..
В Теннеси арестовали одного титана мысли, задумавшего взорвать плотину Перси Прист и затопить Нашвиль, столицу музыки "кантри", а потом надеть акваланг и пошарить под водой в сокровищах затопленного города. До этого злодей ни разу в жизни акваланг и в глаза не видел. Слава Богу, до акваланга дело не дошло: взрыв не причинил плотине ни малейшего вреда, зато разнес дверь находившегося поблизости сарайчика…
Еще один изверг имел обыкновение разбивать витрины ювелирных магазинов и хватать драгоценности. В одном магазинчике стекло витрины заменили небьющимся плексигласом. Специалист по быстрому приобретению драгоценностей запустил в эту витрину огромным булыжником, тот, естественно, отскочил и точнехонько засветил ему в лоб! Изверг потерял сознание, и в таком состоянии был доставлен в полицию…
Все очень развеселились. Чтобы не показать Джеку Пински и мистеру Могилевскому, что я все понял, мне пришлось хихикать себе в лапу – отворачивался и делал вид, будто тщательно умываюсь.
Короче, как говорил раньше Шура Плоткин, – "вечеринка явно удалась!.." Она удалась еще и потому, что я, не будучи вовлеченным в общую болтовню, сделал одно открытие, которое вряд ли смог бы совершить, если бы трепался со всеми на равных.
Я очень отчетливо увидел, что и сорокалетний Джек со своим пистолетом под мышкой, и почти семидесятилетний мистер Могилевский со своим стимулятором в сердце давно, трепетно, нежно и тайно влюблены в сержанта полиции Рут Истлейк!..
На мгновение я вдруг почувствовал укол ревности. Не из-за себя – не считайте меня идиотом. Из-за Шуры. Мне показалось, что лучшей Женщины для него просто и пожелать невозможно. Я был почему-то свято убежден, что мой Плоткин обязательно понравится Рут. То, что Рут понравится Шуре, – тут у меня вообще не было никаких сомнений! Что я, Шуру не знаю, что ли?! А то, что у него ТАКИХ ЖЕНЩИН не было – клянусь чем угодно…
Мало того, и Ребенок уже готовый! Взрослый, умный, смелый, симпатяга… С таким ребенком вообще – кайф. Ни с пеленками не надо мудохаться, ни в коляске его возить. Даешь ему пару долларов на весь день, и Ребенок чешет сам куда хочет…
– Мам! Можно, я завтра после школы заскочу домой, заберу Мартына и мы поедем с ним в Манхеттен на День Святого Патрика? – спросил Тимур, когда Джек Пински и мистер Могилевский распрощались с нами и ушли.
Причем при прощании Джек похлопал Рут по спине, фальшиво демонстрируя всего лишь приятельское отношение к ней, а мистер Могилевский грустно поцеловал ей руку.
– Эй, Тим! Не вешай мне лапшу на уши. Что значит "после школы"? Парад Святого
Патрика начнется в одиннадцать, приехать туда нужно минимум за полчаса, иначе вы ни черта не увидите, а школа у тебя кончается в два часа дня! Не стыкуется, мистер Истлейк.
– Обижаете, миссис Истлейк, – в тон ей ответил Тимур. – Наш "классный" – мистер Хьюз – пообещал нам завтра всего два урока, а потом коллективный выезд в Манхеттен. Сабвей – на халяву, за счет школы!
– Тогда какого черта ты спрашиваешь у меня – можно ли тебе поехать? – удивилась Рут.
– Ма!.. Но ты же для меня важнее, чем мистер Хьюз! – возмущенно закричал Тимур и даже стукнул кулаком по холодильнику.
Несколько секунд Рут смотрела на Тимура остановившимися глазами, потом схватила его в охапку, прижала к себе и стала целовать в макушку, быстробыстро спрашивая срывающимся голосом:
– А зеленая шляпа у тебя есть?.. А кленовый листочек, сынок? И КЫсе нужно что-то зеленое!..
– Ты же подарила мне шляпу еще в прошлом году!.. А кленовый листок сам потерялся.
