Майор Стюард послал меня вперед, чтобы я обезвредил мины». У Питерса не было миноискателя, имелся лишь траншейный нож. Тем не менее он отправился выполнять задание.
«Я перебежал через дорогу, нырнул в одну канаву, в другую и потом через кусты шиповника проскочил к скале». Он поднимался осторожно, ножом отыскивая мины и помечая белой лентой безопасный проход. Дальнейший путь преградили пулеметные очереди. Пули прошили провиантскую сумку, одна пробила каску. Питерc бросил гранату в сторону дота, и огонь прекратился. Он дошел до вершины скалы.
Рядовой Джон Змудзинский из 5-й инженерной специальной бригады высадился в 7.30 с ДСП: «Мы должны были проложить на пляже дорогу и доставить краны и бульдозеры». Змудзинский сошел на берег невредимым. Первое, что он увидел, — тела солдат, застывшие на песке в неестественных позах. За ними «спокойно сидел „джи-ай“, разбирал и чистил винтовку».
У дамбы Змудзинский повалился на землю рядом с капитаном Луисом Дрновичем, известным американским футболистом, игравшим в 1939 г. за университет Южной Калифорнии: «Он пытался хоть что-то предпринять. Капитан послал меня на берег выяснить, не выгрузились ли наши бульдозеры. Вернувшись, я доложил, что их пока на пляже нет. На полпути к выезду застряла многоствольная установка. Дрнович попросил меня узнать, не нужна ли помощь. Когда я дополз до нее, мне пришлось искать убежище. Она горела, и по ней продолжали стрелять немцы. Я возвратился к дамбе, но капитана на месте уже не было».
Дрнович ушел на берег и взобрался на подбитый танк, чтобы проверить, действуют ли пулеметы и пушка. Пока он там возился, немцы еще раз ударили по «Шерману», и капитан погиб.
Дамба защищала Змудзинского от пуль, но не от минометных снарядов: «Это была русская рулетка. Я не знал, что лучше — оставаться здесь или уползти на берег. Наши жизни зависели от случайности». На его глазах подбили многоствольную установку, а потом «взорвалось и загорелось ДСТ, груженное гаубицами „М-7“.
Сапер Аллен Макмас выходил на берег с третьим эшелоном. Плыть ему было тяжело, и он пристроился у ближайшего железного столба, чтобы осмотреться. Взглянув вверх, Макмас увидел висящую прямо над головой дисковую мину: «Я так перепугался, что мигом плюхнулся в воду и поплыл».
Волна захлестнула его и перевернула. Аллена сносило вдоль берега. Перед ним возник корпус бота Хиггинса. Макмас попытался ухватиться за судно, но уцепиться было не за что. Он провалился под днище: «До сих пор не понимаю, как меня не стукнуло винтом. В общем, мне повезло. В бот, когда он прошел надо мной, попал снаряд, и судно загорелось».
Макмас докатился на волнах до берега. Он подобрал чью-то винтовку, очистил ее от крови и песка. Потом сапер снял с убитого солдата носки и надел их на свои мокрые ноги. У другого погибшего десантника Аллен раздобыл сухие сигареты и отметил про себя, что ему впервые не приходится за них платить.
Макмас не встретил никого из своих. Он решил забраться в окоп и покурить. Там уже сидел солдат. К величайшему изумлению Аллена, это был его друг детства, с которым он вместе рос: «Мы вспомнили родных, школу, вместе порадовались, что все еще живы».
Сапер Ол Литтке высаживался с ДССК в первом эшелоне. Ему предстояло вначале быть чем— то вроде ломовой лошади: перетаскивать на берег взрывчатку. А затем уж заняться разминированием. Литтке повесил на одно плечо винтовку «М-1», на другое — заряды, взял в руки миноискатель и спрыгнул с рампы. Сапер не прошел и двух шагов, как с головой погрузился в воду.
