Им поют "Вечную память" и "Вы
жертвою пали". Красные знамена у дома Победоносцева*42. Свист и проклятья.
Слышит ли их старый коршун?.. Пусть безбоязненно выглянет в окно - в этот
час его не тронут. Пусть взглянет старыми преступными глазами на
революционный народ, господствующий на улицах Петербурга. - Вперед!
Еще два-три квартала - и толпа у Дома Предварительного Заключения.
Получается известие, что там сильная военная засада. Руководители
демонстрации решают отправиться на разведки. В это время появляется
депутация от союза инженеров - как впоследствии оказалось, наполовину
самозванная - и извещает, что указ об амнистии уже подписан. Все места
заключения заняты войсками, и, как достоверно известно союзу, на случай
приближения масс к тюрьмам, Трепову развязаны руки, следовательно,
кровопролитие совершенно неминуемо. После краткого совещания руководители
распускают толпу. Демонстранты клянутся, в случае если указ не будет
обнародован, снова собраться по зову Совета и двинуться на тюрьмы...
Борьба за амнистию была повсеместной. В Москве 18 октября многотысячная
толпа добилась у генерал-губернатора немедленного освобождения политических
заключенных. Список их был вручен депутации стачечного комитета*, и
освобождение из тюрем происходило под ее контролем. В тот же день толпа
разбила в Симферополе ворота тюрем и увезла политических узников в
экипажах. В Одессе и Ревеле заключенные выпущены по настоянию
демонстрантов. В Баку попытка освобождения привела к столкновению с
войсками: трое убитых, восемнадцать раненых. В Саратове, Виндаве, Ташкенте,
Полтаве, Ковне... - везде и всюду демонстративные шествия к тюрьмам.
"Амнистия!" - не только уличные камни, но даже петербургская городская дума
повторила этот крик.
/* Он вскоре развился в Московский Совет Рабочих Депутатов./
- Ну, слава богу! Поздравляю вас, господа! - сказал Витте, отходя от
телефона и обращаясь к трем рабочим, представителям Совета. - Царь подписал
амнистию.
- Полная или частичная дана амнистия, граф?
- Амнистия дана с соблюдением благоразумия, но все же достаточно широкая.
22 октября правительство наконец опубликовало царский указ "об облегчении
участи лиц, впавших до воспоследования манифеста в преступные деяния
государственные", - жалкий, торгашески-скаредный акт с градациями
"милосердия", истинное детище той власти, в которой Трепов олицетворял
государственность, а Витте - либерализм.
Но была категория "государственных преступников", которых этот указ не
коснулся вовсе и коснуться не мог. Это замученные, зарезанные, задушенные,
проколотые и простреленные, это все убиенные за дело народа. В те часы
октябрьской демонстрации, когда революционные массы благоговейно чтили на
кровавых площадях Петербурга память убитых 9 января, в полицейских
мертвецких уже лежали дымящиеся трупы первых жертв конституционной эры.
Революция не могла вернуть жизнь своим новым мученикам, - она решила
облечься в траур и торжественно предать их тела земле. Совет назначает на
23-е октября общенародную похоронную демонстрацию. Предлагают заранее
оповестить правительство, ссылаясь на прецеденты. По требованию депутации
Совета граф Витте в одном случае распорядился освободить двух арестованных
руководителей уличного митинга, а в другом - предписал открыть закрытый за
октябрьскую забастовку казенный Балтийский завод. При предостерегающих
возражениях со стороны официальных представителей социал-демократии,
собрание постановляет довести до сведения графа Витте через особую
депутацию, что Совет берет на себя ответственность за порядок во время
демонстрации и требует удаления полиции и войск.
Граф Витте очень занят и только что отказал в приеме двум генералам, но он
беспрекословно принимает депутацию Совета. Процессия? Он лично ничего не
имеет против: "такие процессии допускаются на Западе". Но - это не в его
ведении. Нужно обратиться к Дмитрию Федоровичу Трепову, так как город
находится под его охраной.
- Мы не можем обращаться к Трепову: на это у нас нет полномочий.
- Жаль. А то вы сами убедились бы, что это совсем не такой зверь, как о нем
говорят.
- А знаменитый приказ: "патронов не жалеть", граф?
- Ну, это просто вырвалась сердитая фраза...
Витте звонит к Трепову, почтительно докладывает свое желание, "чтоб
обошлось без крови", и ждет решения. Трепов надменно отсылает его к
градоначальнику. Граф спешно пишет этому последнему несколько слов и
вручает письмо депутации.
- Мы возьмем ваше письмо, граф, но мы оставляем за собой свободу действий.
Мы не уверены в том, что нам придется им воспользоваться.
- Ну, конечно, конечно. Я ничего не имею против этого*.
/* "У графа С. Ю. Витте", очерк П. А. Злыднева, члена депутации, в
коллективном труде "История Совета Рабочих Депутатов Петербурга", 1906.
