Мы живем в эпоху
великого страха. Страх заставляет талантливых интеллигентов отрекаться
от матерей, подделывать социальное происхождение... Страх ходит за
человеком. Человек становится недоверчивым, замкнутым,
недобросовестным, неряшливым и беспринципным... Кролик, который
увидел удава, не в состоянии двинуться с места... Он покорно ждет, пока
удавные кольца сожмут и раздавят его. Мы все кролики. Можно ли после
этого работать творчески? Разумеется нет".
"Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и
насилия, - писал в 1934 году в письме к Молотову выдающийся русский
ученый Иван Павлов. - Если бы нашу обывательскую действительность
воспроизвести целиком без пропусков, со всеми ежедневными
подробностями - это была бы ужасающая картина, потрясающее
впечатление от которой на настоящих людей едва ли бы значительно
смягчилось, если рядом с ней поставить и другую нашу картину с чудесно
как бы вновь вырастающими городами, днепростроями, гигантами-
заводами и бесчисленными учеными и учебными заведениями. Когда
первая картина заполняет мое внимание, я всего более вижу сходство
нашей жизни с жизнью азиатских деспотий".
Очевидцы тех лет отмечают антирусский характер террора,
главной целью которого было сломить, поставить на колени Русский
народ, сделать из него раба, а всех непокорных уничтожить физически.
Такой подход к Русскому народу обосновывался теоретическими
разработками идеологов большевистской партии, рассматривавших его
как "человеческий материал" для создания "нового человека" -
невольника космополитической системы еврейского интернационала.
"Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от
расстрелов и кончая трудовой повинностью, - писал большевистский
теоретик Н. Бухарин, - является, как ни парадоксально это звучит,
методом выработки коммунистического человечества из человеческого
материала капиталистической эпохи".
Государственное политическое управление, пришедшее в
феврале 1922 года на смену Чека, мало чем отличалось от последней.
Хотя некоторые его права были вначале ограничены (по сравнению с
Чека), но уже к осени восстановлены в полном объеме. ГПУ получило
право на высылку, заключение в тюрьму и в некоторых случаях
бессудный расстрел контрреволюционеров, к которым относилась
большая часть коренных русских людей.
На смену русскому народному укладу жизни шла
"рационализация жизни" и "реорганизация человека". Новая "героика"
социализма создается по идеалам героев произведений Максима Горького
- деклассированных элементов, босяков, "романтиков дна". В конце 20-
х годов "романтизация" "идеалов" нетрудовых элементов находит
естественное завершение в прославлении рабского труда заключенных.
Суть идеологии нетрудовых элементов проявляется здесь во всей наготе.
"Принятая Государственным политуправлением исправительно-трудовая
политика, писал М. Горький, - сведенная в систему воспитания
проповедью единой для всех спасительной правды социализма и
воспитания общественно-полезным трудом, - еще раз блестяще
оправдала себя. Она была оправдана и раньше в многочисленных
трудовых колониях и коммунах ГПУ, но эту систему "перековки" людей
впервые применили так смело, в таком широком объеме (при
строительстве Беломорканала. О.П.)..." Одновременно на этой стройке
было занято около полумиллиона заключенных, именуемых
каналоармейцами, состоявших на 90% из бывших крестьян - кулаков и
подкулачников.
Начальник Главного управления исправительно-трудовых
лагерей ОГПУ М.Д. Берман так объяснял свою "трудовую" задачу в
начале 30-х годов: "Заключенный стоит государству больше 500 рублей в
год. С какой стати рабочие и крестьяне должны кормить и поить всю эту
ораву тунеядцев, жуликов, вредителей и контрреволюционеров? Мы их
пошлем в лагеря и скажем: вот вам орудие производства. Хотите есть -
работайте. Это принцип существования в нашей стране. Для вас не будет
исключения, лагерями должна руководить такая организация, которая
сможет выполнять крупные хозяйственные поручения и начинания
советской власти и освоит ряд новых районов. Эта прямая директива
партии и правительства..."
В конце 20-х годов в лагерях создаются военизированные
коллективы - роты, фаланги. Однако эта военизация себя не оправдала.
И на смену ей по инициативе "снизу" - заключенных Соловецкого
лагеря особого назначения - стали возникать так называемые трудовые
коллективы. Они объединяли большинство осужденных и работали на
принципах хозрасчета и самоокупаемости. Просуществовали эти формы
до 1938 года.
Многомиллионные массы "трудовых коллективов" заключенных
словно раковая опухоль разъедали традиционную русскую культуру,
активно разлагали ее духовно-нравственную основу. Большая часть
бывших заключенных получила в лагере отчетливо выраженную
ненависть к труду. Гнать "туфту", т.е. намеренно недобросовестно
выполнять работу, становилось жизненным принципом многих
познавших принудительный труд.
