Другое дело — это те 11 сотенных билетов, которые были у меня. Это пустяки, но, с другой стороны, один из самых сильных пунктов против меня. Все, что мне нужно сделать, это разыскать кассира, который обменял мне фишки, Как только он меня увидит, он сразу все вспомнит. Но если он станет лгать, — голос Стива зазвучал грозно, — я выколочу из него правду. Полиция после этого хотя бы убедится в том, что часть моего рассказа является правдой. — Он усмехнулся.
— Как видите, Крис, у меня целая программа действий. Я вовсе не сетую и не жалею себя. И не успокоюсь, пока не добьюсь истины.
Она как-то странно смотрела на него.
— Что случилось? — спросил он.
— Разве вы не знаете?
— Чего не знаю?
— Нет, конечно, вы не можете знать... — Она судорожно глотнула: — Кассир мертв.
Он вскочил на ноги.
— Кассир ЧТО?
— Он мертв. Его убили.
Стив хотел заговорить, потом заставил себя немного остыть и сел на стул. Он хотел подумать, но она продолжала говорить.
— Его застрелили из того же пистолета, что и Коттона... Они нашли его в нескольких ярдах от тела кассира. Как если бы кто-то его туда забросил.
Стив медленно произнес:
— Возможно, оно и к лучшему, — сказал он возбужденно. — Возможно, мне удастся доказать, что я не мог иметь этот пистолет. Раз я был в тюрьме...
Она медленно покачала головой:
— Нет, Стив. Это произошло той же ночью, вскоре после убийства Коттона. До того, как вас задержала полиция.
— Но это же абсурдно! — сердито воскликнул он. — Не может же полиция воображать...
— Стив...
Она придвинула свой стул вплотную к его и взяла его за руку. Немного помолчав, она медленно произнесла:
— Именно так они и думают. Но этого мало. С точки зрения полиции, они ЗНАЮТ, что ты убил кассира. И Коттона... Они оба убиты из одного пистолета. И они выяснили, что это твой пистолет, Стив.
От изумления он на несколько мгновений потерял дар речи. Крис мягко продолжала:
— Он, кассир, был сильно избит. Казалось, он боролся с тем, кто его убил. В правой руке у него была зажата пуговица. Полиция установила, что она от твоего пиджака. Наверное, твой пиджак все еще у них. Под ногтями у него кусочки человеческой кожи. Он кого-то поцарапал в пылу борьбы.
Стив медленно поднес руку к своему исцарапанному лицу, затем поднялся и прошел в переднюю комнату. Усевшись там, он закрыл лицо обеими руками.
Крис подошла к нему и села рядом.
— Не падай духом, Стив. Не отступай. Я понимаю, что дело скверно, но всегда можно что-то сделать.
Он посмотрел на нее и вымученно подмигнул.
— Я вовсе не оплакиваю себя, если вы это имеете в виду. Я просто вне себя от негодования, чертовски зол на себя. На минуту я поддался отчаянию, но всего лишь на минуту, потому что я этого не ожидал. И с самого начала это было самым скверным. Я не ожидал следующего трюка. Вот правильное слово — трюк.
Он помолчал, потом произнес насмешливо:
— ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОЖА под его ногтями. Не хочешь ли с кем-нибудь поспорить, что это — МОЯ кожа, а?
— Стив!
Она снова выглядела немного испуганной. Он торопливо заговорил:
— Не пойми меня неправильно, я не лгал тебе. Вчера утром в кафе Дэна ты... ты правильно догадалась, как я получил эти царапины...
Он не заметил, как перешел с ней на «ты», это казалось естественным. Он поднялся, прошел на кухню за сигаретами, закурил и вернулся назад. Начав ходить по комнате, он деловито продолжил:
— Нет, теперь все ясно. Против меня сфабриковали ложное обвинение, тут нет никакого сомнения. Все подстроено. Экспертом... Я подумывал об этом раньше, мне казалось, что это слишком глупо.
