВВС 13-й армии во время финской войны. В ходе той войны советская военная авиация (численность которой на ТВД к февралю 1940 г. превысила 3 200 самолетов) выполнила 84 тысячи боевых вылетов. Эта цифра сопоставима с показателями применения авиации в крупнейших сражениях Великой Отечественной войны (Курская битва - 118 тысяч вылетов с 5 июля по 23 августа 1943 г. и Сталинградская битва - 114 тысяч вылетов с июля 42 г. по февраль 43 г.) .
Начавшаяся 22 июня 1941 г. война была для Полынина третьей по счету, и едва ли кто-то из командиров немецких бомбардировочных авиагрупп имел к этому дню больший, чем у него, боевой опыт.
Теперь прочитаем страницы воспоминаний маршала авиации (в те дни командира вышеупомянутого 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса) Н. С. Скрипко .
Уже в 10 часов утра 22 июня его корпус получил приказ сосредоточить все силы для разгрома моторизованных колонн противника в районе Сувалки-Алитус. Первый бомбовый удар по частям 3-й танковой группы наши летчики нанесли 22 июня, в 15 часов 40 минут, в районе Меркине. Всего в тот день силами трех бомбардировочных авиаполков (96, 207 и 98-го) по танковым дивизиям Гота было выполнено полторы сотни боевых вылетов.
24 июня, как пишет в своих мемуарах Н. С. Скрипко, "боевая задача 3-го авиакорпуса оставалась прежней - уничтожать немецкие танки и моторизованные части группы Гота, наступавшей непосредственно на Минск". В тот день его летчики выполнили 170 самолето-вылетов. 26 июня, когда немецкие танки вышли уже к северным окраинам Минска, летчики 3-го авиакорпуса выполнили 254 боевых вылета, поддерживая обороняющие Минск стрелковые дивизии. Именно в этот день, 26 июня 1941 г., атакуя колонну войск 3-й танковой группы на шоссе Молодечно-Минск в районе местечка Радошковичи, совершил свой бессмертный подвиг капитан Николай Францевич Гастелло - командир 4-й эскадрильи 207-го авиаполка, ветеран боев в Финляндии и на Халхин-Голе.
Как видим, советская авиация отнюдь не бездействовала. Ежедневно по моторизованным колоннам 3-й танковой группы Г. Гота наносились удары сотнями самолето-вылетов, но она (танковая группа вермахта) никуда при этом не исчезала, а продолжала, практически безостановочно, двигаться вперед. Более того, в мемуарах Гота нет почти никаких "следов" этих бомбежек, кроме одной-единственной фразы в записи от 24 июня: "в последующие дни действия авиации противника активизировались". Вот и все. На плохие дороги, пыль, лесные пожары, проливные июльские дожди Гот жалуется гораздо чаще и пространнее.
Воспитанный советскими писателями читатель все уже понял. Самолеты-то наши были "безнадежно устаревшими гробами", летчики - "с налетом шесть часов" (один только Полынин, наверное, летать умел, да и тот не летал, а командовал) - вот почему на Г. Гота удары советской авиации большого впечатления не произвели.
Правды ради надо отметить, что и люди с большими звездами поначалу имели схожее мнение об эффективности действий советской авиации в первые дни войны. Так, Ставка в Директиве No 00285 от 11 июля 1941 г. отмечала, что "наша авиация действовала главным образом по механизированным и танковым войскам немцев. В бой с танками вступали сотни самолетов, но должного эффекта достигнуто не было, потому что борьба авиации против танков была плохо организована" [5, с. 63]. Подписана эта Директива была начальником генштаба Жуковым.
В данном конкретном случае генерал армии Жуков ошибся. Причиной отсутствия "должного эффекта" была не только и не столько "плохая организованность". В чем и пришлось убедиться уже через полтора месяца.
28 августа 1941 г. Верховный Главнокомандующий И. Сталин лично распорядился (приказ No 0077) "с целью срыва операции танковой группировки противника на брянском направлении провести в течение 28-31 августа операцию силами ВВС фронтов и авиации резерва ГК... всего в операции должно участвовать 450 боевых самолетов..." [5, с. 146].
Операция "танковой группировки противника" - это тот самый поворот 2-ой танковой группы Гудериана с московского на киевское направление, о целесообразности которого спорили в своих послевоенных мемуарах все уцелевшие немецкие генералы.
Указание товарища Сталина было перевыполнено. В воздушной операции (одной из самых крупных за весь начальный период войны) приняло участие 464 боевых самолета (230 бомбардировщиков, 55 штурмовиков, 179 истребителей) .
