Первые истребители «П-47» взлетели около 4.30. Им не приходилось прежде подниматься в воздух в ночное время, но все обошлось. Оказавшись в небе, они присоединились к воздушной армаде, направляющейся во Францию. Над ними летели «Б-17», ниже — «Мародеры» и «Дакоты». За «Дакотами» на буксире тянулись планеры.
Лейтенант (позднее генерал-майор) Эдуард Гиллер возглавлял звено из трех «П-47»: «Я помню довольно неприятный момент, когда мы стали набирать высоту, чтобы выйти из облачности. Нам встретилась группа „Б-26“, и мы перемешались. До сих пор удивляюсь, как нам удалось миновать друг друга. Но и мы, и они пережили минуты неподдельного ужаса».
Некоторое утешение пилоты истребителей получили, пересекая Ла-Манш. «Корабли и суда всевозможных типов и размеров шли настолько плотно, — говорит лейтенант Чарлз Морл, — что по ним, казалось, можно перейти с берега на берег. Я подумал тогда: Гитлер, должно быть, свихнулся, решив, что Германия победит нацию, способную так набить боевой техникой и море, и небо».
Задание лейтенанта Гиллера заключалось в патрулировании побережья и предотвращении нападения немецкой авиации на десантников. «Но мы летели на такой высоте, — рассказывает он, — что фактически не имели представления о том, что делается под нами. Мы видели дым над кораблями, другие признаки какой-то жизни внизу, но неотчетливо, отдаленно, и не испытывали личной причастности к происходящему». Радары в Англии передали сообщение о немецких истребителях. Гиллер и еще несколько пилотов ринулись в указанный сектор, но обнаружили, что информация ошибочна.
Лейтенант Морл на своем «П-47» также патрулировал воздушное и морское пространство. «Мотаться взад-вперед в течение четырех часов по одному и тому же маршруту, — говорит пилот, — и искать противника, которого нет, было утомительным и нудным занятием».
Во второй половине дня Баренсфедд сопровождал группу «Дакот», буксирующих в Нормандию планеры. «П-47», летающим со скоростью 400 км в час, приходилось делать большие круги, чтобы постоянно держать в поле зрения тихоходные «С-47» и их планеры. Лейтенант вспоминает, как это было: «Боевое построение, расстояние метров 200—300, разворот, пересечение курсов, снова выруливаем в боевой порядок. Мы были так заняты, что не замечали, как бежит время. Конечно, мы следили, нет ли рядом вражеской авиации, но так и не заметили ни одного самолета. Во рту сухо, прилипло к сиденью заднее место. Тишина. Очень увлекательно!»
Планеры оторвались от «Дакот». Баренсфелд опустился ниже 300 м, чтобы довести их до Нормандии. Но «мягкой посадки» не предвиделось, везде торчали близко расположенные друг к другу живые изгороди: «Тяжело было смотреть, как планеры, сделав круг, врезались в зеленые заграждения. Я подумал: „Боже мой, вторжение обречено на провал, если оно зависит от этой «фанеры“.
«П-38» («Лайтнинг — „Молния“) — двухмоторный одноместный истребитель с двумя хвостовыми фермами („рамами“). Его сконструировал легендарный Кларенс „Келли“ Джонсон из компании „Локхид“ (позднее он создал шпионский самолет „У-2“), Немцы прозвали „Молнию“ Gabelschwanz Teufel («Дьявол с двумя хвостами»). Из-за своеобразных очертаний истребитель выполнял задания по ближнему сопровождению. Считалось, что зенитчики на кораблях союзнического флота должны его опознать, даже если они не увидят белые полосы на крыльях и хвосте.
