По словам Сервиса, слегка поколебавшись, он согласился показать Яффе некоторые отчеты на следующий день». 20 апреля Сервис провел утро в номере Яффе в отеле «Статлер». По его собственному признанию, он отдал Яффе, человеку, с которым никогда ранее не встречался, копии ряда своих отчетов по Китаю. Когда в 1950 году его спрашивали об уместности передачи секретных документов Яффе, Сервис ответил, что, во-первых, это была достаточно распространенная практика, а во-вторых, документы не были засекреченными, а были его личными экземплярами секретных документов, и в-третьих, что он и сам был несколько обеспокоен и слегка обескуражен требованиями Яффе.
В ходе расследования со стороны ФБР велось не только физическое наблюдение за подозреваемыми. По крайней мере в одном случае были установлены подслушивающие устройства – в номере Яффе в отеле. 8 мая ФБР записало беседу между Сервисом и Яффе о политических и военных делах, в ходе которой Сервис предостерегал: «То, что я рассказал вам о военных планах, конечно же, большой секрет». Вторая запись гласила: Яффе спросил Сервиса, высадимся ли мы на побережье Китая? Сервис ответил: «Не думаю, что это решенный вопрос. Я смогу ответить вам через пару недель, когда вернется Стилуэлл».
Третья запись вызвала вопросы со стороны Теодора Ачиллеса, члена Совета по благонадежности во время проведения слушаний по делу Сервиса в 1950 году. Вопросы касались отчета, который хотел заполучить Яффе. «Вы утверждали, что ответили мистеру Яффе, что получить этот отчет было бы для вас затруднительно, поскольку он хранится в том же отделе, где вы служите». Яффе попросил тогда Сервиса прислать ему отчет почтой.
«Вы ответили мистеру Яффе, – продолжал Ачиллес, – что если и сумеете раскопать экземпляр, то только в Дальневосточном отделе, где могут и не захотеть расстаться с ним. Но вы высказали уверенность, что сумеете стащить экземпляр для него».
Эти записи подслушанного разговора, естественно, не могли быть использованы в суде. Но текст бесед стал известен Совету по благонадежности, который в 1951 году не рекомендовал оставлять Сервиса на государственной службе. Однако со стороны Госдепартамента последовал обоснованный отказ. Очевидно, Госдепартамент не рассматривал человека, обнародующего «совершенно секретные» военные планы, в качестве угрозы для безопасности государства.
Одновременно с расследованием дела по шести подозреваемым, которые позднее были арестованы, ФБР раскопало и множество соучастников, которые вскоре были отпущены – сразу после того, как Министерство юстиции выпустило пар по делу «Амеразии». Одним из тех, кого допрашивало ФБР в надежде поддержать обвинение, была мисс Анетта Блюменталь, машинистка Института тихоокеанских отношений. Она сообщила членам Совета, что Яффе в течение некоторого времени приносил ей печатать бумаги, за которые платил ей по десять центов за страницу. При этом Яффе предупреждал ее, сказала мисс Блюменталь, что материал конфиденциальный. В ходе расследования, проводившегося ФБР и позднее Советом по благонадежности, она опознала несколько секретных документов среди тех бумаг, что давал ей Яффе. Мисс Блюменталь была невинной жертвой и очень ценным свидетелем, и когда бы ни приходили в суд ответчики по делу «Амеразии», мисс Блюменталь вызывали в качестве свидетеля. Интересно, что она вспомнила имя Сервиса как сотрудника Института тихоокеанских отношений и как автора статей и материалов в изданиях Института тихоокеанских отношений, которые он подписывал «Джон Стюарт». Но Сервис отверг это утверждение.
5 июня 1945 года Рот был неожиданно и без объяснения причин отстранен от действующей службы в ВМФ.
6 июня 1945 года Филипп Яффе и Кейт Митчелл были арестованы в офисе «Амеразии» по обвинению в нарушении Закона о шпионаже.
Марк Гейн был арестован в своей квартире в Нью-Йорке. Обвинение – то же.
Джон С. Сервис, Эммануэль Ларсен и Эндрю Рот, уже без мундира, и вследствие чего не подлежа военному суду, были арестованы в Вашингтоне.
За неделю до арестов, показал Гурнеа, возникло препятствие, «поскольку некоторые люди, связанные с конференцией в Сан-Франциско, настаивали на том, чтобы отложить расследование из-за страха, что это может вызвать трения в отношениях с русскими. (Форрестол также проявил некоторое беспокойство, но воздержался от советов.) Однако препятствия были преодолены после того, как было сделано представление президенту Трумэну, который приказал продолжать расследование.
