Все эти обструктивные силы присутствуют уже в мотивах обращения пациента
за помощью к аналитику. Пациент хочет пройти анализ, чтобы избавиться от таких
неприятностей, как фобия, депрессия, головная боль, трудности в работе,
сексуальные нарушения, повторяющиеся неудачи того или иного рода. Он
приходит, потому что не может справиться с тяжелой жизненной ситуацией - жена
изменяет, муж ушел из дома. Он может прийти и потому, что смутно чувствует
свою остановку в развитии. Все это, казалось бы, достаточные причины для
прохождения анализа, не требующие дальнейшего исследования. Но, по только что
упомянутым причинам, мы
Я предлагала такое определение "сопротивления" в "Слчоанализе". Глава 10.
"Работа с сопротивлениями".
-282-
Глава 14. Дорога психоаналитической терапии
все же спросим: кто страдает? Сам человек, с его реальным желанием быть
счастливым и расти, или его гордость?
Конечно, здесь нельзя провести особо четкую грань, но нужно помнить, что, в
основном, это гордость делает некоторые существующие расстройства
невыносимыми. Уличная фобия, например, может быть невыносима для человека,
потому что задевает его гордость своей властью над любой ситуацией. То, что ушел
муж, становится катастрофой, если фруст-рирует невротическое требование
честной сделки. ("Я была такой хорошей женой, я имею право на его преданность".)
Сексуальные затруднения, не беспокоящие одного, будут невыносимы для другого,
который должен быть образцом "нормальности". Остановка в развитии может так
сильно расстраивать из-за того, что блеска без усилий как-то не получается. Роль
гордости видна в том, что за помощью могут обратиться по поводу незначи-
тельного, но задевающего гордость нарушения (дрожат руки, в лицо бросается
краска, страшно выступать перед публикой), легко проходя мимо нарушений
гораздо более важных, но играющих слабую роль в решении пройти анализ.
С другой стороны, гордость не пускает пойти к аналитику тех, кому нужно и
можно помочь. Их гордость своей самодостаточностью и "независимостью"
превращает перспективу помощи в унижение. Обратиться за помощью
недопустимо: нельзя "распускаться", Надо уметь со всем справляться самому.
Гордость властью над собой не позволяет даже допустить существования каких-то
там невротических проблем. В лучшем случае они придут проконсультироваться по
поводу невроза приятеля или родственника. В таких случаях аналитик должен быть
готов к тому, что это единственная возможность для них поговорить, хоть и не
прямо, о своих собственных затруднениях. Гордость мешает им реалистически
подойти к своим проблемам и получить помощь. Конечно, не какой-то особый вид
гордости запрещает обращаться к аналитику. Мешать этому может любой фактор,
вытекающий из решения внутренних конфликтов. Например, "уход в отставку"
может быть так прочен, что они лучше махнут рукой на свои нарушения ("Уж так я
создан"). Смирение не дает "эгоистично" сделать что-то для себя самого.
Обструктивные силы видны и в тайных ожиданиях пациента от анализа - я
упоминала об этом, обсуждая общие трудности аналитической работы. Повторю,
что он отчасти ожидает, что анализ должен удалить мешающие факторы, ничего нс
меняя в невротической структуре; а отчасти, что он должен сделать реальной
бесконечную мощь его идеального Собственного Я. Более того, эти ожидания
касаются не только цели анализа, но и способа ее достижения. Редко встречается
(если оно вообще есть) у пациентов неприятное предчувствие, что придется
работать. Здесь замешано несколько факторов. Конечно, любому, кто только читал
об анализе или пытался анализировать себя или других, трудно предвидеть
тяжелую работу. Но, как это бывает со всякой новой работой, со временем пациент
усвоил бы ее содержание, если бы не вмешивалась его гордость. Захватнический
-283-
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
тип недооценивает свои трудности и переоценивает свою способность их
преодолеть. При его могучем уме или всесильной воле, он Должен суметь напрячь
их в секунду. "Ушедший в отставку", скованный ленью и параличом инициативы,
ждет от аналитика волшебного ключика к его проблемам с терпеливым интересом
постороннего наблюдая за ним. Чем более преобладают в пациенте элементы
смирения, тем больше он ждет, что аналитик, поглядев, как он страдает и умоляет о
помощи, просто возьмет, да и взмахнет волшебной палочкой. Все эти верования и
надежды скрыты, конечно же, под слоем разумных ожиданий.
Тормозящий эффект таких тайных ожиданий достаточно очевиден. Неважно,
возлагает ли пациент надежды на то, что желанный результат получится силой
волшебства аналитика или его самого, слабеет его побуждение собрать необходимые
для работы силы, и анализ становится, скорее, магическим процессом. Излишне
говорить, рассудочные объяснения тут бесполезны, потому что нисколько не
затрагивают внутренней необходимости волшебства, определяющей Надо и
стоящие за ними требования. Пока эти тенденции действуют, требования быстрого
излечения необычайно сильны, Пациент отворачивается от факта, что в сообщениях
о мгновенных исцелениях говорится только об изменении симптоматики, и
воодушевляется тем, что он принимает за легкий переход к здоровью и
совершенству.
Формы, в которых может во время анализа проявляться действие этих
обструктивных сил, бесконечно разнообразны. Хотя аналитику важно их знать,
чтобы быстро их определять, я упомяну только о немногих из них. И я не буду
обсуждать их, поскольку нас здесь интересует не аналитическая техника, а суть
процесса терапии.
Пациент может спорить, стать саркастичным, вести себя оскорбительно; может
спрятаться за фасадом вежливой уступчивости; может стать уклончивым, терять
тему, забывать о ней; он может говорить со стерильной рассудительностью, будто
все это касается не его; может отвечать вспышками ненависти или презрения к себе,
тем самым предостерегая аналитика заходить дальше - и так далее. Все эти
трудности могут проявиться в непосредственной работе над проблемой пациента
или в его отношениях с аналитиком. В сравнении с другими человеческими
отношениями, аналитические в одном аспекте легче для пациента. Аналитик меньше
вступает с ним в игру, поскольку сосредоточен на том, чтобы понять проблемы
пациента. В других аспектах они труднее, поскольку расшевеливают конфликты и
тревоги пациента. Тем не менее, это человеческие отношения, и все трудности, какие
только есть у пациента в отношениях с людьми, проявляются и здесь тоже.
Упомянем только самые выдающиеся: компульсивная потребность пациента во
власти, любви или свободе во многом определяет течение аналитических отношений
и делает его сверхчувствительным к руководству, отвержению или принуждению
со стороны аналитика. Поскольку его гордость обречена быть задетой в процессе
анализа, он склонен легко чувствовать себя униженным. Из-за своих ожиданий или
требований он часто
-284-
Глава 14. Дорога психоаналитической терапии
разочарован и оскорблен. Поднявшиеся в нем самообвинения и презрение к себе
вызывают в нем чувство, что его обвиняют и презирают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119