Может быть, во мне произошло нечто такое, отчего реальность поменяла свое обыденное для меня восприятие? Но это не главное, подумал я. Более всего меня, грешным делом, расстраивало не состояние Илюши, а то, что сегодня я уже не вернусь в лагуну к Дельфании. Не вернусь туда и завтра, и вероятно, нам суждено увидеться не скоро, потому что пока не встанет на ноги и не окрепнет Илюша, уйти я не смогу. А состояние мальчика, столько пережившего, нужно восстанавливать начиная с души. Одно ясно, что Илюша пережил глубокий стресс и его нужно отвлечь. Только вот чем или как? Решив эту задачу, можно будет здоровье его поправить, ведь от природы он крепок и вынослив.
В городе я сделал все нужные покупки, приобрел несколько газет, чтобы вконец не отстать от жизни, и к вечеру вернулся в Горный. Сделал Илье необходимые оздоровительные процедуры, покормил, напоил чаем, и тот быстро уснул. Сам лег в другой комнате, зажег настенный светильник и принялся рассматривать газеты. И первое, что поразило меня, это дата выпуска газет. Оказалось, что уже конец мая, то есть я отсутствовал целых два месяца! Меня бросило в пот; Что же произошло, почему я не заметил столь быстрого течения времени? Но когда я взглянул на заголовок одной большой статьи, то переключился на другое сообщение, что ввело меня в еще большее волнение и поглотило предыдущие откровения. Статья называлась «Мегги спасла новорожденную девочку». Вот ее дословное содержание:
"Александр Иванович поздним вечером перед сном отправился прогуляться со спаниелем Мегги. Место прогулки было глухим и пустынным. С одной стороны речка Цемес, с другой гаражи, а посередине линия электропередач. Под одной из высоковольтных опор Александр Иванович нашел новорожденного младенца, которого оставила умирать бессердечная мамаша. «Мегги у нас трусиха, — рассказывал Александр Иванович, — чуть услышит лай собак, сразу жмется к ногам. А тут вдруг ни с того ни с сего осмелела, лает, рычит. Я ее зову: „Мегги, пойдем!“ — а она стала точно вкопанная. Пришлось мне заглянуть под куст, куда указывала собака. А там девочка с плацентой, пуповина обвилась вокруг ножки. Девочка была завернута в полотенце, двигала ручками и тяжело дышала». Малютку доставили в роддом в крайне тяжелом состоянии: ввиду глубокого переохлаждения температура тела составляла 34 градуса, когда температура новорожденных должна быть 37. Врачи борются за жизнь девочки. А на обложке истории болезни выведено «Неизвестная».
Нет слов описать волнение, с которым я прочитал этот материал. Все как-то сразу навалилось на меня и, естественно, ни о каком сне не могло быть и речи. Возможно, сейчас решалась жизнь этого ребенка, брошенного на пустыре и обреченного умереть, если бы не Мегги, а вернее, если бы не вмешалась Дельфания. Но и сейчас ее жизнь в опасности.
Инстинктивно я подошел к своему иконостасу, поправил горящую лампадку и начал читать молитвы Богородице о выздоровлении… а вот имени, кроме как Неизвестная не было. Ну что ж, подумал я, пусть будет Неизвестная, ведь, возможно, помощь сегодня нужна не только этой малютке, но другой или другому мальцу.
На следующий день я уже был в детской больнице и услышал то, что пролило на мое сердце настоящий бальзам: «В первые дни малышка теряла вес, — рассказывала заведующая реанимацией. — Мы опасались отека головного мозга, но на третий день она пошла на поправку». К тому же у девочки не были обнаружены ни вензаболевания, ни гепатиты, ни ВИЧ-инфекция. Посмотреть на нее мне, естественно, не разрешили, но это нисколько не омрачило моего воистину праздничного настроения. Я съездил в магазин, купил подгузники и отвез в больницу, взяв с медперсонала обещание, что они будут использованы для Неизвестной.
Вернулся я в Горный в прекрасном расположении духа. Илюша сразу заметил во мне перемену и спросил:
— Дядя Вова, что случилось? Вы выглядите так, будто у вас день рождения.
— Ты прав, Илюша, сегодня день рождения, только не мой, но все равно как мой.
— Как это понять?
— Ты ложись спать, а расскажу тебе одну удивительную историю. Она почти что сказочная, но она произошла на самом деле.
И начал рассказывать обо всем, что со мной произошло за время отсутствия Ильи. Поведал ему, наконец, о Дельфании, о встрече с ней, опустив только наши с ней сокровенные чувства и взаимоотношения. В домик тем временем вползла ночь. Я не видел Илюши, перед моими глазами протекали события прошедших волшебных месяцев, приобретя необычайную яркость и красоту.
— Так что, Илюша, ты был прав, когда предположил, что звери собирались для решения важных вопросов, — так завершил я свое повествование, чтобы похвалой приободрить мальчика.
