Посольство также везло подарки китайскому императору и высшим официальным лицам и товары для торговли.
4 марта Спафарий со своими людьми и военным эскортом выехал из Москвы в Тобольск, куда они прибыли 30 марта.
Спафарий провел там больше месяца, заканчивая последние приготовления к путешествию в Китай и собирая дополнительную информацию. Он привез с собой из Москвы четыре письма, ранее полученные из Пекина, которые никто не смог прочесть, и в Тобольске нашел человека более или менее знакомого с маньчжурским языком, которому удалось прочитать два из них.
Спафарий сразу же нанес визит Крижаничу, и в течение пяти недель, пока Спафарий оставался в Тобольске, он видел Крижанича каждый день. Они вместе обедали и ужинали. Крижанич переводил Спафарию с датского на латинский доклад посольства Питера ван Хоорна в Китай в 1666 -1668 гг., который Спафарий привез из Москвы. Крижанич также дал пояснения к своим заметкам о Китае и китайской торговле и подготовил записку о наилучших путях в эту отдаленную страну.
Бухарские купцы в Тобольске рекомендовали Спафарию ехать в Пекин через калмыцкие степи (путь, избранный Байковым в 1654 г.).
Крижанич указал Спафарию на недостатки этого пути и советовал ехать через Нерчинск и Даурию. Русские купцы, с которыми консультировался тобольский воевода, придерживались того же мнения, что и Крижанич (возможно, именно от них Крижанич получил свою информацию). Воевода убеждал Спафария последовать их (и Крижанича) совету, что Спафарий и сделал. Он выступил из Тобольска 2 мая 1675 г.
5 сентября посольство добралось до Иркутска. Там власти сообщили Спафарию о продолжающейся миграции даурских племен из пределов Китая в Московию. Спафарий встретился с князем Гантимуром, который сказал ему, что ни при каких условиях не желает возвращаться на китайскую территорию. Спафарий заверил Гантимура, что царское правительство никогда не выдаст его китайцам.
Информация об эмигрантах из Китая, полученная Спафарием в Иркутске, сделала для него очевидным, что эта проблема осложнит программу переговоров с китайской стороной.
Из Иркутска Спафарий отправился в Нерчинск и прибыл туда 4 декабря. Через две недели посольство выступило в Пекин. На пути китайские власти задержали Спафария более чем на месяц. Наконец, 15 мая 1676 г. посольство въехало в столицу Китая. Спафарию и его штату отвели неудобные помещения в ветхих зданиях. Снаружи выставили китайскую охрану. Спафарий отметил, что чувствует себя, как в тюрьме.
Это было обычное начало. Однако, когда начались переговоры, они протекали более гладко, чем в случае с Байковым. Узнав, что Спафарий владеет латынью, император Канши назначил иезуита Вербиеста переводчиком переговоров. Предполагалось, что он будет лишь рупором китайских чиновников, ответственных за переговоры, но на самом деле его роль оказалось более значительной, в некоторых случаях он служил почти посредником. Вербиест также перевел Спафарию два оставшихся китайских послания царю.
Вербиест и Спафарий понравились друг другу. Вербиест был рад возможности побеседовать на латыни с новым человеком (в Пекине кроме него, было только четыре иезуита, с кем он мог говорить по латыни). Он также желал через Спафария установить связь с московским правительством.
Способность Спафария говорить по-латыни с ученым советником произвела благоприятное впечатление на императора, а также на китайских официальных лиц.
И китайский мандарин спросил Вербиеста – действительно ли может посланник говорить с ним? – и тот ответил, что действительно, и весьма хорошо. Тогда они спросили посланника, нравится ли ему переводчик, и полностью ли они понимают друг друга. И посланник попросил их поблагодарить богдыхана за то, что он прислал такого человека, который не только может устно передать все дела двух государей, но и может перевести, слово в слово, их титулы и письма.
Между официальными переговорами Спафарий и Вербиест имели время поговорить друг с другом наедине.
Иезуит сказал посланнику, что рад сделать для царя все, что в его силах, во имя Господа; он знал, что богдыхан будет спрашивать обо всем, особенно о Русской империи – действительно ли она такая большая, как на карте? И он [Вербиест] посожалел, что такой великий монарх должен был присылать свое посольство, потому что китайцы были варвары, не оказывающие почестей посланникам, как уже случилось с португальцами и датчанами; более того, присланные им подарки они называют и записывают как дань; а в письмах говорят, как хозяин со своим слугой; и в других случаях поступают неуважительно.
Как и у Байкова, первые осложнения возникли по поводу царского письма и подарков императору. Асканиама настаивал на том, чтобы Спафарий все отдал ему для передачи императору. Спафарий отказался подчиниться.
