Было захвачено несколько орудий, 2,5 тыс. пленных, а остатки мятежников удрали по восточному склону горы. Пресса северян тут же окрестила этот бой «битвой над облаками», хотя день был безоблачным и солдатам Хукера пришлось больше сражаться с туманом, чем с застигнутым врасплох противником.
К сожалению, части Томаса в течение всего дня простояли на месте. Сам Томас позднее оправдывался тем, что Грант приказал ему атаковать «одновременно с Шерманом». Да и сам Грант не особенно обвинял Томаса: ведь Шерман застрял у железнодорожного туннеля, так что формально Томас действовал в рамках приказа командующего.
Наступил третий и последний день чаттанугского сражения. Рано утром Шерман возобновил атаки на позиции мятежников у туннеля, но они обернулись большими потерями, и натиск пришлось прекратить. К тому же Томас и на этот раз не поддержал Шермана: ему после долгих споров удалось убедить Гранта не гнать новые части в эту мясорубку, а дождаться прибытия Хукера, чтобы нанести совместный удар. Но Хукер, должно быть, впавший в эйфорию после успешного боя за Дозорный, двигался крайне медленно и на несколько часов застрял у узенькой речки Чаттануга, заявив потом, что она якобы разлилась и стала «непроходимой».
Тогда Грант решил наконец использовать армию Томаса. Он приказал атаковать правый фланг мятежников, занять их окопы у подножия Миссионера, что облегчило бы Томасу дальнейшее продвижение. Наступала решающая фаза сражения. Из форта Вуд был дан условный сигнал шестью последовательными орудийными выстрелами. Лейтенант-северянин У. Морган, наблюдавший за тем, как 24,5 тыс. солдат и офицеров Камберлендской армии ринулись вперед, вспоминал: «Едва лишь звук пятого выстрела достиг их ушей, вся линия двинулась вперед без единого слова чьей-либо команды, и, когда выстрелило шестое орудие, все войско уже наступало с развернутыми знаменами и винтовками на изготовку… Этого зрелища не забыть никогда!» Неудержимая лавина наступавших прорвалась в «мертвую зону», где огонь противника уже не мог накрыть их. Не выдержав натиска, мятежники побросали винтовки и кинулись бежать вверх по склону хребта.
Но главные события были впереди. Удивительный финал этого сражения развернулся на глазах у Гранта, Томаса и других генералов Союза, наблюдавших за боем с вершины холма с живописным названием Фруктовый Сад. Им суждено было увидеть спектакль, режиссером которого стали не всегда подвластные логике законы войны. Отдохнув несколько минут, наступавшие не стали закрепляться в захваченных окопах, а в едином порыве бросились дальше, к вершине Миссионера! Не понимая, что происходит, офицеры метались между ними, пытаясь остановить незапланированное наступление, но вскоре оставили это бесполезное занятие и возглавили штурм. Изумленный Грант, наблюдая, как гигантская волна голубых мундиров, вопреки всем законам физики, мощно катится на вершину хребта, спросил: кто приказал начать этот штурм? Томас отказался от «авторства», а ответ Грэнжера вошел во все американские исторические хрестоматии: «Они пошли наверх без приказа. Когда эти ребята заведутся, всем чертям ада не остановить их». Справедливости ради заметим, что дело не в чудесах и не в бессилии «чертей ада». Отдавая должное героизму солдат-северян, следует сказать, что он в данном случае был обусловлен вполне конкретными причинами. Упомянутый выше лейтенант Морган вспоминал: «Более 50 орудий, обслуживаемых ветеранами многих битв, укрывшись за умело возведенными фортификациями, посылали вниз дождь снарядов, шрапнели и пуль… Остановка сделала солдат, лишенных возможности отвечать на вражеский огонь, безрассудными. Остаться на месте означало быть истребленными, а отступление было столь же опасно, как и наступление. То здесь, то там какой-то солдат выпрыгивал из траншеи и начинал путь к вершине хребта, за ним следовали небольшие группы».
Понимая, сколь рискованна эта атака, Грант все же не стал останавливать ее: ведь он сам не раз ломал привычные представления об атаке, обороне, продвижении войск. Он только послал майора Фуллертона узнать у Вуда и Шеридана, не они ли отдали приказ об атаке. Вуд ответил отрицательно, а Шеридана удалось разыскать лишь высоко на склоне, куда он повел своих солдат. Но и он ответил, что не приказывал атаковать. Уставший Шеридан спросил у капитана Эвери (его послали следом за Фуллертоном, но он добрался до Шеридана раньше), нет ли у него виски. Тот передал генералу фляжку, и Шеридан, отхлебнув глоток, весело помахал группе генералов-южан, стоявших на ставшей совсем близкой вершине Миссионера, да еще крикнул при этом: «Ваше здоровье!» Но «коллеги» шутки не приняли и в ответ приказали выпустить в сторону «обидчика» пару снарядов из мощных орудий «Леди Букнер» и «Леди Брекинридж» (у самодовольных южан культ военачальников распространялся и на их жен). Снаряды пролетели мимо, но комья грязи от разрывов забрызгали Шеридана и Звери. Не потеряв расположения духа, Шеридан воскликнул: «Какое неблагородство! Что ж, за это я отберу у них эти пушки!»
