https://www.dushevoi.ru/products/smesiteli/dlya_rakoviny/bronzovye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Давайте докажем, что в Китае нет классов!»
Когда именно Агнес Смедли присоединилась к коммунистическому подполью, остается неясным. Хотя она и написала о еще одной поездке в Москву в 1928 году в своей книге «Боевой гимн Китая», но так, словно это событие едва заслуживает пары предложений – немногословность, свойственная ей лишь тогда, когда ей было что скрывать. Согласно отчету шанхайской муниципальной полиции за 1929 год, Смедли получала жалованье в коммунистическом Дальневосточном бюро. И хотя местные коммунисты находились в глубоком подполье, преследуемые в ходе гигантских чисток Чана, она быстро установила с ними связь. Ее брали в места тайных собраний, она видела их пропагандистские материалы. Так, библиотекарь в Шанхае показал ей книгу, на вид – Евангелие от Иоанна, но после вводных страниц следовал коммунистический пропагандистский трактат. Она была несомненно тем, кто в коммунистическом движении зовется «особый представитель».
То, что она практически сразу после прибытия в Китай «засветилась» как агитатор и пропагандист, не означало, вопреки общепринятой теории, провала. Нет, это был сознательно спланированный курс. Ведь, выступая в роли друга китайских обездоленных, будучи объектом для систематических и злобных нападок со стороны Гоминдана и европейской прессы, она становилась ближе к тем китайцам и японцам, чьи симпатии находились на стороне Советов и их всемирной гегемонии. Задачей Агнес Смедли было заводить друзей и вербовать среди них агентов, помогая при случае местной компартии в оргработе. Она никогда не принимала обвинений в том, что люди обычно считают шпионажем – в сборе секретных документов и добывании информации путем эксплуатации доверия людей. Позднее она могла чистосердечно предъявить свое прошлое в качестве доказательства того, что она никогда не была шпионкой. Маскировка была превосходной.
Хотя, возможно, что «маскировка» – не то слово. Зорге, как и большинство членов его шанхайской группы, время от времени бывал под полицейским наблюдением, однако достаточно редко появлялись показания, которые могли бы привести к аресту. В какой-то момент, между 1935 и 1945 годами, шанхайские полицейские архивы были разграблены, и множество уличающих документов против Зорге, Агнес Смедли, Эрла Браудера, Юджина Денниса и Ирэн Вайдмейер исчезло. Но некоторые отчеты уцелели и находятся сейчас в архивах разведки Соединенных Штатов.
Несмотря на слежку – и несмотря на подозрительность, преследовавшую ее, – Агнес Смедли хладнокровно продолжала заниматься своим делом. Однажды ее арестовали, но быстро освободили. Ей было все равно. Ее псевдонимы, сначала – Элис Берд, потом – миссис Петройкос, были довольно призрачной защитой, но и это ее не волновало. Она подолгу задерживалась в книжном магазине «Цайтгайст» на Бабблинг-уэлл-роуд, где заводила знакомства со впечатлительными радикалами. Ее контакты с инакомыслящими китайцами были бесценны для Зорге, и он использовал их на всю катушку.
Первый завербованный ею радикал, которого она привела к Зорге, оказался и самым ценным. Это был Ходзуми Одзаки. «Одзаки был моим первым и самым ценным сотрудником», – признавался Зорге. «Я познакомился с ним в Шанхае через Смедли. Наши отношения, и личные, и деловые, были превосходны. Его информация была самой точной и интересной из всего, что я получал из любого японского источника, и мы быстро подружились». Именно через Одзаки Зорге завербовал других японцев, работавших на него. Когда в 1933 году Агнес Смедли было велено создать шпионскую группу в Чунцине, она обратилась к Одзаки, уже уехавшему в Японию. И он специально приехал в Шанхай лишь для того, чтобы обсудить этот вопрос и посоветовать, кто может помочь ей в работе.
Но в Китае у Одзаки была всего лишь пора ученичества. Его день пришел позднее. Однако в Шанхае были и другие агенты, в основном китайцы, готовые перейти от Смедли в распоряжение Зорге и Москвы. Они-то и составили настоящую шанхайскую группу.
ГЛАВА 7
КОЛЬЦО ВОКРУГ ШАНХАЯ
Для большинства американцев шпионаж – это кража военных и политических секретов, а Мата Хари и Бенедикт Арнольд – прототипы всех шпионов. Хорошенькая женщина, соблазняющая генералов; призрачные фигуры, встречающиеся в темных и зловонных притонах; выстрелы в ночи и погони на крышах – все это элементы шпионажа для читателей триллеров и поклонников Хичкока. Но шаги шпионажа – неспешные и тяжелые. Эффективный шпион – это терпеливый, упорный работник; эффективный аппарат – это люди, кропотливо и старательно собирающие крупицы информации, важной и не очень, которые подобно исследователям, тщательно просеивают факты, чтобы потом сложить их воедино и получить целостную картину. Хорошая полицейская работа, хороший шпионаж – это в основном методичная, рутинная и нелегкая работа.
И как обученный оперативник, Зорге знал это. Он не пытался залезть в карман Чан Кайши или вскрыть сейф в японском консульстве. Агнес Смедли создала обширный круг друзей-китайцев – они-то и были теми, с кем Зорге осторожно начал работать. «Мне попался один, который был очень знающим, и я решил использовать его в качестве переводчика… Пообщавшись с ним два или три месяца, я кратко рассказал ему о своих целях и попросил его работать со мной». Зорге назвал этого человека «Ванг». Ванг познакомил Зорге с многочисленными друзьями и родственниками, включая и свою жену, впоследствии также присоединившуюся к группе.
«Ванг назвал мне имена своих друзей в Кантоне, когда я отправился туда на три месяца, и среди них я обнаружил женщину, урожденную кантонку, которая исключительно подходила для нашей работы. Она хорошо знала Смедли, и я… успешно завербовал ее.
Ванг приносил самую разнообразную информацию… Когда данные по своей природе требовали более подробных объяснений или отчетов, Ванг или я беседовали с людьми – источниками этой информации… С течением времени стало очевидно, что у каждого агента есть особые пристрастия к определенным темам… и мы стали примерно разбивать разведывательную работу в Шанхае на сферы с учетом индивидуальной специализации каждого агента. Агентам же в Пекине, Ханькоу, Кантоне и других городах приходилось заниматься всеми проблемами подряд. Мы часто встречались по вечерам, используя для встреч людные улицы, когда позволяла погода. Встречались и в частных домах… Я старался время от времени менять места встреч и избегал использовать в этом качестве свой собственный дом, насколько это было возможно… В Шанхае тех дней риск был не очень велик».
Отношения Зорге с японскими членами его группы были не столь просты, однако вовсе не из-за страха перед шанхайской муниципальной полицией. Дело в том, что в городе росло враждебное чувство против японцев, участились случаи нападения китайцев на японцев. Маньчжурский инцидент разжег китайский национализм, а победы Чана воодушевили китайцев, придав им смелости. Более того, коммунисты по-прежнему придерживались своей обычной тактики завоевания поддержки, вызывая беспорядки и возбуждая ярость и ожесточение.
Рихард Зорге писал, что «с японскими членами группы мы встречались в ресторанах, кафе или в доме Смедли (во французской концессии)».
«Поскольку японцам было небезопасно ходить по улицам Шанхая… то обычно я поджидал японца в Гарден Бридж у границы японского сеттльмента, сажал его в машину или сам сопровождал его до места встречи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
 https://sdvk.ru/Mebel_dlya_vannih_komnat/nedorogaya/ 

 плитка для ванной церсанит