«Я встал на дно, выкинул чемоданчик с миноискателем и подскочил вверх. Слава Богу, на мне был спасательный пояс. Поплыл по-собачьи. Когда коленки уперлись в грунт, поднялся на ноги и, как пьяный, падая в волны, побрел к берегу».
На пляже Литтке сложил у заграждения взрывчатку и направился к дамбе: «Там уже скопилось довольно много солдат». Сапер расстрелял всю обойму по скале, перезарядил винтовку, перелез через стену и пополз к утесу. Когда он стал взбираться по круче, «буквально в полуметре начали подскакивать комья грязи». Литтке вырыл окоп и укрылся в нем от пуль.
В отличие от пехотинцев сапер знал, что делать: «У меня была с собой белая лента. Я намотал ее на палку и снова двинулся наверх». Ол внимательно смотрел под ноги, выискивая характерные для выпрыгивающих «Бетти» усики. Когда Литтке находил выпрыгивающую, дисковую или коробчатую мину, он осторожно ее выковыривал и вынимал запал. Лента кончилась, и он вернулся в свой окоп.
Сапер взглянул на берег. Подошло десантно-пехотное судно. С обоих бортов по сходням сбегали пехотинцы. «Вдруг по левому борту взметнулся взрыв. Снаряд врезался прямо посредине сходни. „Джи-айз“ раскидало в разные стороны. Я для себя решил: если останусь живым, не пропущу ни одной воскресной службы в церкви».
У окопа, как из-под земли, возник промокший насквозь десантник (из 116-го полка). Увидев Литтке, он спросил:
— Парень, с тобой все в порядке?
Сапер кивнул головой. Солдат отправился на скалу по только что обозначенной Олом тропе. За ним гуськом потянулось целое отделение десантников.
«Черт побери, может, и мне пойти с ними», — подумал Литтке.
Он вылез из окопа и в этот момент услышал, что кто-то его зовет:
— Толстячок, ты, оказывается, здесь!
Это был капрал из взвода Ола. Литтке стал помогать ему выносить раненых. Он спросил капрала, не видел ли он сержанта.
— На берегу, — ответил капрал. Сапер пошел обратно на пляж. Не дойдя до прибоя, он остановился, остолбенев от ужаса: «За танком корчился от боли раненый солдат. Вокруг брони рвались снаряды. Командир экипажа закричал:
— Проклятие! Бежим отсюда! Они наступают! Танк попятился и раздавил солдата».
В то утро Литтке испытал что-то вроде морального удовлетворения. Ему встретились бригадный генерал и полковник. Генерал спросил у сапера:
— Сынок, как нам пройти наверх?
«Я просто показал на мою белую ленту».
По тропе, помеченной Литтке, поднимался на плоскогорье и Джон Мазер с отрядом лейтенанта Аллена. Солдаты несли кирки, лопаты, миноискатели, удлиненные и ранцевые заряды, базуки, реактивные снаряды. Лейтенант знал, что его группа высадилась не на своем участке. Но он решил воспользоваться проходом, проделанным Олом, надеясь на то, что удастся выйти к цели. Поднявшись на плато, Аллен сверился по карте и понял, что их сектор совсем в другом месте. Рядом в живых изгородях взвод из 116-го полка вел огонь по немецким позициям. Саперы не были достаточно вооружены для боя. Аллен со своим отрядом вернулся на берег и попытался найти нужный выезд. Он взобрался по другой тропе, снова заблудился и возвратился на пляжи.
«Меня уже стала раздражать наша беспомощность», — вспоминает Мазер. Сапер подошел к лейтенанту Аллену, который о чем-то разговаривал с командиром роты. Капитан пребывал в состоянии нервного шока: он потерял половину солдат. «Ротный выглядел смертельно уставшим и печальным. Я поинтересовался у лейтенанта, можем ли мы хотя бы что-то сделать, и получил негативный ответ. Я знал, что лейтенант был готов действовать, но он никак не мог расшевелить впавшего в уныние комроты. Мы уселись в окопы, слушали, как взвывают над нами минометы, наблюдали за отливом».
