Третья версия родилась сама собой, когда рядышком оказались записаны первая и вторая: Морита — шпион Рива.
Дик погрыз стило. У доминиона Ван-Вальденов и Мак-Интайров не было никаких особенных счетов с домом Рива — не считая того, который был с домом Рива у всей Империи. Мауи была планетой окраинной и близкой к Ядру, дискретные зоны, пролегающие вблизи от нее, вели к тысячам неисследованных секторов — это делало Мауи удобной для добычи левиафанов, и действительно, на Тепе-Хану толклись левиафаннеры со всей Империи — а во всем остальном это было захолустье, и даже имперский лайнер ходил раз в три месяца. Зачем шпионам Рива Ика-а-Мауи и доминатрикс Ика-а-Мауи?
Но все-таки отметать эту версию так сразу было нельзя. В конце концов, одно не отменяет другого, и если Морита даже шпион Рива — это вовсе не значит, что он по своей воле попал на один борт с леди Констанс. Он мог просто забраться на Мауи по своим делам. Левиафаннеры мотаются туда-сюда по всей Империи, среди них много сомнительных типов, и Морита мог просто скрываться там от властей или Инквизиции, а шпионские его дела не имели никакого отношения к леди Констанс. Он просто хотел «домой», а тут представился такой случай — целый корабль, ценные заложники и гемы-рабы… Все яйца в одной корзинке.
Дик не знал, как из сходящихся и расходящихся фактов выстроить единое целое. Не знал, как и о чем спрашивать, чтобы тебе помимо воли рассказали больше, чем хотят. То, что он успел узнать о Моро от самого Моро, не особенно помогало ему. Кстати, если Морита из дома Рива и стремится туда — то вполне возможно, что он знал, как перенастроить НавСант так, чтобы Дик сам проложил курс и сам проследовал в западню, которую Рива уготовили любому кораблю, вторгающемуся в их локальное пространство. И что тогда? Насколько он успел осуществить свои планы? То, как он себя ведет… Словно весь мир у него в кармане… Если это не блеф, то… Юноша похолодел, на секунду представив себе, что уже привел корабль туда, куда Моро хотел попасть.
Он вскочил, торопливо извинился перед Бет, выбежал на лестницу и помчался в рубку.
— За время вашего отсутствия ничего не случилось, — отрапортовал Рэй.
— Ага, — сказал Дик, плюхаясь в пилотское кресло и натягивая шлем.
Можно перепрограммировать и обмануть любую систему. Разрушить базу данных, переменить ориентиры, изничтожить резервную копию.
Нельзя лишь вытравить у пилота его чутье.
Если бы Дик доверял своему чутью немножко сильнее, а картам и сантору — немножко меньше, он бы раньше понял, что к чему. Если бы он обладал опытом даже не Майлза — а хотя бы капитана Хару, он бы понял, что к чему, сейчас, когда, пройдя сквозь темноту и глушь верхних миров, он высунул голову над поверхностью темного озера.
Он был один. Ни следа чужого присутствия. Никаких возмущений в черном и в белом. До ближайшего отверстия было еще далеко, да и не всякое отверстие годилось, а лишь то, в которое задували мощные сквозняки, пульсирующие и горячие белые ветра, что проносились сейчас над головой, под сводом пещеры. Здесь было такое, и Дик развернулся к нему всем существом, вглядываясь и запоминая. Коридор был широк и уходил в неописуемую, теряющуюся даль. Будет трудно, понял Дик. На таком горячем ветру будет трудно, но осмысливать этого сейчас он не мог — только воспринимать. Он опять ушел в себя и погрузился в темные воды одиночества — а через короткое время открыл глаза в рубке.
В этом секторе были очень сильные энергетические потоки — если он правильно понял, что такое белый ветер. Они могли быть здесь только если тут имелось поблизости какое-то скопление, энергия которого из-за близости забивала бы энергию Ядра — но Дик не мог различить этого скопления, а от Ядра они были далеко. Дик уже привык ко всякого рода подвохам и почти ждал от судьбы какой-либо подлости.
После ужина он взял управление на себя и пригласил лорда Августина в рубку, посмотреть на показания приборов и на карту.
— Интересно, — сказал лорд Августин, глядя на приборы. — Чертовски интересно!
— Милорд, — осторожно сказал Дик минут через пять, когда понял, что лорд Августин так и будет черкать что-то на панели своего терминала, мурлыкая себе под нос и время от времени щелкая по «вводу». — Разве в этом секторе Галактики должны быть такие сильные возмущения? Мы ведь удалились от Ядра…
— Да, это так, — отсутствующим голосом сказал лорд Августин.
— Милорд! — такое слово довольно редко произносят с такой приказной интонацией, поэтому лорд Августин вздрогнул и оторвался от расчетов.
— Да?
— Скажите, может ли такое быть, чтобы в этом секторе были такие энергетические потоки? И почему?
— Господи, юноша, да конечно, может… В этой галактике много чего может быть.
— По каким причинам?
— Да по тысяче причин! Например, близость скопления-псевдоядра, которое успело довольно далеко отдрейфовать от породившего его ядра… Или группа нейтронных звезд…
— Но на карте ничего такого нет… — пробормотал Дик, обмирая.
