Но помочь было надо, так как из зон выброса в Бенувиль попало менее половины 7-го батальона. Большая часть батальона прибыла не ранее 12.00. Немцы на французских танках и других бронемашинах сильно теснили англичан. «День тянулся очень, очень, очень утомительно — вспоминает рядовой Уэлли Пар. — Каждую минуту ощущалось движение врага и приближение стычки».
Майор Найдж Тейлор, командовавший ротой 7-го батальона в Бенувиле, вспоминал, что десантники ожидали смычки «очень долго». «Я знал, что сегодня самый длинный день и все такое, но день был действительно чертовски длинным. Где же штурмовики?»
В 13.00 прибыли первые коммандос (группа Питера Мастерса); вслед за ними вскоре появился лорд Ловат и волынщик Билл Миллин, который играл на своем инструменте. На это стоило посмотреть. «Ловат шагал вперед, — рассказывает Говард, — как будто делал моцион у себя в Шотландии». Затем показался танк «Черчилль» со штурмовиками. «Все побросали винтовки, — вспоминает сержант Уоджер Торнтон из „Быка и оленей“, — целовались и обнимались. Я видел людей, у которых катились слезы по щекам. Честное слово, видел. Боже мой, это был праздник, который я никогда не забуду».
Ловат встретил Говарда на восточном конце моста.
— Джон, — сказал Ловат во время рукопожатия, — в этот день творится история.
Говард кратко обрисовал ситуацию. Целью Ловата был Варревиль; Говард предупредил его, чтобы он был осторожен, переходя мост Пегас, поскольку он по-прежнему находится под сильным снайперским огнем. Тем не менее Ловат предпочел провести своих людей маршем, нежели дать им прорываться поодиночке, — хвастливый жест, стоивший штурмовикам дюжины убитых и раненых. Доктор, лечивший их, заметил, что у большинства пуля попала в берет и они были убиты сразу же; штурмовики, пришедшие позже, начали надевать каски, чтобы перебежать через мост. С побережья дополнительно прибыли английские танки; некоторые пересекли мост, другие двинулись в Бенувиль, чтобы помочь в обороне. Теперь смычка была прочной.
В 14.00 Люк наконец получил разрешение атаковать мост. Но пока он выехал со своими танками и штурмовыми орудиями, английская авиация засекла движение и вызвала огонь с кораблей. «Адские силы вырвались на волю, — вспоминал Люк. — Тяжелые корабельные орудия крыли нас без остановки. Мы потеряли радиосвязь, и солдаты из разведбатальона вынуждены были занять укрытия». Люк приказал командующему передовым батальоном прекратить атаку и окопаться возле Эсковилля.
Лейтенант Вернер Котенхаус находился в этом батачьоне. «Мы потерпели поражение, — рассказывал он, — из-за сильного противодействия английского флота. Мы потеряли тринадцать танков из семнадцати». Как и другой полк 21-й танковой дивизии к западу от Орна, 125-й полк отказался от контратаки и перешел к обороне. «Бык и олени» с помощью парашютистов, а затем и коммандос захватили мост Пегас.
К востоку от моста, в районе между грядой и руслом Орна, английские воздушно-десантные войска были вовлечены в разрозненную перестрелку. Питер Мастерс вспоминает, как ехал на велосипеде в Ранвиль и видел «людей, которые приветствовали нас — планеристов и парашютистов. Но мы так и не знали точно, насколько мы владеем ситуацией на дороге и как далеко мы сможем безопасно ехать по ней на велосипедах. Временами из леса начиналась стрельба, и мы инстинктивно ускоряли езду, чтобы нырнуть на менее открытое пространство и вновь обрести укрытие».
Мастерс направлялся к Варревилю. К этому времени (около 14.00) «несколько коммандос ехало на немецких велосипедах, произведенных для армии, — тяжелых, черных, гораздо лучше наших; их законные владельцы часто бросали их на обочине. Некоторые из наших ребят взгромоздились на цветные гражданские велосипеды, на дамские велосипеды — словом, на все, на чем можно было доехать до Варревиля.
