Он встретился
с другими юношами и молодыми людьми в ванной, что была по другую сторону
коридора; пока на него по-прежнему не обращали внимания, он усвоил одну
вещь - здесь он может устраивать постирушки. Ему так понравилось бывать
здесь, что он забегал в душевую по три раза на дню. Кроме этого, ему
вообще нечего было делать. Следующую ночь он опять спал на полу.
Торби сидел, скорчившись, на полу своей каюты, чувствуя тоску и
режущую боль при воспоминании о папе и жалея, что оставил Джабул, когда
кто-то поскребся в его дверь.
- Разрешите войти? - на плохом саргонском спросил мягкий голос.
- Войдите! - ответил Торби и вскочил на ноги. Он увидел женщину
средних лет с приятным выражением лица.
- Прошу вас, - сказал он на саргонском и отступил в сторону.
- Благодарю вас, вы так любезны, - она запнулась и быстро спросила. -
Вы владеете Интерлингвой?
- Конечно, мадам.
Она пробормотала на Системном Английском:
- Слава богу хоть за это... саргонский меня вымотал, - а затем
перешла на Интерлингву. - Тогда поговорим на этом языке, если вы ничего не
имеете против.
- Как вам будет угодно, мадам, - ответил Торби на том же языке и
добавил на Системном Английском, - если вы не предпочитаете другие языки.
Она не могла скрыть изумления:
- На скольких же языках вы говорите?
Торби подумал.
- На семи, мадам. И еще в нескольких я разбираюсь, но не могу
утверждать, что говорю на них.
Изумление ее росло прямо на глазах, и она медленно сказала:
- Может быть, я ошиблась. Но - поправьте меня, если я ошибаюсь, и
простите мое невежество - мне было сказано, что вы сын нищего из
Джабул-порта.
- Я сын Баслима Калеки, - гордо сказал Торби, - дипломированного
нищего милостью Саргона. Мой последний отец был ученым человеком. Его
мудрость была известна от одного конца площади до другого.
- Я верю. И... неужели все нищие на Джабуле так хорошо разбираются в
языках?
- Что вы, мадам! Большинство из них говорит только на мусорном
жаргоне. Но отец не разрешал мне пользоваться им... разве что только в
профессиональных целях.
- Да, конечно, - она моргнула. - Хотела бы я встретиться с вашим
отцом.
- Спасибо, мадам. Не хотите ли вы присесть? Простите, что не могу
предложить ничего, кроме пола... но все, чем я владею, в вашем
распоряжении.
- Спасибо, - она села на пол, сделав это куда с большим усилием, чем
Торби, который провел тысячи часов в позе лотоса, напрягая легкие в криках
о подаянии.
Торби задумался, не стоит ли прикрыть двери, хотя эта леди - по
саргонским обычаям он воспринимал ее как "миледи", но ее дружеская манера
держаться делала ее статус с неясным - может быть, оставила их открытыми
специально. Он тонул в море неизвестных обычаев, то и дело сталкиваясь с
ситуациями, совершенно новыми для него. Он нашел выход из положения,
основываясь на здравом смысле и просто спросил:
- Вы предпочитаете оставить дверь открытой или закрыть ее?
- Что? Это неважно. Хотя лучше оставьте ее открытой; здесь живут
холостяки, а я располагаюсь в той части корабля, где живут незамужние
женщины. Но я пользуюсь некоторыми привилегиями и независимостью, как...
ну, как домашняя собачка. Я фраки, которую терпят.
- Последние слова она сказала со смущенной улыбкой.
Торби не уловил сути основных понятий.
- "Собачка"? Это что-то похожее на волка?
Она внимательно посмотрела на него.
- Выучили этот язык на Джабуле?
- Я никогда не был нигде, кроме Джабула - кроме того времени, когда я
был совсем маленьким. Простите, если я выражаюсь не совсем правильно.
Может, вы предпочитаете Интерлингву?
- О, нет. Вы прекрасно говорите на Системном Английском... земной
акцент у вас лучше, чем у меня. А я никак не могу научиться правильно
произносить гласные. Хотя я стараюсь, чтобы меня понимали. Но разрешите
представиться. Я не из Торговцев; я антрополог, они разрешили мне
попутешествовать вместе с ними. Меня зовут доктор Маргарет Мадер.
Торби кивнул и сложил ладони вместе.
- Я польщен. Меня зовут Торби, сын Баслима.
- Мне очень приятно, Торби. Зовите меня Маргарет. Мой титул здесь не
имеет никакого значения, потому что он не относится к корабельным званиям.
Вы знаете, что значит быть антропологом?
- Ну... простите, мадам... то есть, Маргарет...
Антрополог - это ученый, который изучает, как люди живут в
сообществе.
Торби с сомнением посмотрел на нее:
- Разве это наука?
- Порой и я в этом сомневаюсь. Но в сущности, Торби, это достаточно
сложная наука, потому что количество способов, при помощи которых люди
могут сосуществовать, бесконечно. Вы понимаете, что это значит?
- Что-то вроде поисков икса в уравнении, - смущенно сказал Торби.
- Правильно! - с удовольствием согласилась она. - Мы изучаем эти иксы
в человеческих уравнениях. Этим я и занимаюсь. Я изучаю образ жизни
Свободных Торговцев. Они, вполне возможно, решили самую старую задачу
трудной проблемы: как остаться человеком и выжить в любом обществе. Они
уникальны. - Она беспрестанно двигалась по каюте. - Торби, вы не против,
если я сяду на стул? Я не могу сгибаться так легко, как вы.
Торби покраснел.
- Мадам... но у меня нет ни одного. Я...
- Один как раз за вами. А другой за мною. - Она повернулась и
притронулась к стенке. Панель скользнула в сторону, и из открывшегося
пространства появился стул.
Взглянув, какое выражение приняло его лицо, она спросила:
- Разве вам не показывали? - и проделала то же самое и с другой
стеной; появился еще одни стул.
Торби присел с осторожностью, затем опустился на сиденье всем весом и
постарался привыкнуть к нему. По его лицу расплылась широкая улыбка.
- Ух!
- Вы знаете, как открывается ваш рабочий столик?
- Столик?
- Боже небесный, неужели они вам ничего не показали?
- Ну... здесь как-то была кровать. Но я потерял ее.
Доктор Мадер что-то пробормотала про себя, а затем сказала:
- Я должна была догадаться об этом. Торби, я восхищаюсь этими
Торговцами. Я даже люблю их. Но они могут быть и самыми туполобыми,
самовлюбленными, самоуверенными - хотя я не должна критиковать наших
хозяев. Вот. - Вытянув обе руки, она прикоснулась к двум точкам на стене,
и исчезнувшая кровать опустилась. Вместе с двумя стульями кубрик
превратился в тесное обиталище для одного человека. - Лучше я верну ее в
прежнее положение. Вы видели, что я делала?
Она показала Торби всю обстановку, встроенную в, казалось бы,
совершенно голые стены: два стула, кровать, шкафчик для белья. Торби
выяснил, что он имеет две пары рабочей одежды, две пары мягкой судовой
обуви и много чего еще, что казалось Торби достаточно странным: книжная
полка, фонтанчик для питья, лампа над кроватью, часы, зеркало, комнатный
термостат и прочие приспособления, бесполезные для него, так как у него не
было необходимости ими пользоваться.
- А это что? - спросил он наконец.
- Скорее всего микрофон, связанный с каютой Главного Офицера. Но не
беспокойся; на этом корабле почти никто не говорит на Системном
Английском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65