мир велик, а его ведь нужно завоевать, причем весь без остатка…
К берегам Африки отплывает экспедиционный корпус под командованием полководца Сципиона , который в 202 году до н.э. одержит блистательную победу над армией Ганнибала в битве при городе Замы.
Ганнибал, практически утративший свои войска, находит приют сначала в городе Эфесе (Малая Азия), а затем продолжает свои скитания, уклоняясь от нежелательных встреч с наступающими римскими легионами…
КСТАТИ:
В этой ситуации Сципион, получивший прозвище «Африканский», проявил похвальное благородство. После того рокового для Ганнибала сражения он не поставил побежденному ни одного условия, несовместимого с представлениями о чести и достоинстве, а когда они вскоре встретились в Эфесе, Сципион со всей почтительностью уступил Ганнибалу дорогу. Когда же они разговорились о воинском искусстве, Ганнибал первым из великих полководцев назвал Александра Македонского, вторым — Пирра, а третьим — себя, после чего Сципион спросил с улыбкой: «А как бы ты считал, если бы я не победил тебя?» Ганнибал без тени смущения ответил: «Тогда бы я назвал себя не третьим, а первым!»
А вот другой римский полководец, Тит Квинций Фламиний , повел себя совершенно по-иному в отношении былого противника. Совершая довольно успешные операции этой войны, операции, которые вполне соответствовали такому понятию, как «слава полководца» (если не задумываться о таком понятии, как «целесообразность»), Тит Квинций, тем не менее, поставил перед собой задачу, которую можно определить не иначе, как «дикая и жестокая забава». Заключалась она в преследовании и физическом уничтожении Ганнибала, престарелого и больного изгнанника.
В этой задаче есть что-то параноидальное, невольно напоминающее ситуацию, когда после победы над Германией и, соответственно, смерти Гитлера, люди Сталина с каким-то собачьим остервенением разыскивали его родственников, разумеется, не с целью выразить им соболезнование по поводу кончины их брата, племянника и т.п. Зачем? Ведь это же не наследники престола, которые когда-нибудь будут претендовать на реванш, и тем не менее…
И вот, зная, что Ганнибал нашел приют в Вифинии, при дворе местного царя Прузия, Тит Квинций просит сенат уполномочить его на дипломатические переговоры с Прузием (разумеется, умолчав об истинной причине предполагаемой поездки). Прибыв в Вифинию, Тит Квинций сразу же требует казни знаменитого полководца. Прузий, испытавший непреодолимый страх перед Римом и не подозревавший, естественно, о том, что требование Тита Квинция — это всего лишь его личная инициатива, приказывает своей страже арестовать Ганнибала.
Во время ареста тот принял яд со словами: «Избавим римлян от лишних хлопот» .
Узнав об этой бесславной победе, римский сенат единодушно осудил ее и выразил порицание Титу Квинцию — за самоуправство, за бессмысленную жестокость и за порочное стремление оставить свой след в Истории посредством убийства действительно знаменитого человека.
КСТАТИ:
В бывшем Советском Союзе в разные времена чествовали как героев убийц Его Величества Николая Второго и его семьи, вероятного убийцу Джона Кеннеди и прочее отребье, заслужившее лишь вечное проклятие…
Вообще-то сказать однозначно и уверенно, кто чего заслуживает, — все равно что назвать цвет камзола на голом короле.
А Уильям Шекспир говорил, что «если воздавать каждому по заслугам, то кто избежит кнута?»
Очередная римская знаменитость: Катон Цензор Марк Порций , известный еще как Катон Старший (ок. 234—149 гг. до н.э.)
В молодости прославился как храбрый полководец, участник второй Пунической войны. В 201 году до н.э., после ее окончания, вернулся в Рим и начал свое стремительное восхождение по ступеням карьеры государственного чиновника. Будучи наместником Сардинии, Катон заслужил народное признание в качестве неподкупного судьи и гонителя ростовщиков.
Современники с изумлением отмечали его аскетизм на этом весьма доходном месте, где предшественники Катона буквально купались в роскоши.
Далее — Сирийская война, в ходе которой Катон вновь обретает славу полководца и даже удостаивается триумфа, а это уже свидетельствует о незаурядных военных заслугах, отмеченных всеобщим признанием.
После триумфа он избирается на должность цензора, и вот тут-то присущие его натуре аскетизм и непоколебимость проявляются не только в полной мере, но и с оттенком некоторой маниакальности. Объявив войну роскоши, Катон оценивает ее предметы так высоко, что фантастически высокие налоги выводят за пределы понятия «здравый смысл» покупки украшений, карет и т.п.
Мало того, доблестный цензор приказывает уничтожить водопроводные трубы, соединяющие общественные фонтаны и дома частных лиц (да, в Риме было и такое), а также разрушить все особняки, выступающие за линии, на которых расположены остальные уличные строения.
