Он вздохнул, почесал подбородок и сказал негромко:
- День сегодня теплый.
- Да, - сказал Гэс.
- Солнце лучше греет, чем паршивые батареи дома.
- Да, хозяева не очень-то стараются топить.
- Квартирную плату требовать - это они знают.
- Хорошо бы скорей настало лето.
- Угу, - сказал Биггер.
Он потянулся всем телом и зевнул. На глазах у него выступили слезы. Четкие контуры стального и бетонного мира расплылись зыбкими волнами. Он моргнул, и мир снова сделался твердым, машинным и ясным. Какое-то движение в небе заставило его поднять голову; он увидел узкую белую ленту, извивающуюся в глубокой синеве.
- Смотри! - сказал Биггер.
- Чего?
- Самолет слова пишет, - сказал Биггер, указывая пальцем.
- Ну!
Они следили за тоненькой полоской белого дыма, заплетавшейся в буквы: ПОКУПАЙТЕ… Самолет летел так высоко, что временами терялся в слепящем свете.
- Его и не видно, - сказал Гэс.
- Как будто маленькая птичка, - пробормотал Биггер, по-детски удивленно вздохнув.
- Здорово летают белые, - сказал Гэс.
- Да, - сказал Биггер, жадно всматриваясь. - Им все можно.
Крошечный самолет бесшумно кружил и петлял, исчезал и появлялся вновь, волоча за собой длинный белый пушистый хвост, ложившийся завитками, точно выдавленная из тюбика зубная паста; завитки разбухали, редели по краям и медленно таяли в воздухе. Самолет выписывал второе слово: ГАЗОЛИН…
- А на какой он высоте? - спросил Биггер.
- Не знаю. Сто миль, а может быть, тысяча.
- Я бы тоже научился так летать, если б можно было, - сказал Биггер задумчиво, как будто обращаясь к самому себе.
Гэс сложил губы бантиком, отодвинулся от стены, втянул голову в плечи, снял кепку, низко поклонился и произнес с притворной почтительностью:
- Да, сэр…
- Поди ты к черту, - сказал Биггер, улыбаясь.
- Да, сэр, - снова сказал Гэс. - Я бы выучился, если б можно было, - повторил Биггер. - Да, если б ты не был негром, и если б у тебя были деньги, и если б тебя приняли в летную школу, ты бы выучился, - сказал Гэс.
Биггер с минуту словно подсчитывал все «если», которые нагромоздил Гэс. Потом оба громко захохотали, поглядывая друг на друга прищуренными глазами. Нахохотавшись, Биггер сказал не то вопросительно, не то утвердительно:
- ЧуднО все-таки белые с нами обходятся.
- Если б только чуднО, - сказал Гэс.
- Может, они и правы, что не дают нам учиться летать, - сказал Биггер. - Потому что если б я, например, полетел на самолете, то уж непременно захватил бы с собой парочку бомб и спустил им на голову…
Они опять засмеялись, продолжая смотреть вверх. Самолет парил и нырял, и за ним на синем небе уже белело слово: СПИД…
- Покупайте газолин Спид, - произнес Биггер, медленно выговаривая слова… - Господи, до чего же мне хотелось бы полетать там, в облаках.
- Вот попадешь в рай, господь тебе крылышки даст, и будешь летать, - сказал Гэс.
Они снова захохотали, а потом опять прислонились к стене, покуривая и щурясь на солнце. Мимо катились по асфальту автомобили. Лицо Биггера в ярком солнечном свете поблескивало, как черный металл. Во взгляде у него застыло задумчивое напряженное недоумение, как у человека, давно уже бьющегося над неразрешимой загадкой, ответ на которую постоянно ускользает от него, но упорно притягивает все его мысли. Молчание раздражало Биггера; ему хотелось сделать что-нибудь, чтобы отвлечься от этой назойливой загадки.
- Давай играть «в белых», - сказал Биггер. Это была их старая игра, заключавшаяся в том, что они старались подражать речи и манерам белых людей.
- Неохота, - сказал Гэс.
- Генерал! - торжественно возгласил Биггер и выжидающе поглядел на Гэса.
- К чертям! Я не хочу играть, - заворчал Гэс.
- Вы будете преданы полевому суду, - сказал Биггер, по-военному отчеканивая слова.