Миллионы русских людей, попавших в лагерь, теряли свой
жизненный идеал - труд как добродетель. Для них труд становился
самым страшным проклятьем. И вся система лагерей в конечном счете
была направлена именно на это - сделать труд проклятьем,
дискредитировать высшую жизненную ценность русского человека.
Мифология казенного отношения к труду в условиях ГУЛАГа
формируется в печатных органах мест заключения: "Через труд к
свободе", "За темпы и качество" (это-то в условиях всеобщей "туфты"!),
"На штурм", "За шесть условий", "За трудовое перевоспитание",
"Перековка" (наиболее распространенный орган среди заключенных,
строивших каналы), "К трудовой жизни", "Красный кирпич" (газета
заключенных, занятых на кирпичном заводе соловецких лагерей -
СЛОН), "Кустарь" (СЛОН на Муксольме), "Наш труд" (лесоразработки
СЛОН), "Трудовой конд", "Перелом" (журнал трудколонии на Соловках),
"Трудовой колонист", "За Коммуну" (производственно-бытовой журнал
Первой трудовой коммуны ОГПУ), "Борьба за металл" (газета лишенных
свободы Магнитогорской ИТК), "Ударник", "За качество", "За качество
работы", "За ударную стройку", "За ленинскую исправтрудполитику", "За
социалистическое перевоспитание", "К трудовому общежитию", "К
труду", "На трудовых путях", "Темпы ударника", "За первенство" (газета
зэков и исправтрудработников), "Ударник социалистических полей".
Таковы только самые основные органы печати ГУЛАГа, в названиях
которых упоминалось или подразумевалось слово труд.
История трудовых лагерей может быть разбита на два этапа.
Первый - "доплановый" - развивался с первого года революции до
1929 года. Концлагеря, как я уже показал выше, возникают летом-осенью
1918 года, а в начале 1919 года Ф.Э. Дзержинский объявляет их "школой
труда".
В 1921 году в журнале московской Таганской тюрьмы "Тюрьма"
рассказывается о том, что "в России... труд заключенных приобретает все
большее и большее значение". В московской Таганской тюрьме тогда
работало 65% заключенных. Московский совет народного хозяйства
ставит вопрос "об устройстве мастерских в лагерях принудработ". На
местах дело на первых порах обстояло хуже. В Вятском губернском
исправительно-трудовом доме в 1923 году работало только 42%
заключенных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294
великого страха. Страх заставляет талантливых интеллигентов отрекаться
от матерей, подделывать социальное происхождение... Страх ходит за
человеком. Человек становится недоверчивым, замкнутым,
недобросовестным, неряшливым и беспринципным... Кролик, который
увидел удава, не в состоянии двинуться с места... Он покорно ждет, пока
удавные кольца сожмут и раздавят его. Мы все кролики. Можно ли после
этого работать творчески? Разумеется нет".
"Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и
насилия, - писал в 1934 году в письме к Молотову выдающийся русский
ученый Иван Павлов. - Если бы нашу обывательскую действительность
воспроизвести целиком без пропусков, со всеми ежедневными
подробностями - это была бы ужасающая картина, потрясающее
впечатление от которой на настоящих людей едва ли бы значительно
смягчилось, если рядом с ней поставить и другую нашу картину с чудесно
как бы вновь вырастающими городами, днепростроями, гигантами-
заводами и бесчисленными учеными и учебными заведениями. Когда
первая картина заполняет мое внимание, я всего более вижу сходство
нашей жизни с жизнью азиатских деспотий".
Очевидцы тех лет отмечают антирусский характер террора,
главной целью которого было сломить, поставить на колени Русский
народ, сделать из него раба, а всех непокорных уничтожить физически.
Такой подход к Русскому народу обосновывался теоретическими
разработками идеологов большевистской партии, рассматривавших его
как "человеческий материал" для создания "нового человека" -
невольника космополитической системы еврейского интернационала.
"Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от
расстрелов и кончая трудовой повинностью, - писал большевистский
теоретик Н. Бухарин, - является, как ни парадоксально это звучит,
методом выработки коммунистического человечества из человеческого
материала капиталистической эпохи".
Государственное политическое управление, пришедшее в
феврале 1922 года на смену Чека, мало чем отличалось от последней.
Хотя некоторые его права были вначале ограничены (по сравнению с
Чека), но уже к осени восстановлены в полном объеме. ГПУ получило
право на высылку, заключение в тюрьму и в некоторых случаях
бессудный расстрел контрреволюционеров, к которым относилась
большая часть коренных русских людей.
На смену русскому народному укладу жизни шла
"рационализация жизни" и "реорганизация человека". Новая "героика"
социализма создается по идеалам героев произведений Максима Горького
- деклассированных элементов, босяков, "романтиков дна". В конце 20-
х годов "романтизация" "идеалов" нетрудовых элементов находит
естественное завершение в прославлении рабского труда заключенных.
