Сыт ли он, не холодно ли ему, не грозит ли ему опасность, не слишком ли он много пьет, как Шура?..
Вот что такое Любовь с большой буквы. А не всякие там облизывания и мурлыкания.
Старею, что ли? Шесть лет… Это сколько же поЧеловечьи будет? Мы с Шурой как-то высчитывали – получалось года тридцать три, тридцать четыре. То есть, мы с ним почти ровесники.
М-да… Рановато я взялся проповедовать столь примитивные философские сентенции, так откровенно лежащие на поверхности бытия. Это все равно если бы Шура Плоткин сегодня начал бы писать многотомный труд – "Моя жизнь в российской словесности". Хотя а почему бы и нет? Если есть, что сказать, – валяй…
Мои ленивые размышления были резко прерваны шипением сразу нескольких Кошачьих голосов и ответным, достаточно дружелюбным лаем какого-то не очень большого, явно бродячего Собака.
Я совсем вылез на внешний подоконник нашего дома, но оттуда тоже было ни черта видно, и мне пришлось махануть с подоконника на "наше" дерево. Там я покрутился и перепрыгнул на нижнюю толстую ветку. Сквозь ее короткие безлистные отростки я увидел внизу следующую картинку…
У старого, брошенного автомобиля, под которым я справлял свою нужду прошлой ночью, а потом "пользовал" (вот что такое – внутренний редактор!) Кошечку-грязнульку, ради которой, собственно говоря, я и торчу сейчас на дереве, нервно крутился небольшой кудлатый Песик, забежавший сюда, видимо, совершенно случайно.
Вокруг Песика, по кругу, жутковатой поступью, с выгнутыми спинами и прижатыми к затылкам ушами, медленно двигалась Котово-Кошачья банда. Я не умею считать, но их было очень много!
То, что банда была организована, было видно с первого взгляда. Я только не мог понять, кто из них – Главарь. Зато тут же узрел свою грязно-беленькую Кошечку, в ужасе прижавшуюся к заднему колесу автомобиля.
– Ну чего вы, ребята?!.. – дрожащим голосом лаял этот Собак по-нашему, по-Животному.
– Чо я сделал-то?.. Я просто так, поссать сюда забежал… Да если б я знал!.. Так разве я бы… Ну чего вы, в натуре?..
– Ну чего вы, в натуре? – повторил чей-то насмешливый Котовый голос с восточным акцентом, и круг шипящих Котов еще теснее приблизился к несчастному Песику.
Вот тут я увидел, как из подвала неторопливо вышел гигантский Кот с мертвой Крысой в зубах. Он был больше меня раза в полтора!
– Вагиф… – заплакал Песик. – Вагиф!.. Ну, пожалуйста!..
Так вот что это за "Вагиф"!.. А я еще наивно пытался понять, кто Главарь этой банды… Ох и здоровый, гад!.. То-то вчера эта беленькая тряслась и все время твердила: "А что скажет Вагиф?.." Теперь-то я ее понимаю.
Громила Вагиф сел в сторонке, положил перед собой дохлую Крысу и так ухмыльнулся Песику, что у меня мороз по коже пошел.
– Вагиф!.. – уже просто зарыдал Песик. – Я больше никогда не буду сюда приходить!.. Я нечаянно…
– Конечно нечаянно, дорогой, – почти ласково ответил ему Вагиф. – Конечно ты больше никогда не будешь сюда приходить!
Это прозвучало как приговор. Я не успел и опомниться у себя на дереве, как вся банда с жуткими воплями бросилась на несчастного Пса. Не скрою, я даже зажмурился…
Когда я открыл глаза, Коты уже расступались. Истерзанное, окровавленное тело Песика валялось посередине двора. Наверное, в каком-то уголке Песьего существа теплились остатки жизни – его задние лапы еще конвульсивно дергались и мелко-мелко трясся измочаленный хвостик…
– Вы что-нибудь до конца доделать можете?!.. – с характерным восточным акцентом спросил Вагиф у своей банды.
Коты молчали, тупо глядя на умирающего Собака.
– Учишь вас, учишь!.. – прошипел Вагиф и встал.
