Они говорили:
- Вы думаете, господа судьи, что вся сила была в Совете? Это -
предрассудок. Если вы хотите найти истинного виновника октябрьских,
ноябрьских и декабрьских событий, - ступайте на фабрики, на заводы, в
мастерские, ступайте в рабочие кварталы. Вы там увидите пролетарские массы,
стиснутые фабричными и полицейскими тисками, но готовые бороться до конца.
Вы поймете тогда, как и почему возник Совет, и вам станет ясно, что иначе
действовать, чем он действовал, он не мог. Вы говорите, что Совет восставал
против существующего строя? Да, это так. Но почему? Потому что весь
пролетариат не мирится с вашим строем, - он задыхается в нем и потому
восстает против него.
- Вы говорите, что Совет нарушает законы. Какие законы имеете вы в виду?
Манифест 17 октября? Но кто создал этот манифест? Мы, пролетариат! Если б
не было октябрьской стачки, не было бы манифеста, господа судьи.
Посредством нарушения ваших законов мы, рабочие, создали этот манифест.
Никто в этом не сомневался, это всем было ясно. Доверяли ли мы манифесту?
Нет! Мы слишком много испытали, господа судьи, чтоб доверять обещаниям
правительства. Манифест говорил о свободе слова, собраний и союзов. Но кто
на деле осуществлял эти свободы? Правительственная власть? Нет, тот самый
Совет Рабочих Депутатов, который вы судите по вашим полицейским законам. По
его настоянию и благодаря энергии Союза Рабочих Печатного Дела, газеты и
книги стали выходить без всякой цензуры. Под его охраной устраивались
свободные народные собрания. По его требованию выпускали арестованных из
полицейских участков. Совет, господа судьи, был истинным защитником права и
законности, как их понимает народ. Когда правительство оправилось после
октябрьского поражения, оно свою ненависть устремило прежде всего на Совет.
Он был главным препятствием на пути кроваво реакционных замыслов старой
власти. Только снеся Совет, правительственные заговорщики утопили в крови
декабрьского погрома свободу слова, свободу собраний и свободу печати.
- Вы обвиняете Совет в подготовлении масс к вооруженному восстанию? Мы вам
заявляем, господа судьи, что больше всего толкало и толкает рабочих на путь
восстания то самое правительство, которое вы защищаете. 9 января мы просили
- в нас стреляли. В комиссии Шидловского мы требовали - наших депутатов
заключали в тюрьмы. В октябре мы поднялись все, как один человек, и
прекратили работы - правительство зашаталось, отступило и сделало уступки.
Только под влиянием народной силы власть признала часть народных
требований. Только народная сила может обеспечить народное право, господа
судьи! Вот вывод, который мы, пролетарии, сделали из всего опыта наших
страданий и нашей борьбы. Этого вывода у нас уже не отнимет никакая сила в
мире.
- Наряду с этим, - так говорили свидетели-рабочие, - мы из опыта
октябрьской стачки сделали и другой вывод. Мы увидели, что одной забастовки
недостаточно для освобождения народа. Забастовка может временно устрашить
правительство и расстроить его ряды, но она неспособна с корнем вырвать
старый порядок.
- Помните ли вы, что произошло после издания манифеста и прекращения
октябрьской стачки, господа судьи? В целом ряде городов открылись погромы,
в организации которых деятельное участие принимали полицейские чины и
вообще агенты правительственной власти. Всюду открыто создавались
черносотенные шайки. Они вооружались полицией и натравлялись на
"инородцев", на передовых рабочих и на интеллигенцию. Бесчисленное
множество листков призывало к убийствам и поджогам. В казармах велась самая
кровожадная проповедь наемными агитаторами реакции. Всякому, у кого глаза
были открыты, было видно, что правительство организует контр-революцию, что
оно готовит нападение на безоружный народ, чтоб отнять у него все, что он
завоевал в октябре. Под натиском этого черного террора рабочие массы
охватываются одной мыслью: нужно оружие! Народ должен защититься против
предательского удара в спину, который готовится ему нанести преступная
реакция. Господа судьи! Когда жизни, чести и неприкосновенности граждан
угрожает опасность, тогда рабочие выступают вперед. Так бывает всегда. Так
было осенью и зимою прошлого года. Сознательный пролетариат ударил тревогу.
"Бодрствуйте, граждане! - крикнул он. - Вооружайтесь на защиту ваших жен и
ваших детей. Объединяйтесь, граждане, организуйтесь и примыкайте к нам, -
ибо только всенародное восстание может освободить нашу родину от ужасов
кровавой реакции!" Идея восстания охватила массы. Неизбежность открытого
столкновения со старым порядком стала очевидна всем. Об этом говорилось на
митингах и собраниях, в союзах, в газетах, на улицах и в домах. Мог ли об
этом молчать Совет, который был точным выразителем чувств и настроений
рабочей массы? И Совет сказал: "Восстание неизбежно, - к нему необходимо
готовиться". Вы судите Совет? - судите же всю массу, которая его избрала и
поддерживала!
