Тюрьмы она уже не боялась. В ней рос страх перед надвигающимся на нее мраком. Ей становилось все хуже. Мучали головные боли. Воспаленная зудящая кожа, казалось, вот-вот лопнет. И все же, когда кто-нибудь приходил, она настораживалась, вслушивалась в каждое слово, стараясь уловить фальшь.
У Эстер побывала Марианна. Сказала, что очень сожалеет обо всем случившемся. Как только Эстер вернется домой, она переедет, чтобы всем было спокойнее.
– Если ты не врешь мне, – произнесла Эстер, недоверчиво глядя на Марианну, – поговори с Луисом Альберто. Пусть не бросает меня.
– Хорошо. А ты поправляйся…
Марианна привыкла выполнять свои обещания. Нелегко дался ей этот разговор, пожалуй, тяжелее, чем тот – с Леонардо. Тогда она отказывалась от нелюбимого, сейчас – от собственной любви.
Луис Альберто слушал ее, опустив голову. Попробовал возразить, что ребенок не от него.
– Ребенок не виноват, он должен иметь отца и мать… А нам с тобой не судьба, значит…
Луис Альберто больше не стал спорить, но внутренне не согласился с Марианной. Права она только в одном: сейчас не время выяснять отношения с Эстер. А там посмотрим…
Ему надо было выяснить другое: странности с беременностью Эстер. Он посоветовался с отцом. Дон Альберто был поражен. Обещал расспросить Рамону – она-то наверняка знает.
Как испугалась Рамона, когда дон Альберто заговорил с ней об этом! Попыталась сделать вид, что не понимает, о чем речь, и лишь услышав, что без этих сведений врач не в состоянии правильно лечить Эстер, ответила:
– Все так запуталось, сеньор! Эстер, перед тем как выйти замуж, была уверена, что беременна. А потом оказалось – ошибка. Больше я ничего не могу сказать.
Когда Эстер поправится, она сама вам все объяснит. А сейчас, прошу вас, не мучайте меня.
– Вы просите не мучить вас? А почему же вы мучаете нас всех, не желая сказать правду? Прежде всего вы вредите Эстер. Подумайте, что будет, когда она вернется домой? Нельзя строить отношения на лжи!
И Рамона не выдержала:
– Когда Эстер узнала, что ошиблась, она очень испугалась, – вроде бы обманом вышла замуж. Надо было как-то выйти из положения, и она придумала… историю с выкидышем. Доктор Гомес пожалел ее и согласился обставить все так, будто выкидыш случился на самом деле.
– Какая гадость! – не сдержался дон Альберто. – Как же вы-то допустили такое?
– Клянусь вам, сеньор, я ее отговаривала, с самого начала отговаривала, но она сделала по-своему.
– А откуда взялся Гомес? Он же настоящий уголовник! Как Эстер к нему попала?
– Сеньор Авилла посоветовал.
– Что-о? Диего Авилла? А он-то при чем?.. Выходит, он в курсе всех ваших дел?
– Так уж получилось, – потупилась Рамона. – А теперь разрешите мне идти. Эстер ждет.
Она ушла. Дону Альберто казалось, что он попал в трясину, которая засасывает его все больше и больше.
Фернандо не терял времени даром. Он не любил незавершенных дел. Гомес – после надлежащего разноса – наконец выяснил, где Эстер. Телефон великая вещь. Звонок в дом Сальватьерра, мол, родственник Рамоны говорит – и вот вам первая информация: Рамона в больнице, при молодой сеньоре. Звонок в больницу – и Рамона сообщает, что Эстер серьезно больна.
Естественно, эти скудные сведения не слишком обрадовали Фернандо, но тут уж ничего не поделаешь. Пока что он поручил Гомесу снять где-нибудь на окраине Мехико маленький дешевый домик на имя Диего Авилла. Гомес не рискнул спросить – зачем.
