Однако если он завершил одну стадию, то должен подниматься на следующий уровень, иначе происходит саморазрушение. Так и працивилизация окончила первый этап эволюции, овладела в совершенстве многими знаниями, умела управлять энергиями этого плана, но не пошла дальше и потому погибла в огне собственно тех сил, которые сама пробудила. Древние не смогли отказаться от обладания этими энергиями и подняться на новый уровень овладения силою любви, и потому были уничтожены.
— Это очень интересно, Дельфи, но какое отношение все это имеет к настоящему времени?
— Сейчас наступает период, Владимир, когда люди также должны сделать шаг на следующий уровень эволюции и овладеть энергиями любви.
— Ты хочешь сказать, что сегодня нет таких людей, которые вступили бы на путь любви?
— Несомненно, есть, но подавляющее большинство людей слишком увлеклись силами первого уровня и ничего более не желают знать, потому как гордость от собственных достижений застлала им глаза и они не видят, что пора все это оставить и совершить следующий шаг по лестнице эволюции. Очевидно, что подниматься вверх трудно, потому что приходится отказываться от прежних наработок, от устоявшихся взглядов, способностей, приобретенных в результате практики, но иного выхода нет.
— Хорошо, Дельфи, я это понял, но какое отношение ко мне имеет все сказанное? Ты желаешь, чтобы я написал об этом?
— Не только это, Владимир, ты должен открыть свой затвор и вновь, как и прежде, начать проводить занятия и семинары.
— Прошу тебя, не надо об этом, все это уже позади. Я слишком люблю тишину и уединение, чтобы вернуться к прежнему образу своей жизни. Все это было, но прошло, — произнес я и мне стало грустно, ибо я даже не желал слышать о том, чтобы изменить уклад своей жизни.
— Ты не понимаешь, Владимир! — вдруг разгорячилась Дельфания. — Ты завершил весь цикл эволюции, прошел все три ступени и потому ты должен помочь идущим подняться на следующую ступень — уровень любви.
Я молчал, потому что весь этот разговор зашел, как мне казалось, «не в ту степь».
А Дельфания меж тем продолжала:
— Ты помнишь, как ты вступил на путь смирения и недеяния, когда отказался от успеха, от своих достижений, от славы и удалился в пустынь?
Я молча кивал головой.
— Это было самое трудное и самое тяжелое испытание для тебя, потому как куда легче чего-либо добиться, завоевать, нежели потом отказаться от достигнутого, но ты сумел это сделать, и отныне для тебя период отрешения от плодов рук своих завершен.
Я не знал, как уйти от разговора, ведь Дельфания буквально припирала меня к стенке, и мне некуда было скрыться от ее аргументов.
— Допустим, Дельфи, это так, но откуда ты знаешь, что путь смирения мною пройден? — защищался я не без надежды на то, что все-таки выскользну из-под ее натиска.
И я уже было начал праздновать победу, как вдруг она как-то странно блеснула глазами и ее щеки потемнели.
— Ты прошел последнее испытание, — произнесла Дельфания тихо, с некоторой неуверенностью в голосе.
— Какое еще испытание? Дельфи, ты решила меня разыграть, я ничего не понимаю.
— Дай мне слово, что не обидишься, тогда скажу, — вдруг выговорила она.
— Конечно, Дельфи, я даю тебе слово, но только давай поскорее завершим наш разговор. Ведь я люблю тебя, — произнес я в надежде наконец-таки перейти от любви эволюционной к любви человеческой.
— Последним испытанием на этапе смирения была жемчужина, которую я тебе подарила. Ты не принял ее, выбросил, а потому ты сдал этот экзамен.
— Ты хочешь сказать, что твой подарок был на самом деле не подарком, а проверкой, которую ты мне устроила?! — выговорил я, поднявшись и глядя Дельфании прямо в глаза.
Зря я давал слово, потому как вдруг негодование захватило мое сердце.
— Не я подвергла тебя испытанию, а дельфины, — произнесла Дельфания с нотами извинения в голосе. — Не обижайся, но так было нужно. Я не могла тебя предупредить. Я хотела, но тогда экзамен потерял бы смысл, потому что ты заранее знал бы правильный ответ.
Мне вдруг стало жаль Дельфанию, ведь, по всей видимости, она страдала и переживала о том, что именно на ее долю выпало проверить меня. Я обнял ее и прошептал на ухо:
— Ну хорошо, Дельфи, пусть будет так. Я принимаю твои пожелания и наставления. Но что я должен делать?
— Ты начнешь проводить занятия прямо здесь, в этом священном можжевеловом лесу, под сенью этого царя, — и Дельфания прикоснулась рукой к стволу тысячелетнего можжевельника. — Сюда, в это сказочное можжевеловое царство, притекут многие люди. Каждый найдет здесь свое дерево, которое исцелит его душевные и физические недуги, снимет сглаз и порчу, укрепит дух и тело, откроет новые горизонты сознания, а главное, воспламенит его сердце большой, животворящей любовью. И ты должен все это здесь организовать.