Ясные и смелые показания свидетелей раскрыли политическую деятельность
Совета. Пред судом прошла октябрьская стачка, похоронившая булыгинскую
Думу; ноябрьская стачка, этот благородный и величественный протест
петербургского пролетариата против военно-полевого суда над кронштадтскими
матросами и против военного положения в Польше; затем борьба петербургских
рабочих за восьмичасовой рабочий день, которая разбилась о соединенное
сопротивление капитала и правительства, но которая на многих заводах
привела к сокращению рабочего дня; наконец, почтово-телеграфная стачка,
которую Совет так активно поддерживал. Протоколы заседаний Совета и
Исполнительного Комитета раскрыли пред судом ту колоссальную будничную
работу, какую совершал Совет, организуя помощь безработным, вмешиваясь в
конфликты между рабочими и предпринимателями, руководя отдельными
экономическими стачками. Но не эта сторона деятельности Совета интересовала
суд. Председатель, руководивший допросом, из всех показаний старался
выловить только признаки подготовки к вооруженному восстанию с целью
"ниспровержения существующего образа правления".
Опираясь на свидетельские показания, подсудимые говорили: "Господа судьи!
Мы приняли участие в вашем суде не для того, чтобы оправдаться перед вами,
а для того, чтобы отдать отчет в нашей деятельности нашим избирателям. Наша
цель выяснить правду. Черносотенная печать и жандармское следствие скопили
вокруг Совета горы лжи и клевет. Выпускались листки, в которых депутаты
обвинялись в расхищении рабочих денег. Жандармский генерал Иванов на
основании этих листков, как он вам заявил, производил расследование по
заводам. Черносотенная печать изо дня в день повторяла, будто Совет
производил страшные насилия над рабочими, грабил типографии и вызвал к себе
ненависть всего населения. И что же? Резолюции целого ряда фабрик и
заводов, покрытые множеством подписей и доставленные вам свидетелями, ясно
показывают, как петербургские рабочие относятся к своему Совету. Перед вами
прошли писатели, инженеры, профессора, гласные думы, - и все они с глубоким
уважением отзываются о Совете. Это означает, господа судьи, что если мы
совершали преступления, с точки зрения вашего закона, то эти преступления
находят полное оправдание в сознании народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379
- Вы думаете, господа судьи, что вся сила была в Совете? Это -
предрассудок. Если вы хотите найти истинного виновника октябрьских,
ноябрьских и декабрьских событий, - ступайте на фабрики, на заводы, в
мастерские, ступайте в рабочие кварталы. Вы там увидите пролетарские массы,
стиснутые фабричными и полицейскими тисками, но готовые бороться до конца.
Вы поймете тогда, как и почему возник Совет, и вам станет ясно, что иначе
действовать, чем он действовал, он не мог. Вы говорите, что Совет восставал
против существующего строя? Да, это так. Но почему? Потому что весь
пролетариат не мирится с вашим строем, - он задыхается в нем и потому
восстает против него.
- Вы говорите, что Совет нарушает законы. Какие законы имеете вы в виду?
Манифест 17 октября? Но кто создал этот манифест? Мы, пролетариат! Если б
не было октябрьской стачки, не было бы манифеста, господа судьи.
Посредством нарушения ваших законов мы, рабочие, создали этот манифест.
Никто в этом не сомневался, это всем было ясно. Доверяли ли мы манифесту?
Нет! Мы слишком много испытали, господа судьи, чтоб доверять обещаниям
правительства. Манифест говорил о свободе слова, собраний и союзов. Но кто
на деле осуществлял эти свободы? Правительственная власть? Нет, тот самый
Совет Рабочих Депутатов, который вы судите по вашим полицейским законам. По
его настоянию и благодаря энергии Союза Рабочих Печатного Дела, газеты и
книги стали выходить без всякой цензуры. Под его охраной устраивались
свободные народные собрания. По его требованию выпускали арестованных из
полицейских участков. Совет, господа судьи, был истинным защитником права и
законности, как их понимает народ. Когда правительство оправилось после
октябрьского поражения, оно свою ненависть устремило прежде всего на Совет.
Он был главным препятствием на пути кроваво реакционных замыслов старой
власти. Только снеся Совет, правительственные заговорщики утопили в крови
декабрьского погрома свободу слова, свободу собраний и свободу печати.
- Вы обвиняете Совет в подготовлении масс к вооруженному восстанию? Мы вам
заявляем, господа судьи, что больше всего толкало и толкает рабочих на путь
восстания то самое правительство, которое вы защищаете. 9 января мы просили
- в нас стреляли. В комиссии Шидловского мы требовали - наших депутатов
заключали в тюрьмы. В октябре мы поднялись все, как один человек, и
прекратили работы - правительство зашаталось, отступило и сделало уступки.
