- что кто-либо преследует его с дурными помыслами. Ведь столько лет уже прошло.
- Да, это похоже на правду, - сказал Тибор. Он глубоко вдохнул, чтобы набраться смелости для решающего вопроса. - Где он находится? Веди меня к нему. Но не очень торопись.
- Он в сотне миль к северу, - ответила птица. - Вы найдете или его, или того, кто похож на него… Точнее я не могу сказать…
- Почему ты не можешь сказать точнее? - спросил Тибор. - Я-то думал, тебе все и про все известно.
Птичьи экивоки его угнетали. "Я перемазался слизью червя, - подумал он, - избежал стольких грозных опасностей - ну и что в результате? Что я получил? Шиш с маслом. Говорящую птицу. Которая якобы что-то там знает. В общем-то, мы с ней похожи. Я что-то знаю, она что-то знает… У всех по клочку истины. Если ее клочок приложить к моему… Отчего бы и не попробовать?"
- Как он выглядит? - спросил Тибор.
- Погано, - ответила птица.
- То есть?
- У него изо рта воняет. Одних зубов нет, а те, что остались, почти коричневые. Плечи висят. Старый и жирный. Таким тебе придется рисовать его на фреске.
- Понятненько, - пробурчал Тибор.
Что ж, этого следовало ожидать. Видать, земное воплощение Господа Гнева не изъято от всеобщего закона увядания и старения плоти. В глазах Тибора Бог мигом стал ближе, человечней. Но поможет ли это при работе над картиной?
- А есть в нем хоть что-либо - ну, возвышенное?
- Может, он и не тот, кто вам нужен, - сказала птица. - Дело в том, что в нем возвышенного ни на грош. Извините, что я вынуждена так говорить. От правды никуда не уйдешь.
- Господи Иисусе! - с горечью произнес Тибор.
- Однако опять-таки подчеркиваю, - сказала птица, - я не гарантирую, что это именно тот, кого вы ищете. Предлагаю вам взглянуть самолично. Рассмотрите его дотошно, сравните со своими представлениями и решите сами, не полагаясь на мои слова.
- Это можно. Отчего бы и не взглянуть, - пробормотал Тибор.
На душе у него было по-прежнему муторно. Уж очень велика ноша на его плечах, уж очень много треволнений поджидает его впереди…
"Эх, поверну-ка я обратно", - в сотый раз подумал он. Надо выпутываться из этой истории, пока дело не повернулось совсем круто. Пока что ему везло. Но почем знать - вдруг полоса везения закончилась! Нельзя же до бесконечности испытывать терпение судьбы!
- Вы полагаете, что ваша полоса везения закончилась? - спросила птица, проницательная бестия. - Тут я могу вам сказать со стопроцентной уверенностью: ваши запасы везения еще не исчерпаны. Поверьте мне, вы будете целы и невредимы.
- Как мне верить тебе, если ты даже не знаешь толком: он это или не он.
- Гм-м, гм-м, - несколько смутилась птица. - Понимаю, к чему вы клоните. Но повторю снова: даю голову на отсечение, что ваша полоса везения не закончилась. Хотите верьте, хотите нет. В этом вопросе у меня полнейшая уверенность.
- А что ты за птица? - спросил Тибор. - То есть - какой породы?
- Голубая сойка.
- Ну и какая слава у голубых соек? Можно им доверять? В общем и целом.
- В общем и целом - можно, - заявила птица.
- А ты, часом, не исключение из рядов в общем и целом честных голубых соек? Исключение, которое доказывает правило? - осведомился Тибор.
- Нет, не исключение.
Птица вспорхнула с ветки и пересела к Тибору на плечо.
- Вы взвесьте хорошенько следующее. Кому вы можете доверять больше, чем мне, - если решите вообще кому-нибудь доверять? Я ждала, когда вы тут появитесь, долгие-предолгие годы. С незапамятных времен я ведала, что вы пройдете именно этим путем, а когда услышала, как вы вдали поете церковный гимн, я вся затрепетала от радости. Вот почему я немедля подала голос, заслышав, как вы с воодушевлением распеваете псалмы. Мне особенно понравился старинный псалом номер сто. Он, честно говоря, мой самый любимый. Итак, вы склонны доверять мне или нет?
