При этом одним из основных его аргументов был тот, что в случае ничем не ограниченного соревнования в этой области СССР может оказаться в таком положении, что при нанесении Соединенными Штатами первого ядерного удара наша способность для ответного удара будет весьма незначительной.
Тем не менее и после указанного обмена письмами между Джонсоном и Косыгиным скорого начала переговоров не последовало. В том, что касается советской стороны, в известной мере сказалась смена весной 1967 года министров обороны – вместо умершего Малиновского министром был назначен А. А. Гречко. Ему и объективно требовалось время, чтобы войти в курс дел, да и субъективно он оказался менее благосклонно, чем Малиновский, настроен вести переговоры с США по стратегическим вооружениям, особенно оборонительным.
Однако главной причиной затяжки с началом переговоров по стратегическим вооружениям была общая не благоприятствовавшая этому обстановка, связанная с продолжавшейся агрессией США во Вьетнаме, к чему в июне 1967 года добавилась фактически поддержанная Соединенными Штатами агрессия Израиля против Египта, Сирии и Иордании (об этом подробнее отдельно).
Так или иначе, когда Косыгин прибыл в конце июня в Нью-Йорк на созванную в связи с израильской агрессией сессию Генеральной Ассамблеи ООН и имел встречу с Джонсоном в Глассборо (городок между Нью-Йорком и Вашингтоном), серьезного разговора по стратегическим вооружениям у них на получилось, тем более что Джонсон и присутствовавший на беседе Макнамара снова сделали основной упор на ПРО. Правда, утверждение Киссинджера (не присутствовавшего на встрече), будто Косыгин назвал предложение об отказе от оборонительного оружия «самым абсурдным предложением, которое он когда-либо слышал», является вымыслом. Ничего подобного советский премьер не говорил да и не мог говорить, поскольку в его февральском письме Джонсону уже было дано согласие на обсуждение ограничений и оборонительных видов стратегического оружия. Не желая в тот момент и в той обстановке втягиваться в предметный разговор на тему о ПРО, Косыгин ограничился вначале буквально одной фразой: «Что касается неразвертывания систем ПРО, то могу лишь сказать, что причина непрекращающейся гонки вооружений кроется не в оборонительном, а в наступательном оружии». А затем во второй беседе добавил к этому: «Видимо, сначала нужно, чтобы мы с вами поставили конкретную задачу по сокращению всех вооружений, включая как оборонительные, так и наступательные». В таком же ключе, но более развернуто Косыгин высказался и публично на пресс-конференции. После неполучившегося в Глассборо разговора по стратегическим вооружениям снова наступила довольно длительная пауза – до весны 1968 года.
Тем временем продолжалось советско-американское взаимодействие в выработке многостороннего договора о нераспространении ядерного оружия, который и был подписан в июле 1968 года. Такое взаимодействие в рамках многосторонних усилий было менее подвержено негативному влиянию вьетнамского и иных подобных факторов, чем двусторонние советско-американские контакты.
Первый сигнал Вашингтону о желании советской стороны возобновить диалог по проблеме стратегических вооружений был дан в выступлении Кузнецова на сессии Генеральной Ассамблеи ООН 20 мая 1968 года. А 28 июня в докладе Громыко на сессии Верховного Совета СССР было прямо сказано о готовности Советского правительства обсудить возможные ограничения и последующие сокращения стратегических средств доставки ядерного оружия – как наступательного, так и оборонительного, включая противоракеты. Вслед за этим 1 июля американской стороне была передана официальная памятная записка по этому вопросу. В тот же день президент Джонсон подтвердил готовность США вступить в такие переговоры.
В ходе последовавших за этим дипломатических контактов выяснилось, что Джонсон хотел бы сам посетить Советский Союз, чтобы на высшем уровне положить начало переговорам по стратегическим вооружениям. В этой связи снова возникли определенные сложности, поскольку в советском руководстве не было единства по поводу того, чтобы в условиях агрессии США во Вьетнаме принимать американского президента с официальным визитом в Москве. В итоге был найден компромисс: провести рабочую встречу Джонсона и Косыгина 30 сентября в Ленинграде (как бы эквивалент Глассборо). 19 августа Добрынин обговорил с государственным департаментом формат и сроки встречи; был также согласован текст совместного сообщения на этот счет, подлежавший опубликованию 21 августа. А 20 августа, как известно, советские войска вошли в Чехословакию, в связи с чем в ночь на 21 августа Раск позвонил Добрынину и сообщил об отказе американской стороны публиковать сообщение о поездке президента Джонсона в Ленинград.