— На какой, на этой? Общегалактической учебной карте? В старые добрые времена, юноша, когда карты печатались на бумаге, я бы посоветовал вам использовать ее в гигиенических надобностях… Нынешние карты и на это не годятся.
— Но как такое может быть, — не унимался Дик. — Ведь в этом секторе должны были летать люди… А псевдоядро — не такой объект, мимо которого можно проскочить…
— Ричард, эти карты составляются замшелыми старыми дядьками в Имперской Академии на Эрин. Во-первых, к ним поступают далеко не все данные. Вы не представляете себе, как много данных исследователи Доминионов зажимают для себя… и как наука от этого страдает.
— Так значит, я и карте не могу верить… — пробормотал Дик. — Из пещеры дракона да в логово тигра…
— Я не понимаю по-нихонски, — сказал лорд Гус. — Но, судя по вашему тону, вы сказали что-то печальное. Попробуйте посмотреть на это иначе, Ричард. Если мы откроем это псевдоядро в нашем рукаве Галактики — его можно будет назвать в вашу честь.
— Пусть лучше в вашу, лорд Гус. Пусть называется Astra Augustina.
— Спасибо, — улыбнулся ученый. — И успокойтесь. Вы ведь приняли решение двигаться все время к востоку? Совершенно правильное решение, хватило бы нам только времени.
«А нам его не хватит», — подумал Дик, и внутри у него все сжалось.
* * *
Сон был прерван переменой ритмов корабля, небольшими гравитационными колебаниями. Включился основной двигатель, «Паломник» идет на прыжок.
Если бы можно было выбраться из каюты, подключиться к корабельному терминалу и узнать, куда их вынесло на этот раз…
Он был уверен. Почти уверен. На девять десятых. О большем не проси. Большего мир не даст.
Он был рад тому, что проснулся — снились не то чтобы кошмары, а те дни, о которых хотелось забыть. Тогда он не был еще эйдетиком, и память сохранила только урывки. И слава за это… кому? Как смешно: можно расстаться с этим римским безумием, отбросить его вместе с покалеченным телом — и все равно просится на язык «слава Богу».
Снился Бон. Экхарт, Экхарт, почему ты не отпускаешь? Столько лет прошло, ты давно покойник и тот я — тоже покойник. Ты отомщен. Твой дух, где бы он ни был, должен успокоиться. У мертвых нет прав на живых. Я живой и имею на него право. А ты — мертвый, и у тебя нет прав на меня. Ты и так взял все, что мог — уйди, Экхарт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224
Дик погрыз стило. У доминиона Ван-Вальденов и Мак-Интайров не было никаких особенных счетов с домом Рива — не считая того, который был с домом Рива у всей Империи. Мауи была планетой окраинной и близкой к Ядру, дискретные зоны, пролегающие вблизи от нее, вели к тысячам неисследованных секторов — это делало Мауи удобной для добычи левиафанов, и действительно, на Тепе-Хану толклись левиафаннеры со всей Империи — а во всем остальном это было захолустье, и даже имперский лайнер ходил раз в три месяца. Зачем шпионам Рива Ика-а-Мауи и доминатрикс Ика-а-Мауи?
Но все-таки отметать эту версию так сразу было нельзя. В конце концов, одно не отменяет другого, и если Морита даже шпион Рива — это вовсе не значит, что он по своей воле попал на один борт с леди Констанс. Он мог просто забраться на Мауи по своим делам. Левиафаннеры мотаются туда-сюда по всей Империи, среди них много сомнительных типов, и Морита мог просто скрываться там от властей или Инквизиции, а шпионские его дела не имели никакого отношения к леди Констанс. Он просто хотел «домой», а тут представился такой случай — целый корабль, ценные заложники и гемы-рабы… Все яйца в одной корзинке.
Дик не знал, как из сходящихся и расходящихся фактов выстроить единое целое. Не знал, как и о чем спрашивать, чтобы тебе помимо воли рассказали больше, чем хотят. То, что он успел узнать о Моро от самого Моро, не особенно помогало ему. Кстати, если Морита из дома Рива и стремится туда — то вполне возможно, что он знал, как перенастроить НавСант так, чтобы Дик сам проложил курс и сам проследовал в западню, которую Рива уготовили любому кораблю, вторгающемуся в их локальное пространство. И что тогда? Насколько он успел осуществить свои планы? То, как он себя ведет… Словно весь мир у него в кармане… Если это не блеф, то… Юноша похолодел, на секунду представив себе, что уже привел корабль туда, куда Моро хотел попасть.
Он вскочил, торопливо извинился перед Бет, выбежал на лестницу и помчался в рубку.
— За время вашего отсутствия ничего не случилось, — отрапортовал Рэй.
— Ага, — сказал Дик, плюхаясь в пилотское кресло и натягивая шлем.
Можно перепрограммировать и обмануть любую систему. Разрушить базу данных, переменить ориентиры, изничтожить резервную копию.
Нельзя лишь вытравить у пилота его чутье.