Илюша ничего не ответил, и я подумал, что он заснул. А у меня, напротив, сон как рукой сняло. Сердце застонало от любви и разлуки, от того, что я почувствовал до боли, как мне не хватает ее. «Бог мой! Как же я буду без тебя жить, Дельфи!?» — сказал я сам себе. И вдруг раздался голос Илюши в темноте:
— Дядя Вова, вы любите Дельфанию?
Это меня обескуражило, ибо в своем повествовании, мне казалось, не давал никаких намеков на свое отношение к женщине из моря. А вот мальчишечье сердце уловило то, что я пытался сокрыть, значит, действительно не скроешь то, что поет и цветет в твоем сердце.
— Почему ты так решил? — спросил я.
— Не знаю, дядя Вова, я так почувствовал. Когда вы говорили о Дельфании, то в вашем голосе было что— то такое необычное, что я так подумал, — ответил Илюша, а потом задал следующий вопрос:
— А Дельфания вас полюбила?
Ну что сказать мальчику? Как обьяснить ему, что я не могу и часа без нее прожить, что все мое существо стонет от безумной любви и блаженства и что ту сладость и счастье, какие я пережил с Дельфанией, невозможно ни описать, ни выразить никаким языком. Но самое главное, что теперь я не знаю, как мне дальше жить без нее, как вернуться в мир людей, когда я познал мир моря, жизнь, где только солнце, только радость и любовь, любовь, которая навсегда и которой нет конца.
— А может быть, вам жениться на Дельфании? — спросил Илюша, не дождавшись от меня ответа на предыдущий вопрос.
Больше я ничего не отвечал мальчику, потому что к горлу подступил комок и слезы навернулись на глаза. Я мог себе позволить это, когда меня никто не видит, когда ночь, тишина и любовь, летящая через всю вселенную туда, в море, где Дельфания резвится с дельфинами.
Глава 17. ПРОЩАЛЬНЫЙ ТАНЕЦ ЛЮБВИ ПОД ОБЛАКАМИ
Не знаю, насколько повлиял на Илюшу мой рассказ, но он очень быстро поправился, а самое главное, настроение у него стало бодрым и веселым — не осталось и следа от прежних ударов и переживаний, которые постигли мальчика в последние месяцы и годы. Я был рад за него, но еще больше меня радовало то, что теперь я могу отправиться к Дельфании. Конечно, я подозревал о том, что Илюша запросится пойти со мной, и потому внутренне дал себе твердую установку, как решительно отвергнуть просьбу Илюши. Однако на самом деле оказалось все иначе, потому что установки и намерения, как видится, это одно, а жизнь — это совсем другое. И когда Илюша стал со слезами на глазах упрашивать меня взять его с собой, я не мог ему возразить и согласился без лишних отговорок.
— Хорошо, Илюша, я возьму тебя, но только ты будешь меня слушаться, как солдат генерала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
В городе я сделал все нужные покупки, приобрел несколько газет, чтобы вконец не отстать от жизни, и к вечеру вернулся в Горный. Сделал Илье необходимые оздоровительные процедуры, покормил, напоил чаем, и тот быстро уснул. Сам лег в другой комнате, зажег настенный светильник и принялся рассматривать газеты. И первое, что поразило меня, это дата выпуска газет. Оказалось, что уже конец мая, то есть я отсутствовал целых два месяца! Меня бросило в пот; Что же произошло, почему я не заметил столь быстрого течения времени? Но когда я взглянул на заголовок одной большой статьи, то переключился на другое сообщение, что ввело меня в еще большее волнение и поглотило предыдущие откровения. Статья называлась «Мегги спасла новорожденную девочку». Вот ее дословное содержание:
"Александр Иванович поздним вечером перед сном отправился прогуляться со спаниелем Мегги. Место прогулки было глухим и пустынным. С одной стороны речка Цемес, с другой гаражи, а посередине линия электропередач. Под одной из высоковольтных опор Александр Иванович нашел новорожденного младенца, которого оставила умирать бессердечная мамаша. «Мегги у нас трусиха, — рассказывал Александр Иванович, — чуть услышит лай собак, сразу жмется к ногам. А тут вдруг ни с того ни с сего осмелела, лает, рычит. Я ее зову: „Мегги, пойдем!“ — а она стала точно вкопанная. Пришлось мне заглянуть под куст, куда указывала собака. А там девочка с плацентой, пуповина обвилась вокруг ножки. Девочка была завернута в полотенце, двигала ручками и тяжело дышала». Малютку доставили в роддом в крайне тяжелом состоянии: ввиду глубокого переохлаждения температура тела составляла 34 градуса, когда температура новорожденных должна быть 37. Врачи борются за жизнь девочки. А на обложке истории болезни выведено «Неизвестная».
Нет слов описать волнение, с которым я прочитал этот материал. Все как-то сразу навалилось на меня и, естественно, ни о каком сне не могло быть и речи. Возможно, сейчас решалась жизнь этого ребенка, брошенного на пустыре и обреченного умереть, если бы не Мегги, а вернее, если бы не вмешалась Дельфания. Но и сейчас ее жизнь в опасности.