Подошел к гибнущему Песику, наклонился над ним и мгновенно прокусил ему шею. Из прокуса брызнула вверх толстая струя крови, но Вагиф не дал ей разбрызгаться по пыльной, утоптанной земле двора. Наполняясь дикой яростью и захлебываясь от жадности, Вагиф стал пить эту кровь, пока задние собачьи лапы не замерли, а хвостик не перестал трястись.
Я видел, что даже многие Коты и Кошки банды Вагифа, под тем или иным предлогом, отворачивались, стараясь не смотреть на эту омерзительную сцену.
Меня трясло, как в лихорадке! Теперь я уже не зажмуривался, а, наоборот, не мог оторвать глаз от окровавленной морды Вагифа. Я чувствовал, что меня покидают рассудок, знание Лоренца и Шелдрейса, опыт интеллигентного общения с Людьми и Животными, и во мне, внутри меня, поднимается дикая, могучая и мутная волна Звериных инстинктов, напрочь стирая в моем мозгу все ограничения, – все, чем я жил последние несколько лет…
А Вагиф – сволочь, подонок, убийца – развалился посередине двора и, облизываясь, подозвал к себе двух молодых Котов из своей шайки.
Те беспрекословно подошли. Вагиф перевернулся на спину, раздвинул свои задние лапы, и дальше стало происходить уже что-то совсем невероятное и невозможное!!!
Один молодой Кот стал вылизывать Вагифу задницу под хвостом, а второй Кот, стараясь не мешать первому, лизал у Вагифа яйца.
Меня чуть не вытошнило.
Я многое видел в своей жизни и многое перепробовал сам. Но с таким гнусным зрелищем, с такой мерзостью я никогда не сталкивался. Добро бы эту огромную тварь, этого вонючего Вагифа ублажали бы пара нормальных Кошек – это я еще мог бы понять. Но то, что ЭТО делают молодые, здоровые Коты – я просто не мог поверить своим глазам!..
Вагиф стонал от удовольствия, перекатывался с боку на бок, закатывал глаза, сладострастно таращился в черное американское небо и… в какую-то секунду вдруг неожиданно увидел на дереве меня!
Он злобно хлестнул хвостом по земле, отбросил молодых Котов одним движением задней лапы и, глядя на меня снизу вверх, крикнул:
– Эй, ты! На дереве!.. Марш сюда! А то у меня давно свежачка не было… Давай, давай, слезай. Хорошо вылижешь меня – оставлю жить, плохо – пеняй на себя!..
Вот тут я вдруг понял, что этот огромный, наверное, невероятной силы самец, при всех своих внушительных статях, – примитивный и злобный ИМПОТЕНТ!
Импотент, которому ничего не остается, как люто ненавидеть Кошек и унижать Котов, способных нормально трахаться…
Мало того, даже гомосексуализм, который он так назойливо выставлял напоказ, был сотворен из злобы и зависти. Его гомосексуализм был насквозь лжив. Это была не врожденная аномалия, когда одна особа не в состоянии победить в себе влечение к субъекту своего же пола. Недуг – вечно охаиваемый, всегда преследовавшийся и только в последние годы завоевавший свое место в мире под половым Солнцем. Недаром же мэр Нью-Йорка благосклонно участвовал в ИХ демонстрации!
В Германии, в Грюнвальде, я знал трех Фоксиковпедерастов. Милые, доброжелательные и очень сердечные ребята. Как только я однажды отказался участвовать в их сексиграх, сказав, что я совсев-совсем из другой команды, тактичные Фоксики тут же предложили мне бескорыстную дружбу, которую я с благодарностью принял.
В конце концов, кого ты хочешь трахать – это твое личное дело. Хоть замочную скважину. Бог в помощь…
Но лживый, искусственный гомосексуализм Вагифа был соткан из элементарного полового бессилия, мстительности и неукротимой, чисто восточной жажды власти.
– А ты не боишься, что я увлекусь этим занятием и нечаянно оторву тебе твои дряблые, пустые яйца? – спросил я, осторожно слезая с дерева.