Суть идеологии нетрудовых элементов проявляется здесь во всей наготе.
"Принятая Государственным политуправлением исправительно-трудовая
политика, писал М. Горький, - сведенная в систему воспитания
проповедью единой для всех спасительной правды социализма и
воспитания общественно-полезным трудом, - еще раз блестяще
оправдала себя. Она была оправдана и раньше в многочисленных
трудовых колониях и коммунах ГПУ, но эту систему "перековки" людей
впервые применили так смело, в таком широком объеме (при
строительстве Беломорканала. О.П.)..." Одновременно на этой стройке
было занято около полумиллиона заключенных, именуемых
каналоармейцами, состоявших на 90% из бывших крестьян - кулаков и
подкулачников.
Начальник Главного управления исправительно-трудовых
лагерей ОГПУ М.Д. Берман так объяснял свою "трудовую" задачу в
начале 30-х годов: "Заключенный стоит государству больше 500 рублей в
год. С какой стати рабочие и крестьяне должны кормить и поить всю эту
ораву тунеядцев, жуликов, вредителей и контрреволюционеров? Мы их
пошлем в лагеря и скажем: вот вам орудие производства. Хотите есть -
работайте. Это принцип существования в нашей стране. Для вас не будет
исключения, лагерями должна руководить такая организация, которая
сможет выполнять крупные хозяйственные поручения и начинания
советской власти и освоит ряд новых районов. Эта прямая директива
партии и правительства..."
В конце 20-х годов в лагерях создаются военизированные
коллективы - роты, фаланги. Однако эта военизация себя не оправдала.
И на смену ей по инициативе "снизу" - заключенных Соловецкого
лагеря особого назначения - стали возникать так называемые трудовые
коллективы. Они объединяли большинство осужденных и работали на
принципах хозрасчета и самоокупаемости. Просуществовали эти формы
до 1938 года.
Многомиллионные массы "трудовых коллективов" заключенных
словно раковая опухоль разъедали традиционную русскую культуру,
активно разлагали ее духовно-нравственную основу. Большая часть
бывших заключенных получила в лагере отчетливо выраженную
ненависть к труду. Гнать "туфту", т.е. намеренно недобросовестно
выполнять работу, становилось жизненным принципом многих
познавших принудительный труд.
Миллионы русских людей, попавших в лагерь, теряли свой
жизненный идеал - труд как добродетель. Для них труд становился
самым страшным проклятьем. И вся система лагерей в конечном счете
была направлена именно на это - сделать труд проклятьем,
дискредитировать высшую жизненную ценность русского человека.
Мифология казенного отношения к труду в условиях ГУЛАГа
формируется в печатных органах мест заключения: "Через труд к
свободе", "За темпы и качество" (это-то в условиях всеобщей "туфты"!),
"На штурм", "За шесть условий", "За трудовое перевоспитание",
"Перековка" (наиболее распространенный орган среди заключенных,
строивших каналы), "К трудовой жизни", "Красный кирпич" (газета
заключенных, занятых на кирпичном заводе соловецких лагерей -
СЛОН), "Кустарь" (СЛОН на Муксольме), "Наш труд" (лесоразработки
СЛОН), "Трудовой конд", "Перелом" (журнал трудколонии на Соловках),
"Трудовой колонист", "За Коммуну" (производственно-бытовой журнал
Первой трудовой коммуны ОГПУ), "Борьба за металл" (газета лишенных
свободы Магнитогорской ИТК), "Ударник", "За качество", "За качество
работы", "За ударную стройку", "За ленинскую исправтрудполитику", "За
социалистическое перевоспитание", "К трудовому общежитию", "К
труду", "На трудовых путях", "Темпы ударника", "За первенство" (газета
зэков и исправтрудработников), "Ударник социалистических полей".
Таковы только самые основные органы печати ГУЛАГа, в названиях
которых упоминалось или подразумевалось слово труд.
История трудовых лагерей может быть разбита на два этапа.
Первый - "доплановый" - развивался с первого года революции до
1929 года. Концлагеря, как я уже показал выше, возникают летом-осенью
1918 года, а в начале 1919 года Ф.Э. Дзержинский объявляет их "школой
труда".
В 1921 году в журнале московской Таганской тюрьмы "Тюрьма"
рассказывается о том, что "в России... труд заключенных приобретает все
большее и большее значение". В московской Таганской тюрьме тогда
работало 65% заключенных. Московский совет народного хозяйства
ставит вопрос "об устройстве мастерских в лагерях принудработ". На
местах дело на первых порах обстояло хуже. В Вятском губернском
исправительно-трудовом доме в 1923 году работало только 42%
заключенных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294