Через некоторое время Фернандо позвонила Ирма:
– Объявился Диего. Живет в гостинице, в какой – не сказал… Он тебя боится, избегает встречи… Да я объясняла!.. На днях обещал зайти снова… Передам, как ты велишь: надо всем вместе обсудить интересующий нас вопрос…
Ирма кое о чем умолчала. Диего заявил, что выходит из игры. Считает, что Марианну надо оставить в покое.
Ему не хочется угодить в тюрьму. Ранчо уже приносит доход. Деньги можно переводить за границу в какой-нибудь банк. Когда их накопится побольше, они с Ирмой удерут и плевать им на Фернандо… Ирма обозвала его предателем и идиотом, но пока что решила не выдавать. Трудно предугадать, кто из двоих – Диего или Фернандо – ей понадобится.
Луис Альберто, кипя от негодования, метался по гостиной. История, услышанная отцом от Рамоны, была просто чудовищной.
– Как она могла, как могла! – повторял Луис Альберто. – Сейчас Эстер тяжело больна, и мне искренне жаль ее. Но если она выздоровеет и родит ребенка, неужели мне придется жить с ней под одним кровом?! И вновь эти негодяи – Гомес и Диего Авилла!..
– Сынок, – донья Елена с беспокойством взглянула на сына. – Мне тоже крайне неприятно. Но, надеюсь, ты не станешь сейчас тревожить Эстер выяснением отношений?
– Луис Альберто, – добавил дон Альберто, – мама права!
– Да, боже мой, как вы могли подумать обо мне такое! Я же не изверг. Но эти подонки! Я доберусь до них. И знаю, где навести справки.
Луис Альберто поехал в клуб «Две тысячи».
Фернандо лениво потягивал коньяк и также лениво разговаривал по телефону: может же человек иногда расслабиться! Звонил Гомес. На сей раз он все сделал, как надо. Снял домик на имя Диего Авилла. Договора не подписывал – зачем оставлять свою подпись? Просто заплатил наличными за три месяца вперед.
– …Прекрасно, старина! – Фернандо улыбался. – Деньги отдам, какой разговор. А когда мы доведем до конца то дельце с Марианной…
В этот момент дверь открылась, и вошел Луис Альберто. Фернандо поспешно положил трубку, кивнул ему, но вместо ответного приветствия Луис Альберто резко спросил:
– Что ты затеваешь? Что тебе надо от Марианны?
– Какая Марианна? Ты ослышался, – Фернандо поднялся с кресла.
– Не ври! Я ведь не глухой. Отвечай, не то… – Луис Альберто схватил его за лацканы пиджака и резко встряхнул, не заметив, как Фернандо нажал вмонтированную в стол кнопку.
– Отстань, парень! Не знаю я никакой Марианны!
В этот момент в дверях возникли два дуболома.
Луис Альберто, продолжая держать Фернандо правой рукой, левой нанес ему удар в челюсть. Бушевавшая в нем ярость наконец нашла выход.
– Слышишь, скотина, если ты хоть пальцем тронешь Марианну, я тебя убью! Убью, понял?
– Даниэль, Санчес, что вы рты разинули, кретины?! Вышвырните эту гниду! И чтоб он носа сюда не показывал!
Дуболомы поволокли Луиса Альберто к двери.
Эстер сделали операцию. Доктор сказал, что это единственный шанс спасти жизнь матери и ребенку. Годилась девочка, недоношенная, крохотная, слабенькая. Ее поместили в инкубатор.
Эстер долго не просыпалась после наркоза. А когда пришла в себя, была так слаба, что едва могла говорить. Рамона не услышала, а по губам прочитала – «Пить…» Потом она опять закрыла глаза и задремала. Рамона глядела на бескровное лицо, на запекшийся рот, и ее душили слезы. Она вышла в коридор и разрыдалась.
В этот день к Эстер никого из родных не пустили. Лишь Луису Альберто разрешили взглянуть на нее в приоткрытую дверь.
Домой все вернулись подавленные. Говорить было не о чем. Молча поужинали и разошлись по своим комнатам.
Марианна легла в постель, погасила свет, но долго не могла уснуть.