Только под влиянием народной силы власть признала часть народных
требований. Только народная сила может обеспечить народное право, господа
судьи! Вот вывод, который мы, пролетарии, сделали из всего опыта наших
страданий и нашей борьбы. Этого вывода у нас уже не отнимет никакая сила в
мире.
- Наряду с этим, - так говорили свидетели-рабочие, - мы из опыта
октябрьской стачки сделали и другой вывод. Мы увидели, что одной забастовки
недостаточно для освобождения народа. Забастовка может временно устрашить
правительство и расстроить его ряды, но она неспособна с корнем вырвать
старый порядок.
- Помните ли вы, что произошло после издания манифеста и прекращения
октябрьской стачки, господа судьи? В целом ряде городов открылись погромы,
в организации которых деятельное участие принимали полицейские чины и
вообще агенты правительственной власти. Всюду открыто создавались
черносотенные шайки. Они вооружались полицией и натравлялись на
"инородцев", на передовых рабочих и на интеллигенцию. Бесчисленное
множество листков призывало к убийствам и поджогам. В казармах велась самая
кровожадная проповедь наемными агитаторами реакции. Всякому, у кого глаза
были открыты, было видно, что правительство организует контр-революцию, что
оно готовит нападение на безоружный народ, чтоб отнять у него все, что он
завоевал в октябре. Под натиском этого черного террора рабочие массы
охватываются одной мыслью: нужно оружие! Народ должен защититься против
предательского удара в спину, который готовится ему нанести преступная
реакция. Господа судьи! Когда жизни, чести и неприкосновенности граждан
угрожает опасность, тогда рабочие выступают вперед. Так бывает всегда. Так
было осенью и зимою прошлого года. Сознательный пролетариат ударил тревогу.
"Бодрствуйте, граждане! - крикнул он. - Вооружайтесь на защиту ваших жен и
ваших детей. Объединяйтесь, граждане, организуйтесь и примыкайте к нам, -
ибо только всенародное восстание может освободить нашу родину от ужасов
кровавой реакции!" Идея восстания охватила массы. Неизбежность открытого
столкновения со старым порядком стала очевидна всем. Об этом говорилось на
митингах и собраниях, в союзах, в газетах, на улицах и в домах. Мог ли об
этом молчать Совет, который был точным выразителем чувств и настроений
рабочей массы? И Совет сказал: "Восстание неизбежно, - к нему необходимо
готовиться". Вы судите Совет? - судите же всю массу, которая его избрала и
поддерживала!
Ясные и смелые показания свидетелей раскрыли политическую деятельность
Совета. Пред судом прошла октябрьская стачка, похоронившая булыгинскую
Думу; ноябрьская стачка, этот благородный и величественный протест
петербургского пролетариата против военно-полевого суда над кронштадтскими
матросами и против военного положения в Польше; затем борьба петербургских
рабочих за восьмичасовой рабочий день, которая разбилась о соединенное
сопротивление капитала и правительства, но которая на многих заводах
привела к сокращению рабочего дня; наконец, почтово-телеграфная стачка,
которую Совет так активно поддерживал. Протоколы заседаний Совета и
Исполнительного Комитета раскрыли пред судом ту колоссальную будничную
работу, какую совершал Совет, организуя помощь безработным, вмешиваясь в
конфликты между рабочими и предпринимателями, руководя отдельными
экономическими стачками. Но не эта сторона деятельности Совета интересовала
суд. Председатель, руководивший допросом, из всех показаний старался
выловить только признаки подготовки к вооруженному восстанию с целью
"ниспровержения существующего образа правления".
Опираясь на свидетельские показания, подсудимые говорили: "Господа судьи!
Мы приняли участие в вашем суде не для того, чтобы оправдаться перед вами,
а для того, чтобы отдать отчет в нашей деятельности нашим избирателям. Наша
цель выяснить правду. Черносотенная печать и жандармское следствие скопили
вокруг Совета горы лжи и клевет. Выпускались листки, в которых депутаты
обвинялись в расхищении рабочих денег. Жандармский генерал Иванов на
основании этих листков, как он вам заявил, производил расследование по
заводам. Черносотенная печать изо дня в день повторяла, будто Совет
производил страшные насилия над рабочими, грабил типографии и вызвал к себе
ненависть всего населения. И что же? Резолюции целого ряда фабрик и
заводов, покрытые множеством подписей и доставленные вам свидетелями, ясно
показывают, как петербургские рабочие относятся к своему Совету. Перед вами
прошли писатели, инженеры, профессора, гласные думы, - и все они с глубоким
уважением отзываются о Совете. Это означает, господа судьи, что если мы
совершали преступления, с точки зрения вашего закона, то эти преступления
находят полное оправдание в сознании народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379