В ходе арестов в офисах «Амеразии» было обнаружено около четырехсот документов, многие из которых были высочайшей военной и дипломатической важности и охватывали почти все значимые правительственные организации. Не перечисляя их все, следует отметить, что пять лет спустя помощник прокурора генерал Джеймс Макинерни сообщил подкомиссии Тайдингса в показаниях под присягой, что документы, обнаруженные в ходе рассмотрения дела «Амеразии», не были сколько-нибудь значительными: «так, сплетни за чашкой чая». Да, конечно, боевые порядки китайской националистической армии вполне могли сойти в 1950 году за «сплетни за чашкой чая», но были бесценной информацией для китайских коммунистов в 1945-м…
Во время ареста в столе Сервиса была найдена толстая пачка личной переписки. Среди писем было несколько с просьбами доставить сообщения в Чунцинь, минуя цензуру. Большинство писем были полны мстительных упоминаний о таких людях, как Патрик Харли, и о законном китайском правительстве, но теплых слов о коммунистических лидерах и отдельных коммунистах. А некоторые письма были явно зашифрованы. По их стилю чувствовалось, что при написании писем использовался шифр, разработанный для личного пользования Сервисом, Л. Девисом и Эммерсоном. Так, слова «белый снег» обозначали мадам Чан, «Гарвард» – коммунистов, «богадельня» – Вашингтон. Шифр, возможно, «детский», сказал Сервис, давая показания Совету по благонадежности.
Документы были найдены и во владениях Марка Гейна, но он утверждал, что они поступили к нему из прессы и что он получил разрешение пользоваться ими. В доме Ларсена оказался второй самый крупный пакет документов – где-то около двухсот.
Хотя в адрес ФБР и раздавалась чрезвычайно необоснованная критика за его деятельность, оно все-таки провело значительную работу по расследованию этого дела. Д. Лэдд, заместитель директора ФБР, ясно продемонстрировал это, когда давал показания перед подкомиссией Тайдингса.
«М -р Лэдд : Во время ареста последнего подозреваемого 6 июня, большое число документов было изъято из офисов «Амеразии». Как показатель тщательности проведенного расследования, была сделана проверка отпечатков пальцев на обнаруженных документах. Лабораторная проверка обнаружила скрытые отпечатки Кейт Митчелл, Марка Гейна и Эммануэля Ларсена. На одном из документов было обнаружено шесть скрытых отпечатков Марка Гейна, один – Ларсена и один – Яффе, что говорит о том, что все трое держали этот документ в руках. Проверка на идентификацию пишущей машинки показала, что множество документов, находившихся во владении Джэффе, напечатаны Агнес Блюменталь на машинке, принадлежавшей Марку Гейну.
В дальнейшем путем сличения шрифтов было установлено, что статьи, обнаруженные в офисах «Амеразии», были машинописными копиями статей, обнаруженных во владениях Э.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
В ходе расследования со стороны ФБР велось не только физическое наблюдение за подозреваемыми. По крайней мере в одном случае были установлены подслушивающие устройства – в номере Яффе в отеле. 8 мая ФБР записало беседу между Сервисом и Яффе о политических и военных делах, в ходе которой Сервис предостерегал: «То, что я рассказал вам о военных планах, конечно же, большой секрет». Вторая запись гласила: Яффе спросил Сервиса, высадимся ли мы на побережье Китая? Сервис ответил: «Не думаю, что это решенный вопрос. Я смогу ответить вам через пару недель, когда вернется Стилуэлл».
Третья запись вызвала вопросы со стороны Теодора Ачиллеса, члена Совета по благонадежности во время проведения слушаний по делу Сервиса в 1950 году. Вопросы касались отчета, который хотел заполучить Яффе. «Вы утверждали, что ответили мистеру Яффе, что получить этот отчет было бы для вас затруднительно, поскольку он хранится в том же отделе, где вы служите». Яффе попросил тогда Сервиса прислать ему отчет почтой.
«Вы ответили мистеру Яффе, – продолжал Ачиллес, – что если и сумеете раскопать экземпляр, то только в Дальневосточном отделе, где могут и не захотеть расстаться с ним. Но вы высказали уверенность, что сумеете стащить экземпляр для него».
Эти записи подслушанного разговора, естественно, не могли быть использованы в суде. Но текст бесед стал известен Совету по благонадежности, который в 1951 году не рекомендовал оставлять Сервиса на государственной службе. Однако со стороны Госдепартамента последовал обоснованный отказ. Очевидно, Госдепартамент не рассматривал человека, обнародующего «совершенно секретные» военные планы, в качестве угрозы для безопасности государства.
