Меня в Лондоне никто не знает.
- Он утверждает, что вы захотите с ним поговорить, - ответила телефонистка. - Его имя - Гарри Киф.
- Киф? - удивленно подняв бровь, Драгошани взглянул на Бату. - Ах да! Да, я его знаю. Соедините.
- Прекрасно. Только помните, всякий разговор здесь небезопасен.
Раздался щелчок, потом какое-то шипение, и наконец Драгошани услышал:
- Драгошани, это ты?
Голос был молодым, но на удивление твердым. Он никак не сочетался с отсутствующим выражением изможденного лица, которое Драгошани видел на берегу замерзшей реки в Шотландии.
- Да, это Драгошани. Что вам нужно от меня, Гарри Киф?
- Мне нужен ты, некромант! - услышал он холодный жесткий голос. - Мне нужен ты, и я до тебя доберусь!
Драгошани оскалился, обнажив длинные острые зубы. О, этот тип умен, смел, этот нахал опасен!
- Я не знаю, кто вы, - презрительно прошипел он, - но вы определенно сошли с ума! Немедленно объяснитесь, или я вешаю трубку.
- О, все очень просто, “товарищ”, - голос на другом конце провода стал еще жестче. - Мне известно, что ты сделал с сэром Кинаном Гормли. Он был моим другом. Око за око, Драгошани, и зуб за зуб. Как ты мог убедиться, этой мой принцип. Считай, что ты покойник.
- Даже так? - ехидно засмеялся Драгошани. - Я покойник, говорите? А вы ведь тоже умеете общаться с покойниками, не так ли, Гарри?
- То, что ты видел у Шукшина, это пустяки, “товарищ” - ответил ледяной голос. - На самом деле тебе известно далеко не все. Даже Гормли всего не знал.
- Блеф, Гарри, - сказал Драгошани, - я видел, на что вы способны, и я вас не боюсь. Я дружу со смертью. Она рассказывает мне все.
- Это хорошо, - ответил голос, - потому что скоро тебе придется разговаривать с ней лицом к лицу. Ты знаешь, что я могу? Что ж, подумай об этом, потому что в следующий раз я сделаю то же самое с тобой.
- Ты бросаешь мне вызов, Гарри, - Драгошани угрожающе понизил голос.
- Да, вызов! - ответил Киф. - И победитель получает все!
В жилах Драгошани забурлила валашская кровь. Он весь горел от нетерпения.
- Но где мы встретимся? Я сейчас вне пределов вашей досягаемости. А завтра между нами будет лежать полмира.
- Да, я знаю, что ты бежишь, - презрительно отозвался Киф, - но я найду тебя, и скоро! И тебя, Бату, Боровица!.. И снова Драгошани, хищно оскалившись, прошептал:
- Наверное, нам следует встретиться, Гарри Киф, но где и как?
- Узнаешь, когда придет время, - ответил голос. - Я хочу, чтобы ты знал еще вот что: тебе придется намного хуже, чем Гормли.
Неожиданно Драгошани почувствовал, что от холодного, ледяного голоса Кифа у него кровь застывает в жилах. Он встряхнулся, чтобы взять себя в руки, и ответил:
- Прекрасно, Гарри Киф! Где угодно и когда угодно. Я буду ждать тебя.
- И победитель получит все, - еще раз повторил голос. Раздался слабый щелчок, и в трубке послышались короткие гудки.
Драгошани долго не сводил глаз с зажатой в руке телефонной трубки, затем с силой швырнул ее на место.
- Я тебя одолею, Гарри Киф; - скрежеща зубами, прорычал он. - Можешь не сомневаться, я получу все!
Глава 14
Возвратившись в середине следующего дня в особняк в Бронницах, Драгошани не застал там Боровица. Секретарь сказал, что два дня назад умерла Наташа Боровиц и Григорий Боровиц оплакивает ее на даче и пробудет там рядом с женой еще день или два. Несмотря на предупреждение секретаря о том, что Боровиц просил не беспокоить, Драгошани все же позвонил.
- А, Борис, - отозвался Боровиц пустым и как никогда мягким голосом. - Значит, ты вернулся.