— Выходит, люди во сне, которые сидели под деревьями, и есть те, кто будут здесь исцеляться?
— Да, Владимир, для многих это место станет своеобразным трамплином в мир оздоровления и омоложения, преображения и возрождения. Каждый пришедший сюда с открытым сердцем, доброй, искренней душой найдет здесь ответ на свой вопрос, получит небесные откровения и снисхождение высшей энергии любви, которая преобразит их жизнь и отворит дверь в новый горизонт эволюции.
— Это и есть еще одна моя миссия на земле? — Истинно так, — произнесла Дельфания.
— А почему я видел себя рыцарем на белом коне? Что это значит?
— Этот сон был мистическим. Ты видел как бы свой образ, который подобен рыцарю, несущему свою любовь всему миру, проходя через испытания и тревоги, скорби и битвы. Дух твоих предков, начиная от працивилизации, через друидов и бардов проявился в тебе, и потому ты должен исполнить то, что не сделали они — помочь людям совершить восхождение на следующую ступень эволюции — любви. Причем ты способен на это, потому что научить других подняться выше дано лишь тому, кто завершил прохождение более высокого уровня. Подобно как учителем в школе может быть лишь обучившийся в институте, а не тот, кто окончил школу, хотя даже и с отличием.
А потом Дельфания рассказывала, как организовать занятия здесь, под открытым небом, как изготовить можжевеловый клинок и какую молитву над ним прочитать, чтобы люди могли увезти его с собой и пользоваться им для защиты от негативных воздействий и снятия сглаза, порчи. Как ни странно, но от полного непринятия предложения Дельфании о занятиях я дошел до того, что меня увлекло это дело. Ведь действительно само место, можжевеловый аромат, энергия, близость моря будто созданы для преображения и возрождения людей. Истинно священный лес!
Я смотрел на причудливые темные силуэты можжевельников и мне представлялось, что это уже не деревья, а древние старцы, внимательно смотрящие на меня из глубины веков, молча покачивающие седыми головами в знак согласия и подтверждения всему тому, что поведала мне Дельфания в эту лунную ночь под сенью тысячелетнего мудреца.
Глава 20. ЕСЛИ ОЧЕНЬ ВЕРИТЬ
— Это наша последняя ночь, Вова, — печально произнесла Дельфания, что прозвучало для меня как самый страшный приговор.
Конечно, это должно было когда-нибудь случиться, ведь только серое и пустое не имеет конца, а хорошее всегда очень быстро завершается. Расставание необходимо было пережить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Это очень интересно, Дельфи, но какое отношение все это имеет к настоящему времени?
— Сейчас наступает период, Владимир, когда люди также должны сделать шаг на следующий уровень эволюции и овладеть энергиями любви.
— Ты хочешь сказать, что сегодня нет таких людей, которые вступили бы на путь любви?
— Несомненно, есть, но подавляющее большинство людей слишком увлеклись силами первого уровня и ничего более не желают знать, потому как гордость от собственных достижений застлала им глаза и они не видят, что пора все это оставить и совершить следующий шаг по лестнице эволюции. Очевидно, что подниматься вверх трудно, потому что приходится отказываться от прежних наработок, от устоявшихся взглядов, способностей, приобретенных в результате практики, но иного выхода нет.
— Хорошо, Дельфи, я это понял, но какое отношение ко мне имеет все сказанное? Ты желаешь, чтобы я написал об этом?
— Не только это, Владимир, ты должен открыть свой затвор и вновь, как и прежде, начать проводить занятия и семинары.
— Прошу тебя, не надо об этом, все это уже позади. Я слишком люблю тишину и уединение, чтобы вернуться к прежнему образу своей жизни. Все это было, но прошло, — произнес я и мне стало грустно, ибо я даже не желал слышать о том, чтобы изменить уклад своей жизни.
— Ты не понимаешь, Владимир! — вдруг разгорячилась Дельфания. — Ты завершил весь цикл эволюции, прошел все три ступени и потому ты должен помочь идущим подняться на следующую ступень — уровень любви.
Я молчал, потому что весь этот разговор зашел, как мне казалось, «не в ту степь».
А Дельфания меж тем продолжала:
— Ты помнишь, как ты вступил на путь смирения и недеяния, когда отказался от успеха, от своих достижений, от славы и удалился в пустынь?
Я молча кивал головой.
— Это было самое трудное и самое тяжелое испытание для тебя, потому как куда легче чего-либо добиться, завоевать, нежели потом отказаться от достигнутого, но ты сумел это сделать, и отныне для тебя период отрешения от плодов рук своих завершен.
Я не знал, как уйти от разговора, ведь Дельфания буквально припирала меня к стенке, и мне некуда было скрыться от ее аргументов.