За ходом операции по разгрому "подлеца Гудериана" (именно так выражался в те дни командующий Брянским фронтом, любимец Сталина генерал-лейтенант Еременко) Ставка следила с неотступным вниманием. Руководить действиями авиации было поручено заместителю командующего ВВС Красной Армии генерал-майору И. Ф. Петрову.
4 сентября 1941 г. Сталин шлет на Брянский фронт следующую телеграмму: "Брянск. Еременко для Петрова. Авиация действует хорошо... Желаю успеха. Привет всем летчикам. И. Сталин" .
На следующий день, 5 сентября, сталинский привет был дополнен решением Ставки по передаче в распоряжение группы Петрова еще двух штурмовых авиаполков и двух полков истребителей. Задача - прежняя: "разгромить и изничтожить Гудериана до основания" [5, с. 164].
Всего за 6 дней операции советская авиация выполнила тогда около 4000 самолето-вылетов .
Результат?
Разгромить и изничтожить до основания не удалось, 2-я танковая группа разбила войска Брянского фронта, затем - правого крыла Юго-Западного фронта и, пройдя с боями 300 км, замкнула 15-17 сентября кольцо окружения "киевского котла". Более того, "подлец Гудериан" на семнадцати страницах своих мемуаров, посвященных прорыву 2-й танковой группы вермахта в тыл Юго-Западного фронта, уделил действиям нашей авиации ровно три слова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Чем, главным образом, примечательно это свидетельство? Даже не тем, что, оказывается, не одна только немецкая авиация висела в воздухе над районом несостоявшегося контрудара КМГ Болдина, а своей последней фразой.
Уничтожение 30 танков и 60 автомашин в результате 780 самолето-вылетов оценивается автором мемуаров как крупный, воодушевляющий успех! При этом не будем забывать, что и цифры-то эти взяты "с воздуха", т. е. из отчетов самих летчиков, а вовсе не из журналов боевых потерь немецких дивизий. Степень достоверности этих отчетов хорошо известна историкам авиации. Реальные потери противника были, конечно же, раза в два меньше. И это оценивается как большой успех? Кто же автор? Может быть, он разбирается в вопросах боевого применения авиации хуже Марьиванны?
Герой Советского Союза, командир 13-й бомбардировочной авиадивизии (13 БАД) генерал-майор Ф. П. Полынин еще до начала Второй мировой войны стал известен всему авиационному миру. Правда, в соответствии с принятыми тогда в Советском Союзе нормами сверхсекретности, Полынина знали заочно и без фамилии, просто как командира "того самого" бомбардировочного соединения, которое 23 февраля 1938 г. разбомбило японскую авиабазу на острове Тайвань.
Беспримерный рейд протяженностью в 800 км над захваченной японцами территорией Китая был организован и проведен Полыниным так, что японская ПВО не только не смогла оказать какое-либо противодействие, но даже не обнаружила сам факт пролета 28 советских бомбардировщиков.
После войны в Китае, в которой Полынин с перерывами участвовал с 1933 года, он становится командующим ВВС 13-й армии во время финской войны. В ходе той войны советская военная авиация (численность которой на ТВД к февралю 1940 г. превысила 3 200 самолетов) выполнила 84 тысячи боевых вылетов. Эта цифра сопоставима с показателями применения авиации в крупнейших сражениях Великой Отечественной войны (Курская битва - 118 тысяч вылетов с 5 июля по 23 августа 1943 г. и Сталинградская битва - 114 тысяч вылетов с июля 42 г. по февраль 43 г.) .
Начавшаяся 22 июня 1941 г. война была для Полынина третьей по счету, и едва ли кто-то из командиров немецких бомбардировочных авиагрупп имел к этому дню больший, чем у него, боевой опыт.
Теперь прочитаем страницы воспоминаний маршала авиации (в те дни командира вышеупомянутого 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса) Н. С. Скрипко .
Уже в 10 часов утра 22 июня его корпус получил приказ сосредоточить все силы для разгрома моторизованных колонн противника в районе Сувалки-Алитус. Первый бомбовый удар по частям 3-й танковой группы наши летчики нанесли 22 июня, в 15 часов 40 минут, в районе Меркине. Всего в тот день силами трех бомбардировочных авиаполков (96, 207 и 98-го) по танковым дивизиям Гота было выполнено полторы сотни боевых вылетов.