Сегодня, пока шла операция, не находившая себе места Рамона призналась ей, что она – мать Эстер. И Марианна сейчас думала о ней и не знала, кого ей больше жалко – умирающую Эстер или Району.
Утром все снова поехали в больницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
У Эстер побывала Марианна. Сказала, что очень сожалеет обо всем случившемся. Как только Эстер вернется домой, она переедет, чтобы всем было спокойнее.
– Если ты не врешь мне, – произнесла Эстер, недоверчиво глядя на Марианну, – поговори с Луисом Альберто. Пусть не бросает меня.
– Хорошо. А ты поправляйся…
Марианна привыкла выполнять свои обещания. Нелегко дался ей этот разговор, пожалуй, тяжелее, чем тот – с Леонардо. Тогда она отказывалась от нелюбимого, сейчас – от собственной любви.
Луис Альберто слушал ее, опустив голову. Попробовал возразить, что ребенок не от него.
– Ребенок не виноват, он должен иметь отца и мать… А нам с тобой не судьба, значит…
Луис Альберто больше не стал спорить, но внутренне не согласился с Марианной. Права она только в одном: сейчас не время выяснять отношения с Эстер. А там посмотрим…
Ему надо было выяснить другое: странности с беременностью Эстер. Он посоветовался с отцом. Дон Альберто был поражен. Обещал расспросить Рамону – она-то наверняка знает.
Как испугалась Рамона, когда дон Альберто заговорил с ней об этом! Попыталась сделать вид, что не понимает, о чем речь, и лишь услышав, что без этих сведений врач не в состоянии правильно лечить Эстер, ответила:
– Все так запуталось, сеньор! Эстер, перед тем как выйти замуж, была уверена, что беременна. А потом оказалось – ошибка. Больше я ничего не могу сказать.
Когда Эстер поправится, она сама вам все объяснит. А сейчас, прошу вас, не мучайте меня.
– Вы просите не мучить вас? А почему же вы мучаете нас всех, не желая сказать правду? Прежде всего вы вредите Эстер. Подумайте, что будет, когда она вернется домой? Нельзя строить отношения на лжи!
И Рамона не выдержала:
– Когда Эстер узнала, что ошиблась, она очень испугалась, – вроде бы обманом вышла замуж. Надо было как-то выйти из положения, и она придумала… историю с выкидышем. Доктор Гомес пожалел ее и согласился обставить все так, будто выкидыш случился на самом деле.
– Какая гадость! – не сдержался дон Альберто. – Как же вы-то допустили такое?
– Клянусь вам, сеньор, я ее отговаривала, с самого начала отговаривала, но она сделала по-своему.
– А откуда взялся Гомес? Он же настоящий уголовник! Как Эстер к нему попала?
– Сеньор Авилла посоветовал.
– Что-о? Диего Авилла? А он-то при чем?.. Выходит, он в курсе всех ваших дел?
– Так уж получилось, – потупилась Рамона. – А теперь разрешите мне идти. Эстер ждет.
Она ушла. Дону Альберто казалось, что он попал в трясину, которая засасывает его все больше и больше.
Фернандо не терял времени даром. Он не любил незавершенных дел. Гомес – после надлежащего разноса – наконец выяснил, где Эстер. Телефон великая вещь. Звонок в дом Сальватьерра, мол, родственник Рамоны говорит – и вот вам первая информация: Рамона в больнице, при молодой сеньоре. Звонок в больницу – и Рамона сообщает, что Эстер серьезно больна.
Естественно, эти скудные сведения не слишком обрадовали Фернандо, но тут уж ничего не поделаешь. Пока что он поручил Гомесу снять где-нибудь на окраине Мехико маленький дешевый домик на имя Диего Авилла. Гомес не рискнул спросить – зачем.
Через некоторое время Фернандо позвонила Ирма:
– Объявился Диего. Живет в гостинице, в какой – не сказал… Он тебя боится, избегает встречи… Да я объясняла!.. На днях обещал зайти снова… Передам, как ты велишь: надо всем вместе обсудить интересующий нас вопрос…
Ирма кое о чем умолчала. Диего заявил, что выходит из игры. Считает, что Марианну надо оставить в покое.