- Полагаю, птице, которая любит и поет церковные гимны, можно доверять, - сказал Тибор, размышляя вслух.
- А я именно такая птица!
Сойка взлетела. У нее каждое перышко дрожало от нетерпения отправиться в путь. Экая красивая птица! Какое нежное сочетание голубого и белого в ее оперении! И какая большая! Да, деваться некуда, придется поверить ей на слово.
"Возможно, мне надо обойти множество мест и увидеть множество людей, которые не окажутся Господом Гнева. И только потом я найду настоящего. Не в этом ли смысл паломничества - в медленном обретении того, к чему стремишься?"
- Не знаю, выдержит ли колесо… - сказал Тибор. - Эта слизь вряд ли сойдет за настоящую смазку.
- С колесами проблем не будет, - заверила сойка. - Прокатишься с ветерком. Вперед!
Тибор покорно последовал за своей бело-голубой проводницей.
Солнце слало теплые длинные лучи с голубого неба. Было очевидно, что в это время суток самые необычные из здешних живых существ предпочитают прятаться. Тибор не увидел больше ни единого монстра. Как ни странно, это повергло его в еще большее уныние, чем парад страшилищ ночью и поутру. Одно утешало: сойка летела перед ним, указывая дорогу, и не пропадала из виду. И это главное. Она у него теперь как путеводная звезда.
Когда голштинка остановилась пощипать высокую красноватую траву, Тибор спросил у подлетевшей сойки:
- Вдоль этой дороги никто не живет?
- Местные нарочно не кажут носа на свет. Не любят показываться, -ответила птица.
- Они такие страшные на вид?
- Да. Того, кто привык к обычным формам жизни, их вид способен ужаснуть.
- Неужто пострашнее бегунов, человеко-ящеров и человеко-насекомых?
- Пострашнее.
Но сама птица, похоже, местных тварей не боялась - попрыгивала по сухим листьям у дороги, поклевывала каких-то мошек и червячков.
- Тут есть один, который выглядит следующим образом…
- Не надо, не рассказывай, - взмолился Тибор.
- Вы же сами интересовались…
- Это я так… А от подробностей - избавь.
Он прикрикнул на корову, и та потащила тележку дальше. Птица вспорхнула и полетела вперед. Казалось, корова понимает, что надо следовать за птицей.
- Слушай, он выглядит очень ужасно? - спросил Тибор немного погодя.
- Кто? Господь Гнева? - отозвалась сойка, вернувшись к тележке и усевшись на плечо художника. - Он… не знаю, нужно ли говорить вам об этом… словом, он выглядит не совсем обычно. Он мужчина крупный, но, как я имела случай заметить, у него изо рта воняет. Человек вроде бы могучего телосложения, но сгорбленный превратностями жизни. Человек вроде бы преклонных лет - и в то же время…
- Ну что ты плетешь! Ты даже не уверена, тот ли это человек!
- Уверена - до известной степени, - не обижаясь, ответствовала птица.
- Он живет среди людей?
- Верно! - сказала птица, довольная его сообразительностью. - В селении еще шесть десятков мужчин и женщин. И ни один из них не ведает, кто он такой в действительности.
- А ты-то откуда про него узнала? - спросил Тибор. - Если односельчане не догадались, кто он такой, ты-то как догадалась? По каким-либо безошибочным знакам на его теле?
Он надеялся, что это именно так. Было бы куда проще нарисовать убедительный портрет Господа Гнева, будь у него на теле отчетливые знаки непринадлежности к дольнему миру.
