14 января. Бюлов в Берлине дирижирует симфониче­ской поэмой Листа «Идеалы». Противники Листа гром­ким свистом выражают свое недовольство его музыкой.
27 февраля. Лист едет в Берлин. Перед отъездом он с горькой иронией замечает: «Я написал в паспорте: цель моей поездки - быть освистанным».
В берлинском концерте он дирижирует «Идеалами», которые, как и исполненные Бюловым фортепьянные пьесы, на этот раз были тепло встречены публикой.
Весной Лист, Каролина Витгенштейн и её дочь едут в Мюнхен, где знакомятся с герцогом Константином Гогенлоэ-Шиллингсфюрстом (1830-1896).
9 апреля. Первое исполнение (в Веймаре) «Привет­ственного марша».
В июне Лист принимает участие в лейпцигском съезде музыкантов, организованном редактором «Нойе Цайтшрифт Фюр Музик» Карлом Бренделем по случаю 25-летия существования журнала. На одном из концер­тов исполняют симфоническую поэму Листа «Тассо», которая так понравилась публике, что пришлось её по­вторить.
Под впечатлением картины Эдуарда Бендармана Лист пишет 137-й псалом («При реках Вавилона, там сидели мы...).
23 июня. Умирает герцогиня Мария Павловна, в лице которой Лист потерял доброго друга и покровителя. Свою речь на похоронах Лист закончил словами: «С этим гробом похоронен старый Веймар».
9 августа. Помолвка дочери Каролины Витгенштейн Марии с герцогом Константином Гогенлоэ-Шиллингсфюрстом. Жених - брат кардинала Густава фон Гогенлоэ, с которым позже, в период жизни в Риме, у Листа установились близкие отношения.
Летом выходит книга Листа «Des Bohemiens et de leur musique en Hongrie» («Цыгане и их музыка в Венгрии»), вызвавшая большую бурю. С особым возмущением принимают её в Венгрии, ибо Лист в своей книге прихо­дит к выводу, что венгерской национальной музыки не существует, есть только музыка цыганская. В своих рас­суждениях он исходит из предположения, что имеет дело с музыкой цыганского происхождения. Ибо он не был и не мог быть знаком - вследствие того круга лю­дей, с которыми он общался, и слабого знания языка - с сокровищницей подлинно венгерской народной музы­ки. Он слышал только игру городских цыганских орке­стров, исполнявших музыку, которую все тогда называ­ли «цыганской». Сам исходный пункт его рассуждений, само название этого типа музыки уже были ошибочны­ми, - пишет в 1936 году Бела Барток в докладе „Пробле­мы Листа", сделанном им по случаю избрания его в члены Академии наук. - Но кто же назвал эту музыку цыганской? Мы сами». В заключение Барток делает вы­вод: «Мы лишь частично можем предъявить Ференцу Листу обвинение в связи с его ложными выводами; из всего того, что он имел возможность видеть и слы­шать, он вряд ли мог сделать иное заключение, чем то, которое вытекает из его книги. Более того, как раз напротив, та смелость, с которой он высказывает свое добросовестное, хотя и ошибочное мнение, вызывает уважение: ведь он знал, что этим возбудит на своей родине враждебное к себе отношение».
11 августа. Газета «Мадьяр шайто» пишет: «Госпо­дин Лист вымыслил, что музыка цыган, везде являющая­ся подражанием, в Венгрии - оригинальна. Уже хотят отсудить у нас и нашу музыку? Дело во всяком случае стоит того, чтобы о нем высказались специалисты. Надеемся, что так и случится... Если бы господин ар­тист, в момент наивысшего энтузиазма опоясанный на­шими старшими братьями венгерской саблей, соизволил бы больше времени проводить на своей родине и во время своих развлечений тут и там вместо отравленного воз­духа салонов не счел опасной для своих легких атмосферу несколько ниже лежащих слоев, он смог бы познако­миться с тайной рождения венгерской народной песни, которая представляет сущность настоящей венгерской музыки. Если бы господин Лист сам черпал свои знания из единственного надежного источника, а не из вторых и третьих рук, он уберег бы себя от этого смешного утверждения, а нас - от горького чувства возмущения».
