- Это делает его таким подходящим кандидатом, меня даже раздражает,
что Граф проявил дурной вкус и пустил насмарку все вычисления.
- Ты еще не рассчитал новое место?
- Нет. Но скоро рассчитаю.
- Дашь мне знать?
- Я возьму тебя с собой, когда займусь этим, - предложил я.
- Когда это будет?
- Возможно, завтра. Сейчас я как раз собирался пройтись по дороге и
посмотреть на цыган.
- Зачем?
- Иногда они довольно живописны. Пойдем вместе, если хочешь.
- Пошли.
Мы отправились вверх по дороге. Ночь опять стояла ясная, со
множеством звезд на небе. Когда мы приблизились к дому Ларри, я услышал в
отдалении музыку. Потом увидел вспышки фейерверка. По мере того как мы
подходили все ближе, я стал различать в музыке звуки скрипки, гитары,
тамбурина и одного барабана. Мы подбирались все ближе и, наконец, нашли
место и спрятались ниже табора, откуда могли наблюдать за происходящим. Я
чуял присутствие собак, но ветер дул в нашу сторону, и никто нас не
потревожил.
Несколько цыганок постарше танцевали, и неожиданно одна из них
запела, издавая протяжные, завывающие звуки. Музыка волновала, движения
танцорок напоминали мне стилизованные движения длинноногих птиц, которых я
видел в более благодатных краях. Повсюду горели костры, и от некоторых из
них доносился запах готовящейся еды. Зрелище состояло не только из света,
но из теней, и мне скорее даже нравилось то завывание, поскольку я считаю
себя знатоком в вопросах лая и воя. Некоторое время мы смотрели на них,
зачарованные яркими цветами одежды танцорок и музыкантов не меньше, чем
движениями и звуками.
Они сыграли несколько мелодий, а потом скрипач махнул рукой в сторону
кучки зрителей, протянул свой инструмент и сделал приглашающий жест. Я
услышал протесты, но он настаивал, и в конце концов, одна из женщин вышла
вперед в круг света. Прошло несколько мгновений, прежде чем я узнал Линду
Эндерби. Очевидно, Великий Детектив наносил очередной из своих светских
визитов. На заднем плане, в тени, я различил короткую, плотную фигуру его
спутника.
После короткого препирательства он принял скрипку и смычок, потрогал
струны, и взял скрипку под подбородок так, будто делал это всю жизнь. Он
поднял смычок, замер на долгое мгновение и затем начал играть.
Он играл хорошо. Это была не цыганская музыка, а какая-то старинная
народная песня, которую я уже где-то слышал. Закончив ее, он без паузы
начал другую, исполнив несколько вариаций. Он все играл и играл, и игра
его становилась все более и более необузданной...
Внезапно он резко оборвал игру и сделал шаг в сторону, как будто
неожиданно проснувшись. Затем поклонился и вернул инструмент хозяину, и
движения его в тот момент были совершенно мужскими. Я подумал о
контролируемом мышлении, о мастерской дедукции, которые привели его сюда,
и потом вот это - этот минутный срыв в необузданность, а потом обратное
превращение, с улыбкой, в женщину. Я понял, что это проявление огромной
силы воли, и внезапно увидел в нем гораздо больше, чем преследователя со
множеством лиц. Внезапно я осознал, что он вынужден изучать, как мы
изучали другие аспекты, размах нашего предприятия, что вполне возможно, он
в конце окажется прямо за нашей спиной, что он почти стал игроком, в
каком-то смысле, и даже больше того - силой в Игре, и я почувствовал к
нему такое уважение, какое испытывал к очень немногим существам из многих
мне известных.
Позднее, по дороге домой, Серая Метелка сказала:
- Хорошо было на время отвлечься от дел.
- Да, - ответил я, - хорошо, - и взглянул на небо, где Луна все
росла.

22 ОКТЯБРЯ
- Чихуахуа? - предложила Тварь в Круге. - Просто так, для смеха?
- Не-а, - ответил я. - Языковой барьер.
- Давай! - сказала она. - Я уже почти набралась сил, чтобы самой
вырваться отсюда. Если ты продержишь меня здесь до тех пор, тебе не
поздоровится.
- "Почти", - заметил я, - это недостаточно.
Она зарычала. Я рыкнул в ответ. Она отшатнулась. Я все еще держал ее
под контролем.
Тварь в Паропроводе тоже стала гораздо активнее и сверкала на меня
глазом сквозь отверстие в трубе. И еще нам пришлось пристроить засов на
Шкаф на Чердаке, так как сидящая в нем Тварь сломала крючок. Но я загнал
ее обратно. Ее я тоже пока держал под контролем.
Потом пошел во двор, проверил места возможного появления чужаков.
Ничего подозрительного не нашел и отправился к дому Ларри, собираясь
ввести его в курс всех дел и узнать, какие у него новости. Однако, подойдя
к его дому, я остановился. Перед домом стояла коляска Эндерби, а рядом с
ней толстый кучер. Чем может быть так очарован Великий Детектив, что ему
потребовался повторный визит? Теперь у меня ничего не выйдет, конечно.
Я повернулся и пошел обратно. Добравшись до дома, увидел Серую
Метелку, ожидающую меня на нашем дворе.
- Нюх, ты делал расчеты? - спросила она.
- Только мысленно, - ответил я. - Думаю, легче будет проделать их с
командной высоты.
- Какой высоты?
- С Гнезда Пса, - объяснил я. - Если тебе интересно, пошли.
Мы прошли мимо дома Оуэна, и Плут затрещал нам вслед с ветки:
- Странная парочка! Странная парочка! Открывающая, Закрывающий!
Открывающая, Закрывающий!
Мы не ответили. Пускай себе занимается пророчествами.
- Под странным заклятием вы находитесь, - заметила Серая Метелка
после долгого молчания.
- Скорее можно сказать, что мы - хранители заклятия. Возможно, и не
одного. Если живешь достаточно долго, такие вещи каким-то образом
накапливаются. Откуда ты о нем знаешь?
- Джек что-то о нем рассказывал хозяйке.
- Странно. Обычно мы о таком не говорим.
- Должно быть, на то есть причины.
- Конечно.
- Так значит, ты не новичок. Ты уже участвовал в Игре - много раз?
- Да.
- Интересно, на что это похоже?
Мы миновали дом Растова, но не остановились. Потом по дороге мимо нас
прошел Маккаб с палкой в руке. При нашем приближении он поднял палку, а я
оскалил на него зубы. Он опустил ее и пробормотал проклятье. Я привык к
проклятиям, и никто не может определить, когда я улыбаюсь.
Мы продолжали идти по бездорожью и наконец подошли к моему холму.
Вскарабкались до того места, где лежали и стояли камни. К югу от нас в
черных облаках над домом Доброго Доктора гремело и сверкало.
На этой высоте ветер дул сильнее, и, пока я прошелся по кругу, начал
накрапывать небольшой дождик. Серая Метелка сжалась в комок с сухой
стороны каменного блока, наблюдая за мной, пока я занимался визированием.
С южной стороны я провел линию от дальнего кладбища, протянув ее ко
всем другим местам обитания, находящимся в поле зрения или
подразумевающимся. Потом еще раз повторил все сначала от того места, где
лежали останки Графа. Мысленно окинул взором новую схему. Она отодвинула
центр прочь от дома пастора, вниз, к югу, мимо нас, и центр оказался
впереди, немного слева. Я стоял как вкопанный, позабыв про дождь, пока не
построил схему, повторил весь процесс линия за линией, увидел, куда
сдвигается центр, опустил его туда, где он должен был оказаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47