- Какая неожиданная честь, - сказал он.
Керенса подошла, все еще сохраняя торжественный вид, и подала ему руку.
- Как поживаете, мисс Стокланд?
Ј)на радостно улыбнулась, потому что он первый раз так обратился к ней.
- Я рада, что вы понимаете, что я уже взрослая. Уже не просто Керенса... конечно, не для своих друзей.
- Итак, вы внезапно повзрослели и мне уже нельзя звать вас больше Керенсой, а только мисс Стокланд. Значит ли это, что я не являюсь одним из ваших друзей?
- Конечно, вам можно сколько угодно называть меня Керенсой.
- Я рад. Я уж было начал подумывать, что до ваших ушей дошло что-то об одном из моих грехов.
Она рассмеялась. Он всегда может ее рассмешить и всегда мог. Это-то ей в нем и нравилось - взрослый человек, не законченный грешник, так она думала, но почти грешник.
- Я хотела бы с вами поговорить. Понимаю, что это очень необычно.
- Вовсе не необычно. Вы говорите изрядно. По сути, вы болтушка.
- Фрит, оставьте хоть на минуту свои шуточки. Я думаю о будущем... о вашем и моем.
- О вашем и моем?
- Вы когда-нибудь думали о женитьбе?
- Признаться, я был на грани подобного безрассудства однажды... или, возможно, дважды... за мою долгую и рискованную карьеру, но мне удалось, как вы знаете, несмотря на многие опасности, сохранить уединенный курс.
- Но ведь вы не хотите вечно идти этим уединенным курсом. Каждый мужчина должен жениться.
- Керенса, только не говорите, что вы нашли мне жену! Она самодовольно улыбнулась.
- Ну, в сущности, нашла.
- Вы удивительный ребенок! То вы сваливаетесь на меня, битком набитая холерными микробами, а теперь вы готовы предоставить мне жену. Знаете ли, я думаю, что микробы мне могут показаться более приемлемыми. Но кто эта дама?
- Едва ли она дама.
- О, это совсем скверно.
- Но когда-нибудь она станет ею. В настоящее время она просто девушка. - Тут она заторопилась: - Я думаю, что она вам весьма нравится - гораздо больше, чем вы это признаете, - и я думаю, что вы будете с ней очень счастливы.
- Сколько ей лет?
- Ей четырнадцать лет, но выглядит она старше.
- Случайно она... это не ты?
- Конечно.
- Ох... Керенса!
Он откинулся в кресле и принялся хохотать. Она подбежала к нему, уселась к нему на колени и, схватив его за плечи, принялась его трясти.
- Фрит, прекратите смеяться и отнеситесь к этому серьезно.
- Я серьезен, серьезен. Я собираюсь с мыслями. Я думаю, что в таких случаях обычно говорят «О...», скромненько так, знаешь ли. «Но это так неожиданно! Благодарю за честь, но...»
- Но! - неистово воскликнула Керенса.
- Ну, видишь ли, ты такая юная, а я такой старый, а однажды человек, считавшийся знатоком в этих делах, сказал, что юность и раздражительная старость не уживаются.
- Что значит раздражительная старость?
- Вроде меня.
- Ну, она может ужиться с юностью, а поэт не прав. Поэты почти всегда не правы.
- Керенса, - сказал он, - ты просто не понимаешь...
- Несомненно, я понимаю. Я хочу выйти замуж за вас. Не теперь, конечно, а через два года. Вы меня подождете?
Он обнял ее и крепко прижал к себе, но тут же снова принялся смеяться, и его смех рассердил ее.
- Будьте же серьезным! - сказала она, освобождаясь из его объятий.
- Я серьезен, Керенса. Но знаешь ли ты, сколько мне лет?
- Перестаньте говорить о возрасте. Он не имеет значения. Я уже много лет хочу выйти за вас замуж. Вы должны сказать мне откровенно. Есть другая?
- Где есть?
- Кто-то, на ком вы хотите жениться, конечно.
- Я не слыву намеревающимся жениться.
- Пока нет, конечно. Но такое может быть через два года.