Исполнительный Комитет, выслушав доклад депутации, постановил: "поручить
председателю Совета Рабочих Депутатов возвратить письмо председателю Совета
Министров"./
Тут перед нами живой клок октябрьской жизни. Граф Витте поздравляет
революционных рабочих с амнистией. Граф Витте хочет, чтобы было без крови,
"как в Европе". Неуверенный, удастся ли спихнуть Трепова, он пытается
мимоходом примирить с ним пролетариат. Высший представитель власти, он чрез
посредство рабочей депутации просит градоначальника взять конституцию под
свою защиту. Трусость, плутоватость, глупость - таков девиз
конституционного министерства.
Зато Трепов идет напрямик. Он объявляет, что "в настоящее тревожное время,
когда одна часть населения готова с оружием в руках восстать против
действий другой части, никакие демонстрации на политической почве, в
интересах самих же демонстрантов, допущены быть не могут", и приглашает
устроителей манифестации "отказаться от своего замысла... ввиду могущих
произойти весьма тяжелых последствий от тех решительных мер, к которым
может быть вынуждена прибегнуть полицейская власть". Это было ясно и четко,
как удар шашки или выстрел из винтовки. Вооружить городскую сволочь через
полицейские участки, натравить ее на демонстрацию, вызвать замешательство,
воспользоваться свалкой для вмешательства полиции и войск, пронестись по
городу смерчем, оставляя за собой кровь, опустошение, дым пожарищ и скрежет
зубовный, - вот неизменная программа полицейского негодяя, которому
коронованное слабоумие вручило судьбы страны. Чаши правительственных весов
в этот момент неуверенно колебались: Витте или Трепов? Расширить ли
конституционный эксперимент или утопить его в погроме? Десятки городов
стали в медовые дни нового курса ареной кровь леденящих событий, нити
которых были в руках Трепова. Но Мендельсон и Ротшильд*43 стояли за
конституцию: законы Моисея, как и законы биржи, одинаково воспрещают им
употребление свежей крови. В этом была сила Витте. Официальное положение
Трепова покачнулось, - и Петербург был его последней ставкой.
Момент был крайне ответственный и важный. У Совета Депутатов не было ни
интереса, ни желания поддерживать Витте - несколько дней спустя он это ясно
показал. Но еще меньше у него было намерения поддерживать Трепова. Между
тем выходить на улицу - значило итти навстречу его планам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379
жертвою пали". Красные знамена у дома Победоносцева*42. Свист и проклятья.
Слышит ли их старый коршун?.. Пусть безбоязненно выглянет в окно - в этот
час его не тронут. Пусть взглянет старыми преступными глазами на
революционный народ, господствующий на улицах Петербурга. - Вперед!
Еще два-три квартала - и толпа у Дома Предварительного Заключения.
Получается известие, что там сильная военная засада. Руководители
демонстрации решают отправиться на разведки. В это время появляется
депутация от союза инженеров - как впоследствии оказалось, наполовину
самозванная - и извещает, что указ об амнистии уже подписан. Все места
заключения заняты войсками, и, как достоверно известно союзу, на случай
приближения масс к тюрьмам, Трепову развязаны руки, следовательно,
кровопролитие совершенно неминуемо. После краткого совещания руководители
распускают толпу. Демонстранты клянутся, в случае если указ не будет
обнародован, снова собраться по зову Совета и двинуться на тюрьмы...
Борьба за амнистию была повсеместной. В Москве 18 октября многотысячная
толпа добилась у генерал-губернатора немедленного освобождения политических
заключенных. Список их был вручен депутации стачечного комитета*, и
освобождение из тюрем происходило под ее контролем. В тот же день толпа
разбила в Симферополе ворота тюрем и увезла политических узников в
экипажах. В Одессе и Ревеле заключенные выпущены по настоянию
демонстрантов. В Баку попытка освобождения привела к столкновению с
войсками: трое убитых, восемнадцать раненых. В Саратове, Виндаве, Ташкенте,
Полтаве, Ковне... - везде и всюду демонстративные шествия к тюрьмам.
"Амнистия!" - не только уличные камни, но даже петербургская городская дума
повторила этот крик.
/* Он вскоре развился в Московский Совет Рабочих Депутатов./
- Ну, слава богу! Поздравляю вас, господа! - сказал Витте, отходя от
телефона и обращаясь к трем рабочим, представителям Совета. - Царь подписал
амнистию.
- Полная или частичная дана амнистия, граф?
- Амнистия дана с соблюдением благоразумия, но все же достаточно широкая.
22 октября правительство наконец опубликовало царский указ "об облегчении
участи лиц, впавших до воспоследования манифеста в преступные деяния
государственные", - жалкий, торгашески-скаредный акт с градациями
"милосердия", истинное детище той власти, в которой Трепов олицетворял
государственность, а Витте - либерализм.
