Он отвергал все подобные советы. И тем не менее кое-кто из его окружения, дававший эти советы, преуспел в замедлении прогресса на переговорах, частично затрудняя внесение необходимых изменений в переговорные позиции США».
Об ожесточенности того сопротивления Договору ОСВ-2, которое приходилось преодолевать президенту Картеру, может свидетельствовать заявление, сделанное сенатором Джексоном накануне отлета президента в Вену для встречи с Брежневым и подписания Договора ОСВ-2. Он уподобил эту поездку Картера поездке Чемберлена в Мюнхен в 1938 году для встречи с Гитлером и подписания Мюнхенского соглашения. О том, насколько болезненно воспринял Картер это сравнение, говорит такая деталь. По прибытии в Вену, где в это время моросил дождь, Картер категорически запретил своему охраннику раскрыть над ним зонт, чтобы не дать повода для злословия, имея в виду обошедшую в свое время мир фотографию Чемберлена с зонтом в Мюнхене.
Но так или иначе в июне 1979 года в Вене Договор ОСВ-2 был подписан. По тем временам это был существенный шаг в деле ограничения вооружений и разоружения. Он не только устанавливал определенные количественные ограничения на все виды стратегических наступательных вооружений, но и предусматривал некоторое их сокращение, а также ряд запретов на новые их типы и определенные пределы для модернизации прежних типов. Был намечен и путь для дальнейших, более радикальных шагов в этой области. Свои конкретные соображения на этот счет, написанные собственноручно, Картер передал Брежневу уже в Вене.
В Москве без затяжки началась разработка наших позиций для будущих переговоров, нацеленных на существенное сокращение СНВ при учете всех факторов, определяющих стратегическую ситуацию. И думается, в этом плане при Картере открывалась неплохая перспектива. В отличие от своих предшественников, Картер в контактах с нами прямо говорил о признании им того фактора, что СССР должен считаться с наличием ядерного оружия у союзников США и у Китая. Позже Картер говорил об этом и открыто: «Есть еще один дисбаланс, который не любят обсуждать американские переговорщики. Мы предпочитаем пользоваться только понятием равновесия между США и СССР. Но с точки зрения Москвы есть гораздо более внушительный набор угроз, исходящих не только от США и их союзников, Франции и Великобритании, но и от такого, похоже, непримиримого противника, как Китай».
К сожалению, после подписания Договора ОСВ-2 его противники в США не прекратили своих происков против него. Для того чтобы не допустить его ратификации, они наряду с массированной критикой его содержания, как якобы более выгодного Советскому Союзу, предприняли крупную политическую провокацию с целью бросить тень в целом на СССР. Со ссылкой на данные американских разведслужб в прессе, а затем и в конгрессе была развернута шумная антисоветская кампания по поводу «обнаружения» на Кубе советской боевой бригады, доставленной туда якобы незадолго до этого в нарушение советско-американской договоренности 1962 года. Помимо требований о выводе советской бригады с Кубы был поставлен вопрос об отказе от ратификации Договора ОСВ-2, поскольку, мол, нельзя рассчитывать на добросовестное соблюдение Москвой и этого договора.
На самом же деле советская воинская часть, вокруг которой была поднята шумиха, находилась на Кубе с 1962 года, и ее пребывание там нисколько не противоречило договоренности 1962 года, так как эта часть не имела отношения к ракетам. По существу она была оставлена на Кубе в качестве «заложницы», демонстрируя Кастро, что мы будем вынуждены прийти ему на помощь, если США, вопреки взятому на себя обязательству о невторжении на Кубу, предпримут такое вторжение. Поскольку в этом случае советские военнослужащие тоже оказались бы объектом агрессии, у Кастро должно было быть больше уверенности в том, что СССР не останется в стороне.
И все эти годы американская разведка, несомненно, была осведомлена о нахождении советской воинской части на Кубе. Как видно из дневниковых записей президента Картера, он с самого начала понимал безосновательность каких-либо претензий к Советскому Союзу в этой связи. Так, в записи от 4 сентября о беседе на эту тему с сенатором Бэрдом он упоминает об отсутствии каких-либо оснований для требования о выводе Советским Союзом с Кубы бригады, которая находилась там «в течение последних 15–20 лет», а в записи от 5 сентября прямо говорится, что ее нахождение там «не представляет угрозы для нашей страны и не является нарушением какого-либо советского обязательства».