- Пошел ты, черномазый… - засмеялся Гэс.
- Генерал! - настаивал Биггер решительным тоном.
Гэс устало посмотрел на Биггера, потом подтянулся, отдал честь и отвечал:
- Да, сэр.
- Завтра на рассвете пошлите ваши части в наступление и атакуйте неприятеля с левого фланга, - приказал Биггер.
- Да, сэр.
- Пошлите Пятый, Шестой и Седьмой полки, - продолжал Биггер, хмуря брови. - Действуйте танками, газами, авиацией и пехотой.
- Да, сэр, - повторил Гэс и снова отдал честь, щелкнув каблуками.
С минуту они помолчали, глядя друг на друга, выпятив грудь и сжимая губы, чтоб удержать смех. Потом дружно прыснули, потешаясь не то над собой, не то над огромным белым миром, который ширился и высился вокруг них в солнечных лучах.
- Скажи, а что это такое «левый фланг»? - спросил Гэс.
- Не знаю, - сказал Биггер. - Я так слышал в кино.
Они снова захохотали. Потом успокоились и прислонились к стене, дымя сигаретами. Вдруг Биггер увидел, что Гэс сложил левую руку чашечкой и приложил ее к уху, точно телефонную трубку, а правую тоже сложил чашечкой и поднес ко рту.
- Алло, - сказал Гэс.
- Алло, - ответил Биггер. - Кто у телефона?
- Говорит Морган, - сказал Гэс.
- Слушаю вас, мистер Морган, - ответил Биггер, состроив льстивую и подобострастную мину.
- Я желаю, чтоб вы сегодня утром продали на бирже двадцать тысяч акций Американской стали, - сказал Гэс.
- По какой цене, сэр? - спросил Биггер.
- Ах, по какой хотите, - сказал Гэс с напускным раздражением. - У нас их слишком много.
- Да, сэр, - ответил Биггер.
- А в два часа позвоните мне в клуб и скажите, звонил ли президент, - сказал Гэс.
- Да, мистер Морган, - ответил Биггер.
Оба сделали вид, что вешают телефонные трубки, потом покатились со смеху, держась за бока.
- Пари держу, так именно они и говорят, - сказал Гэс.
- Да, наверно, в этом роде, - согласился Биггер.
Они еще помолчали. Затем Биггер поднес ко рту сложенную чашечкой руку и заговорил в воображаемую трубку:
- Алло!
- Алло, - ответил Гэс. - Кто у телефона?
- Говорит президент Соединенных Штатов, - сказал Биггер.
- Я вас слушаю, мистер президент, - ответил Гэс.
- Сегодня в четыре часа дня я созываю заседание кабинета, и вы, как государственный секретарь, обязательно должны явиться.
- Ах, мистер президент, - сказал Гэс, - знаете ли, я очень занят. В Германии чего-то бузят, и я должен послать им ноту…
- Но это очень важно, - возразил Биггер.
- А какой вопрос вы будете разбирать на заседании кабинета? - спросил Гэс.
- Видите ли, негры в Америке очень бузят, - сказал Биггер, давясь от смеха, - надо что-нибудь сделать с этими черномазыми.
- А, ну если это насчет негров, так я приду, мистер президент, - сказал Гэс.
Они повесили воображаемые трубки, привалились к стене и долго хохотали. Мимо продребезжал трамвай. Биггер вздохнул и выругался:
- Сволочье проклятое!
- Чего ты? - Ничего нам делать не дают. - Кто?
- Белые.
- Можно подумать, что ты это только сейчас узнал, - сказал Гэс.
- Нет. Но я никак не могу привыкнуть к этому, - сказал Биггер. - Вот что хочешь, не могу. Я знаю, что лучше не думать об этом, а все-таки думаю. И всякий раз, как я об этом подумаю, мне будто кто-то раскаленным железом тычет в глотку. Ты пойми, Гэс. Вот мы живом здесь, а они живут там. Мы черные, а они белые. У них есть все, а у нас ничего. Им можно всюду, а нам никуда. Живем как в тюрьме. У меня всегда такое чувство, будто я стою где-то под забором и только в щелочку поглядываю на мир.
- Брось ты эти мысли. От них не легче, - сказал Гэс.
- Знаешь что? - сказал Биггер.
- Ну?