- На нем лежит печать смерти и отчаяния, - небрежно прочирикала птица, вспорхнула с его плеча и полетела вперед, делая кульбиты в воздухе. - Эта печать столь очевидна, что бросится тебе в глаза, как только мы прибудем на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
- Да, это похоже на правду, - сказал Тибор. Он глубоко вдохнул, чтобы набраться смелости для решающего вопроса. - Где он находится? Веди меня к нему. Но не очень торопись.
- Он в сотне миль к северу, - ответила птица. - Вы найдете или его, или того, кто похож на него… Точнее я не могу сказать…
- Почему ты не можешь сказать точнее? - спросил Тибор. - Я-то думал, тебе все и про все известно.
Птичьи экивоки его угнетали. "Я перемазался слизью червя, - подумал он, - избежал стольких грозных опасностей - ну и что в результате? Что я получил? Шиш с маслом. Говорящую птицу. Которая якобы что-то там знает. В общем-то, мы с ней похожи. Я что-то знаю, она что-то знает… У всех по клочку истины. Если ее клочок приложить к моему… Отчего бы и не попробовать?"
- Как он выглядит? - спросил Тибор.
- Погано, - ответила птица.
- То есть?
- У него изо рта воняет. Одних зубов нет, а те, что остались, почти коричневые. Плечи висят. Старый и жирный. Таким тебе придется рисовать его на фреске.
- Понятненько, - пробурчал Тибор.
Что ж, этого следовало ожидать. Видать, земное воплощение Господа Гнева не изъято от всеобщего закона увядания и старения плоти. В глазах Тибора Бог мигом стал ближе, человечней. Но поможет ли это при работе над картиной?
- А есть в нем хоть что-либо - ну, возвышенное?
- Может, он и не тот, кто вам нужен, - сказала птица. - Дело в том, что в нем возвышенного ни на грош. Извините, что я вынуждена так говорить. От правды никуда не уйдешь.
- Господи Иисусе! - с горечью произнес Тибор.
- Однако опять-таки подчеркиваю, - сказала птица, - я не гарантирую, что это именно тот, кого вы ищете. Предлагаю вам взглянуть самолично. Рассмотрите его дотошно, сравните со своими представлениями и решите сами, не полагаясь на мои слова.
- Это можно. Отчего бы и не взглянуть, - пробормотал Тибор.
На душе у него было по-прежнему муторно. Уж очень велика ноша на его плечах, уж очень много треволнений поджидает его впереди…
"Эх, поверну-ка я обратно", - в сотый раз подумал он. Надо выпутываться из этой истории, пока дело не повернулось совсем круто. Пока что ему везло. Но почем знать - вдруг полоса везения закончилась! Нельзя же до бесконечности испытывать терпение судьбы!
- Вы полагаете, что ваша полоса везения закончилась? - спросила птица, проницательная бестия. - Тут я могу вам сказать со стопроцентной уверенностью: ваши запасы везения еще не исчерпаны. Поверьте мне, вы будете целы и невредимы.
- Как мне верить тебе, если ты даже не знаешь толком: он это или не он.
- Гм-м, гм-м, - несколько смутилась птица. - Понимаю, к чему вы клоните. Но повторю снова: даю голову на отсечение, что ваша полоса везения не закончилась. Хотите верьте, хотите нет. В этом вопросе у меня полнейшая уверенность.
- А что ты за птица? - спросил Тибор. - То есть - какой породы?
- Голубая сойка.
- Ну и какая слава у голубых соек? Можно им доверять? В общем и целом.
- В общем и целом - можно, - заявила птица.
- А ты, часом, не исключение из рядов в общем и целом честных голубых соек? Исключение, которое доказывает правило? - осведомился Тибор.
- Нет, не исключение.
Птица вспорхнула с ветки и пересела к Тибору на плечо.
- Вы взвесьте хорошенько следующее. Кому вы можете доверять больше, чем мне, - если решите вообще кому-нибудь доверять? Я ждала, когда вы тут появитесь, долгие-предолгие годы. С незапамятных времен я ведала, что вы пройдете именно этим путем, а когда услышала, как вы вдали поете церковный гимн, я вся затрепетала от радости. Вот почему я немедля подала голос, заслышав, как вы с воодушевлением распеваете псалмы. Мне особенно понравился старинный псалом номер сто. Он, честно говоря, мой самый любимый. Итак, вы склонны доверять мне или нет?
