Ясно, таким образом, что движущее ведет себя неодинаково,
но иногда находится ближе, иногда дальше от качественно изменяемого. А это
не может осуществиться без перемещения. Следовательно, если движение должно
существовать всегда, то необходимо, чтобы и перемещение всегда было первым
из движений, и, если одно из перемещений первое, а другое последующее, -
чтобы существовало первое перемещение".
Таким образом, качественные и количественные изменения уже предполагают
перемещение как свое обязательное условие; так, например, пища должна быть
перемещена к существу, которое питается ею и таким образом изменяется и
количественно и качественно. Перемещение, следовательно, выступает как
такое движение, которое опосредует все остальные виды движения. Но можно ли
на этом основании прийти к выводу, что оно является универсальным
движением, а остальные - только его модификациями? Для этого нужно прежде
всего допущение, что возможно рассмотреть движение в отрыве от того, что
движется. Это допущение и было сделано в эпоху Возрождения, но Аристотель
как раз не позволяет сделать его.
В этом отношении характерна заключительная фраза приведенного нами отрывка,
где говорится о необходимости само перемещение понять исходя из первого
перемещения. Что же такое первое перемещение и в чем смысл иерархии внутри
самого перемещения? Оказывается, первым перемещением, согласно Аристотелю,
будет то, которым движется "первое" из всех сущих, а именно вечно-сущее.
Перемещение есть первое из движений именно потому, что "небо" есть первая
из движущихся сущностей, и то обстоятельство, что всякое другое движение -
возникновение и уничтожение, рост и уменьшение, качественное изменение -
уже нуждается в перемещении как условии своей возможности, объясняется тем,
что движение неба есть условие возможности всякого движения и изменения в
природе. Таким образом, мы видим, что тезис Аристотеля о перемещении как
первом среди движений не означает субстанциализации самого движения, отрыва
его от "движущегося нечто" и рассмотрения самого по себе. Более того, этот
тезис является еще одним подтверждением принципа Аристотеля: характер
движения ставить в зависимость от характера движущегося. Иерархия движения
определяется иерархией движущихся сущностей.
Существует ли, однако, у Аристотеля более глубокое основание для того,
чтобы считать перемещение "первым" из всех движений, а "вечный двигатель",
обусловливающий возможность такого "лучшего" движения, рассматривать в
качестве "первой" природной сущности?
Видимо, такое основание имеется. В самом деле, обращаясь к проблеме
движения в III книге "Физики", Аристотель замечает, что "движение, по всей
видимости, относится к непрерывному". Непрерывность рассматриваетсъ
Аристотелем как одна из важнейших характеристик движения: именно с
непрерывностью движения у Аристотеля связано его доказательство вечности
космоса, который не возник и не погибнет, а вечно будет существовать. Таким
образом, понятия непрерывности и сохраняемости (вечности) движения
принципиально связаны.
Не только в своей космологии, изложенной в сочинении "О небе", но и в
"Физике" Аристотель обсуждает этот вопрос: "Возникло ли когда-нибудь
движение, не будучи раньше, исчезнет ли снова так, что ничто не будет
двигаться? Или оно не возникло и не исчезнет, но всегда было и всегда
будет, бессмертное и непрекращающееся, присущее существам, как некая жизнь
для всего, образованного природой?"
Если движение (как и сам космос) когда-то возникло, как утверждал Платон в
"Тимее", то оно тем самым уже не может быть непрерывным в строгом смысле,
ибо если был хотя бы один перерыв (когда не было движения), то может быть и
сколько угодно других; в этом смысле Аристотель и говорит, что если
вселенная возникла, то она может и погибнуть. В противоположность Платону
Аристотель утверждает тезис о непрерывности (вечности) движения.
Рассматривая вопрос о том, почему перемещение следует считать первым среди
движений, а перемещение неба - первым среди всех перемещений, Аристотель в
качестве основания приводит довод о непрерывности. Непрерывным движением
может быть только перемещение, а потому оно - первое: "Так как движение
должно происходить безостановочно, а безостановочное движение будет или
непрерывным, или последовательным, с другой стороны, так как мы всегда
предполагаем, что природе свойственно лучшее, поскольку оно возможно, а
непрерывность движения возможна... и такое движение может быть только
перемещением, то необходимо, чтобы перемещение было первым движением. Ведь
перемещающемуся телу нет никакой необходимости расти или качественно
изменяться, а также возникать и исчезать, а ни одно из этих изменений
невозможно без непрерывного движения, которое производит первый двигатель".
