Необходимо было реконструиро-
вать их линии долагерной жизни, их переживания в лагере,
их жизнь после выхода из лагеря. Пробуждались также
сомнения, достаточно ли объективен использованный ме-
тод, выдерживает ли он критерии научности. Ведь он опи-
рался, главным образом, на умении <вчувствоваться> в ис-
288
следуемого. Многие переживания стерлись в памяти ис-
следуемых, подверглись различным искажениям. При по-
пытках обобщения смазывались индивидуальные и не-
повторимые силуэты исследуемых. Из многих деталей
трудно было выбрать наиболее существенные. Не всегда
выбор на основе статистического анализа был наиболее
правильным. Таких вопросов и сомнений возникало мно-
го при обработке историй жизни первых ста исследован-
ных бывших узников. Позднее исследования расшири-
лись на несколько десятков так называемых <освепцим-
ских детей>, т. е. людей, которые родились в лагере, либо
попали туда детьми. Здесь проблематика отличалась от
проблематики <взрослых узников>, но были и некоторые
общие для этих груцн черты.
Общение с человеком, пережившим лагерь, порождает
у каждого психиатра много вопросов. Эти вопросы иногда
затрагивают основную суть профессиональной ориента-
ции психиатра. Они связаны с основным вопросом, на ко-
торый каждый психиатр пытается дать себе гипотетичес-
кий ответ, а именно: что такое человек. По-видимому, пси-
хиатр, не сталкивавшийся с бывшими узниками лагерей,
как-то иначе формулирует ответ на этот вопрос, нежели
тот, который с этими людьми имел возможность встре-
чаться. Здесь речь идет о проблеме человека, оказавшего-
ся в пограничной ситуации, которая раскрывает его в но-
вых, иногда неожиданных перспективах. Именно это рас-
ширение психиатрических перспектив было, как представ-
ляется, причиной многих трудностей, с которыми ученые
сталкивались при попытках научной обработки данных,
собранных в контактах с бывшими узниками. Необходи-
мо было освобождаться от стереотипов психиатрического
мышления. Достаточно несмело также формулировались
выводы, вытекающие из первых наблюдений.
Контакт с бывшими узниками не закончился по окон-
чании первых исследований. Бывшие узники обращались
и обращаются за медицинскими советами. Среди них про-
водилось анкетирование. Большая группа бывших узни-
ков, которые подвергались в лагере псевдонаучным экспе-
r\r~\r\
289
10 Заказ № 2191
риментам, была обстоятельно обследована в клинике ин-
фекционных заболеваний медицинской академии под ру-
ководством профессора В. Фейкла и доктора М. Новак-
Голомбовой. В рамках многосторонних исследований важ-
ную роль играют психиатрические и энцефалографичес-
кие исследования. В психиатрической клинике медицин-
ской академии в Кракове до настоящего времени было
обследовано в общей сложности около пятисот бывших
узников.
Дальнейшие исследования и контакты, в общем, под-
твердили то, что выявилось в ходе анализа историй жизни
первых ста обследованных бывших узников. Также ис-
следования, проведенные в других научных центрах, соот-
ветствовали этим первым наблюдениям. Это доказывает
надежность научных методов психиатрии, хотя сами пси-
хиатры не всегда в этом уверены.
После десяти лет исследований и наблюдений, следова-
тельно, можно со значительно большей уверенностью по-
пытаться определить своеобразные черты, характеризую-
щие людей, переживших концентрационные лагеря. Уже
первые исследователи, которые вскоре после войны занима-
лись состоянием здоровья бывших узников, обратили вни-
мание на такие черты, которые позволили им обозначить их
общим названием <прогрессирующей астении> (.asthenie
progressive), <постлагерной астении>, либо <синдромом
концлагеря> (КЛ-синдром). Этот факт тем более интере-
сен, что наблюдаемые у бывших узников болезненные из-
менения, бывшие следствием пребывания в лагере, были
ведь разнородными равно в соматической картине, как и в
психической. Например, у кого-то из бывших узников
следствием пребывания в лагере может быть преждевре-
менный склероз сосудов мозга, у других - туберкулез
легких, хронические заболевания пищеварительной систе-
мы, ревматизм суставов, преждевременная инволюция, ус-
тойчивые неврастенические синдромы, депрессии, алкого-
лизм и т. д.
В одних случаях выявление причинной связи с пребы-
ванием в лагере не вызывает сложностей, в других -
290
требует обстоятельного анализа. Часто постлагерные по-
следствия проявляются лишь много лет спустя после вы-
хода из лагеря. Основным вопросом, однако, является
вопрос о том, что среди этих разнородных болезненных
последствий есть такое, что позволяет объединить их об-
щим названием <синдром концлагеря> либо <постлагер-
ная болезнь>.