- Полагаю, птице, которая любит и поет церковные гимны, можно доверять, - сказал Тибор, размышляя вслух.
- А я именно такая птица!
Сойка взлетела. У нее каждое перышко дрожало от нетерпения отправиться в путь. Экая красивая птица! Какое нежное сочетание голубого и белого в ее оперении! И какая большая! Да, деваться некуда, придется поверить ей на слово.
"Возможно, мне надо обойти множество мест и увидеть множество людей, которые не окажутся Господом Гнева. И только потом я найду настоящего. Не в этом ли смысл паломничества - в медленном обретении того, к чему стремишься?"
- Не знаю, выдержит ли колесо… - сказал Тибор. - Эта слизь вряд ли сойдет за настоящую смазку.
- С колесами проблем не будет, - заверила сойка. - Прокатишься с ветерком. Вперед!
Тибор покорно последовал за своей бело-голубой проводницей.
Солнце слало теплые длинные лучи с голубого неба. Было очевидно, что в это время суток самые необычные из здешних живых существ предпочитают прятаться. Тибор не увидел больше ни единого монстра. Как ни странно, это повергло его в еще большее уныние, чем парад страшилищ ночью и поутру. Одно утешало: сойка летела перед ним, указывая дорогу, и не пропадала из виду. И это главное. Она у него теперь как путеводная звезда.
Когда голштинка остановилась пощипать высокую красноватую траву, Тибор спросил у подлетевшей сойки:
- Вдоль этой дороги никто не живет?
- Местные нарочно не кажут носа на свет. Не любят показываться, -ответила птица.
- Они такие страшные на вид?
- Да. Того, кто привык к обычным формам жизни, их вид способен ужаснуть.
- Неужто пострашнее бегунов, человеко-ящеров и человеко-насекомых?
- Пострашнее.
Но сама птица, похоже, местных тварей не боялась - попрыгивала по сухим листьям у дороги, поклевывала каких-то мошек и червячков.
- Тут есть один, который выглядит следующим образом…
- Не надо, не рассказывай, - взмолился Тибор.
- Вы же сами интересовались…
- Это я так… А от подробностей - избавь.
Он прикрикнул на корову, и та потащила тележку дальше. Птица вспорхнула и полетела вперед. Казалось, корова понимает, что надо следовать за птицей.
- Слушай, он выглядит очень ужасно? - спросил Тибор немного погодя.
- Кто? Господь Гнева? - отозвалась сойка, вернувшись к тележке и усевшись на плечо художника. - Он… не знаю, нужно ли говорить вам об этом… словом, он выглядит не совсем обычно. Он мужчина крупный, но, как я имела случай заметить, у него изо рта воняет. Человек вроде бы могучего телосложения, но сгорбленный превратностями жизни. Человек вроде бы преклонных лет - и в то же время…
- Ну что ты плетешь! Ты даже не уверена, тот ли это человек!
- Уверена - до известной степени, - не обижаясь, ответствовала птица.
- Он живет среди людей?
- Верно! - сказала птица, довольная его сообразительностью. - В селении еще шесть десятков мужчин и женщин. И ни один из них не ведает, кто он такой в действительности.
- А ты-то откуда про него узнала? - спросил Тибор. - Если односельчане не догадались, кто он такой, ты-то как догадалась? По каким-либо безошибочным знакам на его теле?
Он надеялся, что это именно так. Было бы куда проще нарисовать убедительный портрет Господа Гнева, будь у него на теле отчетливые знаки непринадлежности к дольнему миру.
- На нем лежит печать смерти и отчаяния, - небрежно прочирикала птица, вспорхнула с его плеча и полетела вперед, делая кульбиты в воздухе. - Эта печать столь очевидна, что бросится тебе в глаза, как только мы прибудем на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61