Аристотелевское понимание непрерывности - ключ к решению проблемы движения
и построению физики как науки. Именно по вопросу о непрерывности и вечности
движения Аристотель ведет полемику не только со школой Платона, но и с
другими своими предшественниками - "физиками" Анаксагором, Демокритом,
Эмпедоклом. То, что в общеметодологическом плане вылилось в учение о
"середине", что в силлогистике предстало как вопрос о "среднем термине",
теперь применительно к центральной теме физики - движению - реализовалось в
преобразованной форме, в виде учения о непрерывности.
Проблема непрерывности и аристотелевское решение парадоксов бесконечности
Зенона
С рассмотрением проблемы непрерывности мы вступаем на ту территорию,
которая уже до Аристотеля не раз исследовалась в античной науке и
соответственно рассматривалась и в нашей работе. Это - та самая чреватая
противоречиями и парадоксами почва, которую "вскопал" еще Зенон. Как
отмечалось, стремление найти способ решения зеноновых парадоксов послужило
одним из стимулов к созданию атомизма Демокрита, с одной стороны, и
платоновско-пифагорейского обоснования математики - с другой. Однако ни
одна из этих программ не давала еще возможности создать науку о движении -
физику. В своем стремлении создать эту науку Аристотель пытается найти
третий способ разрешения парадоксов бесконечности и строит свою теорию
континуума, которая, по его замыслу, должна служить фундаментом для
создания науки о движении. И нужно сказать, что фундамент этот оказался
достаточно крепким. На нем возводила свои постройки не только физика
античности и средних веков, но и физика нового време- ни. Многое было
переосмыслено в аристотелевской физике учены- ми XVI-XVII вв.; были
отвергнуты не только основные категории, с помощью которых Аристотель
описывал движение, но был введен совершенно новый принцип объяснения
движения - принцип инерции, так что физику нового времени ее создатели
Галилей, Декарт, Ньютон рассматривали как неаристотелевскую. Но при этом
осталось в силе аристотелевское учение о непрерывности, и это даже несмотря
на то, что в физике нового времени играли важную роль атомистические
представления, в корне чуждые Аристотелю.
Конечно, аристотелевская теория континуума, оказавшись включенной в новую
систему понятий, получила также и новое математическое обоснование в виде
исчисления бесконечно малых, но ее принципы в основе своей сохранились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
но иногда находится ближе, иногда дальше от качественно изменяемого. А это
не может осуществиться без перемещения. Следовательно, если движение должно
существовать всегда, то необходимо, чтобы и перемещение всегда было первым
из движений, и, если одно из перемещений первое, а другое последующее, -
чтобы существовало первое перемещение".
Таким образом, качественные и количественные изменения уже предполагают
перемещение как свое обязательное условие; так, например, пища должна быть
перемещена к существу, которое питается ею и таким образом изменяется и
количественно и качественно. Перемещение, следовательно, выступает как
такое движение, которое опосредует все остальные виды движения. Но можно ли
на этом основании прийти к выводу, что оно является универсальным
движением, а остальные - только его модификациями? Для этого нужно прежде
всего допущение, что возможно рассмотреть движение в отрыве от того, что
движется. Это допущение и было сделано в эпоху Возрождения, но Аристотель
как раз не позволяет сделать его.
В этом отношении характерна заключительная фраза приведенного нами отрывка,
где говорится о необходимости само перемещение понять исходя из первого
перемещения. Что же такое первое перемещение и в чем смысл иерархии внутри
самого перемещения? Оказывается, первым перемещением, согласно Аристотелю,
будет то, которым движется "первое" из всех сущих, а именно вечно-сущее.
Перемещение есть первое из движений именно потому, что "небо" есть первая
из движущихся сущностей, и то обстоятельство, что всякое другое движение -
возникновение и уничтожение, рост и уменьшение, качественное изменение -
уже нуждается в перемещении как условии своей возможности, объясняется тем,
что движение неба есть условие возможности всякого движения и изменения в
природе. Таким образом, мы видим, что тезис Аристотеля о перемещении как
первом среди движений не означает субстанциализации самого движения, отрыва
его от "движущегося нечто" и рассмотрения самого по себе. Более того, этот
тезис является еще одним подтверждением принципа Аристотеля: характер
движения ставить в зависимость от характера движущегося. Иерархия движения
определяется иерархией движущихся сущностей.
Существует ли, однако, у Аристотеля более глубокое основание для того,
чтобы считать перемещение "первым" из всех движений, а "вечный двигатель",
обусловливающий возможность такого "лучшего" движения, рассматривать в
качестве "первой" природной сущности?