Однако негласный обмен мнениями по поводу подготовки к возможным переговорам по стратегическим вооружениям вскоре был возобновлен. В ходе этого обмена в октябре – ноябре между Вашингтоном и Москвой были согласованы два основополагающих принципа для будущих переговоров:
ограничения и сокращения стратегических вооружений должны осуществляться в комплексе, включая как наступательные, так и оборонительные системы оружия;
ограничения и сокращения стратегических вооружений должны быть сбалансированы так, чтобы ни одна сторона не могла получить какое-либо военное преимущество и чтобы безопасность обеих сторон была обеспечена в равной мере.
Более того, когда на президентских выборах в ноябре 1968 года победу одержал кандидат республиканской партии Ричард Никсон, Джонсон, которому оставалось быть президентом всего два с половиной месяца, попытался было возродить идею своей поездки в СССР для того, чтобы дать старт переговорам по стратегическим вооружениям. Однако этому замыслу решительно воспротивился Никсон, давший ясно понять и Джонсону, и советскому руководству, что он не будет считать себя связанным какими-либо договоренностями, которые могли бы быть достигнуты уходящим президентом. Это делало, конечно, бессмысленной поездку Джонсона, и она не состоялась. Начало переговоров по стратегическим вооружениям вновь отодвинулось.
Ближневосточная война 1967 года
После суэцкого кризиса 1956 года и до лета 1967 года ситуация на Ближнем Востоке при всей ее сложности не вызывала особых коллизий в советско-американских отношениях. Но 5 июня 1967 года заработала «горячая линия» между Кремлем и Белым домом – впервые с момента ее создания в 1963 году после карибского кризиса. Заработала она в связи с нападением Израиля на Египет, а затем и на Сирию. Советское руководство обратилось к американскому с настоятельным призывом принять меры к прекращению израильской агрессии, поскольку было ясно, что Израиль не мог бы решиться на нее по крайней мере без молчаливого согласия Вашингтона. Попытки Вашингтона изобразить удивление и убедить Москву в том, что действия Израиля явились для него столь же неожиданными, как и для нее, отнюдь не развеяли уверенности советского руководства в обратном. И весьма ошибался тогдашний государственный секретарь США Раск, когда написал в своих мемуарах: «К счастью, они [русские] поверили нам и не считали нас ответственными за возникновение шестидневной войны».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Тем не менее и после указанного обмена письмами между Джонсоном и Косыгиным скорого начала переговоров не последовало. В том, что касается советской стороны, в известной мере сказалась смена весной 1967 года министров обороны – вместо умершего Малиновского министром был назначен А. А. Гречко. Ему и объективно требовалось время, чтобы войти в курс дел, да и субъективно он оказался менее благосклонно, чем Малиновский, настроен вести переговоры с США по стратегическим вооружениям, особенно оборонительным.
Однако главной причиной затяжки с началом переговоров по стратегическим вооружениям была общая не благоприятствовавшая этому обстановка, связанная с продолжавшейся агрессией США во Вьетнаме, к чему в июне 1967 года добавилась фактически поддержанная Соединенными Штатами агрессия Израиля против Египта, Сирии и Иордании (об этом подробнее отдельно).
Так или иначе, когда Косыгин прибыл в конце июня в Нью-Йорк на созванную в связи с израильской агрессией сессию Генеральной Ассамблеи ООН и имел встречу с Джонсоном в Глассборо (городок между Нью-Йорком и Вашингтоном), серьезного разговора по стратегическим вооружениям у них на получилось, тем более что Джонсон и присутствовавший на беседе Макнамара снова сделали основной упор на ПРО. Правда, утверждение Киссинджера (не присутствовавшего на встрече), будто Косыгин назвал предложение об отказе от оборонительного оружия «самым абсурдным предложением, которое он когда-либо слышал», является вымыслом. Ничего подобного советский премьер не говорил да и не мог говорить, поскольку в его февральском письме Джонсону уже было дано согласие на обсуждение ограничений и оборонительных видов стратегического оружия. Не желая в тот момент и в той обстановке втягиваться в предметный разговор на тему о ПРО, Косыгин ограничился вначале буквально одной фразой: «Что касается неразвертывания систем ПРО, то могу лишь сказать, что причина непрекращающейся гонки вооружений кроется не в оборонительном, а в наступательном оружии». А затем во второй беседе добавил к этому: «Видимо, сначала нужно, чтобы мы с вами поставили конкретную задачу по сокращению всех вооружений, включая как оборонительные, так и наступательные». В таком же ключе, но более развернуто Косыгин высказался и публично на пресс-конференции. После неполучившегося в Глассборо разговора по стратегическим вооружениям снова наступила довольно длительная пауза – до весны 1968 года.
