Удивительно, с какой ловкостью русский выискивал для своих наступлений стык между нашими группами армий.
20 ноября Гитлер слетал на один день в Бреслау. Там в старинном зале собрались обер-фенрихи различных частей вермахта. Устроить эту встречу с фюрером в Берлине теперь сделалось невозможным. «Дворец спорта» был разрушен. Гитлер говорил с молодым офицерским пополнением того года весьма серьезно. Проиграв эту войну, немецкий народ перестанет существовать. Поэтому каждый германский солдат должен знать, что «эта жестокая война, которую хотели и навязали нам наши враги, не может быть закончена ничем иным, как победой Германии». Дабы добиться этой победы, все «должны проникнуться одной-единственной и непоколебимой верой в нашу вечную Германию». Фельдмаршал Кейтель завершил этот призыв здравицей в честь фюрера. Провожаемый бурной овацией и возгласами «Зиг хайль!»{268}, Гитлер покинул зал под большим впечатлением.
Показ самолета «Ме-262»
Тяжелые разрушения и опустошения в центре Берлина вызвали два налета 22 и 23 ноября 1943 г. Гауляйтер Берлина д-р Геббельс лично сообщил Гитлеру о них, а также о той необычайной выдержке, с какой жители города пережили эти две ночи. Фюрер просто кипел от ярости и гнева по адресу люфтваффе, которая оказалась не в состоянии отбить эти налеты.
Так же резко и ожесточенно фюрер обвинял ее и через несколько дней, 26 ноября, в связи с давно с нетерпением ожидавшейся им демонстрации самолетов на аэродроме Ин-стербург. Там собрались все ответственные за их выпуск: Геринг, Мильх, Шпеер, Мессершмитт, Галланд и другие. По моему мнению, люфтваффе снова допустила ошибку, демонстрируя почти лишь вооружение и те приборы, которые еще не были готовы к своему применению.
Гитлер, сохраняя полное спокойствие, обходил длинную шеренгу выстроенных на поле самолетов. В частности, там стояли и новейшие «Ме-109» и «Ме-410», «Ар-234», «До-335», а также «Ме-262». Его сопровождал Мильх, дававший подробные объяснения. «Ме-262» фюрер увидел впервые, и самолет произвел на него большое впечатление своим внешним видом. Он подозвал Мессершмитта и задал ему прямой вопрос: можно ли этот самолет выпускать и в качестве бомбардировщика? Мессершмитт подтвердил: да, он может нести две бомбы по 250 кг каждая.
Услышав его ответ, Гитлер произнес: «Так это же и есть скоростной бомбардировщик», – и потребовал считать «Ме-262» лишь таковым. Мильх попытался подкорректировать решение фюрера в том смысле, что в такой модификации должна производиться лишь часть этих самолетов, что ему, однако, не удалось: Гитлер твердо настоял на своем требовании. Когда Геринг через несколько дней в разговоре с фюрером вернулся к этой теме, тот резко оборвал его. Люфтваффе же могла предложить этот самолет только в виде «Ябо»{269}, то есть как истребитель-бомбардировщик, ибо скоростной бомбардировщик требовал дополнительного оснащения для подвески бомб, а также прицельного приспособления.
На обратном пути в «Волчье логово» я имел возможность еще раз поговорить с фюрером насчет этой проблемы и попытался спасти «Ме-262» как истребитель. Хотя в принципе он со мной согласился, поскольку и сам хотел иметь побольше истребителей в рейхе, но связал свое решение с предстоящими политическими проблемами. Наибольшая опасность в ближайшее время – высадка союзников во Франции. Надо сделать все для того, чтобы ее не допустить.
Конференция в Тегеране
28 ноября в Тегеране началась конференция государственных деятелей противной стороны. Рузвельт, Сталин и Черчилль собрались там на неделю вместе с большим штабом офицеров и руководящих политиков. Итоги этой конференции мы узнавали лишь постепенно, большей частью из Анкары от доверенного лица Папеиа в британском посольстве. Говорилось, что в Тегеране имелись противоречия и трудности. В первую очередь речь шла там о труднодостижимой договоренности насчет высадки в Европе. Рузвельт одержал победу над Черчиллем, потребовав совершить ее из Англии в Северной Франции. Черчилль же хотел провести высадку на севере Греции. Отсюда Гитлер сделал вывод, что таким образом английский премьер-министр желал вбить клин своих войск между немцами и русскими, на что русские согласиться не могли, ибо оказались бы не в состоянии приобрести желаемое ими влияние на Балканы. Из сообщений Папена фюрер понял, что вторжение союзников на континент пока еще непосредственно не предстоит, и стал добиваться усиления наших оборонительных сил на побережье Ла-Манша.