А наступление продолжалось. Под ураганным огнем противника северяне по-прежнему рвались к вершине. Сразу же после боя майор-северянин Дж. Коннолли писал домой: «Ожидание было еще тревожнее, — если такое возможно, — чем то, с которым мы следили за штурмом Дозорного. Если мы сумеем овладеть этим хребтом, если мы доберемся до этих брустверов, армия мятежников обратится в бегство, и для них все будет потеряно. Но если мы не сможем добраться до укреплений, немногим из нас суждено спуститься с этого горного склона и снова укрыться под покровом леса». На вершину поднимались 60 флагов разных полков, и, должно быть, Гранту, Томасу и другим наблюдателям они снизу казались маленькими бумажными флажками, которыми на военных картах обозначают линию наступления. и, подобно этим флажкам, они продвигались все дальше и дальше! Флаги часто клонились к земле, но никогда не падали: товарищи подхватывали их из рук погибших знаменосцев.
В стане мятежников началась паника. Брэгг спешно перебросил к Миссионеру часть войск, все еще противостоявших Шерману на правом фланге, но это уже но могло спасти положения. Северяне приближались к вершине хребта! Канониры южан в отчаянии поджигали запалы ядер и сотнями сбрасывали их на головы на ступавшим. Но и это не помогало. И вот почти одновременно в шести разных местах на гребень хребта ворвались дивизии Шеридана, Вуда, Хейзена, Бэйрда, Джонсона, Уайтейкера. Шеридановцы буквально опрокинули штаб-квартиру Брэгга (сам командующий южан со своей свитой удрал) и тех самых артиллеристов, которые совсем недавно выстрелили по Шеридану и Эвери. В полном соответствии с данным «обещанием» Шеридан, вместе с солдатами одним из первых ворвавшийся на вершину, объявил мощные орудия трофеями своей дивизии. Их немедленно развернули и открыли огонь по мятежникам, в панике спускавшимся по восточному склону хребта.
Все же некоторые группы южан пытались сопротивляться и даже контратаковать. Дивизия Пэта Клебурна сумела создать нечто вроде арьергарда и какое-то время сдерживала натиск частей Шеридана, вырвавшихся вперед. А большая часть солдат Камберлендской армии, устав от штурма хребта, остановилась на его вершине, не в силах продолжать преследование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
К сожалению, части Томаса в течение всего дня простояли на месте. Сам Томас позднее оправдывался тем, что Грант приказал ему атаковать «одновременно с Шерманом». Да и сам Грант не особенно обвинял Томаса: ведь Шерман застрял у железнодорожного туннеля, так что формально Томас действовал в рамках приказа командующего.
Наступил третий и последний день чаттанугского сражения. Рано утром Шерман возобновил атаки на позиции мятежников у туннеля, но они обернулись большими потерями, и натиск пришлось прекратить. К тому же Томас и на этот раз не поддержал Шермана: ему после долгих споров удалось убедить Гранта не гнать новые части в эту мясорубку, а дождаться прибытия Хукера, чтобы нанести совместный удар. Но Хукер, должно быть, впавший в эйфорию после успешного боя за Дозорный, двигался крайне медленно и на несколько часов застрял у узенькой речки Чаттануга, заявив потом, что она якобы разлилась и стала «непроходимой».
Тогда Грант решил наконец использовать армию Томаса. Он приказал атаковать правый фланг мятежников, занять их окопы у подножия Миссионера, что облегчило бы Томасу дальнейшее продвижение. Наступала решающая фаза сражения. Из форта Вуд был дан условный сигнал шестью последовательными орудийными выстрелами. Лейтенант-северянин У. Морган, наблюдавший за тем, как 24,5 тыс. солдат и офицеров Камберлендской армии ринулись вперед, вспоминал: «Едва лишь звук пятого выстрела достиг их ушей, вся линия двинулась вперед без единого слова чьей-либо команды, и, когда выстрелило шестое орудие, все войско уже наступало с развернутыми знаменами и винтовками на изготовку… Этого зрелища не забыть никогда!» Неудержимая лавина наступавших прорвалась в «мертвую зону», где огонь противника уже не мог накрыть их. Не выдержав натиска, мятежники побросали винтовки и кинулись бежать вверх по склону хребта.