– Я сделаю… Я тебе сделаю этот листок, мальчик мой! – бормотала Рут, не отпуская Тимура. – И для Кыси что-нибудь придумаю. Ты возьми его с собой в школу… Уж два урока он как-нибудь высидит… А потом вместе и поедете… А сейчас спать. Спать, ребятки! Завтра вставать рано…
Когда мы с Тимуром остались одни в его комнате, я спросил:
– А что за парад Святого Патрика, Тим?
– Я тебе завтра расскажу. Спать хочется… Ложись со мной.
– Нет. Спи, Тим, – твердо сказал я. – У меня еще куча дел во дворе.
– У тебя там уже есть подружка? – В глазах Тимура сна как не бывало.
Мне вовсе не хотелось посвящать его в КотовоКошачье-Крысиные дела, и я посчитал вариант "подружка" самым благоразумным. Тем более что в некоторой степени так оно и было. Кошку хотелось – до безумия!
– Да, Тим. Подружка.
– У нас тут во дворе этих кошек ничейных – армия! Знаешь, был один месяц, когда они вдруг все взялись… Ну, это… Ну, ты сам знаешь. Трахаться. Так во дворе стоял такой вой, что наши соседи даже полицию вызывали! А что полиция может?..
– Действительно, – смущенно подтвердил я. – Что может полиция в такой ситуации…
Я совсем не был склонен продолжать эту тему в разговоре с двенадцатилетним
Ребенком. Я понимал – в свое время Мальчик прошел такое, что и в самом кошмарном сне не приснится. И в своей коротенькой, поначалу не очень счастливой жизни он видел массу Человеческих мерзостей и только последние годы живет в любви и внимании и сам научился любить и быть внимательным…
А еще я понимал, что его, как и любого двенадцатилетнего мальчишку, ужасно тревожит его собственная пипка, которая встает торчком при одном взгляде на полуголую девицу с обложки какого-нибудь журнала. Я же хорошо помню себя Котенком-подростком!
Один вид взрослой Кошки, один лишь ее запах приводил меня в полное половое неистовство. Мне казалось, что я готов насадить на свой членчик подросткового размера всех Кошек мира!!!
– Знаешь… Только никому!.. – стыдливо прошептал Тимур.
Я сделал успокаивающий жест лапой.
– У нас в классе есть одна девчонка – я ее ненавижу! – шепотом сказал Тимур по-русски и посмотрел на закрытую дверь. – Она все время трогает меня за ЭТО… И смеется. И прижимает меня к себе. А она такая здоровая, на полголовы выше меня, блядища… Ее все старшеклассники поимели!.. Говорят, наш тренер по бейсболу ее каждый день натягивает.
– Врут, наверное… – совершенно смешался я.
– Что ты!.. Ребята притащили в класс порнуху, так многие девчонки отказались смотреть, а она – хоть бы хны! Смотрит и приговаривает: "Вот так я пробовала, а вот так еще Нет…" А знаешь, что самое страшное?
– Нет.
– Она мне все время снится… И в таких видах!.. А я Машу Хотимскую люблю, я тебе говорил. Получается, что я изменяю Маше? Да?..
Ну что? Что я мог ему сказать?!
– Не дергайся. Ни черта ты никому не изменяешь. Сны от тебя не зависят. Эта девчонка из вашего класса поедет с нами в Манхеттен?
– Конечно…
– Покажи мне завтра эту лахудру. Я ее быстро отучу хватать тебя за ЭТО… А теперь – спокойной ночи, Тим, – сказал я и вышел.
Ах, как мне было жаль Тимура, душу которого раздирал такой клубок страстей!.. И одновременно я был рад тому, что могу считать этот разговор высшей формой мальчишечьего доверия ко мне… Такое дорогого стоит…
Рут перед сном принимала душ, и я без проволочек смог вылезти через кухонное окно, перепрыгнуть на дерево и спуститься во двор.
Бог мой!.. Я просто не узнал вчерашнюю грязную, хамскую, постоянно чешущуюся стаю вонючих жлобов и немытых потаскух!.. Это, как говорил один Шурин приятель-одессит, было "что-то особенного"!!!
