- Я не хочу ее
получать. Я американский гражданин, возвращаюсь из-за границы и стараюсь
вам объяснить, почему у меня нет паспорта. То же самое относится и к моей
жене.
Он побарабанил пальцем по столу.
- Послушайте, - сказал он. - По вашей манере говорить видно, что вы
настоящий американец. Вернуть вам пропавший паспорт я не могу. У меня на
очереди еще триста пятьдесят беженцев, вот-вот прибудет еще один состав.
Почему бы вам не оказать мне услугу и не получить "зеленую карту"? Она вас
не укусит и позволит въехать в страну. Завтра вы сможете поругаться с
государственным департаментом относительно паспорта, а со мной не надо.
О'кей?
Я глуп, но не упрям.
- О'кей.
В качестве своего мексиканского поручителя я назвал дона Хайме. Мне
кажется, он нам много задолжал. Его адрес имел еще то преимущество, что
находился совсем в другой Вселенной.
Обед оказался именно таким, каким должен быть благотворительный обед.
Но это была еда гринго - первая за несколько месяцев, - а мы
проголодались. Старковское печеное яблоко на десерт показалось мне
необычайно вкусным. Незадолго до заката мы очутились на улицах Ногалеса -
свободные, чистые, сытые и в Соединенных Штатах на законных - или почти
законных - основаниях. Нам было на тысячу процентов лучше, чем той голой
парочке, которую подобрали в океане семнадцать недель назад.
И все же мы были изгои - без денег, без пристанища, без одежды, кроме
той, что на нас, а трехсуточная щетина на щеках и вид моей одежды,
прошедшей обработку в автоклаве - или как его там? - придавали мне облик
типичного обитателя трущоб.
Особенно обидным казалось безденежье, тогда как у нас _б_ы_л_и
деньги, те самые чаевые, что припрятала Маргрета. Но на бумажных деньгах
там, где должно было быть написано "Republika" [республика (исп.)], стояло
слово "Reino" [королевство (исп.)], а на монетах - вовсе не те лица,
которым полагалось быть. Возможно, некоторые наши монеты содержали
достаточно серебра, чтобы представлять здесь какую-то ценность, но даже
если и так, получить за них местные наличные сейчас было бы трудно. Любая
же попытка пустить их в ход обязательно вовлекла бы нас в большие
неприятности.
Сколько мы потеряли? Ведь обменного курса между вселенными не
существовало. Конечно, можно было сравнить покупательную способность денег
- столько-то дюжин яиц или столько-то кило сахара. Но какой в этом смысл?
Сколько бы там ни было, мы все равно лишились своих денег.
Такие расчеты были бы ничуть не лучше той чепухи, которой я
развлекался в Масатлане. Там, будучи хозяином подсобки, я писал письма: а)
боссу Алекса Хергенсхаймера, преподобному Данди Данни Доверу, доктору
богослову, директору церквей, объединенных благочестием; б) адвокатам
Алека Грэхема в Далласе. Ни на одно письмо ответа не последовало, ни одно
из них ко мне не вернулось. Именно этого я и ожидал, так как ни Алек, ни
Александр не происходили из мира, где существуют летательные машины -
aeroplanos.
Попробую сделать то же самое, но надежды мало: я уже знал, что новый
мир чужд нам обоим - и Хергенсхаймеру, и Грэхему. Как узнал? До прибытия в
Ногалес я не замечал ничего такого, но здесь, в пропускном пункте (а
ну-ка, покрепче держитесь за свои стулья!), был _т_е_л_е_в_и_з_о_р_! Очень
красивый большой ящик с окошком вместо одной стенки, и в этом окошке живые
изображения людей... и звуки, исходящие оттуда же, когда они
разговаривали.
Вы либо имеете такое изобретение и привыкли к нему, как к чему-то
обыденному, либо живете в мире, который ничего подобного не знает, и тогда
вы мне не поверите. Так вот, узнайте же из моих уст - ведь меня тоже
заставили поверить в нечто такое, во что вообще-то поверить невозможно, -
такое изобретение существует. Есть мир, в котором оно столь же обычно, как
велосипед, и называется "телевидение", а иногда "телик", или "видео", или
даже "ящик для идиотов". И если бы вы знали, для каких целей подчас
используется это великое чудо, вы бы тут же поняли, какой глубокий смысл
имеет последнее название.
Если вы окажетесь совершенно без денег в чужом городе, где у вас нет
ни одной знакомой души, и вы не хотите обращаться в полицию, равно как и
не желаете быть побитым, есть только одно заведение, где можно получить
столь необходимую вам помощь. Обычно вы найдете его где-то вблизи самых
злачных мест на окраине городских трущоб.
Армия спасения.
Заполучив телефонную книгу, я моментально нашел телефон Армии
спасения. (Однако пришлось пошевелить мозгами, чтобы понять, как
обращаться со здешними телефонами. Предупреждение путешественникам между
мирами; мелкие изменения могут ввести в заблуждение так же, как большие.)