Наконец сошлись на компромиссном решении. Спафарий вручает послание царя и подарки большому совету высших чиновников (Колай) в императорском дворце. Император будет сидеть на троне за занавеской. Спафарий, таким образом, будет избавлен от исполнения низкого поклона (кэтоу). Церемония произошла 5 июня 1676 г., и конфликта избежали, однако более серьезные споры вызвал статус Гангимура. Китайцы сделали его выдачу условием заключения договора о дружбе с Московией. Спафарий категорически отверг предъявленное требование.
Несмотря на это, 15 июня богдыхан пригласил Спафария на чайную церемонию. Разговоров не велось. Когда же закончилась официальная часть приема, последовало некоторое замешательство. «Многие родственники царя и придворные не могли отвести взора от мантии посланника из соболей с золотом и украшений и орнаментов на всем его костюме.» Образовалось, судя по всему, настоящее столпотворение, поскольку, как отметил в своем отчете Спафарий, «было трудно пройти сквозь них к воротам, где ждали лошади».
Великолепный наряд Спафария произвел на китайцев такое сильное впечатление, что император приказал придворному художнику написан" его портрет. Спафарий попросил сделать ему копию портрета, но, по-видимому, не получил ее, так как в его отчете о ней не упоминается.
16 июня китайские официальные лица сообщили Спафарию, что император дал разрешение посольству русских продать свои товары и купить взамен китайские. Русским, однако, позволили иметь дело лишь с ограниченной группой китайских покупателей – родственниками императора, высшими чиновниками и несколькими купцами. Продажа и купля продолжались весь июль, но в своем отчете Спафарий жаловался, что «мандарины и все переводчики и все [китайские] купцы договорились между собой, какие цены они дадут за ваши товары, и какие товары каждый из них будет брать».
19 июля богдыхан дал Спафарию аудиенцию. Кроме высших чиновников, присутствовали два иезуита. По их совету Спафарий согласился преклонить колени, когда император спросил его, через одного из иезуитов, о здоровье Его Величества, Государя Всея Руси. Спафарий ответил в соответствии с русской дипломатической формулой для этого случая. Затем император спросил его о его собственном возрасте, и Спафарий ответил, что ему сорок лет. Вторым вопросом императора, заданным Спафарию, был следующий: «Хан слышал, что ты ученый человек, и он желает знать, изучал ли ты философию, математику и тригонометрию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
4 марта Спафарий со своими людьми и военным эскортом выехал из Москвы в Тобольск, куда они прибыли 30 марта.
Спафарий провел там больше месяца, заканчивая последние приготовления к путешествию в Китай и собирая дополнительную информацию. Он привез с собой из Москвы четыре письма, ранее полученные из Пекина, которые никто не смог прочесть, и в Тобольске нашел человека более или менее знакомого с маньчжурским языком, которому удалось прочитать два из них.
Спафарий сразу же нанес визит Крижаничу, и в течение пяти недель, пока Спафарий оставался в Тобольске, он видел Крижанича каждый день. Они вместе обедали и ужинали. Крижанич переводил Спафарию с датского на латинский доклад посольства Питера ван Хоорна в Китай в 1666 -1668 гг., который Спафарий привез из Москвы. Крижанич также дал пояснения к своим заметкам о Китае и китайской торговле и подготовил записку о наилучших путях в эту отдаленную страну.
Бухарские купцы в Тобольске рекомендовали Спафарию ехать в Пекин через калмыцкие степи (путь, избранный Байковым в 1654 г.).
Крижанич указал Спафарию на недостатки этого пути и советовал ехать через Нерчинск и Даурию. Русские купцы, с которыми консультировался тобольский воевода, придерживались того же мнения, что и Крижанич (возможно, именно от них Крижанич получил свою информацию). Воевода убеждал Спафария последовать их (и Крижанича) совету, что Спафарий и сделал. Он выступил из Тобольска 2 мая 1675 г.
5 сентября посольство добралось до Иркутска. Там власти сообщили Спафарию о продолжающейся миграции даурских племен из пределов Китая в Московию. Спафарий встретился с князем Гантимуром, который сказал ему, что ни при каких условиях не желает возвращаться на китайскую территорию. Спафарий заверил Гантимура, что царское правительство никогда не выдаст его китайцам.
Информация об эмигрантах из Китая, полученная Спафарием в Иркутске, сделала для него очевидным, что эта проблема осложнит программу переговоров с китайской стороной.
Из Иркутска Спафарий отправился в Нерчинск и прибыл туда 4 декабря. Через две недели посольство выступило в Пекин. На пути китайские власти задержали Спафария более чем на месяц. Наконец, 15 мая 1676 г. посольство въехало в столицу Китая. Спафарию и его штату отвели неудобные помещения в ветхих зданиях. Снаружи выставили китайскую охрану. Спафарий отметил, что чувствует себя, как в тюрьме.