— Допустим, Дельфи, это так, но откуда ты знаешь, что путь смирения мною пройден? — защищался я не без надежды на то, что все-таки выскользну из-под ее натиска.
И я уже было начал праздновать победу, как вдруг она как-то странно блеснула глазами и ее щеки потемнели.
— Ты прошел последнее испытание, — произнесла Дельфания тихо, с некоторой неуверенностью в голосе.
— Какое еще испытание? Дельфи, ты решила меня разыграть, я ничего не понимаю.
— Дай мне слово, что не обидишься, тогда скажу, — вдруг выговорила она.
— Конечно, Дельфи, я даю тебе слово, но только давай поскорее завершим наш разговор. Ведь я люблю тебя, — произнес я в надежде наконец-таки перейти от любви эволюционной к любви человеческой.
— Последним испытанием на этапе смирения была жемчужина, которую я тебе подарила. Ты не принял ее, выбросил, а потому ты сдал этот экзамен.
— Ты хочешь сказать, что твой подарок был на самом деле не подарком, а проверкой, которую ты мне устроила?! — выговорил я, поднявшись и глядя Дельфании прямо в глаза.
Зря я давал слово, потому как вдруг негодование захватило мое сердце.
— Не я подвергла тебя испытанию, а дельфины, — произнесла Дельфания с нотами извинения в голосе. — Не обижайся, но так было нужно. Я не могла тебя предупредить. Я хотела, но тогда экзамен потерял бы смысл, потому что ты заранее знал бы правильный ответ.
Мне вдруг стало жаль Дельфанию, ведь, по всей видимости, она страдала и переживала о том, что именно на ее долю выпало проверить меня. Я обнял ее и прошептал на ухо:
— Ну хорошо, Дельфи, пусть будет так. Я принимаю твои пожелания и наставления. Но что я должен делать?
— Ты начнешь проводить занятия прямо здесь, в этом священном можжевеловом лесу, под сенью этого царя, — и Дельфания прикоснулась рукой к стволу тысячелетнего можжевельника. — Сюда, в это сказочное можжевеловое царство, притекут многие люди. Каждый найдет здесь свое дерево, которое исцелит его душевные и физические недуги, снимет сглаз и порчу, укрепит дух и тело, откроет новые горизонты сознания, а главное, воспламенит его сердце большой, животворящей любовью. И ты должен все это здесь организовать.
— Выходит, люди во сне, которые сидели под деревьями, и есть те, кто будут здесь исцеляться?
— Да, Владимир, для многих это место станет своеобразным трамплином в мир оздоровления и омоложения, преображения и возрождения. Каждый пришедший сюда с открытым сердцем, доброй, искренней душой найдет здесь ответ на свой вопрос, получит небесные откровения и снисхождение высшей энергии любви, которая преобразит их жизнь и отворит дверь в новый горизонт эволюции.
— Это и есть еще одна моя миссия на земле? — Истинно так, — произнесла Дельфания.
— А почему я видел себя рыцарем на белом коне? Что это значит?
— Этот сон был мистическим. Ты видел как бы свой образ, который подобен рыцарю, несущему свою любовь всему миру, проходя через испытания и тревоги, скорби и битвы. Дух твоих предков, начиная от працивилизации, через друидов и бардов проявился в тебе, и потому ты должен исполнить то, что не сделали они — помочь людям совершить восхождение на следующую ступень эволюции — любви. Причем ты способен на это, потому что научить других подняться выше дано лишь тому, кто завершил прохождение более высокого уровня. Подобно как учителем в школе может быть лишь обучившийся в институте, а не тот, кто окончил школу, хотя даже и с отличием.
А потом Дельфания рассказывала, как организовать занятия здесь, под открытым небом, как изготовить можжевеловый клинок и какую молитву над ним прочитать, чтобы люди могли увезти его с собой и пользоваться им для защиты от негативных воздействий и снятия сглаза, порчи. Как ни странно, но от полного непринятия предложения Дельфании о занятиях я дошел до того, что меня увлекло это дело. Ведь действительно само место, можжевеловый аромат, энергия, близость моря будто созданы для преображения и возрождения людей. Истинно священный лес!
Я смотрел на причудливые темные силуэты можжевельников и мне представлялось, что это уже не деревья, а древние старцы, внимательно смотрящие на меня из глубины веков, молча покачивающие седыми головами в знак согласия и подтверждения всему тому, что поведала мне Дельфания в эту лунную ночь под сенью тысячелетнего мудреца.
Глава 20. ЕСЛИ ОЧЕНЬ ВЕРИТЬ
— Это наша последняя ночь, Вова, — печально произнесла Дельфания, что прозвучало для меня как самый страшный приговор.
Конечно, это должно было когда-нибудь случиться, ведь только серое и пустое не имеет конца, а хорошее всегда очень быстро завершается. Расставание необходимо было пережить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81