В бинокль было заметно, как время от времени он пытается выправиться, но оператору, сидящему где-то в сотне километров отсюда, ничего не удавалось сделать с поврежденным самолетом, и когда тот опустился настолько, что можно было невооруженным глазом рассмотреть короткие узкие полоски элеронов на его крыльях, неведомый оператор сдался.
На месте «колибри» мелькнула яркая вспышка, во все стороны разлетелись обломки, волоча за собой дымные хвосты. Через секунду донесся и звук взрыва заряда самоликвидации, а еще через несколько по площади простучал короткий дождь обломков, одним из которых серьезно ранило какого-то солдата.
Танк же взревел мотором, выпустив из выхлопной трубы густое чадное облако, выполз обратно, попутно обрушив гусеницами бетонную облицовку ручья, и подъехал прямо к подполковнику. Из люка выскочил молодой смуглый командир с одиноким риббончиком на погонах и отдал честь Абаджиевичу Тот хлопнул парня по плечу и, покопавшись в кармане, вручил ему смятую купюру, сказав при этом:
– Здорово придумано, лейтенант… Нет, старший лейтенант! Как это ты так догадался?
– Не я догадался, господин подполковник. Я в детстве много читал немецких военных мемуаров про Восточный фронт. Немцы так боролись с русскими штурмовиками…
– Немцы? Ну что ж, опыт наших старых врагов пусть теперь послужит великому делу народа Боснии! – торжественно произнес Абаджиевич, и добавил уже обычным, командирским тоном: – Свободен! – после чего обратился к арабу: – Скажите, Ахмед, а что еще вы знаете про этот разведчик? В смысле можно ли на нем какую-нибудь бомбу прислать и далеко ли сидит тот, кто управляет этой машинкой. И главное – она успела что-нибудь передать или нет?
– Я вижу, что ишак осторожности неподвластен плети гордости? А если я посоветую вам отправить овцу вашей глупости на бойню неизбежности?
– Ладно-ладно. Я извиняюсь за свою… пародию. И все же хотел бы услышать ответ на свой вопрос.
– Ну что ж, я могу удовлетворить ваше любопытство. Оператора вы вряд ли теперь поймаете, ибо пост управления может быть расположен, к примеру, в ста восьмидесяти километрах… Это если нет второго такого аппарата, работающего как ретранслятор. А коли есть, управление можно осуществлять хоть из Италии. Бомбу он принесет вряд ли, смысла нет. А вот передать… Если исходить из худшего, то эта хитрая птица способна передавать все, что увидела, практически в тот же момент.
– А увидела она, что налет, при всей его внезапности, не нанес моей бригаде смертельного ущерба, – размышлял вслух подполковник. – Значит, следует ждать повторения? Прекрасно! Мистер Милсон, я попрошу у вас рекомендаций по размещению нашей последней зенитной установки.
– Вы уже спрашивали мои рекомендации, когда только вошли в город. И наплевали на них. Результаты налицо.
– Тогда была другая обстановка, мистер Милсон! – взорвался Абаджиевич. – Вы кто? Советник? Вот и делайте свою работу. Ответственность в любом случае лежит на мне, следую я вашим советам или нет. И если ваши хваленые ЦРУ и военная разведка неспособны прощупать сербов на предмет наличия у них боевых самолетов, то при чем здесь я? Итак, я жду?
– Хорошо. Зенитную установку надо ставить в районе монастыря… Вернее, того, что от него осталось. Там она будет трудноуязвима, у нее появится достаточно хороший сектор обстрела. Первоначальная ориентировка в сторону долины. Кроме того, нужно выслать несколько передовых постов с рациями – если не осталось средств радиообнаружения, пусть следят за воздухом визуально. И когда будет связь, я попробую вызвать «хокай» с авианосца.
– Идет. Только вот что, конкретным расположением установки займетесь вы сами. Сейчас она сюда подъедет… А, вот уже.
Лязгая гусеницами по уже порядком разбитому асфальту, к отелю подъехала «Шилка», и высунувшийся в люк командир расчета доложил о прибытии. Абаджиевич, отправляя к нему Милсона, услышал, как советник-араб пробурчал себе под нос:
– Неисповедимы пути Аллаха. Струсивший в бою солдат, неизвестно почему оставленный командиром без наказания, даже ленится выйти к нему для доклада.
– Он бы вышел, – вступился за зенитчика подполковник. – Но не может. Я приказал приковать весь расчет к машине.
– Цепями?
– К сожалению, цепей не нашлось, приклепывали стальным тросом. Думаю, теперь они будут драться как львы. И с воздушным противником, и с наземным.
Ахмед Ойих с неожиданным уважением посмотрел на командира бригады.