Естественно, подобные меры не вызвали восторга у домовладельцев и вообще у мало-мальски обеспеченных граждан Рима.
Его борьба с роскошью, да еще и поддержанная незаурядным ораторским искусством, снискала пылкую любовь простолюдинов, которая материализовалась в виде его мраморной статуи с надписью: «Римская республика впадала во зло. Катон, став цензором, установил правила столь мудрые, учреждения и законы столь предусмотрительные, что укрепил и возвысил государство».
Но борьба с теми или иными явлениями бытия всегда предполагает контакт с ними, а контакт чреват заражением.
КСТАТИ:
«Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы при этом самому не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя».
Фридрих Ницше
И Катон в итоге стал ростовщиком и скопидомом, а его приверженность букве закона переросла в нерассуждающую жестокость. Он, к примеру, судил своих рабов по всем правилам тогдашнего судопроизводства и в случае осуждения сам казнил приговоренного. И это, нужно заметить, при крайней суровости в отношении виновных даже в самых мелких проступках.
Состарившихся рабов Катон продавал или прогонял со двора, чтобы, как он говорил, «не развращать дармовой пищей», ну а это уже может свидетельствовать лишь о низости и жестокости натуры.
КСТАТИ:
«Не надо думать, что человек, поступающий в соответствии со своими убеждениями, уже порядочный человек. Надо проверить, а порядочны ли его убеждения».
Федор Достоевский
В числе же положительных деяний Катона необходимо отметить его литературное творчество, позволившее признать в нем первого латинского прозаика. Он написал энциклопедию для своего сына, трактаты о сельском хозяйстве, о военном деле и медицине. Его перу принадлежат также «Начала» — история Рима и других городов Италии, правда, без персоналий выдающихся деятелей, так как истинным героем Истории Катон считал народные массы (искренне или нет, неизвестно). Он первым стал издавать собственные речи, которыми впоследствии восхищался Цицерон.
Но венцом его карьеры было разрушение Карфагена. Собственно, практическое разрушение осуществил полководец Сципион Младший в ходе третьей Пунической войны, но авторство этого не очень славного эпизода Истории, несомненно, принадлежит Катону.
Совершая дипломатическое турне по землям Северной Африки, он — без какой-либо особой цели — заезжает в Карфаген и обнаруживает, что после сокрушительного поражения в войне этот город не только не впал в нищету и разруху, но еще и расцвел, окреп, возродил все свое былое величие, как и подобает побежденному, о чем свидетельствует вся История человечества, в частности возрождение Германии после поражения во Второй мировой войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
К берегам Африки отплывает экспедиционный корпус под командованием полководца Сципиона , который в 202 году до н.э. одержит блистательную победу над армией Ганнибала в битве при городе Замы.
Ганнибал, практически утративший свои войска, находит приют сначала в городе Эфесе (Малая Азия), а затем продолжает свои скитания, уклоняясь от нежелательных встреч с наступающими римскими легионами…
КСТАТИ:
В этой ситуации Сципион, получивший прозвище «Африканский», проявил похвальное благородство. После того рокового для Ганнибала сражения он не поставил побежденному ни одного условия, несовместимого с представлениями о чести и достоинстве, а когда они вскоре встретились в Эфесе, Сципион со всей почтительностью уступил Ганнибалу дорогу. Когда же они разговорились о воинском искусстве, Ганнибал первым из великих полководцев назвал Александра Македонского, вторым — Пирра, а третьим — себя, после чего Сципион спросил с улыбкой: «А как бы ты считал, если бы я не победил тебя?» Ганнибал без тени смущения ответил: «Тогда бы я назвал себя не третьим, а первым!»
А вот другой римский полководец, Тит Квинций Фламиний , повел себя совершенно по-иному в отношении былого противника. Совершая довольно успешные операции этой войны, операции, которые вполне соответствовали такому понятию, как «слава полководца» (если не задумываться о таком понятии, как «целесообразность»), Тит Квинций, тем не менее, поставил перед собой задачу, которую можно определить не иначе, как «дикая и жестокая забава». Заключалась она в преследовании и физическом уничтожении Ганнибала, престарелого и больного изгнанника.
В этой задаче есть что-то параноидальное, невольно напоминающее ситуацию, когда после победы над Германией и, соответственно, смерти Гитлера, люди Сталина с каким-то собачьим остервенением разыскивали его родственников, разумеется, не с целью выразить им соболезнование по поводу кончины их брата, племянника и т.п. Зачем? Ведь это же не наследники престола, которые когда-нибудь будут претендовать на реванш, и тем не менее…
И вот, зная, что Ганнибал нашел приют в Вифинии, при дворе местного царя Прузия, Тит Квинций просит сенат уполномочить его на дипломатические переговоры с Прузием (разумеется, умолчав об истинной причине предполагаемой поездки). Прибыв в Вифинию, Тит Квинций сразу же требует казни знаменитого полководца. Прузий, испытавший непреодолимый страх перед Римом и не подозревавший, естественно, о том, что требование Тита Квинция — это всего лишь его личная инициатива, приказывает своей страже арестовать Ганнибала.