Она наблюдала за ним, ничего не говоря.
— Ох, братцы, как все прекрасно! Он неожиданно перестал ходить.
— Если бы я смиренно сидел в тюрьме, у меня не было бы ни единого, ни малейшего шанса вообще остаться в живых. Или если бы меня снова туда засадили. Единственное, что не было предусмотрено в заговоре против меня: что мне удастся бежать. По плану я должен был находиться в камере, а полиции преподнесли бы аккуратно подобранные несомненные улики и доказательства моей вины.
Он вздохнул.
— Но, поскольку я на воле, у меня имеются кое-какие шансы. Крис одобрительно кивнула.
— Я рада, что ты так реагируешь, Стив. И я тебе помогу. Если, конечно, смогу что-то сделать.
— Возможно, и сможешь. Сам я не смогу раздобыть информацию. — Он повернулся к ней. — Как они вышли на это оружие?
— По номеру. В бумагах, вернее сказать, в газетах этого нет, но я узнала у одного парня, который служит в полиции. Он был на связи, когда ты убежал. И он вроде бы в тебя стрелял.
— Стрелял. Я его хорошо запомнил. Она усмехнулась:
— Он с радостью рассказывает мне все, что меня интересует. Кажется, он ко мне неравнодушен.
— У него губа не дура!
— Ну, мистер Беннет, это первый комплимент, который я услышала от вас.
— Думаю, ты права, Крис. Иногда я бываю не слишком находчивым... — Он тут же снова посерьезнел: — Итак, оружие?
Она продолжала:
— Проверив номер, они выяснили, что он из вашего магазина в Лагуна Бич. Ты вроде бы оформил документы на продажу. Своего рода прикрытие того факта, что это был твой револьвер, во всяком случае, они так думают.
— Револьвер не числится проданным мною, так? Что за бессмыслица?
— Согласно бумагам он был продан некоему Филиппу Кноулеру, который не существует на свете, да и адреса такого тоже нет в действительности. Полиция решила, что ты все это придумал на тот случай, если оружие окажется у них.
Стив стиснул зубы, потом медленно произнес:
— Точно. Все огнестрельное оружие выпускается на заводе с серийными номерами. Этот номер фигурирует в паспорте и фиксируется при продаже. Видно, что кому-то пришлось проделать огромную подготовительную работу, чтобы у полиции было побольше улик. Интересно знать, почему?
Он снова принялся ходить.
— Крис, мне нужно отсюда уходить. Я вообще не должен был сюда приходить. Мне не хочется втягивать тебя в эту скверную историю.
— Ну и глупо. Я уже втянута. Кроме того, меня это вполне устраивает. В конце концов, я репортер.
— Правильно, но тут идет грубая игра, и, мне думается, она ожесточится еще больше. Но нет, я должен отсюда бежать.
— Стив, рассуждай разумно.
— Это я и делаю, Крис. Я должен что-то сделать, что-то выяснить, что даст мне возможность доказать свою невиновность. Время работает против меня. Все выглядит гораздо хуже после того, как я сбежал, но если бы я оставался в тюрьме, я был бы конченым человеком. Полиция бы быстренько подвела меня под суд, чтобы меня никто не смог бы спасти.
Он помолчал, задумавшись:
— Ты не знаешь, когда я убежал?
— Около девяти, — она взглянула на часы, — вечера вчерашнего дня. Сейчас около часа. — Четыре часа у него ушло на блуждание по полям и на короткий сон, потом он искал дом Кристины.
Он сказал:
— У меня осталось 4 — 5 часов до рассвета. У тебя нет пистолета?
— Нет. Что ты...
— А ты не могла бы его где-нибудь раздобыть?
— Я даже не знаю никого, у кого есть оружие. Стив, тебе не нужен пистолет. У тебя и так уже много неприятностей.