Хотя пилоты «П-38» и находились в непосредственной близости от событий, их ожидания «настоящих» воздушных боев также не оправдались. Они подверглись обстрелу с союзнических кораблей: военно-морская армада была слишком многочисленной, хорошо обеспеченной боеприпасами и жаждущей Действий. Но истребителям так и не довелось отстреливаться от самолетов противника. «Мы кружили и кружили над нашими кораблями, — говорит капитан Питер Муди. — Мы завидовали пилотам-истребителям, которым разрешили лететь к побережью Франции и выбирать цели по своему усмотрению. Я слышал, как британский радист передал пилоту:
— Роджер, Ред Ровер, отправляйся в Нормандию и резвись как хочешь!»
Вот что увидел другой пилот «П-38», лейтенант Уильям Саттеруайт уже на участке побережья «Омаха»: «Германская оборона оказывала жесточайшее сопротивление. Десантные суда переворачивались или взрывались. В прибое тонуло множество людей и техники».
В день «Д» союзники подняли в воздух 3467 тяжелых и 1645 средних бомбардировщиков, 5409 истребителей. Ни один самолет не был сбит люфтваффе. Зенитные батареи поразили 113 машин.
За исключением побережья «Юта», действия союзнических военно-воздушных сил в день «Д» не имели решающего значения. Главную свою задачу они выполнили в апреле и мае 1944 г.: изолировали район вторжения от железных дорог, сделали невозможным или серьезно осложнили передвижение немецких танков и грузовиков в дневное время, вытеснили люфтваффе из Франции.
Что им не удалось осуществить? Союзники не смогли разработать доктрину применения тяжелых бомбардировщиков для тактической поддержки наземных войск и способы установления коммуникаций между подразделениями, ведущими бои на земле, и пилотами тех же «П-38», желающими им помочь. Техника координации «земля — воздух» появилась позднее и в декабре 1944 г. в битве «за выступ» в Арденнах сыграла решающую роль в достижении победы.
Я повторюсь, но отмечу еще раз: то, что авиация осуществила до наступления дня «Д», стало неоценимым вкладом в успешное проведение операции по вторжению. Небо полностью контролировалось союзниками. Это можно проиллюстрировать лишь одним примером — единственным бомбардировочным налетом люфтваффе на побережье, где высаживался десант. Немцы предприняли рейд после захода солнца в день «Д». На «Омахе» в прибрежных водах сгрудились ДКТ, боты Хиггинса, а на пляжах — танки, орудия, грузовики, джипы, войска — заманчивая цель для нападения.
Над «Омахой» появились четыре двухмоторных «Ю-88». Небо сразу же осветилось трассирующими пулями, по бомбардировщикам начали бить все пулеметы и зенитки на берегу и на судах. «Огневой вал был громовым и устрашающим, — вспоминает наводчик Доналд Портер, ждавший на ДСП своей очереди сойти на берег. — Низко летящие пули в основном из пулеметов калибра 12,7 мм заставляли нас пригибаться. Немецкие самолеты шли на нас на очень малой высоте. Я стоял на узкой и переполненной людьми палубе. Меня могли спасти только каска и два одеяла».
Портер взглянул вверх и увидел трассирующие пули прямо над головой: «В этот момент „Ю-88“ превратился в сплошное пламя от крыла до крыла. Казалось, что горящий самолет падает на нас, и мы продолжали в него стрелять. Потом он словно заскользил вниз и с шипением нырнул в воду, буквально метрах в пятидесяти от правого борта».
Ошеломляющее огневое заграждение, взметнувшееся перед немецкими бомбардировщиками, — яркое доказательство очевидного факта: независимо от того, что происходит на суше, небо Нормандии принадлежит Королевской авиации и военно-воздушной армии США, а Ла-Манш — британскому и американскому военно-морскому флоту и союзническим боевым кораблям.
Не только пилоты истребителей «П-47» были расстроены тем, что не могли более активно участвовать в дне «Д». По всей Англии наземные команды заправляли самолеты топливом, обслуживали их, ремонтировали и тем самым вносили свой вклад в общее дело, но тем не менее чувствовали себя обойденными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173