- Мне иногда кажется, что со мной случится что-то страшное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
- День сегодня теплый.
- Да, - сказал Гэс.
- Солнце лучше греет, чем паршивые батареи дома.
- Да, хозяева не очень-то стараются топить.
- Квартирную плату требовать - это они знают.
- Хорошо бы скорей настало лето.
- Угу, - сказал Биггер.
Он потянулся всем телом и зевнул. На глазах у него выступили слезы. Четкие контуры стального и бетонного мира расплылись зыбкими волнами. Он моргнул, и мир снова сделался твердым, машинным и ясным. Какое-то движение в небе заставило его поднять голову; он увидел узкую белую ленту, извивающуюся в глубокой синеве.
- Смотри! - сказал Биггер.
- Чего?
- Самолет слова пишет, - сказал Биггер, указывая пальцем.
- Ну!
Они следили за тоненькой полоской белого дыма, заплетавшейся в буквы: ПОКУПАЙТЕ… Самолет летел так высоко, что временами терялся в слепящем свете.
- Его и не видно, - сказал Гэс.
- Как будто маленькая птичка, - пробормотал Биггер, по-детски удивленно вздохнув.
- Здорово летают белые, - сказал Гэс.
- Да, - сказал Биггер, жадно всматриваясь. - Им все можно.
Крошечный самолет бесшумно кружил и петлял, исчезал и появлялся вновь, волоча за собой длинный белый пушистый хвост, ложившийся завитками, точно выдавленная из тюбика зубная паста; завитки разбухали, редели по краям и медленно таяли в воздухе. Самолет выписывал второе слово: ГАЗОЛИН…
- А на какой он высоте? - спросил Биггер.
- Не знаю. Сто миль, а может быть, тысяча.
- Я бы тоже научился так летать, если б можно было, - сказал Биггер задумчиво, как будто обращаясь к самому себе.
Гэс сложил губы бантиком, отодвинулся от стены, втянул голову в плечи, снял кепку, низко поклонился и произнес с притворной почтительностью:
- Да, сэр…
- Поди ты к черту, - сказал Биггер, улыбаясь.
- Да, сэр, - снова сказал Гэс. - Я бы выучился, если б можно было, - повторил Биггер. - Да, если б ты не был негром, и если б у тебя были деньги, и если б тебя приняли в летную школу, ты бы выучился, - сказал Гэс.
Биггер с минуту словно подсчитывал все «если», которые нагромоздил Гэс. Потом оба громко захохотали, поглядывая друг на друга прищуренными глазами. Нахохотавшись, Биггер сказал не то вопросительно, не то утвердительно:
- ЧуднО все-таки белые с нами обходятся.
- Если б только чуднО, - сказал Гэс.
- Может, они и правы, что не дают нам учиться летать, - сказал Биггер. - Потому что если б я, например, полетел на самолете, то уж непременно захватил бы с собой парочку бомб и спустил им на голову…
Они опять засмеялись, продолжая смотреть вверх. Самолет парил и нырял, и за ним на синем небе уже белело слово: СПИД…
- Покупайте газолин Спид, - произнес Биггер, медленно выговаривая слова… - Господи, до чего же мне хотелось бы полетать там, в облаках.
- Вот попадешь в рай, господь тебе крылышки даст, и будешь летать, - сказал Гэс.
Они снова захохотали, а потом опять прислонились к стене, покуривая и щурясь на солнце. Мимо катились по асфальту автомобили. Лицо Биггера в ярком солнечном свете поблескивало, как черный металл. Во взгляде у него застыло задумчивое напряженное недоумение, как у человека, давно уже бьющегося над неразрешимой загадкой, ответ на которую постоянно ускользает от него, но упорно притягивает все его мысли. Молчание раздражало Биггера; ему хотелось сделать что-нибудь, чтобы отвлечься от этой назойливой загадки.
- Давай играть «в белых», - сказал Биггер. Это была их старая игра, заключавшаяся в том, что они старались подражать речи и манерам белых людей.
- Неохота, - сказал Гэс.
- Генерал! - торжественно возгласил Биггер и выжидающе поглядел на Гэса.
- К чертям! Я не хочу играть, - заворчал Гэс.
- Вы будете преданы полевому суду, - сказал Биггер, по-военному отчеканивая слова.
- Пошел ты, черномазый… - засмеялся Гэс.