И тем не менее, как ни странно, в своем выступлении по телевидению через два дня, 7 сентября, президент Картер заявил нечто прямо противоположное: «Мы рассматриваем присутствие советской боевой бригады на Кубе как очень серьезное дело, и сохранение такого статус-кво неприемлемо (выделено мною. – Г. К. )». Так и осталось загадкой, чем руководствовался Картер, употребляя подобную жесткую формулировку, напоминавшую к тому же бескомпромиссную постановку вопроса президентом Кеннеди в 1962 году о «неприемлемости» оставления советских ракет на Кубе.
Через некоторое время Картер попытался спасти положение, создав высокоавторитетную комиссию, которая подтвердила, что советская бригада находилась на Кубе с 1962 года и это не противоречило договоренности 1962 года, а также что американская разведка располагала данными на этот счет ранее и бригада эта не представляет никакой угрозы для США.
Но к этому времени, еще до ввода советских войск в Афганистан , Договор ОСВ-2 был уже обречен. На этот счет среди прочих свидетельств есть откровенное признание такого осведомленного участника тех событий, как Бжезинский. В своих мемуарах он, отметив, что в случае с советской бригадой на Кубе администрация допустила «сверхреакцию», далее писал: «Это пустило под откос Договор ОСВ-2, импульс в пользу Договора был утрачен, а советское вторжение в Афганистан явилось последним гвоздем в его гроб». Другими словами, по признанию Бжезинского, Договор ОСВ-2 был загнан в гроб еще до афганских событий с помощью искусственно созданного на совершенно пустом месте «кубинского мини-кризиса» (о своей активной причастности к этому Бжезинский, видимо из скромности, умолчал). Теоретически рассуждая, видимо, можно говорить лишь о том, что ввод советских войск в Афганистан исключил возможность реанимации Договора ОСВ-2, если она гипотетически существовала, а не о том, что Афганистан убил этот договор. Это ведь не одно и то же.
Показательно, что и другие советско-американские переговоры в области разоружения – о полном прекращении ядерных испытаний, об отказе от антиспутникового оружия, об ограничении военной деятельности в Индийском океане, об ограничении поставок оружия странам третьего мира – все они под разными предлогами были свернуты американской стороной тоже еще до Афганистана.
Позже в своих мемуарах Картер напишет: «Наша неудача ратифицировать Договор ОСВ-2 и обеспечить еще более далеко идущие соглашения по контролю над вооружениями явилась самым глубоким разочарованием моего президентства».
Однако неудача эта, как свидетельствуют факты, объяснялась не столько тем, что к этому не был готов Советский Союз, сколько тем, что в США, в том числе в самой администрации, отнюдь не все разделяли устремления Картера к кардинальным шагам в области разоружения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Об ожесточенности того сопротивления Договору ОСВ-2, которое приходилось преодолевать президенту Картеру, может свидетельствовать заявление, сделанное сенатором Джексоном накануне отлета президента в Вену для встречи с Брежневым и подписания Договора ОСВ-2. Он уподобил эту поездку Картера поездке Чемберлена в Мюнхен в 1938 году для встречи с Гитлером и подписания Мюнхенского соглашения. О том, насколько болезненно воспринял Картер это сравнение, говорит такая деталь. По прибытии в Вену, где в это время моросил дождь, Картер категорически запретил своему охраннику раскрыть над ним зонт, чтобы не дать повода для злословия, имея в виду обошедшую в свое время мир фотографию Чемберлена с зонтом в Мюнхене.
Но так или иначе в июне 1979 года в Вене Договор ОСВ-2 был подписан. По тем временам это был существенный шаг в деле ограничения вооружений и разоружения. Он не только устанавливал определенные количественные ограничения на все виды стратегических наступательных вооружений, но и предусматривал некоторое их сокращение, а также ряд запретов на новые их типы и определенные пределы для модернизации прежних типов. Был намечен и путь для дальнейших, более радикальных шагов в этой области. Свои конкретные соображения на этот счет, написанные собственноручно, Картер передал Брежневу уже в Вене.
В Москве без затяжки началась разработка наших позиций для будущих переговоров, нацеленных на существенное сокращение СНВ при учете всех факторов, определяющих стратегическую ситуацию. И думается, в этом плане при Картере открывалась неплохая перспектива. В отличие от своих предшественников, Картер в контактах с нами прямо говорил о признании им того фактора, что СССР должен считаться с наличием ядерного оружия у союзников США и у Китая. Позже Картер говорил об этом и открыто: «Есть еще один дисбаланс, который не любят обсуждать американские переговорщики. Мы предпочитаем пользоваться только понятием равновесия между США и СССР. Но с точки зрения Москвы есть гораздо более внушительный набор угроз, исходящих не только от США и их союзников, Франции и Великобритании, но и от такого, похоже, непримиримого противника, как Китай».