Декабрь протекал на фронте в России спокойнее, чем мы опасались. Несколько ослабли и непрерывные воздушные налеты на рейх. Англичане пытались уничтожить 96 полевых катапультных установок, предназначенных для стрельбы «Фау-1» по Британским островам, удалось же – примерно одну четверть. Но эти потери мы сумели возместить. Англичане старались не допустить постройки новых таких установок, явно опасаясь, что Гитлер использует это как повод для ускорения производства самолетов-снарядов. Он действительно очень огорчался тем, что уже сейчас не имеет их в своем распоряжении в достаточном количестве.
Штаб национал-социалистического руководства в ОКВ
В декабре 1943 г. Гитлер дал приказ об учреждении в ОКВ штаба национал-социалистического руководства. Начальником его был назначен генерал пехоты Райнике. Намерение это существовало уже давно, о чем много дискутировали как раз в сухопутных войсках, но решение было принято фюрером только сейчас в результате переговоров с Гиммлером, Борманом и многими офицерами СС. Ему все время докладывали, что противник применяет всяческие средства пропаганды по отношению к нашим действующим на фронте войскам, стремясь оказать отрицательное влияние на их национал-социалистические взгляды. Особенно опасными представлялись Гитлеру и его партнерам по обсуждению данного вопроса воззвания «офицеров Зейдлица»{270}, которые те распространяли за линией фронта, призывая в них офицеров и солдат вермахта сложить оружие. Такого рода пропаганде фюрер захотел противодействовать. Генерал Райиике получил указание создать корпус «офицеров по национал-социалистическому руководству», обучить их и послать на фронт, что и было сделано в течение 1944 г. Эта организация даже отчасти получила признание, поскольку НСФО{271} осуществляли и культурно-бытовое обслуживание солдат. Но многие офицеры относились к ним и их деятельности отрицательно. Ход войны и ее тяжесть не позволили полностью использовать этот институт.
Рождественские дни 1943 г. я – впервые за всю войну – провел в кругу семьи.
Тяжелое положение на рубеже 1943-1944 гг.
Сразу же по возвращении в «Волчье логово» я опять погрузился в суровую атмосферу войны.
26 декабря гросс-адмирал Дениц доложил о гибели «Шарнгорста». Этот линкор использовался для борьбы с вражескими конвоями в Северном море и натолкнулся там на сопротивление. Мне пришлось констатировать, что Гитлер имел к этому инциденту незначительное отношение. Он уже давно называл бессмысленным применение в дальнейшем ходе войны крупных кораблей.
На Восточном фронте 24 декабря русские снова начали наступать. Первое же впечатление в эти последние дни декабря давало возможность предполагать, что на сей раз они поставили перед собой более крупные цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
20 ноября Гитлер слетал на один день в Бреслау. Там в старинном зале собрались обер-фенрихи различных частей вермахта. Устроить эту встречу с фюрером в Берлине теперь сделалось невозможным. «Дворец спорта» был разрушен. Гитлер говорил с молодым офицерским пополнением того года весьма серьезно. Проиграв эту войну, немецкий народ перестанет существовать. Поэтому каждый германский солдат должен знать, что «эта жестокая война, которую хотели и навязали нам наши враги, не может быть закончена ничем иным, как победой Германии». Дабы добиться этой победы, все «должны проникнуться одной-единственной и непоколебимой верой в нашу вечную Германию». Фельдмаршал Кейтель завершил этот призыв здравицей в честь фюрера. Провожаемый бурной овацией и возгласами «Зиг хайль!»{268}, Гитлер покинул зал под большим впечатлением.
Показ самолета «Ме-262»
Тяжелые разрушения и опустошения в центре Берлина вызвали два налета 22 и 23 ноября 1943 г. Гауляйтер Берлина д-р Геббельс лично сообщил Гитлеру о них, а также о той необычайной выдержке, с какой жители города пережили эти две ночи. Фюрер просто кипел от ярости и гнева по адресу люфтваффе, которая оказалась не в состоянии отбить эти налеты.
Так же резко и ожесточенно фюрер обвинял ее и через несколько дней, 26 ноября, в связи с давно с нетерпением ожидавшейся им демонстрации самолетов на аэродроме Ин-стербург. Там собрались все ответственные за их выпуск: Геринг, Мильх, Шпеер, Мессершмитт, Галланд и другие. По моему мнению, люфтваффе снова допустила ошибку, демонстрируя почти лишь вооружение и те приборы, которые еще не были готовы к своему применению.
Гитлер, сохраняя полное спокойствие, обходил длинную шеренгу выстроенных на поле самолетов. В частности, там стояли и новейшие «Ме-109» и «Ме-410», «Ар-234», «До-335», а также «Ме-262». Его сопровождал Мильх, дававший подробные объяснения. «Ме-262» фюрер увидел впервые, и самолет произвел на него большое впечатление своим внешним видом. Он подозвал Мессершмитта и задал ему прямой вопрос: можно ли этот самолет выпускать и в качестве бомбардировщика? Мессершмитт подтвердил: да, он может нести две бомбы по 250 кг каждая.