Передо мной предстало такое чистенькое и благопристойно-умильное Котово-Кошачье сообщество, что заподозрить кого-нибудь из них в чем-то предосудительном было бы если не святотатством, то во всяком случае, непростительным и оскорбительным грехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
В Теннеси арестовали одного титана мысли, задумавшего взорвать плотину Перси Прист и затопить Нашвиль, столицу музыки "кантри", а потом надеть акваланг и пошарить под водой в сокровищах затопленного города. До этого злодей ни разу в жизни акваланг и в глаза не видел. Слава Богу, до акваланга дело не дошло: взрыв не причинил плотине ни малейшего вреда, зато разнес дверь находившегося поблизости сарайчика…
Еще один изверг имел обыкновение разбивать витрины ювелирных магазинов и хватать драгоценности. В одном магазинчике стекло витрины заменили небьющимся плексигласом. Специалист по быстрому приобретению драгоценностей запустил в эту витрину огромным булыжником, тот, естественно, отскочил и точнехонько засветил ему в лоб! Изверг потерял сознание, и в таком состоянии был доставлен в полицию…
Все очень развеселились. Чтобы не показать Джеку Пински и мистеру Могилевскому, что я все понял, мне пришлось хихикать себе в лапу – отворачивался и делал вид, будто тщательно умываюсь.
Короче, как говорил раньше Шура Плоткин, – "вечеринка явно удалась!.." Она удалась еще и потому, что я, не будучи вовлеченным в общую болтовню, сделал одно открытие, которое вряд ли смог бы совершить, если бы трепался со всеми на равных.
Я очень отчетливо увидел, что и сорокалетний Джек со своим пистолетом под мышкой, и почти семидесятилетний мистер Могилевский со своим стимулятором в сердце давно, трепетно, нежно и тайно влюблены в сержанта полиции Рут Истлейк!..
На мгновение я вдруг почувствовал укол ревности. Не из-за себя – не считайте меня идиотом. Из-за Шуры. Мне показалось, что лучшей Женщины для него просто и пожелать невозможно. Я был почему-то свято убежден, что мой Плоткин обязательно понравится Рут. То, что Рут понравится Шуре, – тут у меня вообще не было никаких сомнений! Что я, Шуру не знаю, что ли?! А то, что у него ТАКИХ ЖЕНЩИН не было – клянусь чем угодно…
Мало того, и Ребенок уже готовый! Взрослый, умный, смелый, симпатяга… С таким ребенком вообще – кайф. Ни с пеленками не надо мудохаться, ни в коляске его возить. Даешь ему пару долларов на весь день, и Ребенок чешет сам куда хочет…
– Мам! Можно, я завтра после школы заскочу домой, заберу Мартына и мы поедем с ним в Манхеттен на День Святого Патрика? – спросил Тимур, когда Джек Пински и мистер Могилевский распрощались с нами и ушли.
Причем при прощании Джек похлопал Рут по спине, фальшиво демонстрируя всего лишь приятельское отношение к ней, а мистер Могилевский грустно поцеловал ей руку.
– Эй, Тим! Не вешай мне лапшу на уши. Что значит "после школы"? Парад Святого
Патрика начнется в одиннадцать, приехать туда нужно минимум за полчаса, иначе вы ни черта не увидите, а школа у тебя кончается в два часа дня! Не стыкуется, мистер Истлейк.
– Обижаете, миссис Истлейк, – в тон ей ответил Тимур. – Наш "классный" – мистер Хьюз – пообещал нам завтра всего два урока, а потом коллективный выезд в Манхеттен. Сабвей – на халяву, за счет школы!
– Тогда какого черта ты спрашиваешь у меня – можно ли тебе поехать? – удивилась Рут.
– Ма!.. Но ты же для меня важнее, чем мистер Хьюз! – возмущенно закричал Тимур и даже стукнул кулаком по холодильнику.
Несколько секунд Рут смотрела на Тимура остановившимися глазами, потом схватила его в охапку, прижала к себе и стала целовать в макушку, быстробыстро спрашивая срывающимся голосом:
– А зеленая шляпа у тебя есть?.. А кленовый листочек, сынок? И КЫсе нужно что-то зеленое!..
– Ты же подарила мне шляпу еще в прошлом году!.. А кленовый листок сам потерялся.