Наконец мы приблизились к деревне. Канадские парашютисты (из 1-го канадского парашютного батальона 6-й воздушно-десантной дивизии) рассказали нам, что до сих пор ведут бой за селение».
Канадцы начали атаку на Варревиль ночью, около 03.30. Неизвестный английский капитан (приземлившийся в 02.00 на реке Див) сообщил, что когда он вступил в бой перед рассветом, то, «казалось, в деревне царил полный хаос. На фоне грохота „Бренов“, „Спандусов“ и гранат слышны были крики англичан и канадцев, немцев и русских. Очевидно, битва была в самом разгаре». Русским в немецкой форме сообщили, что, если они отступят, сержанты-немцы застрелят их, а если сдадутся, то союзники застрелят их за предательство, поэтому они стойко сопротивлялись до конца дня.
К 19.00 канадцы взяли деревню. Они полагали, что теперь, когда их задание выполнено, их эвакуируют в Англию. «Они отдали нам все свои сигареты, — вспоминает Мастерс, — душистые сигареты „Капорал“ (которые мы очень ценили), полагая, что они им не понадобятся, так как скоро они отправятся домой».
— Задайте им перцу, ребята, — кричали канадцы другим коммандос. — Задайте им перцу!
Сержант, бывший вместе с Мастерсом, сообщил канадцам, что они дали излишнюю волю своей фантазии,
— Если вы находитесь под командованием генерала, — подчеркнул он, — то неужели вы думаете, что он отпустит вас в разгар битвы?
До отправки домой канадским парашютистам предстояло провести в Нормандии три месяца.
Вечером дня «Д», достигнув Варревиля, коммандос окопались и стали ждать контратак.
Бригадир Джон Денфорд-Слэйтер был офицером-планирофщиком коммандос. В конце дня он присоединился к Шими Ловату на гряде южнее Варревиля. Люди Ловата время от времени отражали контратаки. «Шими был великолепен, — сообщает Денфорд-Слэйтер. — Каждый раз, когда взрывался минометный заряд, я подпрыгивал на пару футов, а он стоял твердо, как скала. Я почувствовал глубокий стыд.
Из 4-й роты коммандос прибежал связной.
— Против нас ведется тяжелая контратака, сэр, — сказал он лорду Ловату.
— Передайте 4-й роте: пусть сами позаботятся о своих контратаках и не беспокоят меня, пока положение не станет серьезным, — сказал Шими. Затем мы закончили беседу».
Денфорд-Слэйтер и майор Чарли Хед взяли «Брен» и предложили укомплектовать пост на ночь: по собственному признанию, так они заботились о собственном самоутверждении.
— Нет, спасибо, — отвечал Ловат.
Немного подавленные, Денфорд-Слэйтер и Хед двинулись по дороге назад к Орну. По дороге Денфорд-Слэйтер увидел немецкого солдата огромного роста, стоящего возле траншеи.
— Стреляй в него, если он сдвинется хоть на дюйм! — закричал Хеду Денфорд-Слэйтер. Тут немец поднял руки вверх.
— Капут, — сказал немец, осклабившись. Он должен был действовать как снайпер, но рад был сделаться пленным.
Во время допроса Денфорд-Слэйтер велел своему ординарцу держать пленника на мушке. Пленник был одет в отличную трофейную куртку.
— Вы должны забрать это, — сказал Хед Денфорд-Слэйтеру. Хед велел ординарцу снять куртку с немца. Ординарец не раздумывая вручил свой пистолет пленнику. «Ситуация была нелепая, — вспоминал Денфорд-Слэйтер, — пленный немец с заряженным револьвером, лицом к лицу с безоружным английским бригадиром, майором и рядовым. К счастью, это был необычный пленник: он был полностью лишен мужества. Он отдал свою куртку, а затем вручил обратно пистолет».
Когда солнце начало склоняться над Ла-Маншем, майор Найджел Тейлор уселся в кресло возле кафе Гондре на мосту Пегас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173