Сообщалось, что ФРЕЛИМО лишь на словах был привержен социализму. При поддержке Южной Африки набирало силу Мозамбикское национальное сопротивление (МНС). Несмотря на свой пессимизм, Центр все же был удивлен подписанием договора о ненападении между ФРЕЛИМО и Южной Африкой в марте 1984 года. В Москве опасались, что Советскому Союзу будет не по средствам удержать Мозамбик от сближения с Западом.
Справедливости ради надо добавить, что доморощенные марксистско-ленинские режимы в Африке к югу от Сахары вовсе не одни отличались бесхозяйственностью. Так, в соседнем с Анголой государстве, Заире, легендарный своей коррумпированностью президент Мобуту получил от американцев сотни миллионов долларов помощи просто потому, что обещал проводить антикоммунистическую политику. В то время, как Мобуту старательно продолжал накапливать свое личное состояние, которое, по некоторым оценкам, равнялось общему национальному долгу Заира, жители этой богатейшей в Африке страны дошли в своей бедности до уровня Анголы и Мозамбика.
Самая крупная в семидесятые годы партизанская война в англоговорящих странах Африки была борьбой за независимость чернокожего населения Родезии против режима Яна Смита. Родезия провозгласила свою независимость от Великобритании в 1965 году. Здесь в своей поддержке Москва совершила политическую ошибку – поставила не на ту фракцию. Способный марксистский руководитель Африканского национального союза Зимбабве (ЗАНУ) Роберт Мугабе, который стал первым премьер-министром независимой Зимбабве в 1980 году, совершил непростительный идеологический грех, назвав себя «марксистом-ленинцем маоистского направления». Это и заставило Кремль оказать поддержку «буржуазному националисту» Джошуа Нкомо и Союзу африканского народа Зимбабве (ЗАЛУ). На одном из этапов затяжной партизанской войны, предшествовавшей независимости, объем советских поставок тяжелых вооружений силам ЗАПУ в Замбии стал настолько велик, что замбийский президент Кеннет Каунда обеспокоился колоссальным военным потенциалом, сосредоточенным в его стране, и приостановил ввоз оружия. Нкомо проводил большинство своих переговоров по поставкам вооружений в Лусаке через советского посла Василия Григорьевича Солодовникова, который, по его собственным словам, имел репутацию человека, тесно связанного с КГБ. Солодовников был одним из ведущих советских экспертов и автором нескольких книг по Африке. Кроме того, периодически он сотрудничал и с КГБ: «Он был очень неплохим малым, и личные отношения у нас складывались хорошо. В своем деле он был профессионалом, и если к нему обращались с просьбой, можно быть уверенным, что этот вопрос вскоре будет рассматриваться в нужной организации в Москве и решение будет принято без задержек».
По словам Нкомо, он вел «обширную переписку» и как минимум один раз встречался в Москве с Андроповым по поводу «обучения оперативных работников». Кубинская служба безопасности ДГИ также обеспечивала советников для ЗАПУ. После завоевания независимости Зимбабве, Московский центр опасался, что новый премьер-министр Роберт Мугабе припомнит, что Москва оказывала поддержку его сопернику. Центр разослал телеграммы своим резидентурам в Африке, Лондоне и в других регионах, требуя конкретных разведданных о политике Мугабе в отношении Советского Союза.
За пять лет, с января 1976 по декабрь 1980 года, объем советских военных поставок в Африку к югу от Сахары составил почти 4 млрд. долларов, в десять раз превысив военные поставки Соединенных Штатов. К концу 70-х годов, разочаровавшись в МПЛА и ФРЕЛИМО, а также поставив не на ту лошадку в Зимбабве, Москва сосредоточила все свои надежды и стремления в африканском континенте на Эфиопию, где в 1974 году под руководством подполковника Менгисту Хайле Мариама к власти пришла военная хунта марксистского толка. После прихода к власти, Менгисту Хайле Мариам стал руководителем государства и главнокомандующим вооруженными силами. В период ожесточенных боев между Эфиопией и Сомали зимой 1977–78 годов советские военные поставки в Эфиопию возросли настолько, что, по некоторым сведениям, советские транспортные самолеты садились в Эфиопии каждые 20 минут на протяжении более 3 месяцев. По некоторым оценкам, в операции участвовало. 225 самолетов. Вся операция координировалась по советскому военному спутнику-шпиону. Одновременно из Анголы было переброшено 17.000 кубинцев в дополнение к уже находящимся в Эфиопии 1.000 советских военных советников и 400 восточным немцам, которые готовили разведывательный персонал и подразделения внутренней безопасности. Из-за широкомасштабного советского военного присутствия в Эфиопии ГРУ играло там более важную роль, чем КГБ. Тем не менее, в 1979 году 20 отдел КГБ направил своего офицера по связям в Аддис-Абебу. Группы офицеров из эфиопской службы безопасности проходили подготовку в андроповском институте. Несмотря на все это, Менгисту разочаровал Кремль ничуть не меньше, чем Него или Машел. Через десятилетие после его прихода к власти эфиопская экономика стояла на грани полного краха, миллионы жителей страны голодали, а конца войне с Сомали и эритрейскими сепаратистами и видно не было.