24 июня, как пишет в своих мемуарах Н. С. Скрипко, "боевая задача 3-го авиакорпуса оставалась прежней - уничтожать немецкие танки и моторизованные части группы Гота, наступавшей непосредственно на Минск". В тот день его летчики выполнили 170 самолето-вылетов. 26 июня, когда немецкие танки вышли уже к северным окраинам Минска, летчики 3-го авиакорпуса выполнили 254 боевых вылета, поддерживая обороняющие Минск стрелковые дивизии. Именно в этот день, 26 июня 1941 г., атакуя колонну войск 3-й танковой группы на шоссе Молодечно-Минск в районе местечка Радошковичи, совершил свой бессмертный подвиг капитан Николай Францевич Гастелло - командир 4-й эскадрильи 207-го авиаполка, ветеран боев в Финляндии и на Халхин-Голе.
Как видим, советская авиация отнюдь не бездействовала. Ежедневно по моторизованным колоннам 3-й танковой группы Г. Гота наносились удары сотнями самолето-вылетов, но она (танковая группа вермахта) никуда при этом не исчезала, а продолжала, практически безостановочно, двигаться вперед. Более того, в мемуарах Гота нет почти никаких "следов" этих бомбежек, кроме одной-единственной фразы в записи от 24 июня: "в последующие дни действия авиации противника активизировались". Вот и все. На плохие дороги, пыль, лесные пожары, проливные июльские дожди Гот жалуется гораздо чаще и пространнее.
Воспитанный советскими писателями читатель все уже понял. Самолеты-то наши были "безнадежно устаревшими гробами", летчики - "с налетом шесть часов" (один только Полынин, наверное, летать умел, да и тот не летал, а командовал) - вот почему на Г. Гота удары советской авиации большого впечатления не произвели.
Правды ради надо отметить, что и люди с большими звездами поначалу имели схожее мнение об эффективности действий советской авиации в первые дни войны. Так, Ставка в Директиве No 00285 от 11 июля 1941 г. отмечала, что "наша авиация действовала главным образом по механизированным и танковым войскам немцев. В бой с танками вступали сотни самолетов, но должного эффекта достигнуто не было, потому что борьба авиации против танков была плохо организована" [5, с. 63]. Подписана эта Директива была начальником генштаба Жуковым.
В данном конкретном случае генерал армии Жуков ошибся. Причиной отсутствия "должного эффекта" была не только и не столько "плохая организованность". В чем и пришлось убедиться уже через полтора месяца.
28 августа 1941 г. Верховный Главнокомандующий И. Сталин лично распорядился (приказ No 0077) "с целью срыва операции танковой группировки противника на брянском направлении провести в течение 28-31 августа операцию силами ВВС фронтов и авиации резерва ГК... всего в операции должно участвовать 450 боевых самолетов..." [5, с. 146].
Операция "танковой группировки противника" - это тот самый поворот 2-ой танковой группы Гудериана с московского на киевское направление, о целесообразности которого спорили в своих послевоенных мемуарах все уцелевшие немецкие генералы.
Указание товарища Сталина было перевыполнено. В воздушной операции (одной из самых крупных за весь начальный период войны) приняло участие 464 боевых самолета (230 бомбардировщиков, 55 штурмовиков, 179 истребителей) .
За ходом операции по разгрому "подлеца Гудериана" (именно так выражался в те дни командующий Брянским фронтом, любимец Сталина генерал-лейтенант Еременко) Ставка следила с неотступным вниманием. Руководить действиями авиации было поручено заместителю командующего ВВС Красной Армии генерал-майору И. Ф. Петрову.
4 сентября 1941 г. Сталин шлет на Брянский фронт следующую телеграмму: "Брянск. Еременко для Петрова. Авиация действует хорошо... Желаю успеха. Привет всем летчикам. И. Сталин" .
На следующий день, 5 сентября, сталинский привет был дополнен решением Ставки по передаче в распоряжение группы Петрова еще двух штурмовых авиаполков и двух полков истребителей. Задача - прежняя: "разгромить и изничтожить Гудериана до основания" [5, с. 164].
Всего за 6 дней операции советская авиация выполнила тогда около 4000 самолето-вылетов .
Результат?
Разгромить и изничтожить до основания не удалось, 2-я танковая группа разбила войска Брянского фронта, затем - правого крыла Юго-Западного фронта и, пройдя с боями 300 км, замкнула 15-17 сентября кольцо окружения "киевского котла". Более того, "подлец Гудериан" на семнадцати страницах своих мемуаров, посвященных прорыву 2-й танковой группы вермахта в тыл Юго-Западного фронта, уделил действиям нашей авиации ровно три слова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56