- Григорий, прими мое соболезнование, - произнес в ответ Драгошани, следуя установленному порядку, обычаю, смысл которого ему не совсем был понятен. - Но я подумал, тебе будет приятно узнать, что я выполнил твое задание. И сделал больше, чем ты хотел. Шукшин мертв. Гормли мертв. И я знаю абсолютно все.
- Хорошо, - равнодушно произнес Боровиц. - Но пожалуйста, давай не будем говорить о смерти. Не сейчас... Я пробуду здесь еще неделю. После этого... мне потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Я любил эту ворчливую упрямую старуху. По словам врачей, у нее была опухоль в голове, которая вдруг резко увеличилась. Наташа под конец была такая тихая. Мне очень не хватает ее. Она от меня никогда ничего не скрывала. И это так приятно.
- Мне очень жаль, - сказал Драгошани. Но Боровиц резко прервал его.
- Отдохни, - сказал он-. - Напиши пока отчет. Доложишь через неделю или дней через десять. Ты хорошо выполнил свою работу.
Драгошани сжал трубку телефона.
- Отдых мне сейчас как раз кстати, - ответил он. - Я смогу навестить старого друга. Григорий, могу я взять с собой Макса Бату? Он тоже хорошо поработал.
- Да, да, и больше не беспокой меня. До свидания, Драгошани.
На этом разговор и закончился.
* * *
Драгошани не любил Бату, но у него относительно Макса имелись свои планы. В любом случае, из него получится удобный попутчик, он мало говорит, держится более или менее сам по себе и неприхотлив в запросах. Он, правда, испытывал страсть к сливовице, но это пристрастие не превращалось в проблему. Маленький монгол мог пить ее, пока из ушей не потечет, но при этом казался абсолютно трезвым. Важен был лишь внешний вид.
Зима была в самом разгаре, поэтому они поехали поездом, который много раз останавливался в пути. До Галаца они добирались около полутора суток. Драгошани взял на прокат машину с противоснежными цепями, что обеспечивало им полную независимость, и Драгошани был очень этим доволен.
В конце концов, когда они к вечеру второго дня путешествия оказались в комнате, снятой Драгошани в крошечной деревушке недалеко от Валени, Борис вдруг почувствовал, что его угнетает молчание Бату, и спросил:
- Макс, неужели вас не интересует, что мы собираемся здесь делать, зачем приехали? И почему я взял вас с собой?
- Совершенно не интересует, - ответил Бату. - Думаю, что вы сами скажете мне об этом, когда сочтете нужным. В конце концов какая разница? Я люблю путешествовать. Возможно, товарищ генерал в следующий раз пошлет меня с заданием в другие страны.
"Нет, Макс, никто, кроме меня, больше не будет давать тебе заданий”, - подумал Драгошани, но вслух произнес:
- Может быть.
* * *
К тому моменту, когда они закончили ужинать, наступила ночь. И тогда Драгошани впервые намекнул Бату на то, что их ожидает впереди.
- Сегодня чудесная ночь, Макс, - сказал он. - Звезды светят ярко и на небе ни облачка. Это как нельзя кстати, потому что нам предстоит поездка на машине. Мне необходимо кое с кем поговорить.
По пути к крестообразному хребту они проехали поле, в одном из углов которого возле приготовленной для них соломы сгрудились овцы. Вокруг тонким слоем лежал снег, но температура воздуха была вполне приемлемой. Драгошани остановил машину.
- Моего друга мучает жажда, - объяснил он. - Но сливовицей он не увлекается. Я думаю, нам следует прихватить для него какое-нибудь питье.
Они вышли из машины, и Драгошани побежал по полю, разгоняя овец.
- Вот эту, Макс, - крикнул он, когда одна из овец остановилась поблизости от Бату, облокотившегося на ограду. - Только не убивайте ее, просто оглушите, если сможете.
Максу это удалось. Он присел на четвереньки, лицо его исказилось, и сквозь прутья ограды он устремил взгляд на овцу. Драгошани отвернулся как раз в тот момент, когда бедное создание в ужасе заблеяло. Оглянувшись, он увидел, что животное рухнуло как подкошенное на землю и превратилось в бесчувственную груду шерсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
- Он утверждает, что вы захотите с ним поговорить, - ответила телефонистка. - Его имя - Гарри Киф.