Барнетт Хоффнер из 6-й инженерной специальной бригады выходил на берег во время прилива:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
«Я перебежал через дорогу, нырнул в одну канаву, в другую и потом через кусты шиповника проскочил к скале». Он поднимался осторожно, ножом отыскивая мины и помечая белой лентой безопасный проход. Дальнейший путь преградили пулеметные очереди. Пули прошили провиантскую сумку, одна пробила каску. Питерc бросил гранату в сторону дота, и огонь прекратился. Он дошел до вершины скалы.
Рядовой Джон Змудзинский из 5-й инженерной специальной бригады высадился в 7.30 с ДСП: «Мы должны были проложить на пляже дорогу и доставить краны и бульдозеры». Змудзинский сошел на берег невредимым. Первое, что он увидел, — тела солдат, застывшие на песке в неестественных позах. За ними «спокойно сидел „джи-ай“, разбирал и чистил винтовку».
У дамбы Змудзинский повалился на землю рядом с капитаном Луисом Дрновичем, известным американским футболистом, игравшим в 1939 г. за университет Южной Калифорнии: «Он пытался хоть что-то предпринять. Капитан послал меня на берег выяснить, не выгрузились ли наши бульдозеры. Вернувшись, я доложил, что их пока на пляже нет. На полпути к выезду застряла многоствольная установка. Дрнович попросил меня узнать, не нужна ли помощь. Когда я дополз до нее, мне пришлось искать убежище. Она горела, и по ней продолжали стрелять немцы. Я возвратился к дамбе, но капитана на месте уже не было».
Дрнович ушел на берег и взобрался на подбитый танк, чтобы проверить, действуют ли пулеметы и пушка. Пока он там возился, немцы еще раз ударили по «Шерману», и капитан погиб.
Дамба защищала Змудзинского от пуль, но не от минометных снарядов: «Это была русская рулетка. Я не знал, что лучше — оставаться здесь или уползти на берег. Наши жизни зависели от случайности». На его глазах подбили многоствольную установку, а потом «взорвалось и загорелось ДСТ, груженное гаубицами „М-7“.
Сапер Аллен Макмас выходил на берег с третьим эшелоном. Плыть ему было тяжело, и он пристроился у ближайшего железного столба, чтобы осмотреться. Взглянув вверх, Макмас увидел висящую прямо над головой дисковую мину: «Я так перепугался, что мигом плюхнулся в воду и поплыл».
Волна захлестнула его и перевернула. Аллена сносило вдоль берега. Перед ним возник корпус бота Хиггинса. Макмас попытался ухватиться за судно, но уцепиться было не за что. Он провалился под днище: «До сих пор не понимаю, как меня не стукнуло винтом. В общем, мне повезло. В бот, когда он прошел надо мной, попал снаряд, и судно загорелось».
Макмас докатился на волнах до берега. Он подобрал чью-то винтовку, очистил ее от крови и песка. Потом сапер снял с убитого солдата носки и надел их на свои мокрые ноги. У другого погибшего десантника Аллен раздобыл сухие сигареты и отметил про себя, что ему впервые не приходится за них платить.
Макмас не встретил никого из своих. Он решил забраться в окоп и покурить. Там уже сидел солдат. К величайшему изумлению Аллена, это был его друг детства, с которым он вместе рос: «Мы вспомнили родных, школу, вместе порадовались, что все еще живы».
Сапер Ол Литтке высаживался с ДССК в первом эшелоне. Ему предстояло вначале быть чем— то вроде ломовой лошади: перетаскивать на берег взрывчатку. А затем уж заняться разминированием. Литтке повесил на одно плечо винтовку «М-1», на другое — заряды, взял в руки миноискатель и спрыгнул с рампы. Сапер не прошел и двух шагов, как с головой погрузился в воду.
«Я встал на дно, выкинул чемоданчик с миноискателем и подскочил вверх. Слава Богу, на мне был спасательный пояс. Поплыл по-собачьи. Когда коленки уперлись в грунт, поднялся на ноги и, как пьяный, падая в волны, побрел к берегу».
