Вывезти
же одновременно несколько женщин и болезненного мальчика оказалось бы
делом непростым. Понадобились бы лошади, провиант и верные солдаты. Летом
потребовались бы экипажи и лодки, зимой - сани, и, возможно, поезд.
Вскоре после эвакуации царской семьи в Тобольск ряд монархических
организаций начали направлять туда своих представителей. Среди них
находились и бывшие офицеры. Под вымышленными именами они приезжали
поездом в Тюмень, оттуда на пароходе добирались до Тобольска. Таинственные
гости с холеными бородами и явно петроградским произношением быстро
находили общий язык с состоятельными тоболяками - купцами и торговцами.
Они произносили туманные фразы по поводу императорской семьи, давали
какие-то обещания им, ничего не сделав, вдруг исчезали. Связаться с
императорской семьей сначала не составляло труда. Слуги и приближенные
государя свободно входили и выходили из губернаторского дома, передавая
письма, посылки и подарки. Но, обнаружив, что их пытаются провести,
конвойные возмутились. Особенно неуклюжей была попытка обмана со стороны
Маргариты Хитровой, простой девушки, привязанной к великой княжне Ольге
Николаевне. По своей воле она приехала из Петрограда, чтобы разделить
ссылку с царской семьей. В Тобольск она привезла пачку писем, зашитых в
подушку. По приезде ее обыскали, и из подушки высыпались письма.
Содержание их было безобидным, но караульные подняли скандал, и после
этого доступ к царской семье стал затруднен.
Главным затруднением для вывоза семьи явилось отсутствие
координационного центра. Многочисленные монархические группы действовали
порознь и косились друг на друга. Вдовствующая императрица Мария
Федоровна, решив взять дело спасения сына и его домочадцев в свои руки,
направила к Тобольскому епископу Гермогену офицера, чтобы искать у него
помощи. "Владыко, - взывала она в письме, - ты носишь имя святого
Гермогена, который боролся за Русь, - это предзнаменование. Теперь настал
черед тебе спасти Родину". Аналогичные намерения провозгласили члены
петроградской группы, некогда близкие к Распутину и Вырубовой. Считая
императрицу своей покровительницей, они потребовали указать им лицо,
которое станет направлять их усилия для ее спасения. Чтобы собрать нужные
средства, многое сделали граф Бенкендорф и ряд бывших государственных
деятелей. Действуя порознь, они тратили понапрасну силы в денежных заботах
и спорах о том, на кого возложить почетную обязанность спасти царскую
семью.
И вот такой лидер появился в лице Бориса Соловьева. Обосновавшись в
Тюмени, он держал в своих руках нити, связывавшие его со всеми группами,
стремившимися спасти царя. Ко всему его рекомендовала сама императрица.
Александра Федоровна слепо доверяла Соловьеву. На то у нее была веская
причина: он приходился зятем Григорию Ефимовичу.
Авантюрист Б.Н.Соловьев, сын казначея Святейшего Синода, получивший
образование в Берлине, был личным секретарем одного немецкого туриста,
отправившегося в путешествие по Индии. Добравшись туда, Соловьев бросил
своего патрона и поступил в теософскую школу, основанную его землячкой,
мадам Блаватской. В продолжение года он изучал теорию и практику гипноза.
В 1915 году Соловьев окончил школу прапорщиков, а затем, не
возвращаясь на фронт, офицерскую стрелковую школу. [(По свидетельству
поручика Логинова, Соловьев во время февральской революции организовал
истребление кадров полиции в Петрограде.)] Его увлечение мистицизмом, о
котором стало известно в светском обществе Петрограда, позволило ему
сблизиться с участниками кружков, занимавшихся оккультными науками. В 1915
году он познакомился с Распутиным и Вырубовой. В ту пору Соловьев не
проявлял особого интереса к их августейшим покровителям. В первые дни
февральской революции Соловьев привел к Думе взбунтовавшийся 2-й
пулеметный полк.
Ни смерть Распутина, ни низложение царя, ни заключение Вырубовой в
крепость не поколебали веры распутинцев в магическую силу "старца". Всю
весну и лето 1917 года продолжались сеансы спиритизма с целью вступить в
контакт с отошедшим в мир иной "божьим человеком". Соловьев продолжал
посещать такого рода сеансы, на которых присутствовала и Матрена (она же
Мария) Распутина, дочь Григория Ефимовича, и между ними завязался роман. В
своем дневнике Матрена записала: "Была у Ольги Владимировны, поклонницы
Распутина. Она велела мне любить Борю... Почему-то она все говорит, чтобы
я любила Борю, ведь я его и так люблю".
