- А если я не захочу?
- Захочешь, - уверенно ответил комиссар. - Я уже знаю про тебя больше, чем ты сама о себе знаешь. И знаю, что в глубине души ты создана для того, чтобы стать агентом ИнтерГпола и вести жизнь, полную риска и приключений. И если ты заглянешь себе в душу, ты поймешь, насколько я прав. - Я не знаю...
- Тогда вспомни последние дни. Вспомни, как тебе было интересно распутать дело о Веронике и коллекционере де Куврие.
- Интересно, интересно, интересно! - призналась Кора. - Значит, мне можно не возвращаться на Детский остров?
- Ты полетишь к бабушке Насте. Бабушка уже предупреждена о твоем существовании и печет пироги к твоему прилету. Она счастлива.
- О, я тоже! Спасибо! - И Кора, забывшись, вскочила и обняла комиссара, но ее руки прошли сквозь его бесплотное тело.
- Не хватай меня за печенку, - сказал комиссар, - мне щекотно. Поскорее принимайся за отчет и анализы. Скоро прилетает твоя подруга Вероника, и ты должна будешь ей все объяснить и помочь стать самой богатой невестой Галактики. Ты ведь последней видела ее отца... - А потом?
- Отдохнув, возмешь курс на Москву. Пора поступать в Университет.
-А вы же сами сказали, что я буду агентом. - Для того чтобы стать агентом ИнтерГпола, моя девочка, ты должна учиться, учиться и еще раз учиться. Поняла?
Кора хотела возразить, но комиссар растворился в воздухе. Даже улыбки его не осталось.
- Мою маму зовут Алиной, - сказала Кора вслух, - а папу - Максимом. И я их найду. Она подошла к открытому окну. На Марсе стоял яркий солнечный день. Совсем близко, снижаясь, пролетела темнокожая муха и, приложив тонкую лапку к тонкому рту, послала Коре воздушный поцелуй.
НА ПОЛПУТИ С ОБРЫВА
Кopa и Вероника были центром компании. Другие девушки там не прижились, если не считать Кломдидиди, покрытой тонкой короткой зеленой шерстью, нежной и робкой подруги охотника Гранта. Почему они прибились к компании, никто не понимал, а сам Грант объяснял одним словом: "Стая".
Кора и Вероника были похожи почти как близнецы, только Вероника брюнетка, а Кора - светло-русая, хоть и с темными бровями. А глаза у подруг были одинаково синими.
Кора привезла с собой черный парик, а Вероника - русый. Когда было выгодно, они пользовались париками, то становясь неразличимыми, то заменяя одна другую на дроковых встречах или просто свиданиях. Результаты бывали непредсказуемыми.
Но лето выдалось веселым и настроение под стать ему. Сессию подруги сдали удачно, романы и переживания оказались в прошлом, здоровье и красоту у них никто не мог бы отнять, судьбы человечества их не интересовали. Пускай человечество само разбирается со своими судьбами.
Еще в мае, сдав историю искусств, они решили, что улетят в Крым, в Ялту или Коктебель и ровно месяц будут сладко бездельничать, по возможности, не отходя от моря.
И никто им не будет нужен, ни один мужчина, ни один мальчишка, ни один тридцатилетний старикашка. Истинным валькириям нужна тишина и свобода.
Тишина и свобода, которыми девушки пользовались первые три дня, на четвертый день им страшно надоели. За свободу приходилось отчаянно бороться, а тишина давила на уши.
Девушки пожертвовали тишиной и свободой, получив взамен королевские привилегии в небольшом изысканном обществе, которым себя окружили.
Общество состояло из двух поэтов, живших в палатке у скалы Дева, композитора-песенника Миши Гофмана, инженера-авиатора по имени Всеволод и охотника Гранта в сопровождении хрупкой возлюбленной Кломдидиди, покрытой зеленой шерстью. Гофман присоединился последним, он был толстеньким, рыжим, зеленоглазым, с проблемами в личной жизни.