Очевидно, на этот вопрос можно дать простой ответ, что
общей является этиология - пребывание в лагере. Однако
не это представляется существенным. Каждого, кто сталки-
вался с такими людьми, поражает какое-то их неопредели-
мое подобие. Они разные и страдают разными болезнями,
обусловленными пребыванием в лагере, и однако, имеют
что-то общее. Именно этот факт, как представляется, явил-
ся мотивом введения первыми исследователями термина
<КЛ-синдром>. Этот синдром с годами становился еще
более выраженным. Поэтому правильными представляют-
ся требования всех исследователей, работающих над про-
блемами соматических и психических последствий пребы-
вания в легере, чтобы в медицинскую терминологию ввести
понятие <синдрома концентрационного лагеря> как от-
дельную диагностическую единицу с определенной этио-
логией, с характерной, хотя и разнородной картиной болез-
ни и специфическим методом лечения.
Несмотря на то, что в исследованиях, как проведенных
непосредственно по окончании войны, так и в последующие
годы, чувствуется своеобразие людей, прошедших лагерь,
определить это своеобразие нелегко. Определение <комп-
лекса концлагеря> не может основываться на перечисле-
нии симптомов, могущих быть следствием пребывания в
лагере; такого типа перечень был бы бесконечно длинным;
необходимо стремиться к познанию этого неопределенного
своеобразия, которое является фактором, приводящим раз-
нородные симптомы и разнообразные профили личности к
общему знаменателю. Это своеобразие было импульсом к
выделению КЛ-синдрома; по прошествии четверти века
оно все еще ощущается, может быть, даже сильнее, чем не-
посредственно после выхода из лагеря.
10-
291
Однако редко бывает возможно с легкостью опреде-
лить вещи чувствуемые. Поэтому, несмотря на множество
исследований, все еще так трудно определить сущность
<синдрома концентрационного лагеря>. Есть в нем что-то
неуловимое, что связывает всех тех, что пережили концла-
герь. По-видимому, нельзя дойти до точного установления
критериев КЛ-синдрома, как и черт людей, прошедших ла-
герь, если не начать с самого начала, т. е. с пребывания в
лагере. Очевидно, это вещи, выходящие за границы чело-
веческого воображения и, возможно, человеческой способ-
ности вчувствоваться в переживания другого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
вать их линии долагерной жизни, их переживания в лагере,
их жизнь после выхода из лагеря. Пробуждались также
сомнения, достаточно ли объективен использованный ме-
тод, выдерживает ли он критерии научности. Ведь он опи-
рался, главным образом, на умении <вчувствоваться> в ис-
288
следуемого. Многие переживания стерлись в памяти ис-
следуемых, подверглись различным искажениям. При по-
пытках обобщения смазывались индивидуальные и не-
повторимые силуэты исследуемых. Из многих деталей
трудно было выбрать наиболее существенные. Не всегда
выбор на основе статистического анализа был наиболее
правильным. Таких вопросов и сомнений возникало мно-
го при обработке историй жизни первых ста исследован-
ных бывших узников. Позднее исследования расшири-
лись на несколько десятков так называемых <освепцим-
ских детей>, т. е. людей, которые родились в лагере, либо
попали туда детьми. Здесь проблематика отличалась от
проблематики <взрослых узников>, но были и некоторые
общие для этих груцн черты.
Общение с человеком, пережившим лагерь, порождает
у каждого психиатра много вопросов. Эти вопросы иногда
затрагивают основную суть профессиональной ориента-
ции психиатра. Они связаны с основным вопросом, на ко-
торый каждый психиатр пытается дать себе гипотетичес-
кий ответ, а именно: что такое человек. По-видимому, пси-
хиатр, не сталкивавшийся с бывшими узниками лагерей,
как-то иначе формулирует ответ на этот вопрос, нежели
тот, который с этими людьми имел возможность встре-
чаться. Здесь речь идет о проблеме человека, оказавшего-
ся в пограничной ситуации, которая раскрывает его в но-
вых, иногда неожиданных перспективах. Именно это рас-
ширение психиатрических перспектив было, как представ-
ляется, причиной многих трудностей, с которыми ученые
сталкивались при попытках научной обработки данных,
собранных в контактах с бывшими узниками. Необходи-
мо было освобождаться от стереотипов психиатрического
мышления. Достаточно несмело также формулировались
выводы, вытекающие из первых наблюдений.