Инстинктивно я подошел к своему иконостасу, поправил горящую лампадку и начал читать молитвы Богородице о выздоровлении… а вот имени, кроме как Неизвестная не было. Ну что ж, подумал я, пусть будет Неизвестная, ведь, возможно, помощь сегодня нужна не только этой малютке, но другой или другому мальцу.
На следующий день я уже был в детской больнице и услышал то, что пролило на мое сердце настоящий бальзам: «В первые дни малышка теряла вес, — рассказывала заведующая реанимацией. — Мы опасались отека головного мозга, но на третий день она пошла на поправку». К тому же у девочки не были обнаружены ни вензаболевания, ни гепатиты, ни ВИЧ-инфекция. Посмотреть на нее мне, естественно, не разрешили, но это нисколько не омрачило моего воистину праздничного настроения. Я съездил в магазин, купил подгузники и отвез в больницу, взяв с медперсонала обещание, что они будут использованы для Неизвестной.
Вернулся я в Горный в прекрасном расположении духа. Илюша сразу заметил во мне перемену и спросил:
— Дядя Вова, что случилось? Вы выглядите так, будто у вас день рождения.
— Ты прав, Илюша, сегодня день рождения, только не мой, но все равно как мой.
— Как это понять?
— Ты ложись спать, а расскажу тебе одну удивительную историю. Она почти что сказочная, но она произошла на самом деле.
И начал рассказывать обо всем, что со мной произошло за время отсутствия Ильи. Поведал ему, наконец, о Дельфании, о встрече с ней, опустив только наши с ней сокровенные чувства и взаимоотношения. В домик тем временем вползла ночь. Я не видел Илюши, перед моими глазами протекали события прошедших волшебных месяцев, приобретя необычайную яркость и красоту.
— Так что, Илюша, ты был прав, когда предположил, что звери собирались для решения важных вопросов, — так завершил я свое повествование, чтобы похвалой приободрить мальчика.
Илюша ничего не ответил, и я подумал, что он заснул. А у меня, напротив, сон как рукой сняло. Сердце застонало от любви и разлуки, от того, что я почувствовал до боли, как мне не хватает ее. «Бог мой! Как же я буду без тебя жить, Дельфи!?» — сказал я сам себе. И вдруг раздался голос Илюши в темноте:
— Дядя Вова, вы любите Дельфанию?
Это меня обескуражило, ибо в своем повествовании, мне казалось, не давал никаких намеков на свое отношение к женщине из моря. А вот мальчишечье сердце уловило то, что я пытался сокрыть, значит, действительно не скроешь то, что поет и цветет в твоем сердце.
— Почему ты так решил? — спросил я.
— Не знаю, дядя Вова, я так почувствовал. Когда вы говорили о Дельфании, то в вашем голосе было что— то такое необычное, что я так подумал, — ответил Илюша, а потом задал следующий вопрос:
— А Дельфания вас полюбила?
Ну что сказать мальчику? Как обьяснить ему, что я не могу и часа без нее прожить, что все мое существо стонет от безумной любви и блаженства и что ту сладость и счастье, какие я пережил с Дельфанией, невозможно ни описать, ни выразить никаким языком. Но самое главное, что теперь я не знаю, как мне дальше жить без нее, как вернуться в мир людей, когда я познал мир моря, жизнь, где только солнце, только радость и любовь, любовь, которая навсегда и которой нет конца.
— А может быть, вам жениться на Дельфании? — спросил Илюша, не дождавшись от меня ответа на предыдущий вопрос.
Больше я ничего не отвечал мальчику, потому что к горлу подступил комок и слезы навернулись на глаза. Я мог себе позволить это, когда меня никто не видит, когда ночь, тишина и любовь, летящая через всю вселенную туда, в море, где Дельфания резвится с дельфинами.
Глава 17. ПРОЩАЛЬНЫЙ ТАНЕЦ ЛЮБВИ ПОД ОБЛАКАМИ
Не знаю, насколько повлиял на Илюшу мой рассказ, но он очень быстро поправился, а самое главное, настроение у него стало бодрым и веселым — не осталось и следа от прежних ударов и переживаний, которые постигли мальчика в последние месяцы и годы. Я был рад за него, но еще больше меня радовало то, что теперь я могу отправиться к Дельфании. Конечно, я подозревал о том, что Илюша запросится пойти со мной, и потому внутренне дал себе твердую установку, как решительно отвергнуть просьбу Илюши. Однако на самом деле оказалось все иначе, потому что установки и намерения, как видится, это одно, а жизнь — это совсем другое. И когда Илюша стал со слезами на глазах упрашивать меня взять его с собой, я не мог ему возразить и согласился без лишних отговорок.
— Хорошо, Илюша, я возьму тебя, но только ты будешь меня слушаться, как солдат генерала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81