Члены компании жили в разных концах мирного, сонного Симеиза и встречались после завтрака на узком, заваленном каменными глыбами, но тем не менее уютном пляже, в конце которого сахарной головой возвышалась скала Дева, куда можно было подняться по бесконечной лестнице, круто выбитой в камне, а местами нависающей над пропастью.
В зависимости от настроения или каприза длинноногих повелительниц Симеиза пребывание на пляже могло быть заменено морской прогулкой в Алупку, поездкой за кумысом, походом за грибами или даже этюдами. Правда, на этюды ходили лишь дважды, когда был шторм на море, а хотелось показать спутникам и поклонникам, что современная женщина представляет не только физическую ценность. Обе красавицы были надеждой русской архитектуры и не намеревались это таить.
Июль выдался непостоянным, капризным, порой набегали облака, и весь день моросил теплый ленивый дождик, порой поднимался бурный ветер и зеленые, почти горячие волны накатывались на камни пляжа, порой вдруг устанавливалась ангельская погода, когда температура воздуха поднималась до библейских высот и даже ночью хотелось нырнуть в родничок, что журчал в скалах над повисшим на крутом склоне доме дамы Тамары Ивановны, которая сдавала подругам домик в вишневых зарослях.
Но в день, когда начинается это повествование, было умеренно жарко и умеренно ветрено. Так что даже можно было поиграть в нижнем парке в волейбол и потом охладить в море разгоряченные тела.
Кора уговаривала залезть в воду зелененькую возлюбленную охотника Гранта, но та, как смогла, объяснила Коре, что вчера видела в воде медузу, которая показалась ей невероятно страшным и отвратительным зверем. У возлюбленной был широкий вздернутый носик, большой губастый рот и желтые глаза. Шерстка на лице была нежной, как пушок, но на спине и руках становилась гуще и длинней. Ее было приятно гладить. Кломдидиди начинала по-кошачьи мурлыкать, нежась от такой ласки, а охотник Грант говорил:
- Хватит, хватит, вы мне ее совсем избалуете! Он был длинным, сутулым, жилистым мужчиной, на лице и на плечах розовели проплешины молодой кожи после недавних ожогов. Грант говорил, что попал в лесной пожар. Может быть... но девушкам хотелось представлять себе более драматическую причину ожогов, например след дыхания дракона.
Инженер-авиатор Всеволод Той сидел на плоском камне у воды, опустив босые ноги, и когда волна, подкатившись, гладила их пеной, блаженно улыбался, как кот. Вообще-то он был крепким человеком с покатыми тяжелыми плечами и мускулистыми ногами. Его лицо не соответствовало могучему телу редкие брови были нарисованы природой слишком высоко над глазами, отчего он казался растерянным. Хотя был вполне в себе уверен.
Инженер читал большую старинную книгу, которую заказал вчера в Ялтинской библиотеке.
В Ялте и иных городках по побережью жило немало пенсионеров, сохранивших сентиментальную склонность к книгам. Может быть, такой пенсионер всю свою жизнь провел у дисплея и читал только с экрана, но, приехав в тихую обитель, он заказывал в библиотеке копии старых книг и гулял по набережной с настоящей книгой под
мышкой.
Вот и инженер, хоть не был еще пенсионером, но приближался к роковому, с точки зрения девушек, тридцатилетнему возрасту, заказал в библиотеке копию труда издания 1889 года "Археологические загадки Крыма", принадлежавшего перу господина Сладковского.
- Ах, - произносил инженер, ознакомившись с очередной загадкой, - вы не представляете!
Возглас этот ни к кому не обращался, потому что в такую погоду никому и дела не было до древних крымских загадок.