– Абаджиевич-эфенди! – сказал он уже без всякого сарказма. – Я редко хвалю вас, но сейчас вынужден признать: ваше решение оказалось весьма разумным. Я откровенно восхищен вашей новой идеей…
– Какая она, к черту, новая, – сумрачно бросил Абаджиевич, которого, казалось, вовсе не обрадовала похвала араба. – Я еще три года назад приказы однажды перед атакой заварить люки у всех своих пяти танков. Селение, которое сербы превратили в опорный пункт, мы тогда взяли не потеряв ни одной машины, но зато шальным снарядом разбило грузовик с ремонтниками, и пока новый аппарат не достали, мы так и сидели, как помидоры в жестянке.
– Вы… И вы тоже?
– Я бы не посылал в бой своих солдат, если бы не был готов выдержать те же испытания, что и они! – с пафосом воскликнул Абаджиевич, и вдруг разоткровенничался: – К тому же, если бы я не выиграл тот бой, меня бы расстреляли перед строем. Так что я тогда ничем особенно не рисковал, но… видели бы вы, какими глазами смотрели на меня солдаты!
Массив Шар-Планина – Зворник. Второй вылет Сразу после посадки Казак отправился в душ, где уже плескались двое пилотов, а еще через несколько минут к ним присоединился и Корсар, садившийся последним. Настроение у всех было приподнятым – все говорили и смеялись громче обычного, обсуждая детали недавнего боя.
Шутка ли! Завалить всухую, за один вылет шесть современных истребителей – такой результат, конечно, не претендует на запись в Книге рекордов Гиннесса, но и заурядным его назвать тоже никак нельзя. Дед силился вспомнить нечто подобное, но не сумел. Да, конечно, над джунглями Вьетнама сбивали и по шесть, и по десять самолетов в день, но разными эскадрильями, в разных местах… Даже Хомяк, с довольным кряхтеньем потирающий мочалкой объемистый живот, и тот выказывал явные признаки довольства, и даже предложил как следует отметить его сегодня вечером.
Предложение всем понравилось, а Дед так высказался в том смысле, что и вечера-то ждать не надо. Это тоже было принято с энтузиазмом, но неожиданно прямо на выходе из раздевалки Корсара подхватил под локоть Ян Шелангер, и они отправились в «красный уголок».
Зайдя в комнату к Деду, где уже вовсю шли приготовления к празднеству, Корсар с ходу громко произнес:
– Отставить!
Взгляды собравшихся обратились к нему, а Казак так и застыл посреди комнаты со стулом в руках.
– Значит так, праздновать будем вечером, а сейчас нам предстоит кое-что доделать там, в Зворнике. Вот, смотрите!
Корсар выложил на стол несколько больших листов бумаги, похожих на скверные ксерокопии. Однако цветные пометки на них акцентировали внимание на главном, и Дед, глянув туда, даже воскликнул:
– Ага, вот я куда попал!
– Ничего не скажешь, чисто сработано, – согласился Хомяк, разглаживая снимок руками. – Как же это они сняли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
На месте «колибри» мелькнула яркая вспышка, во все стороны разлетелись обломки, волоча за собой дымные хвосты. Через секунду донесся и звук взрыва заряда самоликвидации, а еще через несколько по площади простучал короткий дождь обломков, одним из которых серьезно ранило какого-то солдата.
Танк же взревел мотором, выпустив из выхлопной трубы густое чадное облако, выполз обратно, попутно обрушив гусеницами бетонную облицовку ручья, и подъехал прямо к подполковнику. Из люка выскочил молодой смуглый командир с одиноким риббончиком на погонах и отдал честь Абаджиевичу Тот хлопнул парня по плечу и, покопавшись в кармане, вручил ему смятую купюру, сказав при этом:
– Здорово придумано, лейтенант… Нет, старший лейтенант! Как это ты так догадался?
– Не я догадался, господин подполковник. Я в детстве много читал немецких военных мемуаров про Восточный фронт. Немцы так боролись с русскими штурмовиками…
– Немцы? Ну что ж, опыт наших старых врагов пусть теперь послужит великому делу народа Боснии! – торжественно произнес Абаджиевич, и добавил уже обычным, командирским тоном: – Свободен! – после чего обратился к арабу: – Скажите, Ахмед, а что еще вы знаете про этот разведчик? В смысле можно ли на нем какую-нибудь бомбу прислать и далеко ли сидит тот, кто управляет этой машинкой. И главное – она успела что-нибудь передать или нет?
– Я вижу, что ишак осторожности неподвластен плети гордости? А если я посоветую вам отправить овцу вашей глупости на бойню неизбежности?
– Ладно-ладно. Я извиняюсь за свою… пародию. И все же хотел бы услышать ответ на свой вопрос.
– Ну что ж, я могу удовлетворить ваше любопытство. Оператора вы вряд ли теперь поймаете, ибо пост управления может быть расположен, к примеру, в ста восьмидесяти километрах… Это если нет второго такого аппарата, работающего как ретранслятор. А коли есть, управление можно осуществлять хоть из Италии. Бомбу он принесет вряд ли, смысла нет. А вот передать… Если исходить из худшего, то эта хитрая птица способна передавать все, что увидела, практически в тот же момент.