Но была категория "государственных преступников", которых этот указ не
коснулся вовсе и коснуться не мог. Это замученные, зарезанные, задушенные,
проколотые и простреленные, это все убиенные за дело народа. В те часы
октябрьской демонстрации, когда революционные массы благоговейно чтили на
кровавых площадях Петербурга память убитых 9 января, в полицейских
мертвецких уже лежали дымящиеся трупы первых жертв конституционной эры.
Революция не могла вернуть жизнь своим новым мученикам, - она решила
облечься в траур и торжественно предать их тела земле. Совет назначает на
23-е октября общенародную похоронную демонстрацию. Предлагают заранее
оповестить правительство, ссылаясь на прецеденты. По требованию депутации
Совета граф Витте в одном случае распорядился освободить двух арестованных
руководителей уличного митинга, а в другом - предписал открыть закрытый за
октябрьскую забастовку казенный Балтийский завод. При предостерегающих
возражениях со стороны официальных представителей социал-демократии,
собрание постановляет довести до сведения графа Витте через особую
депутацию, что Совет берет на себя ответственность за порядок во время
демонстрации и требует удаления полиции и войск.
Граф Витте очень занят и только что отказал в приеме двум генералам, но он
беспрекословно принимает депутацию Совета. Процессия? Он лично ничего не
имеет против: "такие процессии допускаются на Западе". Но - это не в его
ведении. Нужно обратиться к Дмитрию Федоровичу Трепову, так как город
находится под его охраной.
- Мы не можем обращаться к Трепову: на это у нас нет полномочий.
- Жаль. А то вы сами убедились бы, что это совсем не такой зверь, как о нем
говорят.
- А знаменитый приказ: "патронов не жалеть", граф?
- Ну, это просто вырвалась сердитая фраза...
Витте звонит к Трепову, почтительно докладывает свое желание, "чтоб
обошлось без крови", и ждет решения. Трепов надменно отсылает его к
градоначальнику. Граф спешно пишет этому последнему несколько слов и
вручает письмо депутации.
- Мы возьмем ваше письмо, граф, но мы оставляем за собой свободу действий.
Мы не уверены в том, что нам придется им воспользоваться.
- Ну, конечно, конечно. Я ничего не имею против этого*.
/* "У графа С. Ю. Витте", очерк П. А. Злыднева, члена депутации, в
коллективном труде "История Совета Рабочих Депутатов Петербурга", 1906.
Исполнительный Комитет, выслушав доклад депутации, постановил: "поручить
председателю Совета Рабочих Депутатов возвратить письмо председателю Совета
Министров"./
Тут перед нами живой клок октябрьской жизни. Граф Витте поздравляет
революционных рабочих с амнистией. Граф Витте хочет, чтобы было без крови,
"как в Европе". Неуверенный, удастся ли спихнуть Трепова, он пытается
мимоходом примирить с ним пролетариат. Высший представитель власти, он чрез
посредство рабочей депутации просит градоначальника взять конституцию под
свою защиту. Трусость, плутоватость, глупость - таков девиз
конституционного министерства.
Зато Трепов идет напрямик. Он объявляет, что "в настоящее тревожное время,
когда одна часть населения готова с оружием в руках восстать против
действий другой части, никакие демонстрации на политической почве, в
интересах самих же демонстрантов, допущены быть не могут", и приглашает
устроителей манифестации "отказаться от своего замысла... ввиду могущих
произойти весьма тяжелых последствий от тех решительных мер, к которым
может быть вынуждена прибегнуть полицейская власть". Это было ясно и четко,
как удар шашки или выстрел из винтовки. Вооружить городскую сволочь через
полицейские участки, натравить ее на демонстрацию, вызвать замешательство,
воспользоваться свалкой для вмешательства полиции и войск, пронестись по
городу смерчем, оставляя за собой кровь, опустошение, дым пожарищ и скрежет
зубовный, - вот неизменная программа полицейского негодяя, которому
коронованное слабоумие вручило судьбы страны. Чаши правительственных весов
в этот момент неуверенно колебались: Витте или Трепов? Расширить ли
конституционный эксперимент или утопить его в погроме? Десятки городов
стали в медовые дни нового курса ареной кровь леденящих событий, нити
которых были в руках Трепова. Но Мендельсон и Ротшильд*43 стояли за
конституцию: законы Моисея, как и законы биржи, одинаково воспрещают им
употребление свежей крови. В этом была сила Витте. Официальное положение
Трепова покачнулось, - и Петербург был его последней ставкой.
Момент был крайне ответственный и важный. У Совета Депутатов не было ни
интереса, ни желания поддерживать Витте - несколько дней спустя он это ясно
показал. Но еще меньше у него было намерения поддерживать Трепова. Между
тем выходить на улицу - значило итти навстречу его планам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379