Уже на втором раунде переговоров в начале 1970 года советская сторона предложила приступить к конкретному обсуждению возможных вариантов решения вопроса о системах ПРО: 1) развертывание широких систем ПРО; 2) развертывание ограниченных систем ПРО или 3) полный отказ от развертывания систем ПРО. Сама советская сторона считала предпочтительным нечто среднее между вторым и третьим вариантом. При этом мы выразили готовность заключить отдельное соглашение по ПРО, не дожидаясь, пока удастся найти общий язык по стратегическим наступательным вооружениям.
Но и обсуждение вопросов, касающихся ПРО, не получало быстрого развития. Во-первых, ввиду того, что Вашингтон продолжал вообще «притормаживать» на этих переговорах, по-прежнему пытаясь увязывать их с вьетнамской проблемой. Во-вторых, в отличие от администрации Джонсона, которая делала главный упор именно на ограничении систем ПРО, а не наступательных стратегических вооружений, администрация Никсона обусловливала начало предметной работы над договором по ограничению систем ПРО одновременным согласованием ограничений на наступательные вооружения, категорически отказываясь вместе с тем обсуждать ядерные средства передового базирования. В результате переговоры пробуксовывали в течение всего 1970 года. Просвет появился лишь в начале 1971 года, после того как США согласились с тем, что в порядке компенсации за наличие у них ядерных средств передового базирования СССР вправе иметь большее, чем у США, количество межконтинентальных ракет.
Соответственно, 20 мая 1971 года было опубликовано совместное советско-американское сообщение о том, что правительства СССР и США согласились сконцентрироваться в текущем году на выработке соглашения об ограничении развертывания противоракетных систем и что при заключении соглашения по ПРО они договорятся о некоторых мерах в отношении ограничения стратегических наступательных вооружений. В тот же день состоялся обмен идентичными письмами между советским премьером Косыгиным и президентом Никсоном, в которых в более развернутом виде были зафиксированы три принципиальных положения: 1) ограничения на системы ПРО должны быть одинаковыми для обеих сторон; 2) Договор по ПРО и временное соглашение по СНВ должны быть подписаны одновременно; 3) в основу соглашения по СНВ должен быть положен принцип замораживания этих видов вооружений на существовавшем у каждой стороны уровне.
Поскольку же у Советского Союза к тому времени количество развернутых межконтинентальных баллистических ракет (МБР), включая незавершенное строительство пусковых установок для них, было бльшим, чем у США, тем самым обеспечивалась в несколько закамуфлированном виде положенная ему компенсация.
Только после этого на переговорах началась практическая работа над текстами соответствующих документов. И при всей важности согласованных принципиальных положений наполнение их конкретным содержанием было не менее трудным и требующим немалого времени процессом.
К тому же на позиции советской стороны постепенно стал отрицательно сказываться один чисто личностный момент. Если до каких-то пор Брежнев сам предпочитал, чтобы переписка с американскими президентами велась от имени советского премьера, то теперь он начал ревниво относиться к тому, что Никсон присылал письма Косыгину и, соответственно, ответные письма ему тоже направлялись от имени Косыгина. Из-за этого подчас случалось так, что только по этой причине, а не по деловым соображениям рассмотрение вопросов, тормозивших продвижение вперед на переговорах и становившихся предметом переписки между столицами, без нужды задерживалось.
Поэтому в интересах дела пришлось дать понять американцам в неофициальном порядке, «кто есть кто» в Москве. И вот 5 августа 1971 года Никсон впервые направил письмо на имя Брежнева как «Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза» (именно так американцы упорно именовали его и впредь, пропуская слова «Центрального комитета»). В этом письме Никсон изложил свой общий подход к отношениям с Советским Союзом и коснулся ряда конкретных проблем, включая проблему ограничения стратегических вооружений. После этого продвижение на переговорах по ОСВ ускорилось, особенно вслед за тем, как 12 октября было объявлено о намеченном на май 1972 года визите президента Никсона в СССР.
Тем не менее к началу 1972 года ряд важных вопросов, касавшихся Договора по ПРО и Временного соглашения по СНВ, оставался все еще несогласованным. Кроме того, к визиту Никсона в Москву стороны условились подготовить для подписания целую серию других соглашений, в том числе такой документ принципиального значения, как «Основы взаимоотношений между СССР и США». В работу над этим документом с американской стороны был вовлечен очень ограниченный круг лиц из аппарата Белого дома во главе с Киссинджером. Для окончательного согласования этого документа и остававшихся несогласованными вопросов по ОСВ был организован закрытый визит Киссинджера в Москву во второй половине апреля.