В августе, сразу после ссылки царской семьи в Тобольск, Соловьев,
действуя в качестве представителя распутинского кружка, отправился в
Сибирь, чтобы изучить обстановку. Затем вернулся в Петроград и 5 октября
1917 года венчался с Матреной в Думской церкви. Приехав с молодой женой в
Сибирь, несколько недель жил в доме Распутиных в Покровском.
Вскоре после приезда с помощью горничной, Романовой, приверженницы
Распутина, которая жила на частной квартире в Тобольске, Соловьев связался
с императрицей. Через эту горничную провокатор передавал царской семье
записки и деньги, большую часть которых присваивал себе. Более того, по
его наущению горничная внушала узникам надежду, заявляя, будто друзья и
родные Распутина действуют активно.
Зная родственные связи Соловьева, государыня не могла не верить ему.
Полагая, что он намерен освободить ее семью, Александра Федоровна сама
дала название организации, трудившейся для этой цели. В честь святого
покровителя города она окрестила его "Братством святого Иоанна
Тобольского". Зачастую, чтобы приободрить пригорюнившихся близких,
государыня напоминала им о том, что три сотни преданных монарху офицеров
"Братства" ждут сигнала от Соловьева, чтобы взяться за дело.
Вскоре Соловьев повел себя довольно подозрительно. Оставив
Покровское, он поселился не в Тобольске, а в Тюмени, где мог наблюдать за
железной дорогой и выявлять связи между Тобольском и внешним миром. Со
временем следить за приезжающими не стало нужды: всякий, кто хотел
связаться с императорской семьей, поневоле попадал к Соловьеву и передавал
ему деньги, взамен получая "инструкции". Действовал Соловьев нагло и
решительно. Он требовал, чтобы все сочувствующие царской семье лица и все
средства направлялись только к нему. Если какие-то монархические группы
пытались действовать без его ведома, Соловьев заявлял, будто их попытки
связаться с царской семьей самостоятельно помешают уже предпринимаемым им
усилиям. Порой предатель ссылался на саму императрицу, которая якобы
полагала, что действия групп, не подчиненных ему, ставили под сомнение
успех всей операции.
Нашлись, естественно, лица, которые потребовали доказательств того,
что Соловьев действительно намерен вызволить из плена императорскую семью.
В ответ провокатор заверил, что в результате его усилий восемь красных
полков готовы выступить на защиту царской семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
же одновременно несколько женщин и болезненного мальчика оказалось бы
делом непростым. Понадобились бы лошади, провиант и верные солдаты. Летом
потребовались бы экипажи и лодки, зимой - сани, и, возможно, поезд.
Вскоре после эвакуации царской семьи в Тобольск ряд монархических
организаций начали направлять туда своих представителей. Среди них
находились и бывшие офицеры. Под вымышленными именами они приезжали
поездом в Тюмень, оттуда на пароходе добирались до Тобольска. Таинственные
гости с холеными бородами и явно петроградским произношением быстро
находили общий язык с состоятельными тоболяками - купцами и торговцами.
Они произносили туманные фразы по поводу императорской семьи, давали
какие-то обещания им, ничего не сделав, вдруг исчезали. Связаться с
императорской семьей сначала не составляло труда. Слуги и приближенные
государя свободно входили и выходили из губернаторского дома, передавая
письма, посылки и подарки. Но, обнаружив, что их пытаются провести,
конвойные возмутились. Особенно неуклюжей была попытка обмана со стороны
Маргариты Хитровой, простой девушки, привязанной к великой княжне Ольге
Николаевне. По своей воле она приехала из Петрограда, чтобы разделить
ссылку с царской семьей. В Тобольск она привезла пачку писем, зашитых в
подушку. По приезде ее обыскали, и из подушки высыпались письма.
Содержание их было безобидным, но караульные подняли скандал, и после
этого доступ к царской семье стал затруднен.
Главным затруднением для вывоза семьи явилось отсутствие
координационного центра. Многочисленные монархические группы действовали
порознь и косились друг на друга. Вдовствующая императрица Мария
Федоровна, решив взять дело спасения сына и его домочадцев в свои руки,
направила к Тобольскому епископу Гермогену офицера, чтобы искать у него
помощи. "Владыко, - взывала она в письме, - ты носишь имя святого
Гермогена, который боролся за Русь, - это предзнаменование. Теперь настал
черед тебе спасти Родину". Аналогичные намерения провозгласили члены
петроградской группы, некогда близкие к Распутину и Вырубовой. Считая
императрицу своей покровительницей, они потребовали указать им лицо,
которое станет направлять их усилия для ее спасения. Чтобы собрать нужные
средства, многое сделали граф Бенкендорф и ряд бывших государственных
деятелей. Действуя порознь, они тратили понапрасну силы в денежных заботах
и спорах о том, на кого возложить почетную обязанность спасти царскую
семью.