— Верно, неприятностей у меня выше головы, но я не смогу избавиться от них, не поговорив кое с кем. Мне не хочется, чтобы меня застрелили, как Коттона, и «выдали» мертвым полиции. Нет, мне необходимо где-то раздобыть оружие.
Нахмурившись, он сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Как видите, Крис, у меня целая программа действий. Я вовсе не сетую и не жалею себя. И не успокоюсь, пока не добьюсь истины.
Она как-то странно смотрела на него.
— Что случилось? — спросил он.
— Разве вы не знаете?
— Чего не знаю?
— Нет, конечно, вы не можете знать... — Она судорожно глотнула: — Кассир мертв.
Он вскочил на ноги.
— Кассир ЧТО?
— Он мертв. Его убили.
Стив хотел заговорить, потом заставил себя немного остыть и сел на стул. Он хотел подумать, но она продолжала говорить.
— Его застрелили из того же пистолета, что и Коттона... Они нашли его в нескольких ярдах от тела кассира. Как если бы кто-то его туда забросил.
Стив медленно произнес:
— Возможно, оно и к лучшему, — сказал он возбужденно. — Возможно, мне удастся доказать, что я не мог иметь этот пистолет. Раз я был в тюрьме...
Она медленно покачала головой:
— Нет, Стив. Это произошло той же ночью, вскоре после убийства Коттона. До того, как вас задержала полиция.
— Но это же абсурдно! — сердито воскликнул он. — Не может же полиция воображать...
— Стив...
Она придвинула свой стул вплотную к его и взяла его за руку. Немного помолчав, она медленно произнесла:
— Именно так они и думают. Но этого мало. С точки зрения полиции, они ЗНАЮТ, что ты убил кассира. И Коттона... Они оба убиты из одного пистолета. И они выяснили, что это твой пистолет, Стив.
От изумления он на несколько мгновений потерял дар речи. Крис мягко продолжала:
— Он, кассир, был сильно избит. Казалось, он боролся с тем, кто его убил. В правой руке у него была зажата пуговица. Полиция установила, что она от твоего пиджака. Наверное, твой пиджак все еще у них. Под ногтями у него кусочки человеческой кожи. Он кого-то поцарапал в пылу борьбы.
Стив медленно поднес руку к своему исцарапанному лицу, затем поднялся и прошел в переднюю комнату. Усевшись там, он закрыл лицо обеими руками.
Крис подошла к нему и села рядом.
— Не падай духом, Стив. Не отступай. Я понимаю, что дело скверно, но всегда можно что-то сделать.
Он посмотрел на нее и вымученно подмигнул.
— Я вовсе не оплакиваю себя, если вы это имеете в виду. Я просто вне себя от негодования, чертовски зол на себя. На минуту я поддался отчаянию, но всего лишь на минуту, потому что я этого не ожидал. И с самого начала это было самым скверным. Я не ожидал следующего трюка. Вот правильное слово — трюк.
Он помолчал, потом произнес насмешливо:
— ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОЖА под его ногтями. Не хочешь ли с кем-нибудь поспорить, что это — МОЯ кожа, а?
— Стив!
Она снова выглядела немного испуганной. Он торопливо заговорил:
— Не пойми меня неправильно, я не лгал тебе. Вчера утром в кафе Дэна ты... ты правильно догадалась, как я получил эти царапины...
Он не заметил, как перешел с ней на «ты», это казалось естественным. Он поднялся, прошел на кухню за сигаретами, закурил и вернулся назад. Начав ходить по комнате, он деловито продолжил:
— Нет, теперь все ясно. Против меня сфабриковали ложное обвинение, тут нет никакого сомнения. Все подстроено. Экспертом... Я подумывал об этом раньше, мне казалось, что это слишком глупо.
Она наблюдала за ним, ничего не говоря.
— Ох, братцы, как все прекрасно! Он неожиданно перестал ходить.