К концу брежневского правления Центр возлагал самые большие свои надежды на африканском континенте на Африканский Национальный Конгресс (АНК), который вел борьбу с режимом апартеида в Южной Африке. Поскольку в ЮАР деятельность АН К была запрещена, а от Запада оружия он получить тоже не мог, очевидно, что конгресс обратился за помощью к советскому блоку. Кремль объяснял неудачи доморощенных марксистско-ленинских режимов Анголы, Мозамбика и Эфиопии отсутствием там дисциплинированной коммунистической партии. В отличие от этих режимов, Коммунистическая партия ЮАР была надежным союзником СССР и играла ключевую роль в руководстве АНК. По всей видимости, 7 из 22 членов Национального исполнительного комитета АНК в начале 80-х годов были членами Компартии ЮАР, включая вице-президента АНК и председателя Коммунистической партии ЮАР доктора Юсуфа Даду и заместителя командующего военным крылом АНК Джо Слово, который долгое время был Генеральным секретарем Компартии ЮАР.
Хотя КГБ давали зеленую улицу для вербовки агентов в АНК, вербовать своих агентов в Компартии ЮАР ему запрещалось. Отношения с Компартией ЮАР регулировались только Международным отделом ЦК КПСС. Однако КГБ использовался для передачи денежных средств как Компартии ЮАР, так и АНК. За период с середины 1982 по январь 1983 года Гордиевский лично передал Юсуфу Даду в общей сложности 54.000 фунтов для Компартии ЮАР и 118.000 фунтов для АНК. Когда деньги приходили в лондонскую резидентуру, Гордиевский надевал перчатки, снимал с денег банковскую упаковку и подсчитывал банкноты. Александр Федорович Якименко, партийный представитель, сотрудничающий также с КГБ, принимал Даду на Кенсингтон-Парк Гарденс, дом 18. Получив деньги от Гордиевского, Даду подписывал отдельные счета от лица АНК и Компартии ЮАР. В портфель он деньги не клал, а распихивал их по карманам своего костюма и пальто. Гордиевский смотрел, как щуплая фигура Даду вся распухала от пачек долларов, и он уходил домой пешком. Очевидно, он совершенно не боялся, что по дороге его могут обокрасть или ограбить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235
Справедливости ради надо добавить, что доморощенные марксистско-ленинские режимы в Африке к югу от Сахары вовсе не одни отличались бесхозяйственностью. Так, в соседнем с Анголой государстве, Заире, легендарный своей коррумпированностью президент Мобуту получил от американцев сотни миллионов долларов помощи просто потому, что обещал проводить антикоммунистическую политику. В то время, как Мобуту старательно продолжал накапливать свое личное состояние, которое, по некоторым оценкам, равнялось общему национальному долгу Заира, жители этой богатейшей в Африке страны дошли в своей бедности до уровня Анголы и Мозамбика.
Самая крупная в семидесятые годы партизанская война в англоговорящих странах Африки была борьбой за независимость чернокожего населения Родезии против режима Яна Смита. Родезия провозгласила свою независимость от Великобритании в 1965 году. Здесь в своей поддержке Москва совершила политическую ошибку – поставила не на ту фракцию. Способный марксистский руководитель Африканского национального союза Зимбабве (ЗАНУ) Роберт Мугабе, который стал первым премьер-министром независимой Зимбабве в 1980 году, совершил непростительный идеологический грех, назвав себя «марксистом-ленинцем маоистского направления». Это и заставило Кремль оказать поддержку «буржуазному националисту» Джошуа Нкомо и Союзу африканского народа Зимбабве (ЗАЛУ). На одном из этапов затяжной партизанской войны, предшествовавшей независимости, объем советских поставок тяжелых вооружений силам ЗАПУ в Замбии стал настолько велик, что замбийский президент Кеннет Каунда обеспокоился колоссальным военным потенциалом, сосредоточенным в его стране, и приостановил ввоз оружия. Нкомо проводил большинство своих переговоров по поставкам вооружений в Лусаке через советского посла Василия Григорьевича Солодовникова, который, по его собственным словам, имел репутацию человека, тесно связанного с КГБ. Солодовников был одним из ведущих советских экспертов и автором нескольких книг по Африке. Кроме того, периодически он сотрудничал и с КГБ: «Он был очень неплохим малым, и личные отношения у нас складывались хорошо. В своем деле он был профессионалом, и если к нему обращались с просьбой, можно быть уверенным, что этот вопрос вскоре будет рассматриваться в нужной организации в Москве и решение будет принято без задержек».