- Киф? - удивленно подняв бровь, Драгошани взглянул на Бату. - Ах да! Да, я его знаю. Соедините.
- Прекрасно. Только помните, всякий разговор здесь небезопасен.
Раздался щелчок, потом какое-то шипение, и наконец Драгошани услышал:
- Драгошани, это ты?
Голос был молодым, но на удивление твердым. Он никак не сочетался с отсутствующим выражением изможденного лица, которое Драгошани видел на берегу замерзшей реки в Шотландии.
- Да, это Драгошани. Что вам нужно от меня, Гарри Киф?
- Мне нужен ты, некромант! - услышал он холодный жесткий голос. - Мне нужен ты, и я до тебя доберусь!
Драгошани оскалился, обнажив длинные острые зубы. О, этот тип умен, смел, этот нахал опасен!
- Я не знаю, кто вы, - презрительно прошипел он, - но вы определенно сошли с ума! Немедленно объяснитесь, или я вешаю трубку.
- О, все очень просто, “товарищ”, - голос на другом конце провода стал еще жестче. - Мне известно, что ты сделал с сэром Кинаном Гормли. Он был моим другом. Око за око, Драгошани, и зуб за зуб. Как ты мог убедиться, этой мой принцип. Считай, что ты покойник.
- Даже так? - ехидно засмеялся Драгошани. - Я покойник, говорите? А вы ведь тоже умеете общаться с покойниками, не так ли, Гарри?
- То, что ты видел у Шукшина, это пустяки, “товарищ” - ответил ледяной голос. - На самом деле тебе известно далеко не все. Даже Гормли всего не знал.
- Блеф, Гарри, - сказал Драгошани, - я видел, на что вы способны, и я вас не боюсь. Я дружу со смертью. Она рассказывает мне все.
- Это хорошо, - ответил голос, - потому что скоро тебе придется разговаривать с ней лицом к лицу. Ты знаешь, что я могу? Что ж, подумай об этом, потому что в следующий раз я сделаю то же самое с тобой.
- Ты бросаешь мне вызов, Гарри, - Драгошани угрожающе понизил голос.
- Да, вызов! - ответил Киф. - И победитель получает все!
В жилах Драгошани забурлила валашская кровь. Он весь горел от нетерпения.
- Но где мы встретимся? Я сейчас вне пределов вашей досягаемости. А завтра между нами будет лежать полмира.
- Да, я знаю, что ты бежишь, - презрительно отозвался Киф, - но я найду тебя, и скоро! И тебя, Бату, Боровица!.. И снова Драгошани, хищно оскалившись, прошептал:
- Наверное, нам следует встретиться, Гарри Киф, но где и как?
- Узнаешь, когда придет время, - ответил голос. - Я хочу, чтобы ты знал еще вот что: тебе придется намного хуже, чем Гормли.
Неожиданно Драгошани почувствовал, что от холодного, ледяного голоса Кифа у него кровь застывает в жилах. Он встряхнулся, чтобы взять себя в руки, и ответил:
- Прекрасно, Гарри Киф! Где угодно и когда угодно. Я буду ждать тебя.
- И победитель получит все, - еще раз повторил голос. Раздался слабый щелчок, и в трубке послышались короткие гудки.
Драгошани долго не сводил глаз с зажатой в руке телефонной трубки, затем с силой швырнул ее на место.
- Я тебя одолею, Гарри Киф; - скрежеща зубами, прорычал он. - Можешь не сомневаться, я получу все!
Глава 14
Возвратившись в середине следующего дня в особняк в Бронницах, Драгошани не застал там Боровица. Секретарь сказал, что два дня назад умерла Наташа Боровиц и Григорий Боровиц оплакивает ее на даче и пробудет там рядом с женой еще день или два. Несмотря на предупреждение секретаря о том, что Боровиц просил не беспокоить, Драгошани все же позвонил.
- А, Борис, - отозвался Боровиц пустым и как никогда мягким голосом. - Значит, ты вернулся.