Через двадцать минут, разок повернув не в ту сторону, мы с Маргретой
добрались до миссии. Прямо на тротуаре стояли четверо: один с французским
рожком, другой с большим барабаном и двое с тамбуринами - а вокруг
собралась толпа. Музыканты исполняли "Рок столетий", и получалось совсем
неплохо, но чувствовалось, что им нужен еще баритон, и у меня возник
соблазн к ним присоединиться.
Однако когда до миссии осталось буквально несколько шагов, Маргрета
вдруг остановилась и потянула меня за рукав.
- Алек... нам обязательно надо идти туда?
- А? Что тебя беспокоит, родная? Я думал, мы обо всем договорились?
- Нет, сэр. Вы сами изволили все решить.
- М-м-м... Да, возможно. Тебе не хочется идти в Армию спасения?
Она тяжело вздохнула:
- Алек... я не бывала в церкви с тех пор... с тех пор как покинула
лютеранскую веру. Идти туда сейчас, мне кажется, грешно.
(Господи, да что же мне делать с этим ребенком? Она отступница не
потому, что язычница... но потому, что ее жизненные принципы даже выше
твоих. Вразуми, Господи, и, _п_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_, поспеши!)
- Любимая, если тебе кажется, что это грешно, мы не пойдем. Но скажи,
что нам делать? Других предложений у меня нет.
- А... Алек, нет ли тут каких-нибудь других учреждений, куда бы мог
обратиться человек, попавший в беду?
- О, конечно, есть. В таком большом городе хотя бы несколько приютов
должна иметь католическая церковь. Должны быть и протестантские. Возможно,
найдется и иудейский. И...
- Нет, я имею в виду те, что никак не связаны с религией.
- Ах так? Маргрета, мы оба понимаем, что на самом деле это не моя
родина, и ты, вероятно, не хуже меня знаешь, как обстоят дела. Возможно,
тут и существуют ночлежки для бездомных, которые не имеют отношения к
церкви. Правда, я не уверен, так как церкви стремятся монополизировать это
поле деятельности, тем более что никто другой им особо не интересуется.
Если б сейчас было утро, а не вечер, я постарался бы найти какой-нибудь
благотворительный фонд или организацию коммунальной помощи, или что-то в
этом роде - и что-нибудь из этого мы непременно обнаружили бы. Но
сейчас... Найти полицейского и попросить о помощи - вот единственное, что
я могу придумать в такое время суток... Но заранее могу сказать тебе, как
поступит коп в такой вот части города, когда ты скажешь, что тебе негде
переночевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
получать. Я американский гражданин, возвращаюсь из-за границы и стараюсь
вам объяснить, почему у меня нет паспорта. То же самое относится и к моей
жене.
Он побарабанил пальцем по столу.
- Послушайте, - сказал он. - По вашей манере говорить видно, что вы
настоящий американец. Вернуть вам пропавший паспорт я не могу. У меня на
очереди еще триста пятьдесят беженцев, вот-вот прибудет еще один состав.
Почему бы вам не оказать мне услугу и не получить "зеленую карту"? Она вас
не укусит и позволит въехать в страну. Завтра вы сможете поругаться с
государственным департаментом относительно паспорта, а со мной не надо.
О'кей?
Я глуп, но не упрям.
- О'кей.
В качестве своего мексиканского поручителя я назвал дона Хайме. Мне
кажется, он нам много задолжал. Его адрес имел еще то преимущество, что
находился совсем в другой Вселенной.
Обед оказался именно таким, каким должен быть благотворительный обед.
Но это была еда гринго - первая за несколько месяцев, - а мы
проголодались. Старковское печеное яблоко на десерт показалось мне
необычайно вкусным. Незадолго до заката мы очутились на улицах Ногалеса -
свободные, чистые, сытые и в Соединенных Штатах на законных - или почти
законных - основаниях. Нам было на тысячу процентов лучше, чем той голой
парочке, которую подобрали в океане семнадцать недель назад.
И все же мы были изгои - без денег, без пристанища, без одежды, кроме
той, что на нас, а трехсуточная щетина на щеках и вид моей одежды,
прошедшей обработку в автоклаве - или как его там? - придавали мне облик
типичного обитателя трущоб.
Особенно обидным казалось безденежье, тогда как у нас _б_ы_л_и
деньги, те самые чаевые, что припрятала Маргрета. Но на бумажных деньгах
там, где должно было быть написано "Republika" [республика (исп.)], стояло
слово "Reino" [королевство (исп.)], а на монетах - вовсе не те лица,
которым полагалось быть. Возможно, некоторые наши монеты содержали
достаточно серебра, чтобы представлять здесь какую-то ценность, но даже
если и так, получить за них местные наличные сейчас было бы трудно. Любая
же попытка пустить их в ход обязательно вовлекла бы нас в большие
неприятности.
Сколько мы потеряли? Ведь обменного курса между вселенными не
существовало. Конечно, можно было сравнить покупательную способность денег
- столько-то дюжин яиц или столько-то кило сахара. Но какой в этом смысл?