- Понимаешь ли, Керенса, это очень серьезный шаг - женитьба.
- Я знаю о женитьбе все.
- Значит, ты хорошо осведомлена.
- Вы меня любите?
- Конечно, люблю.
- Это самое главное. Понимаете, вы должны любить меня больше всех на свете. И другой быть не должно.
- О, Керенса, я тебя обожаю.
Она обняла его за шею и крепко прижалась к нему. Он сказал:
- С твоей стороны очень мило подвязать волосы черной лентой, прийти и сделать мне предложение жениться на тебе, но я думаю, что на твоем месте я бы себя пока не связывал.
- Я хочу себя связать.
- Понимаешь, люди в твоем возрасте взрослеют медленно, а в моем - быстро старятся. Через два года ты будешь смеяться над мыслью выйти за меня замуж.
- Не буду. Уже много лет тому назад я не смеялась над мыслью выйти за вас замуж. Я всегда знала, что когда-нибудь это случится.
- Керенса, ты не должна так соблазнять меня.
- А вы женитесь на мне, когда мне исполнится шестнадцать? - Он молчал, тогда она поднялась и сердито топнула ножкой. - Вы не можете поверить, что я уже взрослая. Вы продолжаете обращаться со мной, как с маленькой девочкой. Я этого не потерплю. Я этого не потерплю. Я хочу услышать прямой ответ.
- Хорошо, Керенса. В таких делах, когда по той или иной причине решение не может быть принято сразу, люди соглашаются на то, что называется компромиссом. Давай решим так: отложим это дело на два года. Если в конце этого срока ты все еще будешь считать меня достойным стать твоим мужем, мы обсудим положение. Ну как?
- Я бы предпочла, чтобы вы сейчас сказали «да».
- Ты слишком пылкая возлюбленная, и, как я уже сказал, я легко могу потерять из-за тебя самообладание. Этого не должно быть. Я настаиваю, что должно пройти два года, в течение которых все должно оставаться по-прежнему. А там мы посмотрим, что тебе захочется.
- Но я должна получить ваше обещание ни на ком не жениться, пока мне не исполнится шестнадцать лет.
- Я думаю, что в течение двух лет я продержусь, уж если продержался до сих пор.
- Все равно, вы должны дать клятву.
- Я клянусь.
- Спасибо, Фрит.
- Спасибо, мисс... можно мне звать вас Керенсой? Вы сказали, что мы можем вернуться к прежним отношениям.
- Вы можете звать меня, как вам угодно, но вы не должны надо мной смеяться. Для меня это очень серьезное дело.
Он взял ее руку и поцеловал ее.
- Для меня тоже, Керенса, - сказал он.
* * *
Лилит не понадобилось много времени, чтобы узнать, почему Керенса не хотела выходить замуж за Лея.
Керенсе пятнадцатый год, а Лилит помнила свои чувства в пятнадцать лет. Тогда она любила Фрита, а теперь Керенса любит Фрита. Правда, у них разница в возрасте больше двадцати лет - на самом деле почти тридцать, - но Фрит сохранит привлекательность до конца своих дней. Лилит, очень хорошо знавшая эту привлекательность, понимала значение периодической замкнутости Керенсы, огорчавшей всех других членов семьи. Она знала, что Керенса часто бывала у Фрита, а этого, с необычайной для нее чопорностью думала Лилит, не следует позволять. Она уже решила было указать на это Аманде, но передумала. Ей представилось, что против этой страсти Керенсы к человеку, который по возрасту годится ей в отцы, следует действовать самыми осторожными способами.
К тому же в Керенсе она увидела большое сходство с собой, что ее встревожило.
Относительно чувств Фрита к этому ребенку она ничего не знала. Ему же было не пятнадцать лет, и он уже умел скрывать свои чувства. Керенса нравилась ему необыкновенно - только это и было видно. Подарки Керенсе на день рождения всегда тщательно выбирались и бывали значительно великолепнее подарков другим детям. На Рождество бывало то же самое. Он проводил в этой семье все больше времени, и Лилит не однажды слышала, как он просил позволить Керенсе остаться с взрослыми на полчаса дольше других детей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100