- Вы шутите?
- Сынок, зачем мне шутить насчет собственного имени? Человек может пользоваться разными именами в разных краях. Но когда узнаешь, что кто-то ищет меня с таким остервенением, грех отрицать, кто я такой на самом деле. Да, я Карлтон Люфтойфель. Бывший председатель Комиссии по разработке этих самых… новых видов энергии.
Тибор, ни разу не шелохнувшись, пытливо смотрел на него.
- Я отдал приказ бомбить, - добавил Том. Тибор продолжал молча смотреть на жалкого оборванца, опиравшегося на локоть Пита.
Тому Глисену было явно не по себе под этим пристальным взглядом, но он держался молодцом - не сломался.
Секунды текли, а Тибор по-прежнему молчал. Мало-помалу выражение глисеновского лица стало утрачивать осмысленность. Еще несколько мучительных секунд, и Том прошамкал:
- А вы когда-нибудь бывали в Денвере?
- Нет, - сказал Тибор.
Питу хотелось закричать и затопать ногами. Но Том уже завел свое:
- Хороший был город. Замечательный. И люди золотые. А потом началась война. Все сожгли к чертовой матери, твари поганые… - По его лицу побежали волны судорог, глаза недобро засияли. Тут его мысли сделали новый скачок, и он повторил: - Я бывший председатель Комиссии по разработке новых видов энергии. Это я отдал приказ нанести ядерный удар.
Тибор повел головой вниз и языком нажал нужную кнопку. Его экстензор пришел в движение и поставил в нужную позицию цветную широкоугольную автоматическую стереокамеру довоенного образца, которую Служители Гнева выдали ему, чтобы запечатлеть Карлтона Люфтойфеля.
"Да, гениальной картины не получится, - с горечью подумал Тибор. - Я никогда не создам подлинного шедевра, имея материалом - вот это. Но это, в конце концов, не имеет значения. Я буду трудиться как проклятый и сделаю все, на что способен, дабы запечатлеть того, кого сейчас вижу, чтобы закончить фреску в точном согласии с договоренностью и восславить их Господа, раз уж им так хочется восславлять этого своего с позволения сказать Бога. Роспись не обессмертит мое имя, не даст лавров великого живописца -как, впрочем, и не послужит к славе их зловредного Бога. Зато я свои обязательства выполню. А что меня навело на этого Люфтойфеля, судьба или слепая удача, это дело десятое. Самое главное, мое Странствие пришло к концу. У меня теперь есть его фотография. Ну и что мне сказать этому человеку после того, как я его запечатлел на пленку? Боже, хоть бы чуток волнения испытать. Отчего же так пусто на душе?"
Поискав по сусекам своей памяти, Тибор не нашел иных слов, кроме:
- Был рад познакомиться с вами. Я только что сфотографировал вас. Надеюсь, вы не против?
- Конечно, сынок. Был рад вам помочь. А теперь мне самое время отдохнуть, если ваш друг проводит меня. Мне надо полежать.
- Можем ли мы как-то помочь вам?
- Нет, спасибо. У меня тут припрятано много самого надежного лекарства. Вы замечательные ребята. Удачного вам путешествия.
- Спасибо и вам, сэр.
Том, как заведенный, махал Тибору рукой, пока Пит не схватил старого выпивоху за другую руку и не оттащил обратно за перегородку, в стойло.
"Домой! - радостно подумал Тибор, и его глаза невольно наполнились слезами. - Теперь мы вправе возвратиться домой!"
Он с нетерпением ждал, когда же Пит наконец впряжет корову, чтобы незамедлительно пуститься в путь.
Ночью они сидели у разведенного Питом небольшого костра. Ветер согнал тучи с неба, и звезды сияли на только что очистившемся небе. Тибор и Пит съели сухой паек, запивая его растворимым кофе - Пит нашел банку в заброшенном фермерском доме. Аромат, конечно, давно выветрился, но горячий черный напиток все же приятно бодрил, как и легкий теплый ветерок с юга.
- Временами я думал, - сказал Тибор, - что у меня ничего не получится.