— Если бы я смиренно сидел в тюрьме, у меня не было бы ни единого, ни малейшего шанса вообще остаться в живых. Или если бы меня снова туда засадили. Единственное, что не было предусмотрено в заговоре против меня: что мне удастся бежать. По плану я должен был находиться в камере, а полиции преподнесли бы аккуратно подобранные несомненные улики и доказательства моей вины.
Он вздохнул.
— Но, поскольку я на воле, у меня имеются кое-какие шансы. Крис одобрительно кивнула.
— Я рада, что ты так реагируешь, Стив. И я тебе помогу. Если, конечно, смогу что-то сделать.
— Возможно, и сможешь. Сам я не смогу раздобыть информацию. — Он повернулся к ней. — Как они вышли на это оружие?
— По номеру. В бумагах, вернее сказать, в газетах этого нет, но я узнала у одного парня, который служит в полиции. Он был на связи, когда ты убежал. И он вроде бы в тебя стрелял.
— Стрелял. Я его хорошо запомнил. Она усмехнулась:
— Он с радостью рассказывает мне все, что меня интересует. Кажется, он ко мне неравнодушен.
— У него губа не дура!
— Ну, мистер Беннет, это первый комплимент, который я услышала от вас.
— Думаю, ты права, Крис. Иногда я бываю не слишком находчивым... — Он тут же снова посерьезнел: — Итак, оружие?
Она продолжала:
— Проверив номер, они выяснили, что он из вашего магазина в Лагуна Бич. Ты вроде бы оформил документы на продажу. Своего рода прикрытие того факта, что это был твой револьвер, во всяком случае, они так думают.
— Револьвер не числится проданным мною, так? Что за бессмыслица?
— Согласно бумагам он был продан некоему Филиппу Кноулеру, который не существует на свете, да и адреса такого тоже нет в действительности. Полиция решила, что ты все это придумал на тот случай, если оружие окажется у них.
Стив стиснул зубы, потом медленно произнес:
— Точно. Все огнестрельное оружие выпускается на заводе с серийными номерами. Этот номер фигурирует в паспорте и фиксируется при продаже. Видно, что кому-то пришлось проделать огромную подготовительную работу, чтобы у полиции было побольше улик. Интересно знать, почему?
Он снова принялся ходить.
— Крис, мне нужно отсюда уходить. Я вообще не должен был сюда приходить. Мне не хочется втягивать тебя в эту скверную историю.
— Ну и глупо. Я уже втянута. Кроме того, меня это вполне устраивает. В конце концов, я репортер.
— Правильно, но тут идет грубая игра, и, мне думается, она ожесточится еще больше. Но нет, я должен отсюда бежать.
— Стив, рассуждай разумно.
— Это я и делаю, Крис. Я должен что-то сделать, что-то выяснить, что даст мне возможность доказать свою невиновность. Время работает против меня. Все выглядит гораздо хуже после того, как я сбежал, но если бы я оставался в тюрьме, я был бы конченым человеком. Полиция бы быстренько подвела меня под суд, чтобы меня никто не смог бы спасти.
Он помолчал, задумавшись:
— Ты не знаешь, когда я убежал?
— Около девяти, — она взглянула на часы, — вечера вчерашнего дня. Сейчас около часа. — Четыре часа у него ушло на блуждание по полям и на короткий сон, потом он искал дом Кристины.
Он сказал:
— У меня осталось 4 — 5 часов до рассвета. У тебя нет пистолета?
— Нет. Что ты...
— А ты не могла бы его где-нибудь раздобыть?
— Я даже не знаю никого, у кого есть оружие. Стив, тебе не нужен пистолет. У тебя и так уже много неприятностей.
— Верно, неприятностей у меня выше головы, но я не смогу избавиться от них, не поговорив кое с кем. Мне не хочется, чтобы меня застрелили, как Коттона, и «выдали» мертвым полиции. Нет, мне необходимо где-то раздобыть оружие.
Нахмурившись, он сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34