Сам Всеволод занимался изобретением и конструированием самых маленьких летательных аппаратов, тех, что могли подняться в воздух с помощью мускульной силы человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
- Захочешь, - уверенно ответил комиссар. - Я уже знаю про тебя больше, чем ты сама о себе знаешь. И знаю, что в глубине души ты создана для того, чтобы стать агентом ИнтерГпола и вести жизнь, полную риска и приключений. И если ты заглянешь себе в душу, ты поймешь, насколько я прав. - Я не знаю...
- Тогда вспомни последние дни. Вспомни, как тебе было интересно распутать дело о Веронике и коллекционере де Куврие.
- Интересно, интересно, интересно! - призналась Кора. - Значит, мне можно не возвращаться на Детский остров?
- Ты полетишь к бабушке Насте. Бабушка уже предупреждена о твоем существовании и печет пироги к твоему прилету. Она счастлива.
- О, я тоже! Спасибо! - И Кора, забывшись, вскочила и обняла комиссара, но ее руки прошли сквозь его бесплотное тело.
- Не хватай меня за печенку, - сказал комиссар, - мне щекотно. Поскорее принимайся за отчет и анализы. Скоро прилетает твоя подруга Вероника, и ты должна будешь ей все объяснить и помочь стать самой богатой невестой Галактики. Ты ведь последней видела ее отца... - А потом?
- Отдохнув, возмешь курс на Москву. Пора поступать в Университет.
-А вы же сами сказали, что я буду агентом. - Для того чтобы стать агентом ИнтерГпола, моя девочка, ты должна учиться, учиться и еще раз учиться. Поняла?
Кора хотела возразить, но комиссар растворился в воздухе. Даже улыбки его не осталось.
- Мою маму зовут Алиной, - сказала Кора вслух, - а папу - Максимом. И я их найду. Она подошла к открытому окну. На Марсе стоял яркий солнечный день. Совсем близко, снижаясь, пролетела темнокожая муха и, приложив тонкую лапку к тонкому рту, послала Коре воздушный поцелуй.
НА ПОЛПУТИ С ОБРЫВА
Кopa и Вероника были центром компании. Другие девушки там не прижились, если не считать Кломдидиди, покрытой тонкой короткой зеленой шерстью, нежной и робкой подруги охотника Гранта. Почему они прибились к компании, никто не понимал, а сам Грант объяснял одним словом: "Стая".
Кора и Вероника были похожи почти как близнецы, только Вероника брюнетка, а Кора - светло-русая, хоть и с темными бровями. А глаза у подруг были одинаково синими.
Кора привезла с собой черный парик, а Вероника - русый. Когда было выгодно, они пользовались париками, то становясь неразличимыми, то заменяя одна другую на дроковых встречах или просто свиданиях. Результаты бывали непредсказуемыми.
Но лето выдалось веселым и настроение под стать ему. Сессию подруги сдали удачно, романы и переживания оказались в прошлом, здоровье и красоту у них никто не мог бы отнять, судьбы человечества их не интересовали. Пускай человечество само разбирается со своими судьбами.
Еще в мае, сдав историю искусств, они решили, что улетят в Крым, в Ялту или Коктебель и ровно месяц будут сладко бездельничать, по возможности, не отходя от моря.
И никто им не будет нужен, ни один мужчина, ни один мальчишка, ни один тридцатилетний старикашка. Истинным валькириям нужна тишина и свобода.
Тишина и свобода, которыми девушки пользовались первые три дня, на четвертый день им страшно надоели. За свободу приходилось отчаянно бороться, а тишина давила на уши.
Девушки пожертвовали тишиной и свободой, получив взамен королевские привилегии в небольшом изысканном обществе, которым себя окружили.
Общество состояло из двух поэтов, живших в палатке у скалы Дева, композитора-песенника Миши Гофмана, инженера-авиатора по имени Всеволод и охотника Гранта в сопровождении хрупкой возлюбленной Кломдидиди, покрытой зеленой шерстью. Гофман присоединился последним, он был толстеньким, рыжим, зеленоглазым, с проблемами в личной жизни.