Услышав его ответ, Гитлер произнес: «Так это же и есть скоростной бомбардировщик», – и потребовал считать «Ме-262» лишь таковым. Мильх попытался подкорректировать решение фюрера в том смысле, что в такой модификации должна производиться лишь часть этих самолетов, что ему, однако, не удалось: Гитлер твердо настоял на своем требовании. Когда Геринг через несколько дней в разговоре с фюрером вернулся к этой теме, тот резко оборвал его. Люфтваффе же могла предложить этот самолет только в виде «Ябо»{269}, то есть как истребитель-бомбардировщик, ибо скоростной бомбардировщик требовал дополнительного оснащения для подвески бомб, а также прицельного приспособления.
На обратном пути в «Волчье логово» я имел возможность еще раз поговорить с фюрером насчет этой проблемы и попытался спасти «Ме-262» как истребитель. Хотя в принципе он со мной согласился, поскольку и сам хотел иметь побольше истребителей в рейхе, но связал свое решение с предстоящими политическими проблемами. Наибольшая опасность в ближайшее время – высадка союзников во Франции. Надо сделать все для того, чтобы ее не допустить.
Конференция в Тегеране
28 ноября в Тегеране началась конференция государственных деятелей противной стороны. Рузвельт, Сталин и Черчилль собрались там на неделю вместе с большим штабом офицеров и руководящих политиков. Итоги этой конференции мы узнавали лишь постепенно, большей частью из Анкары от доверенного лица Папеиа в британском посольстве. Говорилось, что в Тегеране имелись противоречия и трудности. В первую очередь речь шла там о труднодостижимой договоренности насчет высадки в Европе. Рузвельт одержал победу над Черчиллем, потребовав совершить ее из Англии в Северной Франции. Черчилль же хотел провести высадку на севере Греции. Отсюда Гитлер сделал вывод, что таким образом английский премьер-министр желал вбить клин своих войск между немцами и русскими, на что русские согласиться не могли, ибо оказались бы не в состоянии приобрести желаемое ими влияние на Балканы. Из сообщений Папена фюрер понял, что вторжение союзников на континент пока еще непосредственно не предстоит, и стал добиваться усиления наших оборонительных сил на побережье Ла-Манша.
Декабрь протекал на фронте в России спокойнее, чем мы опасались. Несколько ослабли и непрерывные воздушные налеты на рейх. Англичане пытались уничтожить 96 полевых катапультных установок, предназначенных для стрельбы «Фау-1» по Британским островам, удалось же – примерно одну четверть. Но эти потери мы сумели возместить. Англичане старались не допустить постройки новых таких установок, явно опасаясь, что Гитлер использует это как повод для ускорения производства самолетов-снарядов. Он действительно очень огорчался тем, что уже сейчас не имеет их в своем распоряжении в достаточном количестве.
Штаб национал-социалистического руководства в ОКВ
В декабре 1943 г. Гитлер дал приказ об учреждении в ОКВ штаба национал-социалистического руководства. Начальником его был назначен генерал пехоты Райнике. Намерение это существовало уже давно, о чем много дискутировали как раз в сухопутных войсках, но решение было принято фюрером только сейчас в результате переговоров с Гиммлером, Борманом и многими офицерами СС. Ему все время докладывали, что противник применяет всяческие средства пропаганды по отношению к нашим действующим на фронте войскам, стремясь оказать отрицательное влияние на их национал-социалистические взгляды. Особенно опасными представлялись Гитлеру и его партнерам по обсуждению данного вопроса воззвания «офицеров Зейдлица»{270}, которые те распространяли за линией фронта, призывая в них офицеров и солдат вермахта сложить оружие. Такого рода пропаганде фюрер захотел противодействовать. Генерал Райиике получил указание создать корпус «офицеров по национал-социалистическому руководству», обучить их и послать на фронт, что и было сделано в течение 1944 г. Эта организация даже отчасти получила признание, поскольку НСФО{271} осуществляли и культурно-бытовое обслуживание солдат. Но многие офицеры относились к ним и их деятельности отрицательно. Ход войны и ее тяжесть не позволили полностью использовать этот институт.
Рождественские дни 1943 г. я – впервые за всю войну – провел в кругу семьи.
Тяжелое положение на рубеже 1943-1944 гг.
Сразу же по возвращении в «Волчье логово» я опять погрузился в суровую атмосферу войны.
26 декабря гросс-адмирал Дениц доложил о гибели «Шарнгорста». Этот линкор использовался для борьбы с вражескими конвоями в Северном море и натолкнулся там на сопротивление. Мне пришлось констатировать, что Гитлер имел к этому инциденту незначительное отношение. Он уже давно называл бессмысленным применение в дальнейшем ходе войны крупных кораблей.
На Восточном фронте 24 декабря русские снова начали наступать. Первое же впечатление в эти последние дни декабря давало возможность предполагать, что на сей раз они поставили перед собой более крупные цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173