- Они гораздо лучше на вкус?
- Нет. На вкус - нет. Это больше, чем просто вкус. Это вопрос духа.
- Наверное, нужно попробовать, раз так.
- Ты не пожалеешь. Я тебе очень рекомендую.
И он спустился на землю, нашел одну из таких слив и откусил от нее.
- Фу! - воскликнул он. - Они никуда не годятся! Перезрелые и...
- Не торопись, - сказал я. - Возьми еще, проглоти немного, потом еще.
Немножко подожди.
И он еще попробовал, и еще. Немного погодя он сказал:
- У меня слегка кружится голова. Но ощущение довольно приятное.
Действительно...
Он съел еще одну, с внезапно проснувшимся энтузиазмом, потом еще
одну.
- Шипучка, ты был прав, - сказал он через какое-то время. - Есть в
них нечто особенное. Такое теплое ощущение...
- Да, - ответил я.
- И это головокружение - не совсем головокружение. Приятное ощущение.
- Съешь еще. Съешь гораздо больше, - посоветовал я ему. - Иди туда,
куда тебя поведет.
Вскоре его слова стало трудно понимать, так что мне пришлось
соскользнуть с дерева на землю, чтобы расслышать все, что он говорил,
когда я начал спрашивать:
- Ты был с Графом, когда он устраивал новые могилы, правда? Вот так я
узнал их местонахождение и что он собирался переехать в одну из них вчера
ночью, - закончил он свой рассказ.
- Хорошая работа, - сказал я. - Хорошая работа.
- Надеюсь, когда он проснулся, он не чувствовал себя так, как я в то
утро. Я там не остался, я понимаю, что видеть змей в таком состоянии
плохо. По крайней мере, так говорит Растов. Что до меня, то я-то видел
людей в тот последний раз, всех этих проезжих цыган. И тебя, разумеется.
- Сколько существует могил, не считая склепа?
- Две, - ответил он. - Одна к юго-западу, вторая - к юго-востоку.
- Я хочу их видеть.
- Я тебя отведу. Та, что на юго-западе, ближе. Давай сперва пойдем
туда.
Мы двинулись в путь, пересекая тот участок местности, где я прежде не
бывал. В конце мы пришли к маленькому кладбищу, окруженному ржавой
железной оградой. Калитка оказалась не запертой, и я распахнул ее плечом.
- Сюда, - сказал Шипучка, и я последовал за ним.
Он привел меня к небольшому мавзолею рядом с голой ивой.
- Внутри, - сказал он. - Усыпальница справа открыта. Там стоит новый
гроб.
- Граф там?
- Не должен бы. Игла говорил, он будет спать в другом.
Я все же вошел туда и толкал лапой крышку, пока не нашел способа
открыть ее. Тогда она довольно легко поднялась. Гроб был пуст, если не
считать горсти-другой грязи на дне.
- Выглядит настоящим, - сказал я. - Теперь веди меня ко второму.
Идти туда оказалось гораздо дольше, и по дороге я спросил:
- Игла не говорил тебе, когда устроены эти могилы?
- Несколько недель назад, - ответил он.
- До новолуния?
- Да. Он очень настаивал на этом.
- Это портит мою схему, - сказал я, - а ведь все, казалось, так
хорошо укладывается в нее.
- Извини.
- Ты уверен, что он сказал именно так?
- Совершенно.
- Проклятье.