Это было обычное начало. Однако, когда начались переговоры, они протекали более гладко, чем в случае с Байковым. Узнав, что Спафарий владеет латынью, император Канши назначил иезуита Вербиеста переводчиком переговоров. Предполагалось, что он будет лишь рупором китайских чиновников, ответственных за переговоры, но на самом деле его роль оказалось более значительной, в некоторых случаях он служил почти посредником. Вербиест также перевел Спафарию два оставшихся китайских послания царю.
Вербиест и Спафарий понравились друг другу. Вербиест был рад возможности побеседовать на латыни с новым человеком (в Пекине кроме него, было только четыре иезуита, с кем он мог говорить по латыни). Он также желал через Спафария установить связь с московским правительством.
Способность Спафария говорить по-латыни с ученым советником произвела благоприятное впечатление на императора, а также на китайских официальных лиц.
И китайский мандарин спросил Вербиеста – действительно ли может посланник говорить с ним? – и тот ответил, что действительно, и весьма хорошо. Тогда они спросили посланника, нравится ли ему переводчик, и полностью ли они понимают друг друга. И посланник попросил их поблагодарить богдыхана за то, что он прислал такого человека, который не только может устно передать все дела двух государей, но и может перевести, слово в слово, их титулы и письма.
Между официальными переговорами Спафарий и Вербиест имели время поговорить друг с другом наедине.
Иезуит сказал посланнику, что рад сделать для царя все, что в его силах, во имя Господа; он знал, что богдыхан будет спрашивать обо всем, особенно о Русской империи – действительно ли она такая большая, как на карте? И он [Вербиест] посожалел, что такой великий монарх должен был присылать свое посольство, потому что китайцы были варвары, не оказывающие почестей посланникам, как уже случилось с португальцами и датчанами; более того, присланные им подарки они называют и записывают как дань; а в письмах говорят, как хозяин со своим слугой; и в других случаях поступают неуважительно.
Как и у Байкова, первые осложнения возникли по поводу царского письма и подарков императору. Асканиама настаивал на том, чтобы Спафарий все отдал ему для передачи императору. Спафарий отказался подчиниться.
Наконец сошлись на компромиссном решении. Спафарий вручает послание царя и подарки большому совету высших чиновников (Колай) в императорском дворце. Император будет сидеть на троне за занавеской. Спафарий, таким образом, будет избавлен от исполнения низкого поклона (кэтоу). Церемония произошла 5 июня 1676 г., и конфликта избежали, однако более серьезные споры вызвал статус Гангимура. Китайцы сделали его выдачу условием заключения договора о дружбе с Московией. Спафарий категорически отверг предъявленное требование.
Несмотря на это, 15 июня богдыхан пригласил Спафария на чайную церемонию. Разговоров не велось. Когда же закончилась официальная часть приема, последовало некоторое замешательство. «Многие родственники царя и придворные не могли отвести взора от мантии посланника из соболей с золотом и украшений и орнаментов на всем его костюме.» Образовалось, судя по всему, настоящее столпотворение, поскольку, как отметил в своем отчете Спафарий, «было трудно пройти сквозь них к воротам, где ждали лошади».
Великолепный наряд Спафария произвел на китайцев такое сильное впечатление, что император приказал придворному художнику написан" его портрет. Спафарий попросил сделать ему копию портрета, но, по-видимому, не получил ее, так как в его отчете о ней не упоминается.
16 июня китайские официальные лица сообщили Спафарию, что император дал разрешение посольству русских продать свои товары и купить взамен китайские. Русским, однако, позволили иметь дело лишь с ограниченной группой китайских покупателей – родственниками императора, высшими чиновниками и несколькими купцами. Продажа и купля продолжались весь июль, но в своем отчете Спафарий жаловался, что «мандарины и все переводчики и все [китайские] купцы договорились между собой, какие цены они дадут за ваши товары, и какие товары каждый из них будет брать».
19 июля богдыхан дал Спафарию аудиенцию. Кроме высших чиновников, присутствовали два иезуита. По их совету Спафарий согласился преклонить колени, когда император спросил его, через одного из иезуитов, о здоровье Его Величества, Государя Всея Руси. Спафарий ответил в соответствии с русской дипломатической формулой для этого случая. Затем император спросил его о его собственном возрасте, и Спафарий ответил, что ему сорок лет. Вторым вопросом императора, заданным Спафарию, был следующий: «Хан слышал, что ты ученый человек, и он желает знать, изучал ли ты философию, математику и тригонометрию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221