Если бы Дик доверял своему чутью немножко сильнее, а картам и сантору — немножко меньше, он бы раньше понял, что к чему. Если бы он обладал опытом даже не Майлза — а хотя бы капитана Хару, он бы понял, что к чему, сейчас, когда, пройдя сквозь темноту и глушь верхних миров, он высунул голову над поверхностью темного озера.
Он был один. Ни следа чужого присутствия. Никаких возмущений в черном и в белом. До ближайшего отверстия было еще далеко, да и не всякое отверстие годилось, а лишь то, в которое задували мощные сквозняки, пульсирующие и горячие белые ветра, что проносились сейчас над головой, под сводом пещеры. Здесь было такое, и Дик развернулся к нему всем существом, вглядываясь и запоминая. Коридор был широк и уходил в неописуемую, теряющуюся даль. Будет трудно, понял Дик. На таком горячем ветру будет трудно, но осмысливать этого сейчас он не мог — только воспринимать. Он опять ушел в себя и погрузился в темные воды одиночества — а через короткое время открыл глаза в рубке.
В этом секторе были очень сильные энергетические потоки — если он правильно понял, что такое белый ветер. Они могли быть здесь только если тут имелось поблизости какое-то скопление, энергия которого из-за близости забивала бы энергию Ядра — но Дик не мог различить этого скопления, а от Ядра они были далеко. Дик уже привык ко всякого рода подвохам и почти ждал от судьбы какой-либо подлости.
После ужина он взял управление на себя и пригласил лорда Августина в рубку, посмотреть на показания приборов и на карту.
— Интересно, — сказал лорд Августин, глядя на приборы. — Чертовски интересно!
— Милорд, — осторожно сказал Дик минут через пять, когда понял, что лорд Августин так и будет черкать что-то на панели своего терминала, мурлыкая себе под нос и время от времени щелкая по «вводу». — Разве в этом секторе Галактики должны быть такие сильные возмущения? Мы ведь удалились от Ядра…
— Да, это так, — отсутствующим голосом сказал лорд Августин.
— Милорд! — такое слово довольно редко произносят с такой приказной интонацией, поэтому лорд Августин вздрогнул и оторвался от расчетов.
— Да?
— Скажите, может ли такое быть, чтобы в этом секторе были такие энергетические потоки? И почему?
— Господи, юноша, да конечно, может… В этой галактике много чего может быть.
— По каким причинам?
— Да по тысяче причин! Например, близость скопления-псевдоядра, которое успело довольно далеко отдрейфовать от породившего его ядра… Или группа нейтронных звезд…
— Но на карте ничего такого нет… — пробормотал Дик, обмирая.
— На какой, на этой? Общегалактической учебной карте? В старые добрые времена, юноша, когда карты печатались на бумаге, я бы посоветовал вам использовать ее в гигиенических надобностях… Нынешние карты и на это не годятся.
— Но как такое может быть, — не унимался Дик. — Ведь в этом секторе должны были летать люди… А псевдоядро — не такой объект, мимо которого можно проскочить…
— Ричард, эти карты составляются замшелыми старыми дядьками в Имперской Академии на Эрин. Во-первых, к ним поступают далеко не все данные. Вы не представляете себе, как много данных исследователи Доминионов зажимают для себя… и как наука от этого страдает.
— Так значит, я и карте не могу верить… — пробормотал Дик. — Из пещеры дракона да в логово тигра…
— Я не понимаю по-нихонски, — сказал лорд Гус. — Но, судя по вашему тону, вы сказали что-то печальное. Попробуйте посмотреть на это иначе, Ричард. Если мы откроем это псевдоядро в нашем рукаве Галактики — его можно будет назвать в вашу честь.
— Пусть лучше в вашу, лорд Гус. Пусть называется Astra Augustina.
— Спасибо, — улыбнулся ученый. — И успокойтесь. Вы ведь приняли решение двигаться все время к востоку? Совершенно правильное решение, хватило бы нам только времени.
«А нам его не хватит», — подумал Дик, и внутри у него все сжалось.
* * *
Сон был прерван переменой ритмов корабля, небольшими гравитационными колебаниями. Включился основной двигатель, «Паломник» идет на прыжок.
Если бы можно было выбраться из каюты, подключиться к корабельному терминалу и узнать, куда их вынесло на этот раз…
Он был уверен. Почти уверен. На девять десятых. О большем не проси. Большего мир не даст.
Он был рад тому, что проснулся — снились не то чтобы кошмары, а те дни, о которых хотелось забыть. Тогда он не был еще эйдетиком, и память сохранила только урывки. И слава за это… кому? Как смешно: можно расстаться с этим римским безумием, отбросить его вместе с покалеченным телом — и все равно просится на язык «слава Богу».
Снился Бон. Экхарт, Экхарт, почему ты не отпускаешь? Столько лет прошло, ты давно покойник и тот я — тоже покойник. Ты отомщен. Твой дух, где бы он ни был, должен успокоиться. У мертвых нет прав на живых. Я живой и имею на него право. А ты — мертвый, и у тебя нет прав на меня. Ты и так взял все, что мог — уйди, Экхарт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224