Мы вскарабкались на холм и снова спустились с противоположной
стороны. Потом пошли на юго-восток.
В конце концов мы пришли в болотистое место, где я остановился.
- Вон там, - сказал я. - Может быть, еще пятьдесят или шестьдесят
шагов. Не вижу смысла залезать в грязь, если можно рассмотреть его отсюда.
Здесь все выглядит одинаковым.
- Да. Ничего обещающего. - Он некоторое время осматривал местность. -
В любом случае, - произнес он наконец, - это означает, что ты, наверное,
все еще чего-то не учитываешь.
- Таинственный игрок? - спросил я. - Кто-то, кто затаился и не выдает
себя все это время?
- По-видимому, дело именно в этом. Разве раньше так не случалось?
Я крепко задумался, вспоминая прошлые Игры.
- Попытки были, - сказал я. - Но другие всегда обнаруживали такого
игрока.
- Почему?
- Всякое такое, - ответил я. - Кусочки, которые никак иначе не
складываются.
- Ну?
- Игра уже почти в конце. Раньше никогда так надолго не затягивалось.
Все обычно уже знают об остальных к этому времени, когда всего одна неделя
осталась.
- В тех случаях, когда кто-то скрывался, как вы приступали к его
обнаружению?
- Мы все знаем к моменту Смерти Луны. Если после этого что-то
выглядит не так, и это можно объяснить только присутствием еще одного
игрока, то уже достаточно возросла сила, чтобы произвести колдовские
действия для определения личности этого игрока или его местонахождения.
- Тебе не кажется, что стоит попытаться?
- Да. Вы правы. Конечно, это не моя специальность. Хоть мне и
известно кое-что обо всех этих действиях, но я сторож и расчетчик. Тем не
менее я найду кого-нибудь другого, кто может попытаться это сделать.
- Кого?
- Еще не знаю. Мне надо сначала выяснить, кто владеет таким
мастерством, а потом сделать ему формальное предложение, чтобы он
поделился со мной результатами. Конечно, я с вами тоже поделюсь.
- А что если это будет некто, кого ты не выносишь?
- Не имеет значения. Существуют правила, даже когда вы пытаетесь
убить друг друга. Если им не следовать, долго не протянешь. Возможно, у
меня есть нечто необходимое этому лицу - умение выполнять дополнительные
расчеты, или, скажем, вычислить что-нибудь еще, кроме центра.
- Что, например?
- Ну, место, где найдут труп. Место, где можно достать определенную
траву. Склад, где находится конкретный ингредиент.
- Правда? Я ничего не знал о таких дополнительных расчетах. Насколько
трудно их делать?
- Некоторые очень трудно. Некоторые легко.
Мы повернули и пошли обратно.
- Насколько трудно рассчитать местонахождение тела? - спросил он,
пока мы поднимались на холм.
- На самом деле, это-то довольно просто.
- А что если ты попробуешь определить местонахождение того
полицейского, которого мы сбросили в реку?
- Вот это уже сложно, поскольку здесь участвует много дополнительных
переменных. Если труп просто переместили или если известно, что кто-то
умер, но не известно где, - тогда это не очень трудно.
- Это действительно напоминает озарение, - заметил он.
- А когда вы говорите о своем предвидении, о способности
предчувствовать, когда что-то должно случиться, или каким образом, или кто
там будет присутствовать, - разве это не напоминает озарение?
- Нет. Я думаю, что это больше напоминает подсознательное умение
использовать статистику на фоне достаточно хорошо известного поля
деятельности.
- Ну, некоторые мои расчеты, вероятно, очень похожи на сознательный
способ сделать то, что вы делаете подсознательно. Очень может быть, что вы
просто интуитивный расчетчик.
- А этот трюк с нахождением трупа? Разве не озарение?
- Так только кажется со стороны. Кроме того, вы только что видели,
что может произойти с моими расчетами, если мне недостает какого-то
ключевого фактора. Вряд ли это можно назвать озарением.
- Предположим, я скажу тебе, что все утро меня тревожило сильное
предчувствие, что один из игроков умер?
- Боюсь, это выше моих сил. Мне нужно было бы знать, кто это и
некоторые обстоятельства. Я в действительности больше имею дело с фактами
и вероятностями, чем с подобными вещами. Вы это серьезно, насчет
предчувствия?
- Да, это настоящее предчувствие.
- А вы чувствовали то же самое, когда Графа проткнули колом?
- Нет. Но с другой стороны, я не думаю, чтобы его все-таки можно было
считать живым, в прямом смысле слова.
- Увертка, увертка, - сказал я, и он уловил мою улыбку и улыбнулся в
ответ. Наверное, понять другого можно только побывав в его шкуре.
- Ты ведь хотел показать мне Гнездо Пса? Мне стало любопытно.
- Пойдем, - ответил я, и мы пошли и взобрались на тот холм.
На его вершине мы немного побродили, и я показал ему тот камень,
сквозь который нас втянуло. Надпись на нем снова превратилась в еле
заметные царапины. Он тоже не смог ее разобрать.
- Тем не менее отсюда открывается чудесный вид, - сказал он,
осматривая окрестности. - О, вон дом пастора. Интересно, принялись ли у
миссис Эндерби те черенки?
Мне представлялась возможность. Наверное, я мог ухватиться за нее
прямо сейчас и рассказать ему всю историю, от Сохо до сегодняшнего дня. Но
я понял, по крайней мере, что удерживает меня от этого шага. Он напоминал
мне одного моего давнего знакомого - Рокко. Рокко был крупным, вислоухим
охотничьи псом, всегда веселым; радостно прыгая по жизни или завоевывая ее
тяжким трудом, он всегда пребывал в таком прекрасном настроении, что
некоторых это раздражало; и еще он был очень целеустремленным. Однажды на
улице я окликнул его, и он без колебаний бросился через дорогу, не обращая
на окружающую обстановку даже того элементарного внимания, которое
свойственно любому щенку. Его переехала повозка. Я кинулся к нему, и будь
я проклят, если он не выглядел счастливым при виде меня в те последние
минуты. Если бы я не разевал свою пасть, он мог бы оставаться счастливым
гораздо дольше. Так вот... Ну, Ларри не так глуп, как Рокко, но и он
склонен к подобному энтузиазму, который долгое время подавляла стоящая
перед ним большая проблема. Сейчас, по-видимому, он почти придумал
какой-то способ решить эту проблему, и Великий Детектив в его нынешнем
обличье очень его развлекал. Поскольку я не считал, что он может так уж
много выдать, то вспомнил Рокко и сказал себе - к черту. Потом.
Мы спустились с холма и пошли обратно, и я выслушал его рассказы о
тропических растениях, о растениях средней полосы, об арктических
растениях, о дневных-ночных циклах растений, и о лечении травами у многих
народов. Когда мы подходили к дому Растова, я заметил нечто, что сперва
показалось мне куском веревки, свисающим с ветки дерева и раскачивающимся
на ветру. Через секунду я узнал в нем Шипучку, подающего мне сигналы.
Я перешел на левую сторону дороги и ускорил шаги.
- Нюх! Я тебя искал! - крикнул он. - Он сделал это! Он сделал это!
- Что? - спросил я.
- Покончил с собой. Я нашел его в петле, когда вернулся с кормежки. Я
знал, что он в депрессии, я говорил тебе...
- Как давно это случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47