И вот такой лидер появился в лице Бориса Соловьева. Обосновавшись в
Тюмени, он держал в своих руках нити, связывавшие его со всеми группами,
стремившимися спасти царя. Ко всему его рекомендовала сама императрица.
Александра Федоровна слепо доверяла Соловьеву. На то у нее была веская
причина: он приходился зятем Григорию Ефимовичу.
Авантюрист Б.Н.Соловьев, сын казначея Святейшего Синода, получивший
образование в Берлине, был личным секретарем одного немецкого туриста,
отправившегося в путешествие по Индии. Добравшись туда, Соловьев бросил
своего патрона и поступил в теософскую школу, основанную его землячкой,
мадам Блаватской. В продолжение года он изучал теорию и практику гипноза.
В 1915 году Соловьев окончил школу прапорщиков, а затем, не
возвращаясь на фронт, офицерскую стрелковую школу. [(По свидетельству
поручика Логинова, Соловьев во время февральской революции организовал
истребление кадров полиции в Петрограде.)] Его увлечение мистицизмом, о
котором стало известно в светском обществе Петрограда, позволило ему
сблизиться с участниками кружков, занимавшихся оккультными науками. В 1915
году он познакомился с Распутиным и Вырубовой. В ту пору Соловьев не
проявлял особого интереса к их августейшим покровителям. В первые дни
февральской революции Соловьев привел к Думе взбунтовавшийся 2-й
пулеметный полк.
Ни смерть Распутина, ни низложение царя, ни заключение Вырубовой в
крепость не поколебали веры распутинцев в магическую силу "старца". Всю
весну и лето 1917 года продолжались сеансы спиритизма с целью вступить в
контакт с отошедшим в мир иной "божьим человеком". Соловьев продолжал
посещать такого рода сеансы, на которых присутствовала и Матрена (она же
Мария) Распутина, дочь Григория Ефимовича, и между ними завязался роман. В
своем дневнике Матрена записала: "Была у Ольги Владимировны, поклонницы
Распутина. Она велела мне любить Борю... Почему-то она все говорит, чтобы
я любила Борю, ведь я его и так люблю".
В августе, сразу после ссылки царской семьи в Тобольск, Соловьев,
действуя в качестве представителя распутинского кружка, отправился в
Сибирь, чтобы изучить обстановку. Затем вернулся в Петроград и 5 октября
1917 года венчался с Матреной в Думской церкви. Приехав с молодой женой в
Сибирь, несколько недель жил в доме Распутиных в Покровском.
Вскоре после приезда с помощью горничной, Романовой, приверженницы
Распутина, которая жила на частной квартире в Тобольске, Соловьев связался
с императрицей. Через эту горничную провокатор передавал царской семье
записки и деньги, большую часть которых присваивал себе. Более того, по
его наущению горничная внушала узникам надежду, заявляя, будто друзья и
родные Распутина действуют активно.
Зная родственные связи Соловьева, государыня не могла не верить ему.
Полагая, что он намерен освободить ее семью, Александра Федоровна сама
дала название организации, трудившейся для этой цели. В честь святого
покровителя города она окрестила его "Братством святого Иоанна
Тобольского". Зачастую, чтобы приободрить пригорюнившихся близких,
государыня напоминала им о том, что три сотни преданных монарху офицеров
"Братства" ждут сигнала от Соловьева, чтобы взяться за дело.
Вскоре Соловьев повел себя довольно подозрительно. Оставив
Покровское, он поселился не в Тобольске, а в Тюмени, где мог наблюдать за
железной дорогой и выявлять связи между Тобольском и внешним миром. Со
временем следить за приезжающими не стало нужды: всякий, кто хотел
связаться с императорской семьей, поневоле попадал к Соловьеву и передавал
ему деньги, взамен получая "инструкции". Действовал Соловьев нагло и
решительно. Он требовал, чтобы все сочувствующие царской семье лица и все
средства направлялись только к нему. Если какие-то монархические группы
пытались действовать без его ведома, Соловьев заявлял, будто их попытки
связаться с царской семьей самостоятельно помешают уже предпринимаемым им
усилиям. Порой предатель ссылался на саму императрицу, которая якобы
полагала, что действия групп, не подчиненных ему, ставили под сомнение
успех всей операции.
Нашлись, естественно, лица, которые потребовали доказательств того,
что Соловьев действительно намерен вызволить из плена императорскую семью.
В ответ провокатор заверил, что в результате его усилий восемь красных
полков готовы выступить на защиту царской семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175