Боже, что тут было?!! Коты и Кошки банды Вагифа шарахнулись в разные стороны от ужаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Вот что такое Любовь с большой буквы. А не всякие там облизывания и мурлыкания.
Старею, что ли? Шесть лет… Это сколько же поЧеловечьи будет? Мы с Шурой как-то высчитывали – получалось года тридцать три, тридцать четыре. То есть, мы с ним почти ровесники.
М-да… Рановато я взялся проповедовать столь примитивные философские сентенции, так откровенно лежащие на поверхности бытия. Это все равно если бы Шура Плоткин сегодня начал бы писать многотомный труд – "Моя жизнь в российской словесности". Хотя а почему бы и нет? Если есть, что сказать, – валяй…
Мои ленивые размышления были резко прерваны шипением сразу нескольких Кошачьих голосов и ответным, достаточно дружелюбным лаем какого-то не очень большого, явно бродячего Собака.
Я совсем вылез на внешний подоконник нашего дома, но оттуда тоже было ни черта видно, и мне пришлось махануть с подоконника на "наше" дерево. Там я покрутился и перепрыгнул на нижнюю толстую ветку. Сквозь ее короткие безлистные отростки я увидел внизу следующую картинку…
У старого, брошенного автомобиля, под которым я справлял свою нужду прошлой ночью, а потом "пользовал" (вот что такое – внутренний редактор!) Кошечку-грязнульку, ради которой, собственно говоря, я и торчу сейчас на дереве, нервно крутился небольшой кудлатый Песик, забежавший сюда, видимо, совершенно случайно.
Вокруг Песика, по кругу, жутковатой поступью, с выгнутыми спинами и прижатыми к затылкам ушами, медленно двигалась Котово-Кошачья банда. Я не умею считать, но их было очень много!
То, что банда была организована, было видно с первого взгляда. Я только не мог понять, кто из них – Главарь. Зато тут же узрел свою грязно-беленькую Кошечку, в ужасе прижавшуюся к заднему колесу автомобиля.
– Ну чего вы, ребята?!.. – дрожащим голосом лаял этот Собак по-нашему, по-Животному.
– Чо я сделал-то?.. Я просто так, поссать сюда забежал… Да если б я знал!.. Так разве я бы… Ну чего вы, в натуре?..
– Ну чего вы, в натуре? – повторил чей-то насмешливый Котовый голос с восточным акцентом, и круг шипящих Котов еще теснее приблизился к несчастному Песику.
Вот тут я увидел, как из подвала неторопливо вышел гигантский Кот с мертвой Крысой в зубах. Он был больше меня раза в полтора!
– Вагиф… – заплакал Песик. – Вагиф!.. Ну, пожалуйста!..
Так вот что это за "Вагиф"!.. А я еще наивно пытался понять, кто Главарь этой банды… Ох и здоровый, гад!.. То-то вчера эта беленькая тряслась и все время твердила: "А что скажет Вагиф?.." Теперь-то я ее понимаю.
Громила Вагиф сел в сторонке, положил перед собой дохлую Крысу и так ухмыльнулся Песику, что у меня мороз по коже пошел.
– Вагиф!.. – уже просто зарыдал Песик. – Я больше никогда не буду сюда приходить!.. Я нечаянно…
– Конечно нечаянно, дорогой, – почти ласково ответил ему Вагиф. – Конечно ты больше никогда не будешь сюда приходить!
Это прозвучало как приговор. Я не успел и опомниться у себя на дереве, как вся банда с жуткими воплями бросилась на несчастного Пса. Не скрою, я даже зажмурился…
Когда я открыл глаза, Коты уже расступались. Истерзанное, окровавленное тело Песика валялось посередине двора. Наверное, в каком-то уголке Песьего существа теплились остатки жизни – его задние лапы еще конвульсивно дергались и мелко-мелко трясся измочаленный хвостик…
– Вы что-нибудь до конца доделать можете?!.. – с характерным восточным акцентом спросил Вагиф у своей банды.
Коты молчали, тупо глядя на умирающего Собака.
– Учишь вас, учишь!.. – прошипел Вагиф и встал.