Пит с пониманием кивнул.
- Все еще злитесь, что я увязался за вами? - спросил он.
Тибор коротко рассмеялся.
- Давай, валяй, рассказывай о преимуществах христианства - ведь мне никуда сейчас не удрать, да и уши закрыть нечем, - сказал он. -Замечательный способ заполучать новых приверженцев!
- Вы по-прежнему подумываете о переходе в христианство?
- Да, подумываю. Но сперва я должен завершить работу над росписью.
- Согласен.
Пит уходил прогуляться и пытался связаться с отцом Абернати, но из-за бури передатчик практически не работал. Пит не переживал по этому поводу. Теперь спешки больше нет. Все уладилось. Все кончено.
- Хотите еще раз взглянуть на фотографию? - спросил Тибор.
- Да.
Манипулятор Тибора пришел в движение и извлек из ящичка заветный снимок.
Пит неспешно рассматривал в свете костра изрезанное морщинами лицо Тома Глисена. "Бедолага, - думал он. - Быть может, успел уже окочуриться за эти часы. Впрочем, что мы могли сделать для него? Такому уже ничем не поможешь. А что, если… Что, если это не было простым совпадением? А ну как во всем этом нечто большее? А ну как эта встреча была организована не случаем, а иной силой? В обожествлении жертвы Люфтойфеля я увидел злую иронию… Но, быть может, тут нечто серьезнее иронии?"
Пит задумчиво вертел фотографию в руках. Взгляд Тома явно просветлел, стал осмысленнее, потому что в тот момент он сознавал, что делает кого-то счастливым. Впрочем, между бровями залегла скорбная складка, как будто он одновременно думал о прекрасном, навсегда утраченном Денвере с его замечательными людьми…
Пит отхлебнул еще кофе и вернул снимок Тибору.
- Похоже, ты не очень огорчен тем, что твои конкуренты получили желаемое, - сказал Тибор.
Пит пожал плечами:
- Не такое уж это важное дело для меня. Ведь это, в конце концов, всего лишь фотография.
Тибор аккуратно убрал снимок в ящичек.
- Ты представлял его именно таким? - спросил он.
Пит кивнул - припоминая знакомые лица. - Да, почти таким я его и представлял. Уже решили, как будете рисовать?
- Он у меня получится. Я чувствую.
- Еще кофе? - Спасибо.
Тибор протянул свою чашку. Пит наполнил и его чашку, и свою. Потом поднял взгляд к небу, где блистали бесчисленные звезды. Он прислушался к ночным звукам, вдохнул теплого ветра - каким теплым стал ветер! чудеса да и только! Сделав короткий глоток обжигающего кофе, Пит улыбнулся и сказал:
- Эх, жаль сигаретки не осталось!

Глава 18
Она молча сидела на краю пыльной тропы, которая в нынешние худые времена сходила за дорогу, и тысяча лет успела пронестись над слабоумной Алисой, прежде чем солнце свершило свой дневной круг и пали сумерки. Она знала о том, что он умер, еще до того, как появился этот сверхъестественно долговязый полуящер.
- Мисс!
Она не шелохнулась, не подняла головы.
- Мисс, идемте с нами.
- Нет! - яростно выкрикнула она.
- Труп…
- Не хочу!
Полуящер сел рядом с ней и сказал без ласковости в голосе, хотя тоном терпеливым:
- По обычаю, ты имеешь право забрать тело. Время текло в молчании. Алиса зажмурила глаза, чтобы ничего не видеть, да и уши закрыла руками. Если он что-то и говорил, то она не слышала. Но кончилось тем, что он тронул ее за плечо.
- У тебя не все в порядке с головой, ведь так? - Нет.
- Но того, что я тебе говорю, ты, кажется, не понимаешь. Он был одет как охотник - тот самый старик, крысолов и крысоед, с которым ты жила в подземелье. Ведь он все время жил под землей и питался крысами, так? Переоделся зачем-то. Чего ради он нацепил на себя чужие тряпки? Норовил от врагов спрятаться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61