Во время ареста тот принял яд со словами: «Избавим римлян от лишних хлопот» .
Узнав об этой бесславной победе, римский сенат единодушно осудил ее и выразил порицание Титу Квинцию — за самоуправство, за бессмысленную жестокость и за порочное стремление оставить свой след в Истории посредством убийства действительно знаменитого человека.
КСТАТИ:
В бывшем Советском Союзе в разные времена чествовали как героев убийц Его Величества Николая Второго и его семьи, вероятного убийцу Джона Кеннеди и прочее отребье, заслужившее лишь вечное проклятие…
Вообще-то сказать однозначно и уверенно, кто чего заслуживает, — все равно что назвать цвет камзола на голом короле.
А Уильям Шекспир говорил, что «если воздавать каждому по заслугам, то кто избежит кнута?»
Очередная римская знаменитость: Катон Цензор Марк Порций , известный еще как Катон Старший (ок. 234—149 гг. до н.э.)
В молодости прославился как храбрый полководец, участник второй Пунической войны. В 201 году до н.э., после ее окончания, вернулся в Рим и начал свое стремительное восхождение по ступеням карьеры государственного чиновника. Будучи наместником Сардинии, Катон заслужил народное признание в качестве неподкупного судьи и гонителя ростовщиков.
Современники с изумлением отмечали его аскетизм на этом весьма доходном месте, где предшественники Катона буквально купались в роскоши.
Далее — Сирийская война, в ходе которой Катон вновь обретает славу полководца и даже удостаивается триумфа, а это уже свидетельствует о незаурядных военных заслугах, отмеченных всеобщим признанием.
После триумфа он избирается на должность цензора, и вот тут-то присущие его натуре аскетизм и непоколебимость проявляются не только в полной мере, но и с оттенком некоторой маниакальности. Объявив войну роскоши, Катон оценивает ее предметы так высоко, что фантастически высокие налоги выводят за пределы понятия «здравый смысл» покупки украшений, карет и т.п.
Мало того, доблестный цензор приказывает уничтожить водопроводные трубы, соединяющие общественные фонтаны и дома частных лиц (да, в Риме было и такое), а также разрушить все особняки, выступающие за линии, на которых расположены остальные уличные строения.
Естественно, подобные меры не вызвали восторга у домовладельцев и вообще у мало-мальски обеспеченных граждан Рима.
Его борьба с роскошью, да еще и поддержанная незаурядным ораторским искусством, снискала пылкую любовь простолюдинов, которая материализовалась в виде его мраморной статуи с надписью: «Римская республика впадала во зло. Катон, став цензором, установил правила столь мудрые, учреждения и законы столь предусмотрительные, что укрепил и возвысил государство».
Но борьба с теми или иными явлениями бытия всегда предполагает контакт с ними, а контакт чреват заражением.
КСТАТИ:
«Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы при этом самому не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя».
Фридрих Ницше
И Катон в итоге стал ростовщиком и скопидомом, а его приверженность букве закона переросла в нерассуждающую жестокость. Он, к примеру, судил своих рабов по всем правилам тогдашнего судопроизводства и в случае осуждения сам казнил приговоренного. И это, нужно заметить, при крайней суровости в отношении виновных даже в самых мелких проступках.
Состарившихся рабов Катон продавал или прогонял со двора, чтобы, как он говорил, «не развращать дармовой пищей», ну а это уже может свидетельствовать лишь о низости и жестокости натуры.
КСТАТИ:
«Не надо думать, что человек, поступающий в соответствии со своими убеждениями, уже порядочный человек. Надо проверить, а порядочны ли его убеждения».
Федор Достоевский
В числе же положительных деяний Катона необходимо отметить его литературное творчество, позволившее признать в нем первого латинского прозаика. Он написал энциклопедию для своего сына, трактаты о сельском хозяйстве, о военном деле и медицине. Его перу принадлежат также «Начала» — история Рима и других городов Италии, правда, без персоналий выдающихся деятелей, так как истинным героем Истории Катон считал народные массы (искренне или нет, неизвестно). Он первым стал издавать собственные речи, которыми впоследствии восхищался Цицерон.
Но венцом его карьеры было разрушение Карфагена. Собственно, практическое разрушение осуществил полководец Сципион Младший в ходе третьей Пунической войны, но авторство этого не очень славного эпизода Истории, несомненно, принадлежит Катону.
Совершая дипломатическое турне по землям Северной Африки, он — без какой-либо особой цели — заезжает в Карфаген и обнаруживает, что после сокрушительного поражения в войне этот город не только не впал в нищету и разруху, но еще и расцвел, окреп, возродил все свое былое величие, как и подобает побежденному, о чем свидетельствует вся История человечества, в частности возрождение Германии после поражения во Второй мировой войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149