Тем временем продолжалось советско-американское взаимодействие в выработке многостороннего договора о нераспространении ядерного оружия, который и был подписан в июле 1968 года. Такое взаимодействие в рамках многосторонних усилий было менее подвержено негативному влиянию вьетнамского и иных подобных факторов, чем двусторонние советско-американские контакты.
Первый сигнал Вашингтону о желании советской стороны возобновить диалог по проблеме стратегических вооружений был дан в выступлении Кузнецова на сессии Генеральной Ассамблеи ООН 20 мая 1968 года. А 28 июня в докладе Громыко на сессии Верховного Совета СССР было прямо сказано о готовности Советского правительства обсудить возможные ограничения и последующие сокращения стратегических средств доставки ядерного оружия – как наступательного, так и оборонительного, включая противоракеты. Вслед за этим 1 июля американской стороне была передана официальная памятная записка по этому вопросу. В тот же день президент Джонсон подтвердил готовность США вступить в такие переговоры.
В ходе последовавших за этим дипломатических контактов выяснилось, что Джонсон хотел бы сам посетить Советский Союз, чтобы на высшем уровне положить начало переговорам по стратегическим вооружениям. В этой связи снова возникли определенные сложности, поскольку в советском руководстве не было единства по поводу того, чтобы в условиях агрессии США во Вьетнаме принимать американского президента с официальным визитом в Москве. В итоге был найден компромисс: провести рабочую встречу Джонсона и Косыгина 30 сентября в Ленинграде (как бы эквивалент Глассборо). 19 августа Добрынин обговорил с государственным департаментом формат и сроки встречи; был также согласован текст совместного сообщения на этот счет, подлежавший опубликованию 21 августа. А 20 августа, как известно, советские войска вошли в Чехословакию, в связи с чем в ночь на 21 августа Раск позвонил Добрынину и сообщил об отказе американской стороны публиковать сообщение о поездке президента Джонсона в Ленинград.
Однако негласный обмен мнениями по поводу подготовки к возможным переговорам по стратегическим вооружениям вскоре был возобновлен. В ходе этого обмена в октябре – ноябре между Вашингтоном и Москвой были согласованы два основополагающих принципа для будущих переговоров:
ограничения и сокращения стратегических вооружений должны осуществляться в комплексе, включая как наступательные, так и оборонительные системы оружия;
ограничения и сокращения стратегических вооружений должны быть сбалансированы так, чтобы ни одна сторона не могла получить какое-либо военное преимущество и чтобы безопасность обеих сторон была обеспечена в равной мере.
Более того, когда на президентских выборах в ноябре 1968 года победу одержал кандидат республиканской партии Ричард Никсон, Джонсон, которому оставалось быть президентом всего два с половиной месяца, попытался было возродить идею своей поездки в СССР для того, чтобы дать старт переговорам по стратегическим вооружениям. Однако этому замыслу решительно воспротивился Никсон, давший ясно понять и Джонсону, и советскому руководству, что он не будет считать себя связанным какими-либо договоренностями, которые могли бы быть достигнуты уходящим президентом. Это делало, конечно, бессмысленной поездку Джонсона, и она не состоялась. Начало переговоров по стратегическим вооружениям вновь отодвинулось.
Ближневосточная война 1967 года
После суэцкого кризиса 1956 года и до лета 1967 года ситуация на Ближнем Востоке при всей ее сложности не вызывала особых коллизий в советско-американских отношениях. Но 5 июня 1967 года заработала «горячая линия» между Кремлем и Белым домом – впервые с момента ее создания в 1963 году после карибского кризиса. Заработала она в связи с нападением Израиля на Египет, а затем и на Сирию. Советское руководство обратилось к американскому с настоятельным призывом принять меры к прекращению израильской агрессии, поскольку было ясно, что Израиль не мог бы решиться на нее по крайней мере без молчаливого согласия Вашингтона. Попытки Вашингтона изобразить удивление и убедить Москву в том, что действия Израиля явились для него столь же неожиданными, как и для нее, отнюдь не развеяли уверенности советского руководства в обратном. И весьма ошибался тогдашний государственный секретарь США Раск, когда написал в своих мемуарах: «К счастью, они [русские] поверили нам и не считали нас ответственными за возникновение шестидневной войны».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106