В небе ярко сияло солнце, хотя там и сям виднелись облака, - и,
разумеется, дальше к югу, над домом Доброго Доктора, они собрались целой
грудой. Северный ветер принес холодную струю. Мы двигались без дороги, по
осенним краскам - коричневым, красным, желтым - и почва была сырой, хоть и
не пропитанной еще водой, как губка. Я вдыхал запахи леса и земли. Из
одной трубы вдалеке вился дымок, и я думал о Древних Богах и спрашивал
себя, как может все измениться, если откроется путь к их возвращению. Мир
может быть хорошим местом, или плохим, и без сверхъестественного
вмешательства; мы выработали свои собственные способы действий, определили
для себя добро и зло. Некоторые боги хороши для достижения отдельных
идеалов, а не для осуществления реальных целей, здесь и сейчас. Что же
касается Древних, то я не видел выгоды поддерживать отношения с теми, кто
совершенно трансцендентален. Мне нравится абстрактно рассматривать все эти
вещи, в платонических сферах, а не быть вынужденным заниматься их
физическими проявлениями... Я вдыхал запахи горящих дров, глины, упавших с
дерева гниющих яблок, возможно, все еще покрытых утренней изморозью в тени
фруктовых садов, видел высоко летящий, перекликающийся клин,
направляющийся к югу. Я слышал, как крот роет землю под моими ногами...
- Растов так и пьет каждый день? - спросил я.
- Нет, - ответил Шипучка. - Он начал только накануне новолуния.
- К нему приезжала Линда Эндерби?
- Да. Они долго беседовали о поэзии и о ком-то по имени Пушкин.
- Ты не знаешь, она видела Альхазредскую Икону?
- Так тебе известно, что она у нас... Нет, пьяный или трезвый, он
никому бы ее не показал до того времени, как в ней возникнет нужда.
- Когда я сегодня искал тебя, я видел у него в руках нечто
напоминающее икону. Она из дерева, примерно высотой в три дюйма и длиной в
девять?
- Да, он достал ее сегодня из тайника. Всякий раз, впадая в особенно
глубокую депрессию, он говорит, что она придает ему бодрости, чтобы
"отправиться на берега Гали и поразмышлять над законами разрушения", а
затем обдумать, как ему все это использовать.
- Это можно понять почти как заявление Закрывающего, - заметил я.
- Иногда я думаю, Нюх, что ты - Закрывающий.
Наши взгляды встретились, и я остановился. В некоторых случаях
приходится рисковать.
- Это правда, - сказал я.
- Черт побери! Значит, мы не одни!
- Давай оставим эту тему, - сказал я. - Даже не будем больше говорить
об этом.
- Но ты можешь хотя бы сказать мне, знаешь ли ты о ком-нибудь из
остальных.
- Не знаю, - ответил я.
Я снова двинулся в путь. Сделан небольшой рывок, одержана маленькая
победа. Мы миновали пару коров, жующих с опущенной головой. Негромкий
раскат грома раздался со стороны дома Доброго Доктора. Посмотрев налево, я
разглядел свой холм, который прозвал Гнездом Пса.
- Эта могила дальше к югу, чем первая? - спросил я, когда мы свернули
на тропинку, которая вела в том направлении.
- Да, - прошипел он.
Я все старался представить себе схему, растянутую по новым
направлениям из-за появления этих новых точек обитания. То, что я то
находил, то снова терял варианты расположения центра, меня раздражало.
Казалось, эти силы играли со мной злые шутки. И особенно трудно было
отказываться от тех вариантов, которые выглядели самыми подходящими.
Наконец наш путь закончился в месте, которое было похоже на чье-то
семейное кладбище. Только семья, которой оно некогда принадлежало, давно
исчезла. Разрушенное строение виднелось на вершине ближнего холма. От него
остался едва заметный фундамент, не более. И я увидел, что кто-то присвоил
себе останки этой семьи, когда Шипучка вывел меня на заросшее кладбище,
ограда которого сохранилась только с восточной стороны, да и та
покосилась.
Он провел меня через высокую траву к большой каменной плите. По ее
периметру виднелись свежие следы лопаты, а камень был поднят и сдвинут в
сторону, оставляя узкую щель, через которую я должен был протиснуться.
Я засунул туда нос и понюхал. Пыль.
- Хочешь, чтобы я проверил? - спросил Шипучка.
- Давай вместе спустимся, - ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47