Члены компании жили в разных концах мирного, сонного Симеиза и встречались после завтрака на узком, заваленном каменными глыбами, но тем не менее уютном пляже, в конце которого сахарной головой возвышалась скала Дева, куда можно было подняться по бесконечной лестнице, круто выбитой в камне, а местами нависающей над пропастью.
В зависимости от настроения или каприза длинноногих повелительниц Симеиза пребывание на пляже могло быть заменено морской прогулкой в Алупку, поездкой за кумысом, походом за грибами или даже этюдами. Правда, на этюды ходили лишь дважды, когда был шторм на море, а хотелось показать спутникам и поклонникам, что современная женщина представляет не только физическую ценность. Обе красавицы были надеждой русской архитектуры и не намеревались это таить.
Июль выдался непостоянным, капризным, порой набегали облака, и весь день моросил теплый ленивый дождик, порой поднимался бурный ветер и зеленые, почти горячие волны накатывались на камни пляжа, порой вдруг устанавливалась ангельская погода, когда температура воздуха поднималась до библейских высот и даже ночью хотелось нырнуть в родничок, что журчал в скалах над повисшим на крутом склоне доме дамы Тамары Ивановны, которая сдавала подругам домик в вишневых зарослях.
Но в день, когда начинается это повествование, было умеренно жарко и умеренно ветрено. Так что даже можно было поиграть в нижнем парке в волейбол и потом охладить в море разгоряченные тела.
Кора уговаривала залезть в воду зелененькую возлюбленную охотника Гранта, но та, как смогла, объяснила Коре, что вчера видела в воде медузу, которая показалась ей невероятно страшным и отвратительным зверем. У возлюбленной был широкий вздернутый носик, большой губастый рот и желтые глаза. Шерстка на лице была нежной, как пушок, но на спине и руках становилась гуще и длинней. Ее было приятно гладить. Кломдидиди начинала по-кошачьи мурлыкать, нежась от такой ласки, а охотник Грант говорил:
- Хватит, хватит, вы мне ее совсем избалуете! Он был длинным, сутулым, жилистым мужчиной, на лице и на плечах розовели проплешины молодой кожи после недавних ожогов. Грант говорил, что попал в лесной пожар. Может быть... но девушкам хотелось представлять себе более драматическую причину ожогов, например след дыхания дракона.
Инженер-авиатор Всеволод Той сидел на плоском камне у воды, опустив босые ноги, и когда волна, подкатившись, гладила их пеной, блаженно улыбался, как кот. Вообще-то он был крепким человеком с покатыми тяжелыми плечами и мускулистыми ногами. Его лицо не соответствовало могучему телу редкие брови были нарисованы природой слишком высоко над глазами, отчего он казался растерянным. Хотя был вполне в себе уверен.
Инженер читал большую старинную книгу, которую заказал вчера в Ялтинской библиотеке.
В Ялте и иных городках по побережью жило немало пенсионеров, сохранивших сентиментальную склонность к книгам. Может быть, такой пенсионер всю свою жизнь провел у дисплея и читал только с экрана, но, приехав в тихую обитель, он заказывал в библиотеке копии старых книг и гулял по набережной с настоящей книгой под
мышкой.
Вот и инженер, хоть не был еще пенсионером, но приближался к роковому, с точки зрения девушек, тридцатилетнему возрасту, заказал в библиотеке копию труда издания 1889 года "Археологические загадки Крыма", принадлежавшего перу господина Сладковского.
- Ах, - произносил инженер, ознакомившись с очередной загадкой, - вы не представляете!
Возглас этот ни к кому не обращался, потому что в такую погоду никому и дела не было до древних крымских загадок.
Сам Всеволод занимался изобретением и конструированием самых маленьких летательных аппаратов, тех, что могли подняться в воздух с помощью мускульной силы человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121