- Григорий, прими мое соболезнование, - произнес в ответ Драгошани, следуя установленному порядку, обычаю, смысл которого ему не совсем был понятен. - Но я подумал, тебе будет приятно узнать, что я выполнил твое задание. И сделал больше, чем ты хотел. Шукшин мертв. Гормли мертв. И я знаю абсолютно все.
- Хорошо, - равнодушно произнес Боровиц. - Но пожалуйста, давай не будем говорить о смерти. Не сейчас... Я пробуду здесь еще неделю. После этого... мне потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Я любил эту ворчливую упрямую старуху. По словам врачей, у нее была опухоль в голове, которая вдруг резко увеличилась. Наташа под конец была такая тихая. Мне очень не хватает ее. Она от меня никогда ничего не скрывала. И это так приятно.
- Мне очень жаль, - сказал Драгошани. Но Боровиц резко прервал его.
- Отдохни, - сказал он-. - Напиши пока отчет. Доложишь через неделю или дней через десять. Ты хорошо выполнил свою работу.
Драгошани сжал трубку телефона.
- Отдых мне сейчас как раз кстати, - ответил он. - Я смогу навестить старого друга. Григорий, могу я взять с собой Макса Бату? Он тоже хорошо поработал.
- Да, да, и больше не беспокой меня. До свидания, Драгошани.
На этом разговор и закончился.
* * *
Драгошани не любил Бату, но у него относительно Макса имелись свои планы. В любом случае, из него получится удобный попутчик, он мало говорит, держится более или менее сам по себе и неприхотлив в запросах. Он, правда, испытывал страсть к сливовице, но это пристрастие не превращалось в проблему. Маленький монгол мог пить ее, пока из ушей не потечет, но при этом казался абсолютно трезвым. Важен был лишь внешний вид.
Зима была в самом разгаре, поэтому они поехали поездом, который много раз останавливался в пути. До Галаца они добирались около полутора суток. Драгошани взял на прокат машину с противоснежными цепями, что обеспечивало им полную независимость, и Драгошани был очень этим доволен.
В конце концов, когда они к вечеру второго дня путешествия оказались в комнате, снятой Драгошани в крошечной деревушке недалеко от Валени, Борис вдруг почувствовал, что его угнетает молчание Бату, и спросил:
- Макс, неужели вас не интересует, что мы собираемся здесь делать, зачем приехали? И почему я взял вас с собой?
- Совершенно не интересует, - ответил Бату. - Думаю, что вы сами скажете мне об этом, когда сочтете нужным. В конце концов какая разница? Я люблю путешествовать. Возможно, товарищ генерал в следующий раз пошлет меня с заданием в другие страны.
"Нет, Макс, никто, кроме меня, больше не будет давать тебе заданий”, - подумал Драгошани, но вслух произнес:
- Может быть.
* * *
К тому моменту, когда они закончили ужинать, наступила ночь. И тогда Драгошани впервые намекнул Бату на то, что их ожидает впереди.
- Сегодня чудесная ночь, Макс, - сказал он. - Звезды светят ярко и на небе ни облачка. Это как нельзя кстати, потому что нам предстоит поездка на машине. Мне необходимо кое с кем поговорить.
По пути к крестообразному хребту они проехали поле, в одном из углов которого возле приготовленной для них соломы сгрудились овцы. Вокруг тонким слоем лежал снег, но температура воздуха была вполне приемлемой. Драгошани остановил машину.
- Моего друга мучает жажда, - объяснил он. - Но сливовицей он не увлекается. Я думаю, нам следует прихватить для него какое-нибудь питье.
Они вышли из машины, и Драгошани побежал по полю, разгоняя овец.
- Вот эту, Макс, - крикнул он, когда одна из овец остановилась поблизости от Бату, облокотившегося на ограду. - Только не убивайте ее, просто оглушите, если сможете.
Максу это удалось. Он присел на четвереньки, лицо его исказилось, и сквозь прутья ограды он устремил взгляд на овцу. Драгошани отвернулся как раз в тот момент, когда бедное создание в ужасе заблеяло. Оглянувшись, он увидел, что животное рухнуло как подкошенное на землю и превратилось в бесчувственную груду шерсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125