– А увидела она, что налет, при всей его внезапности, не нанес моей бригаде смертельного ущерба, – размышлял вслух подполковник. – Значит, следует ждать повторения? Прекрасно! Мистер Милсон, я попрошу у вас рекомендаций по размещению нашей последней зенитной установки.
– Вы уже спрашивали мои рекомендации, когда только вошли в город. И наплевали на них. Результаты налицо.
– Тогда была другая обстановка, мистер Милсон! – взорвался Абаджиевич. – Вы кто? Советник? Вот и делайте свою работу. Ответственность в любом случае лежит на мне, следую я вашим советам или нет. И если ваши хваленые ЦРУ и военная разведка неспособны прощупать сербов на предмет наличия у них боевых самолетов, то при чем здесь я? Итак, я жду?
– Хорошо. Зенитную установку надо ставить в районе монастыря… Вернее, того, что от него осталось. Там она будет трудноуязвима, у нее появится достаточно хороший сектор обстрела. Первоначальная ориентировка в сторону долины. Кроме того, нужно выслать несколько передовых постов с рациями – если не осталось средств радиообнаружения, пусть следят за воздухом визуально. И когда будет связь, я попробую вызвать «хокай» с авианосца.
– Идет. Только вот что, конкретным расположением установки займетесь вы сами. Сейчас она сюда подъедет… А, вот уже.
Лязгая гусеницами по уже порядком разбитому асфальту, к отелю подъехала «Шилка», и высунувшийся в люк командир расчета доложил о прибытии. Абаджиевич, отправляя к нему Милсона, услышал, как советник-араб пробурчал себе под нос:
– Неисповедимы пути Аллаха. Струсивший в бою солдат, неизвестно почему оставленный командиром без наказания, даже ленится выйти к нему для доклада.
– Он бы вышел, – вступился за зенитчика подполковник. – Но не может. Я приказал приковать весь расчет к машине.
– Цепями?
– К сожалению, цепей не нашлось, приклепывали стальным тросом. Думаю, теперь они будут драться как львы. И с воздушным противником, и с наземным.
Ахмед Ойих с неожиданным уважением посмотрел на командира бригады.
– Абаджиевич-эфенди! – сказал он уже без всякого сарказма. – Я редко хвалю вас, но сейчас вынужден признать: ваше решение оказалось весьма разумным. Я откровенно восхищен вашей новой идеей…
– Какая она, к черту, новая, – сумрачно бросил Абаджиевич, которого, казалось, вовсе не обрадовала похвала араба. – Я еще три года назад приказы однажды перед атакой заварить люки у всех своих пяти танков. Селение, которое сербы превратили в опорный пункт, мы тогда взяли не потеряв ни одной машины, но зато шальным снарядом разбило грузовик с ремонтниками, и пока новый аппарат не достали, мы так и сидели, как помидоры в жестянке.
– Вы… И вы тоже?
– Я бы не посылал в бой своих солдат, если бы не был готов выдержать те же испытания, что и они! – с пафосом воскликнул Абаджиевич, и вдруг разоткровенничался: – К тому же, если бы я не выиграл тот бой, меня бы расстреляли перед строем. Так что я тогда ничем особенно не рисковал, но… видели бы вы, какими глазами смотрели на меня солдаты!
Массив Шар-Планина – Зворник. Второй вылет Сразу после посадки Казак отправился в душ, где уже плескались двое пилотов, а еще через несколько минут к ним присоединился и Корсар, садившийся последним. Настроение у всех было приподнятым – все говорили и смеялись громче обычного, обсуждая детали недавнего боя.
Шутка ли! Завалить всухую, за один вылет шесть современных истребителей – такой результат, конечно, не претендует на запись в Книге рекордов Гиннесса, но и заурядным его назвать тоже никак нельзя. Дед силился вспомнить нечто подобное, но не сумел. Да, конечно, над джунглями Вьетнама сбивали и по шесть, и по десять самолетов в день, но разными эскадрильями, в разных местах… Даже Хомяк, с довольным кряхтеньем потирающий мочалкой объемистый живот, и тот выказывал явные признаки довольства, и даже предложил как следует отметить его сегодня вечером.
Предложение всем понравилось, а Дед так высказался в том смысле, что и вечера-то ждать не надо. Это тоже было принято с энтузиазмом, но неожиданно прямо на выходе из раздевалки Корсара подхватил под локоть Ян Шелангер, и они отправились в «красный уголок».
Зайдя в комнату к Деду, где уже вовсю шли приготовления к празднеству, Корсар с ходу громко произнес:
– Отставить!
Взгляды собравшихся обратились к нему, а Казак так и застыл посреди комнаты со стулом в руках.
– Значит так, праздновать будем вечером, а сейчас нам предстоит кое-что доделать там, в Зворнике. Вот, смотрите!
Корсар выложил на стол несколько больших листов бумаги, похожих на скверные ксерокопии. Однако цветные пометки на них акцентировали внимание на главном, и Дед, глянув туда, даже воскликнул:
– Ага, вот я куда попал!
– Ничего не скажешь, чисто сработано, – согласился Хомяк, разглаживая снимок руками. – Как же это они сняли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115