Сколько бы там ни было, мы все равно лишились своих денег.
Такие расчеты были бы ничуть не лучше той чепухи, которой я
развлекался в Масатлане. Там, будучи хозяином подсобки, я писал письма: а)
боссу Алекса Хергенсхаймера, преподобному Данди Данни Доверу, доктору
богослову, директору церквей, объединенных благочестием; б) адвокатам
Алека Грэхема в Далласе. Ни на одно письмо ответа не последовало, ни одно
из них ко мне не вернулось. Именно этого я и ожидал, так как ни Алек, ни
Александр не происходили из мира, где существуют летательные машины -
aeroplanos.
Попробую сделать то же самое, но надежды мало: я уже знал, что новый
мир чужд нам обоим - и Хергенсхаймеру, и Грэхему. Как узнал? До прибытия в
Ногалес я не замечал ничего такого, но здесь, в пропускном пункте (а
ну-ка, покрепче держитесь за свои стулья!), был _т_е_л_е_в_и_з_о_р_! Очень
красивый большой ящик с окошком вместо одной стенки, и в этом окошке живые
изображения людей... и звуки, исходящие оттуда же, когда они
разговаривали.
Вы либо имеете такое изобретение и привыкли к нему, как к чему-то
обыденному, либо живете в мире, который ничего подобного не знает, и тогда
вы мне не поверите. Так вот, узнайте же из моих уст - ведь меня тоже
заставили поверить в нечто такое, во что вообще-то поверить невозможно, -
такое изобретение существует. Есть мир, в котором оно столь же обычно, как
велосипед, и называется "телевидение", а иногда "телик", или "видео", или
даже "ящик для идиотов". И если бы вы знали, для каких целей подчас
используется это великое чудо, вы бы тут же поняли, какой глубокий смысл
имеет последнее название.
Если вы окажетесь совершенно без денег в чужом городе, где у вас нет
ни одной знакомой души, и вы не хотите обращаться в полицию, равно как и
не желаете быть побитым, есть только одно заведение, где можно получить
столь необходимую вам помощь. Обычно вы найдете его где-то вблизи самых
злачных мест на окраине городских трущоб.
Армия спасения.
Заполучив телефонную книгу, я моментально нашел телефон Армии
спасения. (Однако пришлось пошевелить мозгами, чтобы понять, как
обращаться со здешними телефонами. Предупреждение путешественникам между
мирами; мелкие изменения могут ввести в заблуждение так же, как большие.)
Через двадцать минут, разок повернув не в ту сторону, мы с Маргретой
добрались до миссии. Прямо на тротуаре стояли четверо: один с французским
рожком, другой с большим барабаном и двое с тамбуринами - а вокруг
собралась толпа. Музыканты исполняли "Рок столетий", и получалось совсем
неплохо, но чувствовалось, что им нужен еще баритон, и у меня возник
соблазн к ним присоединиться.
Однако когда до миссии осталось буквально несколько шагов, Маргрета
вдруг остановилась и потянула меня за рукав.
- Алек... нам обязательно надо идти туда?
- А? Что тебя беспокоит, родная? Я думал, мы обо всем договорились?
- Нет, сэр. Вы сами изволили все решить.
- М-м-м... Да, возможно. Тебе не хочется идти в Армию спасения?
Она тяжело вздохнула:
- Алек... я не бывала в церкви с тех пор... с тех пор как покинула
лютеранскую веру. Идти туда сейчас, мне кажется, грешно.
(Господи, да что же мне делать с этим ребенком? Она отступница не
потому, что язычница... но потому, что ее жизненные принципы даже выше
твоих. Вразуми, Господи, и, _п_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_, поспеши!)
- Любимая, если тебе кажется, что это грешно, мы не пойдем. Но скажи,
что нам делать? Других предложений у меня нет.
- А... Алек, нет ли тут каких-нибудь других учреждений, куда бы мог
обратиться человек, попавший в беду?
- О, конечно, есть. В таком большом городе хотя бы несколько приютов
должна иметь католическая церковь. Должны быть и протестантские. Возможно,
найдется и иудейский. И...
- Нет, я имею в виду те, что никак не связаны с религией.
- Ах так? Маргрета, мы оба понимаем, что на самом деле это не моя
родина, и ты, вероятно, не хуже меня знаешь, как обстоят дела. Возможно,
тут и существуют ночлежки для бездомных, которые не имеют отношения к
церкви. Правда, я не уверен, так как церкви стремятся монополизировать это
поле деятельности, тем более что никто другой им особо не интересуется.
Если б сейчас было утро, а не вечер, я постарался бы найти какой-нибудь
благотворительный фонд или организацию коммунальной помощи, или что-то в
этом роде - и что-нибудь из этого мы непременно обнаружили бы. Но
сейчас... Найти полицейского и попросить о помощи - вот единственное, что
я могу придумать в такое время суток... Но заранее могу сказать тебе, как
поступит коп в такой вот части города, когда ты скажешь, что тебе негде
переночевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107