Подошел к гибнущему Песику, наклонился над ним и мгновенно прокусил ему шею. Из прокуса брызнула вверх толстая струя крови, но Вагиф не дал ей разбрызгаться по пыльной, утоптанной земле двора. Наполняясь дикой яростью и захлебываясь от жадности, Вагиф стал пить эту кровь, пока задние собачьи лапы не замерли, а хвостик не перестал трястись.
Я видел, что даже многие Коты и Кошки банды Вагифа, под тем или иным предлогом, отворачивались, стараясь не смотреть на эту омерзительную сцену.
Меня трясло, как в лихорадке! Теперь я уже не зажмуривался, а, наоборот, не мог оторвать глаз от окровавленной морды Вагифа. Я чувствовал, что меня покидают рассудок, знание Лоренца и Шелдрейса, опыт интеллигентного общения с Людьми и Животными, и во мне, внутри меня, поднимается дикая, могучая и мутная волна Звериных инстинктов, напрочь стирая в моем мозгу все ограничения, – все, чем я жил последние несколько лет…
А Вагиф – сволочь, подонок, убийца – развалился посередине двора и, облизываясь, подозвал к себе двух молодых Котов из своей шайки.
Те беспрекословно подошли. Вагиф перевернулся на спину, раздвинул свои задние лапы, и дальше стало происходить уже что-то совсем невероятное и невозможное!!!
Один молодой Кот стал вылизывать Вагифу задницу под хвостом, а второй Кот, стараясь не мешать первому, лизал у Вагифа яйца.
Меня чуть не вытошнило.
Я многое видел в своей жизни и многое перепробовал сам. Но с таким гнусным зрелищем, с такой мерзостью я никогда не сталкивался. Добро бы эту огромную тварь, этого вонючего Вагифа ублажали бы пара нормальных Кошек – это я еще мог бы понять. Но то, что ЭТО делают молодые, здоровые Коты – я просто не мог поверить своим глазам!..
Вагиф стонал от удовольствия, перекатывался с боку на бок, закатывал глаза, сладострастно таращился в черное американское небо и… в какую-то секунду вдруг неожиданно увидел на дереве меня!
Он злобно хлестнул хвостом по земле, отбросил молодых Котов одним движением задней лапы и, глядя на меня снизу вверх, крикнул:
– Эй, ты! На дереве!.. Марш сюда! А то у меня давно свежачка не было… Давай, давай, слезай. Хорошо вылижешь меня – оставлю жить, плохо – пеняй на себя!..
Вот тут я вдруг понял, что этот огромный, наверное, невероятной силы самец, при всех своих внушительных статях, – примитивный и злобный ИМПОТЕНТ!
Импотент, которому ничего не остается, как люто ненавидеть Кошек и унижать Котов, способных нормально трахаться…
Мало того, даже гомосексуализм, который он так назойливо выставлял напоказ, был сотворен из злобы и зависти. Его гомосексуализм был насквозь лжив. Это была не врожденная аномалия, когда одна особа не в состоянии победить в себе влечение к субъекту своего же пола. Недуг – вечно охаиваемый, всегда преследовавшийся и только в последние годы завоевавший свое место в мире под половым Солнцем. Недаром же мэр Нью-Йорка благосклонно участвовал в ИХ демонстрации!
В Германии, в Грюнвальде, я знал трех Фоксиковпедерастов. Милые, доброжелательные и очень сердечные ребята. Как только я однажды отказался участвовать в их сексиграх, сказав, что я совсев-совсем из другой команды, тактичные Фоксики тут же предложили мне бескорыстную дружбу, которую я с благодарностью принял.
В конце концов, кого ты хочешь трахать – это твое личное дело. Хоть замочную скважину. Бог в помощь…
Но лживый, искусственный гомосексуализм Вагифа был соткан из элементарного полового бессилия, мстительности и неукротимой, чисто восточной жажды власти.
– А ты не боишься, что я увлекусь этим занятием и нечаянно оторву тебе твои дряблые, пустые яйца? – спросил я, осторожно слезая с дерева.
Боже, что тут было?!! Коты и Кошки банды Вагифа шарахнулись в разные стороны от ужаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79