В ответ на эти нападки Лист отказывается от намере­ния написать оперу «Янко».
«Я отложил нашу венгерскую оперу, быть может, на­всегда, по причине горячности моих соотечественников. Судите сами. В моей недавно вышедшей небольшой книге я, в соответствии со своими знаниями, развивал мысль, что сегодня в нашем отечестве может идти речь толь­ко об опирающейся на прекрасные народные песни цыган­ской музыке, что говорить о венгерской школе, подобно тому, как мы говорим о школе французской, итальян­ской или немецкой, невозможно. Но ведь этим я не сорвал корону с головы венгерской нации... Но разве я заслужил, чтобы редакторы венгерских газет, отставив в сторону свою прирожденную вежливость, обрушили на меня древ­ние 25 ударов кнутом? Этот народ, обладающий столь­кими добродетелями... иногда все же очень нетерпим!».
Октябрь. В Веймаре, в Гердеркирхе состоялось пер­вое исполнение эпизода «По Епифанию», открывающего вторую часть оратории Листа «Христос».
15 октября. Бракосочетание Марии Витгенштейн с Константином Гогенлоэ. Молодая пара поселяется в Вене.
11 декабря. Лист едет в Берлин к тяжело заболевшему сыну Даниэлю.
13 декабря. Даниэль Лист, проводивший рождествен­ские каникулы у своей сестры Козимы, умирает от ту­беркулеза.
1860
14 января. Лист в письме к своему верному венгерскому другу Анталу Аугусу изливает горе в связи со смертью сына: «Я мало рассказывал Вам о своем сыне. Это была мечтательная, нежная, глубокая натура. Закончив об­щий курс наук в учебном заведении в Париже с наградой, он готовился к сдаче экзаменов по юриспруденции в Вене, и я не сомневаюсь, что он выдержал бы их с честью. Ещё за день до смерти он говорил об этом. Несколько ранее ему доставляло радость продекламировать мне на­изусть несколько стихотворных строк по-венгерски; он хотел показать, что сдержал данное мне обещание ещё до окончания курса юридических наук хорошо научиться этому языку... К сожалению, наше земное отечество является добычей сейчас многих бедствий... Но я твердо уверен, что и теперь не оставлю своей задачи и буду беспрестанно трудиться над тем, чтобы как своей худо­жественной деятельностью, так и своим характером принести честь моему отечеству... Признаться ли? Шу­миха, поднявшаяся вокруг моей книги о цыганах, дала мне понять, что я гораздо более настоящий венгр, чем мои противники, играющие в венгров...»
26 февраля. Первое исполнение «Прометея» в Вене. Большинству публики нравится произведение Листа, но хорошо организованная клака безудержным свистом добивается его провала.
В марте приходит известие о том, что петербургский митрополит признал брак Каролины Витгенштейн не­действительным. Теперь уже ничего не стоит на пути узаконения её отношений с Листом.
17 мая. Каролина Витгенштейн едет в Рим для полу­чения разрешения папы на новый брак. Лист остается в Веймаре один. Его уже занимают мысли о переезде в другой город, где он мог бы спокойно работать, сочи­нять. Его привлекает Рим, он надеется, что там сумеет обновить - в соответствии со своими представлениями - церковную музыку.
В июле Лист планирует, что через год он уже сможет представить папе всеохватывающий проект реформы церковной музыки. Но пока он ещё остается в Веймаре. В память о своем умершем сыне он пишет траурную оду «Les morts» («Мертвые») на текст стихотворения абба­та Ламеннё.
8 сентября. Из письма Листа дочери Бландине:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65