«В ядерный век мы обречены на сосуществование»
Если для советской стороны главным было согласование с Киссинджером оставшихся вопросов по ограничению стратегических вооружений и проекта документа «Основы взаимоотношений между СССР и США», то сам он, как выяснилось, прибыл в Москву с твердым наказом Никсона практически не обсуждать никаких других вопросов до тех пор, пока ему не удастся добиться от советского руководства согласия оказать давление на Ханой для прекращения войны во Вьетнаме на приемлемых для США условиях. Это создавало тупиковую ситуацию, так как Советский Союз, сам желая быстрейшего окончания войны во Вьетнаме, вместе с тем не был готов да и не мог навязывать вьетнамскому руководству американские условия ее завершения.
Тем не менее во время пребывания Киссинджера в Москве все же удалось существенно продвинуться вперед по интересующим нас вопросам. Прежде всего, было окончательно определено, что, согласно Договору по ПРО, каждой из сторон будет разрешено развернуть противоракетную оборону лишь двух ограниченных районов: по одному вокруг столиц и по одному району размещения МБР. Остался не до конца согласованным только вопрос о допустимом расстоянии между двумя разрешенными районами ПРО – это имело определенное значение с точки зрения того, чтобы эти два района не стали «ядром» для развертывания в последующем более широкой системы ПРО. Были согласованы также продолжительность Временного соглашения по ограничению СНВ-5 лет и допустимое количество баллистических ракет на подводных лодках – не более 950 единиц у каждой стороны.
Вполне успешно завершилась работа над текстом «Основ взаимоотношений между СССР и США». В этом документе впервые была зафиксирована общая убежденность СССР и США в том, что в ядерный век не существует иной основы для поддержания отношений между ними, кроме мирного сосуществования. В нем провозглашалась также их решимость сделать все возможное для недопущения военных конфликтов между ними и для предотвращения возникновения ядерной войны.
Признание Соединенными Штатами принципа мирного сосуществования в качестве единственно возможной основы для взаимоотношений с Советским Союзом – вопреки тому, что еще незадолго до этого Никсон напрочь отвергал такую идею, – явилось результатом осознания им самим и Киссинджером того фундаментального факта, что в условиях, когда СССР превратился в сверхдержаву, сопоставимую по своей мощи с США, последние, как выразился Киссинджер, «обречены на сосуществование» с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Но и обсуждение вопросов, касающихся ПРО, не получало быстрого развития. Во-первых, ввиду того, что Вашингтон продолжал вообще «притормаживать» на этих переговорах, по-прежнему пытаясь увязывать их с вьетнамской проблемой. Во-вторых, в отличие от администрации Джонсона, которая делала главный упор именно на ограничении систем ПРО, а не наступательных стратегических вооружений, администрация Никсона обусловливала начало предметной работы над договором по ограничению систем ПРО одновременным согласованием ограничений на наступательные вооружения, категорически отказываясь вместе с тем обсуждать ядерные средства передового базирования. В результате переговоры пробуксовывали в течение всего 1970 года. Просвет появился лишь в начале 1971 года, после того как США согласились с тем, что в порядке компенсации за наличие у них ядерных средств передового базирования СССР вправе иметь большее, чем у США, количество межконтинентальных ракет.
Соответственно, 20 мая 1971 года было опубликовано совместное советско-американское сообщение о том, что правительства СССР и США согласились сконцентрироваться в текущем году на выработке соглашения об ограничении развертывания противоракетных систем и что при заключении соглашения по ПРО они договорятся о некоторых мерах в отношении ограничения стратегических наступательных вооружений. В тот же день состоялся обмен идентичными письмами между советским премьером Косыгиным и президентом Никсоном, в которых в более развернутом виде были зафиксированы три принципиальных положения: 1) ограничения на системы ПРО должны быть одинаковыми для обеих сторон; 2) Договор по ПРО и временное соглашение по СНВ должны быть подписаны одновременно; 3) в основу соглашения по СНВ должен быть положен принцип замораживания этих видов вооружений на существовавшем у каждой стороны уровне.
Поскольку же у Советского Союза к тому времени количество развернутых межконтинентальных баллистических ракет (МБР), включая незавершенное строительство пусковых установок для них, было бльшим, чем у США, тем самым обеспечивалась в несколько закамуфлированном виде положенная ему компенсация.