Но главные события были впереди. Удивительный финал этого сражения развернулся на глазах у Гранта, Томаса и других генералов Союза, наблюдавших за боем с вершины холма с живописным названием Фруктовый Сад. Им суждено было увидеть спектакль, режиссером которого стали не всегда подвластные логике законы войны. Отдохнув несколько минут, наступавшие не стали закрепляться в захваченных окопах, а в едином порыве бросились дальше, к вершине Миссионера! Не понимая, что происходит, офицеры метались между ними, пытаясь остановить незапланированное наступление, но вскоре оставили это бесполезное занятие и возглавили штурм. Изумленный Грант, наблюдая, как гигантская волна голубых мундиров, вопреки всем законам физики, мощно катится на вершину хребта, спросил: кто приказал начать этот штурм? Томас отказался от «авторства», а ответ Грэнжера вошел во все американские исторические хрестоматии: «Они пошли наверх без приказа. Когда эти ребята заведутся, всем чертям ада не остановить их». Справедливости ради заметим, что дело не в чудесах и не в бессилии «чертей ада». Отдавая должное героизму солдат-северян, следует сказать, что он в данном случае был обусловлен вполне конкретными причинами. Упомянутый выше лейтенант Морган вспоминал: «Более 50 орудий, обслуживаемых ветеранами многих битв, укрывшись за умело возведенными фортификациями, посылали вниз дождь снарядов, шрапнели и пуль… Остановка сделала солдат, лишенных возможности отвечать на вражеский огонь, безрассудными. Остаться на месте означало быть истребленными, а отступление было столь же опасно, как и наступление. То здесь, то там какой-то солдат выпрыгивал из траншеи и начинал путь к вершине хребта, за ним следовали небольшие группы».
Понимая, сколь рискованна эта атака, Грант все же не стал останавливать ее: ведь он сам не раз ломал привычные представления об атаке, обороне, продвижении войск. Он только послал майора Фуллертона узнать у Вуда и Шеридана, не они ли отдали приказ об атаке. Вуд ответил отрицательно, а Шеридана удалось разыскать лишь высоко на склоне, куда он повел своих солдат. Но и он ответил, что не приказывал атаковать. Уставший Шеридан спросил у капитана Эвери (его послали следом за Фуллертоном, но он добрался до Шеридана раньше), нет ли у него виски. Тот передал генералу фляжку, и Шеридан, отхлебнув глоток, весело помахал группе генералов-южан, стоявших на ставшей совсем близкой вершине Миссионера, да еще крикнул при этом: «Ваше здоровье!» Но «коллеги» шутки не приняли и в ответ приказали выпустить в сторону «обидчика» пару снарядов из мощных орудий «Леди Букнер» и «Леди Брекинридж» (у самодовольных южан культ военачальников распространялся и на их жен). Снаряды пролетели мимо, но комья грязи от разрывов забрызгали Шеридана и Звери. Не потеряв расположения духа, Шеридан воскликнул: «Какое неблагородство! Что ж, за это я отберу у них эти пушки!»
А наступление продолжалось. Под ураганным огнем противника северяне по-прежнему рвались к вершине. Сразу же после боя майор-северянин Дж. Коннолли писал домой: «Ожидание было еще тревожнее, — если такое возможно, — чем то, с которым мы следили за штурмом Дозорного. Если мы сумеем овладеть этим хребтом, если мы доберемся до этих брустверов, армия мятежников обратится в бегство, и для них все будет потеряно. Но если мы не сможем добраться до укреплений, немногим из нас суждено спуститься с этого горного склона и снова укрыться под покровом леса». На вершину поднимались 60 флагов разных полков, и, должно быть, Гранту, Томасу и другим наблюдателям они снизу казались маленькими бумажными флажками, которыми на военных картах обозначают линию наступления. и, подобно этим флажкам, они продвигались все дальше и дальше! Флаги часто клонились к земле, но никогда не падали: товарищи подхватывали их из рук погибших знаменосцев.
В стане мятежников началась паника. Брэгг спешно перебросил к Миссионеру часть войск, все еще противостоявших Шерману на правом фланге, но это уже но могло спасти положения. Северяне приближались к вершине хребта! Канониры южан в отчаянии поджигали запалы ядер и сотнями сбрасывали их на головы на ступавшим. Но и это не помогало. И вот почти одновременно в шести разных местах на гребень хребта ворвались дивизии Шеридана, Вуда, Хейзена, Бэйрда, Джонсона, Уайтейкера. Шеридановцы буквально опрокинули штаб-квартиру Брэгга (сам командующий южан со своей свитой удрал) и тех самых артиллеристов, которые совсем недавно выстрелили по Шеридану и Эвери. В полном соответствии с данным «обещанием» Шеридан, вместе с солдатами одним из первых ворвавшийся на вершину, объявил мощные орудия трофеями своей дивизии. Их немедленно развернули и открыли огонь по мятежникам, в панике спускавшимся по восточному склону хребта.
Все же некоторые группы южан пытались сопротивляться и даже контратаковать. Дивизия Пэта Клебурна сумела создать нечто вроде арьергарда и какое-то время сдерживала натиск частей Шеридана, вырвавшихся вперед. А большая часть солдат Камберлендской армии, устав от штурма хребта, остановилась на его вершине, не в силах продолжать преследование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50