К сожалению, после подписания Договора ОСВ-2 его противники в США не прекратили своих происков против него. Для того чтобы не допустить его ратификации, они наряду с массированной критикой его содержания, как якобы более выгодного Советскому Союзу, предприняли крупную политическую провокацию с целью бросить тень в целом на СССР. Со ссылкой на данные американских разведслужб в прессе, а затем и в конгрессе была развернута шумная антисоветская кампания по поводу «обнаружения» на Кубе советской боевой бригады, доставленной туда якобы незадолго до этого в нарушение советско-американской договоренности 1962 года. Помимо требований о выводе советской бригады с Кубы был поставлен вопрос об отказе от ратификации Договора ОСВ-2, поскольку, мол, нельзя рассчитывать на добросовестное соблюдение Москвой и этого договора.
На самом же деле советская воинская часть, вокруг которой была поднята шумиха, находилась на Кубе с 1962 года, и ее пребывание там нисколько не противоречило договоренности 1962 года, так как эта часть не имела отношения к ракетам. По существу она была оставлена на Кубе в качестве «заложницы», демонстрируя Кастро, что мы будем вынуждены прийти ему на помощь, если США, вопреки взятому на себя обязательству о невторжении на Кубу, предпримут такое вторжение. Поскольку в этом случае советские военнослужащие тоже оказались бы объектом агрессии, у Кастро должно было быть больше уверенности в том, что СССР не останется в стороне.
И все эти годы американская разведка, несомненно, была осведомлена о нахождении советской воинской части на Кубе. Как видно из дневниковых записей президента Картера, он с самого начала понимал безосновательность каких-либо претензий к Советскому Союзу в этой связи. Так, в записи от 4 сентября о беседе на эту тему с сенатором Бэрдом он упоминает об отсутствии каких-либо оснований для требования о выводе Советским Союзом с Кубы бригады, которая находилась там «в течение последних 15–20 лет», а в записи от 5 сентября прямо говорится, что ее нахождение там «не представляет угрозы для нашей страны и не является нарушением какого-либо советского обязательства».
И тем не менее, как ни странно, в своем выступлении по телевидению через два дня, 7 сентября, президент Картер заявил нечто прямо противоположное: «Мы рассматриваем присутствие советской боевой бригады на Кубе как очень серьезное дело, и сохранение такого статус-кво неприемлемо (выделено мною. – Г. К. )». Так и осталось загадкой, чем руководствовался Картер, употребляя подобную жесткую формулировку, напоминавшую к тому же бескомпромиссную постановку вопроса президентом Кеннеди в 1962 году о «неприемлемости» оставления советских ракет на Кубе.
Через некоторое время Картер попытался спасти положение, создав высокоавторитетную комиссию, которая подтвердила, что советская бригада находилась на Кубе с 1962 года и это не противоречило договоренности 1962 года, а также что американская разведка располагала данными на этот счет ранее и бригада эта не представляет никакой угрозы для США.
Но к этому времени, еще до ввода советских войск в Афганистан , Договор ОСВ-2 был уже обречен. На этот счет среди прочих свидетельств есть откровенное признание такого осведомленного участника тех событий, как Бжезинский. В своих мемуарах он, отметив, что в случае с советской бригадой на Кубе администрация допустила «сверхреакцию», далее писал: «Это пустило под откос Договор ОСВ-2, импульс в пользу Договора был утрачен, а советское вторжение в Афганистан явилось последним гвоздем в его гроб». Другими словами, по признанию Бжезинского, Договор ОСВ-2 был загнан в гроб еще до афганских событий с помощью искусственно созданного на совершенно пустом месте «кубинского мини-кризиса» (о своей активной причастности к этому Бжезинский, видимо из скромности, умолчал). Теоретически рассуждая, видимо, можно говорить лишь о том, что ввод советских войск в Афганистан исключил возможность реанимации Договора ОСВ-2, если она гипотетически существовала, а не о том, что Афганистан убил этот договор. Это ведь не одно и то же.
Показательно, что и другие советско-американские переговоры в области разоружения – о полном прекращении ядерных испытаний, об отказе от антиспутникового оружия, об ограничении военной деятельности в Индийском океане, об ограничении поставок оружия странам третьего мира – все они под разными предлогами были свернуты американской стороной тоже еще до Афганистана.
Позже в своих мемуарах Картер напишет: «Наша неудача ратифицировать Договор ОСВ-2 и обеспечить еще более далеко идущие соглашения по контролю над вооружениями явилась самым глубоким разочарованием моего президентства».
Однако неудача эта, как свидетельствуют факты, объяснялась не столько тем, что к этому не был готов Советский Союз, сколько тем, что в США, в том числе в самой администрации, отнюдь не все разделяли устремления Картера к кардинальным шагам в области разоружения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106