По словам Нкомо, он вел «обширную переписку» и как минимум один раз встречался в Москве с Андроповым по поводу «обучения оперативных работников». Кубинская служба безопасности ДГИ также обеспечивала советников для ЗАПУ. После завоевания независимости Зимбабве, Московский центр опасался, что новый премьер-министр Роберт Мугабе припомнит, что Москва оказывала поддержку его сопернику. Центр разослал телеграммы своим резидентурам в Африке, Лондоне и в других регионах, требуя конкретных разведданных о политике Мугабе в отношении Советского Союза.
За пять лет, с января 1976 по декабрь 1980 года, объем советских военных поставок в Африку к югу от Сахары составил почти 4 млрд. долларов, в десять раз превысив военные поставки Соединенных Штатов. К концу 70-х годов, разочаровавшись в МПЛА и ФРЕЛИМО, а также поставив не на ту лошадку в Зимбабве, Москва сосредоточила все свои надежды и стремления в африканском континенте на Эфиопию, где в 1974 году под руководством подполковника Менгисту Хайле Мариама к власти пришла военная хунта марксистского толка. После прихода к власти, Менгисту Хайле Мариам стал руководителем государства и главнокомандующим вооруженными силами. В период ожесточенных боев между Эфиопией и Сомали зимой 1977–78 годов советские военные поставки в Эфиопию возросли настолько, что, по некоторым сведениям, советские транспортные самолеты садились в Эфиопии каждые 20 минут на протяжении более 3 месяцев. По некоторым оценкам, в операции участвовало. 225 самолетов. Вся операция координировалась по советскому военному спутнику-шпиону. Одновременно из Анголы было переброшено 17.000 кубинцев в дополнение к уже находящимся в Эфиопии 1.000 советских военных советников и 400 восточным немцам, которые готовили разведывательный персонал и подразделения внутренней безопасности. Из-за широкомасштабного советского военного присутствия в Эфиопии ГРУ играло там более важную роль, чем КГБ. Тем не менее, в 1979 году 20 отдел КГБ направил своего офицера по связям в Аддис-Абебу. Группы офицеров из эфиопской службы безопасности проходили подготовку в андроповском институте. Несмотря на все это, Менгисту разочаровал Кремль ничуть не меньше, чем Него или Машел. Через десятилетие после его прихода к власти эфиопская экономика стояла на грани полного краха, миллионы жителей страны голодали, а конца войне с Сомали и эритрейскими сепаратистами и видно не было.
К концу брежневского правления Центр возлагал самые большие свои надежды на африканском континенте на Африканский Национальный Конгресс (АНК), который вел борьбу с режимом апартеида в Южной Африке. Поскольку в ЮАР деятельность АН К была запрещена, а от Запада оружия он получить тоже не мог, очевидно, что конгресс обратился за помощью к советскому блоку. Кремль объяснял неудачи доморощенных марксистско-ленинских режимов Анголы, Мозамбика и Эфиопии отсутствием там дисциплинированной коммунистической партии. В отличие от этих режимов, Коммунистическая партия ЮАР была надежным союзником СССР и играла ключевую роль в руководстве АНК. По всей видимости, 7 из 22 членов Национального исполнительного комитета АНК в начале 80-х годов были членами Компартии ЮАР, включая вице-президента АНК и председателя Коммунистической партии ЮАР доктора Юсуфа Даду и заместителя командующего военным крылом АНК Джо Слово, который долгое время был Генеральным секретарем Компартии ЮАР.
Хотя КГБ давали зеленую улицу для вербовки агентов в АНК, вербовать своих агентов в Компартии ЮАР ему запрещалось. Отношения с Компартией ЮАР регулировались только Международным отделом ЦК КПСС. Однако КГБ использовался для передачи денежных средств как Компартии ЮАР, так и АНК. За период с середины 1982 по январь 1983 года Гордиевский лично передал Юсуфу Даду в общей сложности 54.000 фунтов для Компартии ЮАР и 118.000 фунтов для АНК. Когда деньги приходили в лондонскую резидентуру, Гордиевский надевал перчатки, снимал с денег банковскую упаковку и подсчитывал банкноты. Александр Федорович Якименко, партийный представитель, сотрудничающий также с КГБ, принимал Даду на Кенсингтон-Парк Гарденс, дом 18. Получив деньги от Гордиевского, Даду подписывал отдельные счета от лица АНК и Компартии ЮАР. В портфель он деньги не клал, а распихивал их по карманам своего костюма и пальто. Гордиевский смотрел, как щуплая фигура Даду вся распухала от пачек долларов, и он уходил домой пешком. Очевидно, он совершенно не боялся, что по дороге его могут обокрасть или ограбить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235