Видимо, такое основание имеется. В самом деле, обращаясь к проблеме
движения в III книге "Физики", Аристотель замечает, что "движение, по всей
видимости, относится к непрерывному". Непрерывность рассматриваетсъ
Аристотелем как одна из важнейших характеристик движения: именно с
непрерывностью движения у Аристотеля связано его доказательство вечности
космоса, который не возник и не погибнет, а вечно будет существовать. Таким
образом, понятия непрерывности и сохраняемости (вечности) движения
принципиально связаны.
Не только в своей космологии, изложенной в сочинении "О небе", но и в
"Физике" Аристотель обсуждает этот вопрос: "Возникло ли когда-нибудь
движение, не будучи раньше, исчезнет ли снова так, что ничто не будет
двигаться? Или оно не возникло и не исчезнет, но всегда было и всегда
будет, бессмертное и непрекращающееся, присущее существам, как некая жизнь
для всего, образованного природой?"
Если движение (как и сам космос) когда-то возникло, как утверждал Платон в
"Тимее", то оно тем самым уже не может быть непрерывным в строгом смысле,
ибо если был хотя бы один перерыв (когда не было движения), то может быть и
сколько угодно других; в этом смысле Аристотель и говорит, что если
вселенная возникла, то она может и погибнуть. В противоположность Платону
Аристотель утверждает тезис о непрерывности (вечности) движения.
Рассматривая вопрос о том, почему перемещение следует считать первым среди
движений, а перемещение неба - первым среди всех перемещений, Аристотель в
качестве основания приводит довод о непрерывности. Непрерывным движением
может быть только перемещение, а потому оно - первое: "Так как движение
должно происходить безостановочно, а безостановочное движение будет или
непрерывным, или последовательным, с другой стороны, так как мы всегда
предполагаем, что природе свойственно лучшее, поскольку оно возможно, а
непрерывность движения возможна... и такое движение может быть только
перемещением, то необходимо, чтобы перемещение было первым движением. Ведь
перемещающемуся телу нет никакой необходимости расти или качественно
изменяться, а также возникать и исчезать, а ни одно из этих изменений
невозможно без непрерывного движения, которое производит первый двигатель".
Аристотелевское понимание непрерывности - ключ к решению проблемы движения
и построению физики как науки. Именно по вопросу о непрерывности и вечности
движения Аристотель ведет полемику не только со школой Платона, но и с
другими своими предшественниками - "физиками" Анаксагором, Демокритом,
Эмпедоклом. То, что в общеметодологическом плане вылилось в учение о
"середине", что в силлогистике предстало как вопрос о "среднем термине",
теперь применительно к центральной теме физики - движению - реализовалось в
преобразованной форме, в виде учения о непрерывности.
Проблема непрерывности и аристотелевское решение парадоксов бесконечности
Зенона
С рассмотрением проблемы непрерывности мы вступаем на ту территорию,
которая уже до Аристотеля не раз исследовалась в античной науке и
соответственно рассматривалась и в нашей работе. Это - та самая чреватая
противоречиями и парадоксами почва, которую "вскопал" еще Зенон. Как
отмечалось, стремление найти способ решения зеноновых парадоксов послужило
одним из стимулов к созданию атомизма Демокрита, с одной стороны, и
платоновско-пифагорейского обоснования математики - с другой. Однако ни
одна из этих программ не давала еще возможности создать науку о движении -
физику. В своем стремлении создать эту науку Аристотель пытается найти
третий способ разрешения парадоксов бесконечности и строит свою теорию
континуума, которая, по его замыслу, должна служить фундаментом для
создания науки о движении. И нужно сказать, что фундамент этот оказался
достаточно крепким. На нем возводила свои постройки не только физика
античности и средних веков, но и физика нового време- ни. Многое было
переосмыслено в аристотелевской физике учены- ми XVI-XVII вв.; были
отвергнуты не только основные категории, с помощью которых Аристотель
описывал движение, но был введен совершенно новый принцип объяснения
движения - принцип инерции, так что физику нового времени ее создатели
Галилей, Декарт, Ньютон рассматривали как неаристотелевскую. Но при этом
осталось в силе аристотелевское учение о непрерывности, и это даже несмотря
на то, что в физике нового времени играли важную роль атомистические
представления, в корне чуждые Аристотелю.
Конечно, аристотелевская теория континуума, оказавшись включенной в новую
систему понятий, получила также и новое математическое обоснование в виде
исчисления бесконечно малых, но ее принципы в основе своей сохранились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99