Одновременно с расследованием дела по шести подозреваемым, которые позднее были арестованы, ФБР раскопало и множество соучастников, которые вскоре были отпущены – сразу после того, как Министерство юстиции выпустило пар по делу «Амеразии». Одним из тех, кого допрашивало ФБР в надежде поддержать обвинение, была мисс Анетта Блюменталь, машинистка Института тихоокеанских отношений. Она сообщила членам Совета, что Яффе в течение некоторого времени приносил ей печатать бумаги, за которые платил ей по десять центов за страницу. При этом Яффе предупреждал ее, сказала мисс Блюменталь, что материал конфиденциальный. В ходе расследования, проводившегося ФБР и позднее Советом по благонадежности, она опознала несколько секретных документов среди тех бумаг, что давал ей Яффе. Мисс Блюменталь была невинной жертвой и очень ценным свидетелем, и когда бы ни приходили в суд ответчики по делу «Амеразии», мисс Блюменталь вызывали в качестве свидетеля. Интересно, что она вспомнила имя Сервиса как сотрудника Института тихоокеанских отношений и как автора статей и материалов в изданиях Института тихоокеанских отношений, которые он подписывал «Джон Стюарт». Но Сервис отверг это утверждение.
5 июня 1945 года Рот был неожиданно и без объяснения причин отстранен от действующей службы в ВМФ.
6 июня 1945 года Филипп Яффе и Кейт Митчелл были арестованы в офисе «Амеразии» по обвинению в нарушении Закона о шпионаже.
Марк Гейн был арестован в своей квартире в Нью-Йорке. Обвинение – то же.
Джон С. Сервис, Эммануэль Ларсен и Эндрю Рот, уже без мундира, и вследствие чего не подлежа военному суду, были арестованы в Вашингтоне.
За неделю до арестов, показал Гурнеа, возникло препятствие, «поскольку некоторые люди, связанные с конференцией в Сан-Франциско, настаивали на том, чтобы отложить расследование из-за страха, что это может вызвать трения в отношениях с русскими. (Форрестол также проявил некоторое беспокойство, но воздержался от советов.) Однако препятствия были преодолены после того, как было сделано представление президенту Трумэну, который приказал продолжать расследование.
В ходе арестов в офисах «Амеразии» было обнаружено около четырехсот документов, многие из которых были высочайшей военной и дипломатической важности и охватывали почти все значимые правительственные организации. Не перечисляя их все, следует отметить, что пять лет спустя помощник прокурора генерал Джеймс Макинерни сообщил подкомиссии Тайдингса в показаниях под присягой, что документы, обнаруженные в ходе рассмотрения дела «Амеразии», не были сколько-нибудь значительными: «так, сплетни за чашкой чая». Да, конечно, боевые порядки китайской националистической армии вполне могли сойти в 1950 году за «сплетни за чашкой чая», но были бесценной информацией для китайских коммунистов в 1945-м…
Во время ареста в столе Сервиса была найдена толстая пачка личной переписки. Среди писем было несколько с просьбами доставить сообщения в Чунцинь, минуя цензуру. Большинство писем были полны мстительных упоминаний о таких людях, как Патрик Харли, и о законном китайском правительстве, но теплых слов о коммунистических лидерах и отдельных коммунистах. А некоторые письма были явно зашифрованы. По их стилю чувствовалось, что при написании писем использовался шифр, разработанный для личного пользования Сервисом, Л. Девисом и Эммерсоном. Так, слова «белый снег» обозначали мадам Чан, «Гарвард» – коммунистов, «богадельня» – Вашингтон. Шифр, возможно, «детский», сказал Сервис, давая показания Совету по благонадежности.
Документы были найдены и во владениях Марка Гейна, но он утверждал, что они поступили к нему из прессы и что он получил разрешение пользоваться ими. В доме Ларсена оказался второй самый крупный пакет документов – где-то около двухсот.
Хотя в адрес ФБР и раздавалась чрезвычайно необоснованная критика за его деятельность, оно все-таки провело значительную работу по расследованию этого дела. Д. Лэдд, заместитель директора ФБР, ясно продемонстрировал это, когда давал показания перед подкомиссией Тайдингса.
«М -р Лэдд : Во время ареста последнего подозреваемого 6 июня, большое число документов было изъято из офисов «Амеразии». Как показатель тщательности проведенного расследования, была сделана проверка отпечатков пальцев на обнаруженных документах. Лабораторная проверка обнаружила скрытые отпечатки Кейт Митчелл, Марка Гейна и Эммануэля Ларсена. На одном из документов было обнаружено шесть скрытых отпечатков Марка Гейна, один – Ларсена и один – Яффе, что говорит о том, что все трое держали этот документ в руках. Проверка на идентификацию пишущей машинки показала, что множество документов, находившихся во владении Джэффе, напечатаны Агнес Блюменталь на машинке, принадлежавшей Марку Гейну.
В дальнейшем путем сличения шрифтов было установлено, что статьи, обнаруженные в офисах «Амеразии», были машинописными копиями статей, обнаруженных во владениях Э.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58