– Я сделаю… Я тебе сделаю этот листок, мальчик мой! – бормотала Рут, не отпуская Тимура. – И для Кыси что-нибудь придумаю. Ты возьми его с собой в школу… Уж два урока он как-нибудь высидит… А потом вместе и поедете… А сейчас спать. Спать, ребятки! Завтра вставать рано…
Когда мы с Тимуром остались одни в его комнате, я спросил:
– А что за парад Святого Патрика, Тим?
– Я тебе завтра расскажу. Спать хочется… Ложись со мной.
– Нет. Спи, Тим, – твердо сказал я. – У меня еще куча дел во дворе.
– У тебя там уже есть подружка? – В глазах Тимура сна как не бывало.
Мне вовсе не хотелось посвящать его в КотовоКошачье-Крысиные дела, и я посчитал вариант "подружка" самым благоразумным. Тем более что в некоторой степени так оно и было. Кошку хотелось – до безумия!
– Да, Тим. Подружка.
– У нас тут во дворе этих кошек ничейных – армия! Знаешь, был один месяц, когда они вдруг все взялись… Ну, это… Ну, ты сам знаешь. Трахаться. Так во дворе стоял такой вой, что наши соседи даже полицию вызывали! А что полиция может?..
– Действительно, – смущенно подтвердил я. – Что может полиция в такой ситуации…
Я совсем не был склонен продолжать эту тему в разговоре с двенадцатилетним
Ребенком. Я понимал – в свое время Мальчик прошел такое, что и в самом кошмарном сне не приснится. И в своей коротенькой, поначалу не очень счастливой жизни он видел массу Человеческих мерзостей и только последние годы живет в любви и внимании и сам научился любить и быть внимательным…
А еще я понимал, что его, как и любого двенадцатилетнего мальчишку, ужасно тревожит его собственная пипка, которая встает торчком при одном взгляде на полуголую девицу с обложки какого-нибудь журнала. Я же хорошо помню себя Котенком-подростком!
Один вид взрослой Кошки, один лишь ее запах приводил меня в полное половое неистовство. Мне казалось, что я готов насадить на свой членчик подросткового размера всех Кошек мира!!!
– Знаешь… Только никому!.. – стыдливо прошептал Тимур.
Я сделал успокаивающий жест лапой.
– У нас в классе есть одна девчонка – я ее ненавижу! – шепотом сказал Тимур по-русски и посмотрел на закрытую дверь. – Она все время трогает меня за ЭТО… И смеется. И прижимает меня к себе. А она такая здоровая, на полголовы выше меня, блядища… Ее все старшеклассники поимели!.. Говорят, наш тренер по бейсболу ее каждый день натягивает.
– Врут, наверное… – совершенно смешался я.
– Что ты!.. Ребята притащили в класс порнуху, так многие девчонки отказались смотреть, а она – хоть бы хны! Смотрит и приговаривает: "Вот так я пробовала, а вот так еще Нет…" А знаешь, что самое страшное?
– Нет.
– Она мне все время снится… И в таких видах!.. А я Машу Хотимскую люблю, я тебе говорил. Получается, что я изменяю Маше? Да?..
Ну что? Что я мог ему сказать?!
– Не дергайся. Ни черта ты никому не изменяешь. Сны от тебя не зависят. Эта девчонка из вашего класса поедет с нами в Манхеттен?
– Конечно…
– Покажи мне завтра эту лахудру. Я ее быстро отучу хватать тебя за ЭТО… А теперь – спокойной ночи, Тим, – сказал я и вышел.
Ах, как мне было жаль Тимура, душу которого раздирал такой клубок страстей!.. И одновременно я был рад тому, что могу считать этот разговор высшей формой мальчишечьего доверия ко мне… Такое дорогого стоит…
Рут перед сном принимала душ, и я без проволочек смог вылезти через кухонное окно, перепрыгнуть на дерево и спуститься во двор.
Бог мой!.. Я просто не узнал вчерашнюю грязную, хамскую, постоянно чешущуюся стаю вонючих жлобов и немытых потаскух!.. Это, как говорил один Шурин приятель-одессит, было "что-то особенного"!!!
Передо мной предстало такое чистенькое и благопристойно-умильное Котово-Кошачье сообщество, что заподозрить кого-нибудь из них в чем-то предосудительном было бы если не святотатством, то во всяком случае, непростительным и оскорбительным грехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79