На пляже Литтке сложил у заграждения взрывчатку и направился к дамбе: «Там уже скопилось довольно много солдат». Сапер расстрелял всю обойму по скале, перезарядил винтовку, перелез через стену и пополз к утесу. Когда он стал взбираться по круче, «буквально в полуметре начали подскакивать комья грязи». Литтке вырыл окоп и укрылся в нем от пуль.
В отличие от пехотинцев сапер знал, что делать: «У меня была с собой белая лента. Я намотал ее на палку и снова двинулся наверх». Ол внимательно смотрел под ноги, выискивая характерные для выпрыгивающих «Бетти» усики. Когда Литтке находил выпрыгивающую, дисковую или коробчатую мину, он осторожно ее выковыривал и вынимал запал. Лента кончилась, и он вернулся в свой окоп.
Сапер взглянул на берег. Подошло десантно-пехотное судно. С обоих бортов по сходням сбегали пехотинцы. «Вдруг по левому борту взметнулся взрыв. Снаряд врезался прямо посредине сходни. „Джи-айз“ раскидало в разные стороны. Я для себя решил: если останусь живым, не пропущу ни одной воскресной службы в церкви».
У окопа, как из-под земли, возник промокший насквозь десантник (из 116-го полка). Увидев Литтке, он спросил:
— Парень, с тобой все в порядке?
Сапер кивнул головой. Солдат отправился на скалу по только что обозначенной Олом тропе. За ним гуськом потянулось целое отделение десантников.
«Черт побери, может, и мне пойти с ними», — подумал Литтке.
Он вылез из окопа и в этот момент услышал, что кто-то его зовет:
— Толстячок, ты, оказывается, здесь!
Это был капрал из взвода Ола. Литтке стал помогать ему выносить раненых. Он спросил капрала, не видел ли он сержанта.
— На берегу, — ответил капрал. Сапер пошел обратно на пляж. Не дойдя до прибоя, он остановился, остолбенев от ужаса: «За танком корчился от боли раненый солдат. Вокруг брони рвались снаряды. Командир экипажа закричал:
— Проклятие! Бежим отсюда! Они наступают! Танк попятился и раздавил солдата».
В то утро Литтке испытал что-то вроде морального удовлетворения. Ему встретились бригадный генерал и полковник. Генерал спросил у сапера:
— Сынок, как нам пройти наверх?
«Я просто показал на мою белую ленту».
По тропе, помеченной Литтке, поднимался на плоскогорье и Джон Мазер с отрядом лейтенанта Аллена. Солдаты несли кирки, лопаты, миноискатели, удлиненные и ранцевые заряды, базуки, реактивные снаряды. Лейтенант знал, что его группа высадилась не на своем участке. Но он решил воспользоваться проходом, проделанным Олом, надеясь на то, что удастся выйти к цели. Поднявшись на плато, Аллен сверился по карте и понял, что их сектор совсем в другом месте. Рядом в живых изгородях взвод из 116-го полка вел огонь по немецким позициям. Саперы не были достаточно вооружены для боя. Аллен со своим отрядом вернулся на берег и попытался найти нужный выезд. Он взобрался по другой тропе, снова заблудился и возвратился на пляжи.
«Меня уже стала раздражать наша беспомощность», — вспоминает Мазер. Сапер подошел к лейтенанту Аллену, который о чем-то разговаривал с командиром роты. Капитан пребывал в состоянии нервного шока: он потерял половину солдат. «Ротный выглядел смертельно уставшим и печальным. Я поинтересовался у лейтенанта, можем ли мы хотя бы что-то сделать, и получил негативный ответ. Я знал, что лейтенант был готов действовать, но он никак не мог расшевелить впавшего в уныние комроты. Мы уселись в окопы, слушали, как взвывают над нами минометы, наблюдали за отливом».
Барнетт Хоффнер из 6-й инженерной специальной бригады выходил на берег во время прилива:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173