- Генерал! - настаивал Биггер решительным тоном.
Гэс устало посмотрел на Биггера, потом подтянулся, отдал честь и отвечал:
- Да, сэр.
- Завтра на рассвете пошлите ваши части в наступление и атакуйте неприятеля с левого фланга, - приказал Биггер.
- Да, сэр.
- Пошлите Пятый, Шестой и Седьмой полки, - продолжал Биггер, хмуря брови. - Действуйте танками, газами, авиацией и пехотой.
- Да, сэр, - повторил Гэс и снова отдал честь, щелкнув каблуками.
С минуту они помолчали, глядя друг на друга, выпятив грудь и сжимая губы, чтоб удержать смех. Потом дружно прыснули, потешаясь не то над собой, не то над огромным белым миром, который ширился и высился вокруг них в солнечных лучах.
- Скажи, а что это такое «левый фланг»? - спросил Гэс.
- Не знаю, - сказал Биггер. - Я так слышал в кино.
Они снова захохотали. Потом успокоились и прислонились к стене, дымя сигаретами. Вдруг Биггер увидел, что Гэс сложил левую руку чашечкой и приложил ее к уху, точно телефонную трубку, а правую тоже сложил чашечкой и поднес ко рту.
- Алло, - сказал Гэс.
- Алло, - ответил Биггер. - Кто у телефона?
- Говорит Морган, - сказал Гэс.
- Слушаю вас, мистер Морган, - ответил Биггер, состроив льстивую и подобострастную мину.
- Я желаю, чтоб вы сегодня утром продали на бирже двадцать тысяч акций Американской стали, - сказал Гэс.
- По какой цене, сэр? - спросил Биггер.
- Ах, по какой хотите, - сказал Гэс с напускным раздражением. - У нас их слишком много.
- Да, сэр, - ответил Биггер.
- А в два часа позвоните мне в клуб и скажите, звонил ли президент, - сказал Гэс.
- Да, мистер Морган, - ответил Биггер.
Оба сделали вид, что вешают телефонные трубки, потом покатились со смеху, держась за бока.
- Пари держу, так именно они и говорят, - сказал Гэс.
- Да, наверно, в этом роде, - согласился Биггер.
Они еще помолчали. Затем Биггер поднес ко рту сложенную чашечкой руку и заговорил в воображаемую трубку:
- Алло!
- Алло, - ответил Гэс. - Кто у телефона?
- Говорит президент Соединенных Штатов, - сказал Биггер.
- Я вас слушаю, мистер президент, - ответил Гэс.
- Сегодня в четыре часа дня я созываю заседание кабинета, и вы, как государственный секретарь, обязательно должны явиться.
- Ах, мистер президент, - сказал Гэс, - знаете ли, я очень занят. В Германии чего-то бузят, и я должен послать им ноту…
- Но это очень важно, - возразил Биггер.
- А какой вопрос вы будете разбирать на заседании кабинета? - спросил Гэс.
- Видите ли, негры в Америке очень бузят, - сказал Биггер, давясь от смеха, - надо что-нибудь сделать с этими черномазыми.
- А, ну если это насчет негров, так я приду, мистер президент, - сказал Гэс.
Они повесили воображаемые трубки, привалились к стене и долго хохотали. Мимо продребезжал трамвай. Биггер вздохнул и выругался:
- Сволочье проклятое!
- Чего ты? - Ничего нам делать не дают. - Кто?
- Белые.
- Можно подумать, что ты это только сейчас узнал, - сказал Гэс.
- Нет. Но я никак не могу привыкнуть к этому, - сказал Биггер. - Вот что хочешь, не могу. Я знаю, что лучше не думать об этом, а все-таки думаю. И всякий раз, как я об этом подумаю, мне будто кто-то раскаленным железом тычет в глотку. Ты пойми, Гэс. Вот мы живом здесь, а они живут там. Мы черные, а они белые. У них есть все, а у нас ничего. Им можно всюду, а нам никуда. Живем как в тюрьме. У меня всегда такое чувство, будто я стою где-то под забором и только в щелочку поглядываю на мир.
- Брось ты эти мысли. От них не легче, - сказал Гэс.
- Знаешь что? - сказал Биггер.
- Ну?
- Мне иногда кажется, что со мной случится что-то страшное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107