Контакт с бывшими узниками не закончился по окон-
чании первых исследований. Бывшие узники обращались
и обращаются за медицинскими советами. Среди них про-
водилось анкетирование. Большая группа бывших узни-
ков, которые подвергались в лагере псевдонаучным экспе-
r\r~\r\
289
10 Заказ № 2191
риментам, была обстоятельно обследована в клинике ин-
фекционных заболеваний медицинской академии под ру-
ководством профессора В. Фейкла и доктора М. Новак-
Голомбовой. В рамках многосторонних исследований важ-
ную роль играют психиатрические и энцефалографичес-
кие исследования. В психиатрической клинике медицин-
ской академии в Кракове до настоящего времени было
обследовано в общей сложности около пятисот бывших
узников.
Дальнейшие исследования и контакты, в общем, под-
твердили то, что выявилось в ходе анализа историй жизни
первых ста обследованных бывших узников. Также ис-
следования, проведенные в других научных центрах, соот-
ветствовали этим первым наблюдениям. Это доказывает
надежность научных методов психиатрии, хотя сами пси-
хиатры не всегда в этом уверены.
После десяти лет исследований и наблюдений, следова-
тельно, можно со значительно большей уверенностью по-
пытаться определить своеобразные черты, характеризую-
щие людей, переживших концентрационные лагеря. Уже
первые исследователи, которые вскоре после войны занима-
лись состоянием здоровья бывших узников, обратили вни-
мание на такие черты, которые позволили им обозначить их
общим названием <прогрессирующей астении> (.asthenie
progressive), <постлагерной астении>, либо <синдромом
концлагеря> (КЛ-синдром). Этот факт тем более интере-
сен, что наблюдаемые у бывших узников болезненные из-
менения, бывшие следствием пребывания в лагере, были
ведь разнородными равно в соматической картине, как и в
психической. Например, у кого-то из бывших узников
следствием пребывания в лагере может быть преждевре-
менный склероз сосудов мозга, у других - туберкулез
легких, хронические заболевания пищеварительной систе-
мы, ревматизм суставов, преждевременная инволюция, ус-
тойчивые неврастенические синдромы, депрессии, алкого-
лизм и т. д.
В одних случаях выявление причинной связи с пребы-
ванием в лагере не вызывает сложностей, в других -
290
требует обстоятельного анализа. Часто постлагерные по-
следствия проявляются лишь много лет спустя после вы-
хода из лагеря. Основным вопросом, однако, является
вопрос о том, что среди этих разнородных болезненных
последствий есть такое, что позволяет объединить их об-
щим названием <синдром концлагеря> либо <постлагер-
ная болезнь>.
Очевидно, на этот вопрос можно дать простой ответ, что
общей является этиология - пребывание в лагере. Однако
не это представляется существенным. Каждого, кто сталки-
вался с такими людьми, поражает какое-то их неопредели-
мое подобие. Они разные и страдают разными болезнями,
обусловленными пребыванием в лагере, и однако, имеют
что-то общее. Именно этот факт, как представляется, явил-
ся мотивом введения первыми исследователями термина
<КЛ-синдром>. Этот синдром с годами становился еще
более выраженным. Поэтому правильными представляют-
ся требования всех исследователей, работающих над про-
блемами соматических и психических последствий пребы-
вания в легере, чтобы в медицинскую терминологию ввести
понятие <синдрома концентрационного лагеря> как от-
дельную диагностическую единицу с определенной этио-
логией, с характерной, хотя и разнородной картиной болез-
ни и специфическим методом лечения.
Несмотря на то, что в исследованиях, как проведенных
непосредственно по окончании войны, так и в последующие
годы, чувствуется своеобразие людей, прошедших лагерь,
определить это своеобразие нелегко. Определение <комп-
лекса концлагеря> не может основываться на перечисле-
нии симптомов, могущих быть следствием пребывания в
лагере; такого типа перечень был бы бесконечно длинным;
необходимо стремиться к познанию этого неопределенного
своеобразия, которое является фактором, приводящим раз-
нородные симптомы и разнообразные профили личности к
общему знаменателю. Это своеобразие было импульсом к
выделению КЛ-синдрома; по прошествии четверти века
оно все еще ощущается, может быть, даже сильнее, чем не-
посредственно после выхода из лагеря.
10-
291
Однако редко бывает возможно с легкостью опреде-
лить вещи чувствуемые. Поэтому, несмотря на множество
исследований, все еще так трудно определить сущность
<синдрома концентрационного лагеря>. Есть в нем что-то
неуловимое, что связывает всех тех, что пережили концла-
герь. По-видимому, нельзя дойти до точного установления
критериев КЛ-синдрома, как и черт людей, прошедших ла-
герь, если не начать с самого начала, т. е. с пребывания в
лагере. Очевидно, это вещи, выходящие за границы чело-
веческого воображения и, возможно, человеческой способ-
ности вчувствоваться в переживания другого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87