Только после этого на переговорах началась практическая работа над текстами соответствующих документов. И при всей важности согласованных принципиальных положений наполнение их конкретным содержанием было не менее трудным и требующим немалого времени процессом.
К тому же на позиции советской стороны постепенно стал отрицательно сказываться один чисто личностный момент. Если до каких-то пор Брежнев сам предпочитал, чтобы переписка с американскими президентами велась от имени советского премьера, то теперь он начал ревниво относиться к тому, что Никсон присылал письма Косыгину и, соответственно, ответные письма ему тоже направлялись от имени Косыгина. Из-за этого подчас случалось так, что только по этой причине, а не по деловым соображениям рассмотрение вопросов, тормозивших продвижение вперед на переговорах и становившихся предметом переписки между столицами, без нужды задерживалось.
Поэтому в интересах дела пришлось дать понять американцам в неофициальном порядке, «кто есть кто» в Москве. И вот 5 августа 1971 года Никсон впервые направил письмо на имя Брежнева как «Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза» (именно так американцы упорно именовали его и впредь, пропуская слова «Центрального комитета»). В этом письме Никсон изложил свой общий подход к отношениям с Советским Союзом и коснулся ряда конкретных проблем, включая проблему ограничения стратегических вооружений. После этого продвижение на переговорах по ОСВ ускорилось, особенно вслед за тем, как 12 октября было объявлено о намеченном на май 1972 года визите президента Никсона в СССР.
Тем не менее к началу 1972 года ряд важных вопросов, касавшихся Договора по ПРО и Временного соглашения по СНВ, оставался все еще несогласованным. Кроме того, к визиту Никсона в Москву стороны условились подготовить для подписания целую серию других соглашений, в том числе такой документ принципиального значения, как «Основы взаимоотношений между СССР и США». В работу над этим документом с американской стороны был вовлечен очень ограниченный круг лиц из аппарата Белого дома во главе с Киссинджером. Для окончательного согласования этого документа и остававшихся несогласованными вопросов по ОСВ был организован закрытый визит Киссинджера в Москву во второй половине апреля.
«В ядерный век мы обречены на сосуществование»
Если для советской стороны главным было согласование с Киссинджером оставшихся вопросов по ограничению стратегических вооружений и проекта документа «Основы взаимоотношений между СССР и США», то сам он, как выяснилось, прибыл в Москву с твердым наказом Никсона практически не обсуждать никаких других вопросов до тех пор, пока ему не удастся добиться от советского руководства согласия оказать давление на Ханой для прекращения войны во Вьетнаме на приемлемых для США условиях. Это создавало тупиковую ситуацию, так как Советский Союз, сам желая быстрейшего окончания войны во Вьетнаме, вместе с тем не был готов да и не мог навязывать вьетнамскому руководству американские условия ее завершения.
Тем не менее во время пребывания Киссинджера в Москве все же удалось существенно продвинуться вперед по интересующим нас вопросам. Прежде всего, было окончательно определено, что, согласно Договору по ПРО, каждой из сторон будет разрешено развернуть противоракетную оборону лишь двух ограниченных районов: по одному вокруг столиц и по одному району размещения МБР. Остался не до конца согласованным только вопрос о допустимом расстоянии между двумя разрешенными районами ПРО – это имело определенное значение с точки зрения того, чтобы эти два района не стали «ядром» для развертывания в последующем более широкой системы ПРО. Были согласованы также продолжительность Временного соглашения по ограничению СНВ-5 лет и допустимое количество баллистических ракет на подводных лодках – не более 950 единиц у каждой стороны.
Вполне успешно завершилась работа над текстом «Основ взаимоотношений между СССР и США». В этом документе впервые была зафиксирована общая убежденность СССР и США в том, что в ядерный век не существует иной основы для поддержания отношений между ними, кроме мирного сосуществования. В нем провозглашалась также их решимость сделать все возможное для недопущения военных конфликтов между ними и для предотвращения возникновения ядерной войны.
Признание Соединенными Штатами принципа мирного сосуществования в качестве единственно возможной основы для взаимоотношений с Советским Союзом – вопреки тому, что еще незадолго до этого Никсон напрочь отвергал такую идею, – явилось результатом осознания им самим и Киссинджером того фундаментального факта, что в условиях, когда СССР превратился в сверхдержаву, сопоставимую по своей мощи с США, последние, как выразился Киссинджер, «обречены на сосуществование» с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106