Ему не хочется угодить в тюрьму. Ранчо уже приносит доход. Деньги можно переводить за границу в какой-нибудь банк. Когда их накопится побольше, они с Ирмой удерут и плевать им на Фернандо… Ирма обозвала его предателем и идиотом, но пока что решила не выдавать. Трудно предугадать, кто из двоих – Диего или Фернандо – ей понадобится.
Луис Альберто, кипя от негодования, метался по гостиной. История, услышанная отцом от Рамоны, была просто чудовищной.
– Как она могла, как могла! – повторял Луис Альберто. – Сейчас Эстер тяжело больна, и мне искренне жаль ее. Но если она выздоровеет и родит ребенка, неужели мне придется жить с ней под одним кровом?! И вновь эти негодяи – Гомес и Диего Авилла!..
– Сынок, – донья Елена с беспокойством взглянула на сына. – Мне тоже крайне неприятно. Но, надеюсь, ты не станешь сейчас тревожить Эстер выяснением отношений?
– Луис Альберто, – добавил дон Альберто, – мама права!
– Да, боже мой, как вы могли подумать обо мне такое! Я же не изверг. Но эти подонки! Я доберусь до них. И знаю, где навести справки.
Луис Альберто поехал в клуб «Две тысячи».
Фернандо лениво потягивал коньяк и также лениво разговаривал по телефону: может же человек иногда расслабиться! Звонил Гомес. На сей раз он все сделал, как надо. Снял домик на имя Диего Авилла. Договора не подписывал – зачем оставлять свою подпись? Просто заплатил наличными за три месяца вперед.
– …Прекрасно, старина! – Фернандо улыбался. – Деньги отдам, какой разговор. А когда мы доведем до конца то дельце с Марианной…
В этот момент дверь открылась, и вошел Луис Альберто. Фернандо поспешно положил трубку, кивнул ему, но вместо ответного приветствия Луис Альберто резко спросил:
– Что ты затеваешь? Что тебе надо от Марианны?
– Какая Марианна? Ты ослышался, – Фернандо поднялся с кресла.
– Не ври! Я ведь не глухой. Отвечай, не то… – Луис Альберто схватил его за лацканы пиджака и резко встряхнул, не заметив, как Фернандо нажал вмонтированную в стол кнопку.
– Отстань, парень! Не знаю я никакой Марианны!
В этот момент в дверях возникли два дуболома.
Луис Альберто, продолжая держать Фернандо правой рукой, левой нанес ему удар в челюсть. Бушевавшая в нем ярость наконец нашла выход.
– Слышишь, скотина, если ты хоть пальцем тронешь Марианну, я тебя убью! Убью, понял?
– Даниэль, Санчес, что вы рты разинули, кретины?! Вышвырните эту гниду! И чтоб он носа сюда не показывал!
Дуболомы поволокли Луиса Альберто к двери.
Эстер сделали операцию. Доктор сказал, что это единственный шанс спасти жизнь матери и ребенку. Годилась девочка, недоношенная, крохотная, слабенькая. Ее поместили в инкубатор.
Эстер долго не просыпалась после наркоза. А когда пришла в себя, была так слаба, что едва могла говорить. Рамона не услышала, а по губам прочитала – «Пить…» Потом она опять закрыла глаза и задремала. Рамона глядела на бескровное лицо, на запекшийся рот, и ее душили слезы. Она вышла в коридор и разрыдалась.
В этот день к Эстер никого из родных не пустили. Лишь Луису Альберто разрешили взглянуть на нее в приоткрытую дверь.
Домой все вернулись подавленные. Говорить было не о чем. Молча поужинали и разошлись по своим комнатам.
Марианна легла в постель, погасила свет, но долго не могла уснуть.
Сегодня, пока шла операция, не находившая себе места Рамона призналась ей, что она – мать Эстер. И Марианна сейчас думала о ней и не знала, кого ей больше жалко – умирающую Эстер или Району.
Утром все снова поехали в больницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150